Концепция осевого времени: единство мировой культуры

⇐ ПредыдущаяСтр 15 из 23Следующая ⇒

Несколько особняком в этом ряду типологий культуры стоит концепция осевого времени К. Ясперса. Карл Ясперс (1883–1969) – немецкий философ-экзистенциалист, автор концепции «осевого времени», изложенной в работе «Смысл и назначение истории». Он полагал, что человечество имеет единые истоки и общую цель. Как и сторонники эволюционизма, он отвергает теорию культурных циклов. Но на этом, пожалуй, их сходство и заканчивается.

Ясперс выделяет 4 эпохи в культурной истории человечества:

- доисторическую, или прометеевскую;

- эпоху древних культур;

- осевую;

- научно-техническую или вторую прометеевскую эпоху.

Особая роль принадлежит осевой эпохе, это переломный момент в истории человечества: «эту ось мировой истории следует отнести, по-видимому, ко времени около 500 лет до н. э., к тому духовному процессу, который шел между 800 и 200 гг. до н. э. Тогда произошел самый резкий поворот в истории. Появился человек такого типа, какой сохранился и по сей день[220].

В это время, говорит Ясперс, происходило много необычайного. В Китае возникли все направления китайской философии, жили и мыслили Конфуций, Лао-цзы, Мо-цзы, Чжуан-цзы. В Индии возникли Упанишады, жил Будда, были рассмотрены все возможности философского постижения действительности. В Иране возник зороастризм – учение о мире, где идет борьба добра со злом. В Палестине выступали пророки – Илия, Исайя, Иеремия и Второисайя. В Греции это время Гомера, философов Парменида, Гераклита, Платона, трагиков, Фукидида и Архимеда. Причем все это возникло почти одновременно и независимо друг от друга.

Что в этом заключалось нового? Новым, говорит Ясперс, было то, что «человек осознает бытие в целом, самого себя и свои границы. Перед ним открывается ужас мира и собственная беспомощность. Стоя над пропастью, он ставит радикальные вопросы, требует освобождения и спасения. Осознавая свои границы, он ставит перед собой высшие цели, познает абсолютность в глубинах самосознания и в ясности трансцендентного мира… В эту эпоху были разработаны основные категории, которыми мы мыслим по сей день, заложены основы мировых религий, и сегодня определяющих жизнь людей. Во всех направлениях совершался переход к универсальности»[221].

В человеческой истории Ясперс выделяет как бы два дыхания. Первое ведет от прометеевской эпохи через великие культуры древности к осевому времени, второе начинается с эпохи науки и техники, со второй прометеевской эпохи и, быть может, приведет к новому, еще далекому и невидимому второму осевому времени, к подлинному становлению человека. Но если первое включало несколько островков цивилизации, то второе охватывает человечество в целом.

Осевое время определило судьбу народов. Ясперс различал осевые народы, народы, не знавшие прорыва и последующие народы. Осевые – «это те народы, которые, последовательно продолжая свою историю, совершили скачок, как бы вторично родились в нем, тем самым заложив основу духовной сущности человека и его подлинной истории. К этим народам мы относим китайцев, индийцев, иранцев, иудеев и греков»[222]. Сюда же он относит египетскую и вавилонскую культуры периода расцвета, правда, с оговоркой – эти народы утратили свою внутреннюю культуру, которая в каждом отдельном случае перерождалась: в Месопотамии – в персидскую, а затем в сасанидскую культуру и ислам; в Египте – в римскую и христианскую, позже в ислам.

Но ряд народов великих культур древности, существовавших до прорыва в осевое время и даже одновременно с ним, не были им затронуты. И наконец, последующие культуры либо включались в орбиту осевого времени, составив исторические народы, либо оставались в стороне от него – первобытные культуры.

Это – основной принцип типологии культур К.Ясперса. Но в этой же работе он говорит о различии культур Запада и Востока, а также об огромном значении произошедшего разделения культуры на массовую и элитарную. Рассмотрим его высказывания подробнее. Второе осевое время, считал Ясперс, может и должно привести к единству человеческой культуры. Но это проект и вектор человеческой истории, а не ситуация нашего времени. Современная культура хоть и едина в своих истоках, но далеко не однородна. Прежде всего, она существует в региональных вариантах – Запада и Востока.

Истоки противопоставления Запада и Востока Ясперс относит во времена Древней Греции: «западный мир с самого начала – со времен греков – конституировался в рамках внутренней полярности Запада и Востока. Со времен Геродота противоречие между Западным и Восточным миром осознается как исконная и вечная противоположность, являющая себя во все новых образах… Греки заложили основу Западного мира, и сделали это так, что мир этот существует лишь постольку, поскольку он постоянно направляет свой взор на Восток, находится в размежевании с ним, понимая его и отстраняясь от него, перенимая у него определенные черты и перерабатывая их, борясь с ним, и в этой борьбе власть попеременно переходит от одной стороны к другой»[223].

Выделяя черты западного мира, Ясперс отмечает, что «уже географически Запад обладает определенной спецификой. В отличие от замкнутых континентов Китая и Индии территория Запада характеризуется чрезвычайным разнообразием. Разнородное членение на полуострова, острова, пустыни и оазисы, области средиземноморского климата и мир высокогорья, сравнительно большая длина побережья соответствуют многообразию языков и народов, которые творили здесь историю по мере того, как они сменяли друг друга в своей деятельности»[224].

Духовный облик Запада Ясперс характеризует рядом черт:

- Западу известна идея политической свободы, которую заложил уже греческий полис – как реальность свободы, так и ее идею. Китай и Индия не знают подобной политической свободы.

- Западному мышлению присущая ни перед чем не останавливающаяся рациональность. «Уже греческая рациональность отличается от восточного мышления известной последовательностью, позволившей заложить основы математики и завершить формальную логику. Коренным образом рациональность Нового времени стала отличаться от восточного мышления с конца средних веков. В сфере общественных связей делается попытка, в предвидении юридических решений правового государства, достигнуть возможных пределов исчисляемости жизненной деятельности людей. В хозяйственных предприятиях точная калькуляция определяет каждый шаг»[225]. Тем самым Запад познает границу рациональности с такой ясностью и силой, которая нигде более не существует.

- Западная культура ориентирована на личностное начало. «Осознанная внутренняя глубина бытия личности обретает у древнееврейских пророков, греческих философов, римских государственных деятелей непреложность, служащую мерилом во все времена»[226].

- Западная культура ориентирована на реальный мир, его существование является для нее непреложной истиной. «Запад знает с неопровержимой достоверностью, что он должен формировать мир. Он ощущает смысл реальности мира, смысл, в котором заключена беспредельная задача – осуществить познание, созерцание, воплощение этой действительности мира в нем самом, из него самого. Мир нельзя сбросить со счетов. В нем, а не вне его утверждает себя западный человек»[227].

- Западный мир – динамичный. Подобно восточным культурам, он также создает образ всеобщего, однако это всеобщее не застывает в догматической жесткости непреложных институтов и представлений. Кастовая система Востока и его идея космического порядка ведут к стабильности, Запад же – беспредельно динамичен.

- Западная культура внутренне напряженна и диалогична. С одной стороны, как нигде в мире здесь сильна претензия на исключительную истинность вероисповеданий, основывающихся на Библии (в том числе и ислама как одной из авраамических религий). Вместе с тем это притязание удерживается в определенных границах как в результате расщепления на множество идущих от Библии религиозных учений и вероисповеданий, так и вследствие разделения на церковь и государство. Притязания одной силы, наталкиваясь на такие же притязания другой, приводили не только к фанатизму, но и к выработке принципов и практики компромисса. Отсюда и духовная энергия Запада, его решительность, склонность к постоянному движению, его многообразие путей духовных поисков и самобытных индивидуальностей в таком разнообразии характеров – от иудейских пророков до просветителей и ученых второй прометеевской эпохи. Запад создал не один господствующий тип человека, а многие противоположные друг другу типы.

- Наконец, специфическим явлением в жизни Запада, считает Ясперс, являются индивидуальная любовь и сила безграничного самопогружения.

Говоря о развитии культуры после осевого времени, Ясперс отмечает, что люди вырываются из исконных традиционных устоев и форм сознания, которые давали им определенное убежище и чувство защищенности. Все сегодня учатся читать и писать, но при этом массы людей чувствуют себя незащищенными. Отдельный человек теперь более беспомощен, чем когда-либо, «но в качестве члена массы, составляющей «мы», он как будто обретает волю»[228]. Однако, она не может возникнуть внутри массы, ей нужды пропаганда и лозунги. Кто-то должен массе сказать, чего она хочет. Этот «кто-то» может стать как выразителем воли масс, так и диктатором рабских масс.

Ясперс отличает массу от народа. Народ структурирован, он сознает себя в своих жизненных устоях, масса – нет, она не обладает самосознанием. «Народ – это нечто субстанциальное и квалитативное, в его сообществе есть некая атмосфера, человек из народа обладает личными чертами характера также благодаря силе народа, которая служит ему основой. Масса, напротив, не структурирована, не обладает самосознанием, однородна и квантитативна, она лишена каких-либо отличительных свойств, традиций, почвы – она пуста»[229]. Поэтому масса является объектом пропаганды и манипулирования, она безответственна.

Отдельный человек, подчеркивает Ясперс, принадлежит и народу и массе: «Для наглядности укажем следующее: в качестве массы я стремлюсь к универсальному, к моде, к кино, к сегодняшнему дню; в качестве народа я хочу быть незаменяемой личностью, мне нужен живой театр, нужно присутствие исторического; в качестве массы я в упоении аплодирую звезде у дирижерского пульта; в качестве народа – познаю в глубине интимных переживаний возносящуюся над обыденной жизнью музыку; в качестве массы я мыслю числами, аккумулирую, нивелирую; в качестве народа – применяю шкалу ценностей и членений»[230]. Ситуация заставляет быть массой, человек же прилагает усилия, чтобы сохранить связь с народом. Или не прилагает.

Ясперс также отличает массу от публики, которую он считает первым шагом на пути превращения народа в массу. Публика – это эхо, откликающееся на литературу, живопись. Но у эха нет собственной жизни. Так и народ, если он перестает жить полной жизнью и черпать силы в себе самом, неизбежно превращается в множество, публику: «народ хранит обладающие вечной ценностью книги, которые сопровождают его на протяжении всей его жизни, публика меняет свои оценки, она лишена характера. Но там, где есть публика, еще сохраняется живая гласность»[231].

Явления массовой культуры фиксируются со второй половины XIX века. Еще в XIX столетии философов и социологов стал привлекать феномен толпы. Психологию человека толпы исследовали Г. Тард, Г. Лебон, З. Фрейд. Проблемам массовой культуры посвящены работы «Конец идеологии» американского социолога Д. Белла, «Восстание масс» испанского мыслителя Х.Ортеги-и-Гассета, несомненно, оказавшие влияние на Ясперса.

Типология культур Вальтера Шубарта, изложенная в книге «Европа и душа Востока» (1939), основывается на идее существования четырех типов человека как субъекта истории и, соответственно четырех типов культуры.

Первый тип – гармонический человек – воспринимает мир как упорядоченный космос. Ему чужды идеи переустройства мира и прогресса. Этот тип воплотился в культуре античной Греции и Древнего Китая.

Второй тип – героический или прометеевский – напротив, видит в мире хаос, который он должен упорядочить. Он стремится к переустройству мира, хочет властвовать над ним. Этот тип создал культуру Древнего Рима, позже стал господствовать в западной культуре.

Третий тип – аскетический – пассивен, он относится к миру как к иллюзорному, поэтому считает невозможным и бессмысленным пытаться улучшить его. Он стремится к духовному самосовершенствованию. Но этой основе возникли древнеиндийская и буддийская культура.

Четвертый тип – мессианский или иоанновский человек – видит несовершенство мира, но считает возможным и необходимым внести в него порядок, но это божественный порядок, а не установленный самим человеком. Иоанновский – поскольку должен следовать идеалам, данным в Евангелии от Иоанна. Именно такой тип заложен в основании русской культуры.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒