Реставрация метафизики при помощи теории познания и этики

Великие систематики греческой науки подвергли учение софистов резкой, но справедливой критике; они убедились, что среди софистических теорий имеет научную ценность и плодотворна по своему значению только одна, - а именно теория Восприятия, созданная Протагорои.

1. Эта теория является поэтому исходной точкой Демокрита и Платона. Но оба принимают-ее лишь с той целью, чтобы, опираясь на нее, идти дальше и разбить те выводы, которые были извлечены из нее самим автором. Оба допускают, что восприятие, так как оно является продуктом смены явлений, может дать лишь познание того, что возникает и исчезает одновременно с ним. Поэтому восприятие дает лишь мнение (δ ό ξ α ); оно учит о том, что представляется человеческому взгляду (ν ό μ ψ - по софистической терминологии Демокрита), а не о том, что истинно (έ τ ε ή у Демокрита, ό ν τ ω ς у Платона).

Для Протагора, в глазах которого восприятие является единственным источником знания, познания бытия поэтому совершенно не существует. Сделав еще один шаг далее, он мог бы прийти к полному отрицанию бытия и признать доступные восприятию объекты единственно реальными, не имеющими никакого дальнейшего бытия; но этого " позитивистского" вывода у него нет. Судя по всем данным " нигилизм" проповедовался одним только Горгием (" Бытия нет" ).

Если же, по каким бы то ни было причинам, мнениям противопоставляется познание, имеющее одинаковое значение для всех (γ ν η α ί η γ ν ώ μ η у Демокрита, ε π ι σ τ ή μ η у Платона), то сенсуализм Протагора, по их мнению, не выдерживает критики и должен уступить место точке зрения древних мыслителей, отличавших мышление (δ ι ά ν ο ι α ) от восприятия, как высшее и лучшее познание (ср. §6). Таким образом, рука об руку друг с другом, Демокрит и Платон выходят за пределы мировоззрения Протагора,

признавая относительность восприятия и перенося познание истинно существующего в область мышления. Оба они несомненные рационалисты.

2. Однако этот новый метафизический рационализм отличается от прежнего рационализма космологического периода не только более широким психологическим основанием, которое явилось результатом протагоровского анализа восприятия, но и иной оценкой восприятия с точки зрения теории познания. Древние метафизики просто отбрасывали как обман чувств, все те данные восприятия, которые не соответствовали их абстрактному представлению о мире, не задумываясь особенно над тем, каким образом возникали эти иллюзии. Теперь происхождение этих иллюзий было объяснено (Протагором), но так, что за данными восприятий, хотя ценой утраты безусловного значения, все же осталось значение Временной и относительной реальности.

В связи с тяготением научного познания к непреходящему, " истинному", бытию это вело к раздвоению понятия реальности. В этом раздвоении ясно и определенно выразилась потребность философского мышления. Обоим видам познания - так учили Демокрит и Платон - соответствуют два различных вида действительности: восприятию соответствует изменяющаяся, относительная, преходящая действительность, мышлению -равная самой себе, абсолютная, имманентная. Для первой Демокрит ввел, по-видимому, выражение " явления", τ ά φ α ι ν ό μ ε ν α; Платон называет ее миром зарождения, γ ε ν ε σ ι ς. Другую действительность Демокрит называет τ α έ τ ε ή ο ν τ ά, Платон - τ ό ό ν τ ω ς ό ν или ο ύ σ 'ι α.

Таким образом, для восприятия и мнений создается достоверность, соответствующая достоверности мышления: восприятие точно так же познает изменяющуюся действительность, как мышление - неизменную. Обоим видам познания соответствуют две области действительности.

Однако между этими двумя областями существует такое же соотношение, как между обоими родами познания. Насколько мышление в силу своего безусловного значения стоит выше восприятия, доставляющего лишь индивидуальные познания о единичных явления, настолько же чище, выше, непосредственнее истинное бытие по сравнению с низшей реальностью явлений и их изменяющихся соотношений. С особенной ясностью и обстоятельностью указывает на это различие Платон, но оно находит себе выражение и у Демокрита, не только в теории познания, но и в его этике.

Таким образом, оба метафизика сходятся между собою в выводе, к которому пришли еще ранее, опираясь на свою исходную точку, и пифагорейцы (ср, §5, п.7 и §6, п.1) - в выводе о коренном различии высшего и низшего видов действительности. Однако это сходство взглядов не указывает на существование зависимости между пифагорейцами и этими философами. Демокриту, во всяком случае, было совершенно чуждо астрономическое учение пифагорейцев. Едва ли оно могло оказать влияние и на Платона, хотя Платон позже воспринял его, придав, однако, своему пред-

ставлению о высшей действительности (идеи) совершенно иное содержание. Вернее будет принять, что общий основной мотив, начало которого кроется в парменидовском понятии бытия, привел во всех трех случаях, совершенно независимо друг от друга, к трем различным формам разделения мира на сферы высшей действительности и низшей.

3. Прагматический параллелизм в основах противоположных друг другу теорий Платона и Демокрита идет еще дальше. К миру восприятий относятся, несомненно, и специфические качества предметов, воспринимаемые нашими органами чувств; относительность этих качеств проявляется уже в том, что одна и та же вещь различными органами чувств воспринимается неодинаково. То, что остается по отвлечении особенных качеств и становится объектом познания истинно существующего, есть определенная форма вещей, и оба мыслителя назвали, сообразно с этим, истинную сущность вещей чистыми формами, образами, Ί δ έ α ι.

Однако может показаться, как будто в данном случае нам приходится считаться с простым, хотя все же удивительным, совпадением терминов, ибо Демокрит понимал под Ί δ έ α ι, которые он называл также σ χ ή μ α τ α, формы атомов, Платон же обозначал словами Ί δ έ α ι или ε ί δ η - родовые понятия. Поэтому тождественное на первый взгляд положение, будто мир состоит из " форм", имеет у обоих совершенно различный смысл. Потому-то и представляется сомнительным, можно ли в этом видеть параллельное заимствование у пифагорейцев, хотя последние уже раньше искали сущность вещей в математических формах, и в то же время допустить влияние пифагореизма на обоих мыслителей было бы нетрудно. Во всяком случае, если даже подобный взгляд исходил из одного общего источника, то он привел в обоих системах к совершенно различным результатам. И хотя познание математических соотношений как в той, так и в другой системе находится в очень близком соотношении с познанием истинно существующего, тем не менее соотношение это имеет в системах Демокрита и Платона совершенно различный характер.

4. Охарактеризованное нами сродство обеих рационалистических систем преображается, однако же, в полную противоположность, как скоро мы обратим внимание на мотивы, побудившие Демокрита и Платона отказаться от протагоровского сенсуализма и релятивизма и обусловившие их отрицательное отношение к той системе. Здесь обнаруживается, что Платон ученик Сократа, тогда как на Демокрита великий афинский мудрец не имел ни малейшего влияния.

Убеждение, что знание должно существовать и что его следует искать в мышлении, если восприятие оказывается недостаточным, вытекает у Демокрита, сообразно с его индивидуальной наклонностью, из теоретической потребности: он, как естествоиспытатель, верит, несмотря на все доводы софистики, в возможность теории, объясняющей явления природы. Платон, наоборот, исходит из сократовского понятия доброде-

тели. Добродетель может быть приобретена только при помощи надлежащего знания, знание же есть уразумение истинного бытия. Поэтому если такое уразумение не дается восприятием, то следует искать его в мышлении, философия Платона возникает, как и у Сократа, из нравственной потребности. Но тогда как софистические последователи Сократа старались сделать объектом учения о добродетели какую-нибудь общую жизненную цель, например добро, наслаждение и т.п., Платон сразу становится на метафизическую точку зрения, прийдя к заключению, что знание, из которого можно почерпнуть уверенность, в чем заключается добродетель, наперекор имеющим лишь относительное значение мнениям, должно состоять в познании истинно реального, ο ύ σ ι α. Знание, ведущее к добродетели, по его мнению, дает только метафизика.

Следовательно, в этом пункте дороги уже расходятся. Для Демокрита познание истинно реального было, как и для древних метафизиков, представлением о неизменно имманентном бытии, и притом таким представлением, которое объясняло и эмпирическую действительность, доступную нашему восприятию. Его рационализм требовал объяснения явлений при помощи мышления. Это был существенно теоретический рационализм. Для Платона же познание истинно реального заключало свою конечную нравственную цель в самом себе; это познание есть добродетель, и потому оно не имеет к доступной восприятию действительности никакого отношения и должно быть ясно отделено от нее. Истинное бытие имеет для Демокрита ту теоретическую ценность, что оно объясняет явления; для Платона же оно имеет лишь практическое значение, так как оно является объектом познания, которое дает добродетель: учение Платона представляется, по этой причине, по своему основному принципу существенно этическим рационализмом.

Поэтому Демокрит остался на точке зрения натурфилософской метафизики, с которой он ознакомился в абдеритской школе. При помощи софистической психологии он сделал атомизм исходной точкой обширной системы. " Истинно реальным" он признал, подобно Левкиппу, пустое пространство и движущиеся в нем атомы, и так как их движением он объяснял не только все количественные и качественные явления материального мира, но и всю духовную деятельность, то его учение является системой материализма.

Платона же сократовское учение, имевшее для него решающее значение и по вопросу о сущности науки, привело к совершенно противоположному результату.

5. Сократ учил, что знание заключается в общих понятиях. А так как знание, в противоположность к мнениям, должно быть уразумением истинно реального, то содержанием общих понятий должно явиться именно высшее бытие, та истинная сущность, которая, в противоположность восприятию, может быть понята только мышлением. " Образы"

истинной действительности, познание которой составляет добродетель, суть родовые понятия; ε ί δ η, Такова сущность платоновской " ugeW.

Понимаемое таким образом платоновское учение об идеях представляется кульминационным пунктом греческой философии: в нем сочетаются все многообразные идеи, тяготевшие к физическому, логическому или этическому принципу (α ρ χ ή или φ ύ σ ι ς ). Платоновская идея, родовое понятие, есть, во-первых, имманентное бытие в смене явлений, во-вторых, - объект познания в смене мнений, в третьих, - истинная цель в смене желаний,

Но в сфере восприятия эта ο υ σ ί α, по самой природе своей, не может быть найдена: восприятию доступно лишь материальное. Идеи представляют собой, следовательно, нечто совершенно отличное от материального мира. Истинная действительность не материальна. Раздвоение понятий принимает поэтому ясно определенную форму: низшая действительность явлений (γ έ ν ε σ ι ς ), составляющая объект восприятия, принадлежит к миру материальному; высшая действительность бытия, познаваемая мышлением, представляет нематериальный мир: τ ό π ο ς ν ο η τ ό ς. Таким образом, платоновская система является имматериализмом, или - если обозначить ее по ее основному понятию, понятию " идеи" в платоновском смысле этого слова - идеализмом.

6, Платоновская система представляет собой, как можно видеть из сказанного, может быть, величайший в истории пример слияния проблем, тогда как учение Демокрита проникнуто всецело одним лишь стремлением к объяснению природы. Поэтому, сколько бы ни были плодотворны в этом отношении его результаты, впоследствии сделавшиеся основой дальнейшего развития и только тогда оказавшие свое плодотворное влияние, на первых порах учение Платона, удовлетворявшее всем потребностям времени и объединявшее в себе результаты всей предшествующей работы, должно было совершенно заслонить его.

Система материализма

Систематический характер учения Демокрита обусловливается всесторонним развитием основной мысли, что научная теория должна добиваться познания истинной действительности, т.е. атомов и их движений в пространстве, чтобы получить возможность вывести отсюда видимую действительность, как она представляется восприятию. Следует полагать (это явствует уже из названий его сочинений), что Демокрит попытался выполнить эту задачу при помощи ряда исследований о всей массе объектов наблюдения, работая с одинаковым интересом как над физическими, так и над психологическими проблемами. Тем более следует сожалеть, что наибольшая часть его произведений безвозвратно погибла и что дошедшее до нас, в соединении с другими данными, допускает только

гипотетическое воссганоспение основных черт его великого учения, на достоверность и полноту которого нельзя положиться

Прежде всего следует думать, что Демокрит вполне сознавал, что задача науки заключается в том, чтобы объяснить мир опыта при помощи понятий об истинной сущности мира. Бытие атомистов, пространство и носящиеся в нем частицы материи имеют лишь теоретическое значение. Все эти представления имеют своим назначением лишь объяснение воспринимаемого; сообразно с этим вся задача заключается в том, чтобы представить себе истинно существующее так, чтобы оно объясняло кажущуюся действительность, чтобы последняя сохранила при этом свой характер относительной реальности и чтобы посредством ее была познана и проявляющаяся в ней истина. Поэтому Демокрит прекрасно сознавал, что мышление должно искать истину в восприятии и посредством его. Его рационализм далек от того, чтобы противоречить опыту или даже чуждаться его. Мышление должно открыть в восприятии то, чем восприятие объясняется. Мотив, лежавший в основании возникающих на почве парадоксального акосмизма элеатов попыток примирения, становится у Демокрита ясно сознаваемым принципом метафизики и естествознания. Но, к сожалению, мы ничего не знаем о том, как определил он методическое соотношение между обоими видами познания (мышлением и восприятием) и как представлял он себе распространение знания за пределы восприятия.

Теоретическое разъяснение, которое Демокрит дает данным восприятия, заключается у него, как и у Левкиппа, в сведении всех явлений к механике атомов. То, что восприятие передает нам в форме качественных различий и качественных изменений, есть " поистине" лишь количественное соотношение атомов, их порядка и их движения. Задача науки заключается, следовательно, в том, чтобы свести все качественные соотношения к количественным и показать, в частности, какие количественные условия абсолютной действительности вызывают качественные различия эмпирической действительности. Таким образом, принципом теоретического объяснения мира становится тот предрассудок, будто пространственное соотношение и движение представляет нечто более простое, само собой разумеющееся и несомненное, чем качественные различия и качественные изменения.

Применяя этот принцип с неуклонной систематичностью к совокупности эмпирических явлений, атомизм рассматривает психическую жизнь со всеми ее особенностями в качестве одного из тех явлений, для объяснения которых нужно установить скрывающиеся за ними формы и движение атомов, составляющих ее истинную сущность. Материя, в ее формах и ее движении, становится, таким образом, единственно истинной реальностью и вся духовная жизнь - лишь реальностью относительной, кажущейся. Вместе с тем система Демокрита принимает характер сознательного и последовательного материализма.

2, В собственно физических учениях Демокрит сохраняет принципиальную точку зрения Левкиппа, но в то же время дает целый ряд новых детальных исследований по специальным проблемам, Идею механической необходимости (α ν ά γ κ η, иногда называемую им также λ ό γ ο ς ) всего совершающегося он устанавливает, насколько это возможно, еще определеннее чем его предшественник, по его мнению, какое бы то ни было воздействие атомов друг на друга возможно только путем толчка, путем непосредственного соприкосновения, и состоит лишь в изменении cnoGo-6а движения неизменяющихся по своей форме атомов

Сами атомы, в силу присущего им непосредственного бытия, обладают только признаками абстрактной материальности: ограниченным заполнением пространства и подвижностью в пустоте, Хотя все атомы незаметно малы они располагают бесконечным разнообразием форм (ι δ έ α ι или σ χ ή μ α τ α ). К форме, составляющей основной признак атомов и причину их различия, принадлежит в известном смысле и величина. Однако не следует забывать, что одна и та же геометрическая форма, например шар, может иметь не одинаковые размеры. Чем больше атом, тем он массивнее, ибо свойством существующего является именно материальность, заполнение пространства. Поэтому - очевидно под впечатлением механических аналогий повседневной жизни - Демокрит признал функцией величины также и тяжесть (β α ρ ύ и χ ο υ φ ο ν ). При этом он имел, однако, в виду не стремление к падению, а только степень механической подвижности или инертности. По той же причине он думал, что при вращении групп атомов более легкие части направляются к периферии, более же инертные собираются, вследствие более медленного движения, в центре.

Те же свойства сообщаются, в качестве метафизических признаков, и составляющимся из атомов вещам, форма и величина последних является результатом простого сложения формы и величины составляющих их атомов; однако инертность зависит в этом случае не от одной только величины, а в большей ли меньшей степени и от количества пустого пространства, оставшегося незаполненным между отдельными материальными частицами, следовательно, - от большей или меньшей плотности. И так как соотношением массы к количеству пустого пространства обусловливается также и подвижность частиц по отношению друг к другу, то твердость и мягкость принадлежат к разряду истинно реального, познаваемого мышлением, бытия.

Все другие свойства присущи вещам не сами по себе, а лишь в той степени, поскольку исходящие из них движения воздействуют на органы восприятия. Это - " состояние находящегося в качественном изменении восприятия". Но, при всем том, состояние последнего обусловливается также и теми предметами, к которым относятся воспринятые качества, причем главное значение имеет расположение и соотношение, которое получили атомы при возникновении данного предмета.

Тогда как форма, величина, инертность, плотность и твердость являются, таким образом, истинными свойствами вещей (έ τ ε η ), все то, что воспринимается отдельными чувствами как цвет, тон, запах, вкус, существует лишь ν ό μ φ или θ έ σ ε ι, т.е. призрачно. Это учение, при его реставрации в эпоху Возрождения (ср. ниже часть IV, §31) и позднее, получило обозначение разграничения первичных и вторичных качеств вещей. Эти термины рекомендуется ввести уже здесь, так как они вполне соответствуют той метафизической теоретико-познавательной разработке которую придал учению Протагора Демокрит. Тогда как софист хотел сделать все качества вторичными, относительными, Демокрит применил этот взгпяд лишь к качествам, воспринимаемым при помощи чувств, противопоставив им количественные свойства, как первоначальные и абсолютные. Поэтому он называл добытое посредством мышления познание первичных свойств " настоящим знанием", а направленное на вторичные качества восприятие, наоборот, " темным познанием (γ ν η σ ι η -σ χ ο τ ι η γ ν ώ μ η ).

3 Хотя второстепенные свойства и являются поэтому зависимыми от первичных однако они зависят не только от последних, но и от воздействия их на воспринимающее. Воспринимающее же, душа, в атомистической системе может состоять тоже только из атомов. По воззрению Демокрита, это те же атомы, которые составляют сущность огня, а именно наиболее тонкие, гладкие и подвижные. Хотя они тоже рассеяны по всему свету -и потому животные, растения и другие вещи тоже могут считаться одушевленными, но в наибольшем количестве они содержатся в человеческом теле, в котором при жизни человека на каждые два других атома приходится один атом огня, причем последние удерживаются в нем дыханием.

Эта теория (аналогичная, как видно из сказанного, воззрениям древнейших систем) легла в основу объяснения явлений с точки зрения истинного бытия. А именно, из воздействия вешей на атомы огня (душу) возникает восприятие и, вместе с ним, - все второразрядные качества. Призрачная действительность есть необходимый результат истинной действительности.

Развивая это учение, Демокрит воспринял и усовершенствовал теории восприятия, выработанные его предшественниками. Истечения, исходящие из вещей и приводящие в движение органы чувств и посредством их атомы огня, он называл изображеньицами (ε ί δ ω λ α ) и считал их бесконечно малыми отпечатками вещей; впечатление, которое оставляют в атомах огня эти впечатления, есть восприятие, и данные последнего имеют поэтому известное сходство с предметом. Так как толчок и давление составляют сущность всей атомной механики, то осязание Демокрит считал основным чувством; наоборот, специальные органы восприимчивы лишь для тех изображений, которые соответствуют их собственной форме и их движению. Эта теория специфической энергии органов чувств была очень

тонко разработана Демокритом. Из этой теории вытекает также, что если бы существовали вещи, истечения которых не оказывали бы влияния ни на один из человеческих органов, то такие вещи не были бы доступны для человеческого восприятия, но могли бы быть доступны " иным чувствам".

Эта теория изображеньиц казалась античному мышлению весьма правдоподобной Она давала точное выражение популярному воззрению, будто наши восприятия представляют 'снимки' находящихся от нас вешеи, и давала ему даже известное разъяснение Пока не возникало дальнейшего вопроса, каким образом вещи могпи непрестанно выделять, миниатюрные повторения самих себя, можно было думать что этим вполне объяснялось, почему наши " впечатления" могли соответствовать объектам внешнего мира Вот почему эта теория тотчас же сделалась в физиологической психологии господствующей и просуществовала вплоть до наступления нового периода (Локк).

Значение же ее в системе Демокрита заключается в том, что она характеризует движение атомов, лежащее в основании восприятия Что восприятие в качестве духовной деятельности представляет собой нечто совершенно другое, чем какое бы то ни было движение атомов, осталось для этого материалистического мировоззрения, как и для всех его позднейших переработок, скрытым, но при исследовании отдельных форм движения, из которых возникают восприятия разнородных чувств, Демокрит сделал немало метких наблюдений и остроумных догадок.

4. Любопытно, что материалистическая психология Демокрита имела такую же участь, как психология предшествовавших софистам метафизиков (ср §6), она точно так же стерла в известном отношении гносеологическую противоположность восприятия и мышления А именно; так как духовная жизнь представляет собой движение атомов огня, а движение атомов обусловливается в системе Демокрита толчками и соприкосновением, то познающее истину мышление может быть объяснено лишь впечатлением, которое производит истинно реальное на атомы огня и, следовательно, тоже лишь при помощи изображеньиц. В качестве психологического процесса мышление представляет, следовательно, то же, что и восприятие, а именно впечатления, оставляемые изобра-жечьицами в атомах огня, различие же между ними заключается лишь в том, что в восприятии участвуют сравнительно грубые изображеньица групп атомов, тоща как мышление, познающее истинную действительность, обусловливается соприкосновением атомов огня с тончайшими изображеньицами, воплощающими в себе истинную структуру вещей

Как бы это ни казалось странным и фантастическим, судя по всем признакам, Демокрит, действительно, сделал из теоретических посылок своей психологии подобный вывод В этой психологии внутренней механики представлений не существовало, она знала только о возникновении представлений вследствие движения атомов. Поэтому она смотрела

даже и на явно обманчивые представления, как на " впечатления", и подыскивала соответствующие им изображеньица, Сны, например, сводились у Демокрита к тем ε ΐ ω λ α, которые попав еще во время бодрствования, не произвели ранее, вследствие своего слабого движения, никакого впечатления или же достигли атомов огня помимо чувств. Так же объяснялось загадочное воздействие людей друг на друга (" магнетическое" или " спиритическое", как сказали бы теперь), и для того чтобы дать объективное обоснование вере в богов и демонов, в бесконечной пространстве было допущено существование огромных образов, из которых и исходили соответствующие изображеньица,

8 соответствии с этим, Демокрит считал, по-видимому, " подлинное знание" таким движением атомов огня, которое вызывается мельчайшими и тончайшими, воспроизводящими атомистическое строение вещей, изоб-раженьицами. Это движение является самым нежным, тонким, мягким из всех видов его и наиболее приближается к покою, Благодаря такому определению, противоположность между Восприятием и мышлением получила - совершенно в духе системы - количественное выражение. Грубые изображеньица сложных предметов приводят атомы огня в сравнительное сильное движение и этим создают " темное познание", каким представляется восприятие. Тончайшие изображеньица, наоборот, придают атомам огня мягкое, тонкое движение, дающее " истинное познание" атомистического строения вещей, мышление. Основываясь на этом, Демокрит рекомендует мыслителю - в полном противоречии к стремлению узнать истину из восприятия - удаление от мира чувств, так как тончайшие движения возникают лишь, если задержать более грубые, а слишком сильные движения атомов огня вызывают ложные представления, которые философ охарактеризировал термином ά λ λ ο φ ρ ο ν έ ί ν.

5. Ту же самую количественную противоположность резкого и мягкого, быстрого и тихого движения¹ Демокрит положил и в основу своей этической теории. При этом, став совершенно на интемектуалисти-ческую точку зрения Сократа, он преобразил гносеологические данные представлений непосредственно в этические категории воли. Как из восприятия возникает лишь темное познание, имеющее своим объектом явления, а не истинную сущность вещей, так и наслаждение, происходящее из возбуждения чувства, относительно (ν ό μ φ ) темно, неуверенно в самом себе и обманчиво. Наоборот, истинное счастье, ради которого живет следующий указаниям природы (φ ύ σ ε ι ) мудрец, ε ύ δ α ι μ ω ν 'ι α, составляющая цель (τ έ λ ο ς ) и меру (ο υ ρ ο ς ) человеческой жизни, во внешних благах и чувственных удовольствиях найдена быть не может, а только в

¹ Сходство с теорией Аристиппа (§ 7, π 9) в данном случае столь очевидно, что нельзя уклониться от предположения их взаимной зависимости Однако зависимость эту, как кажется, следует искать скорее в принятии точки зрения Протагора, чем во взаимодействии атомизма и гедонизма.

том мягком движении в том спокойном расположении духа, которое дается истинным познанием, тихой подвижностью огненных атомов. Оно одно дает душе меру и гармонию (ξ υ μ μ ε τ ρ ι α ), предохраняет ее от болезненного изумления (α θ α ο μ α σ ι α ), доставляет ей уверенность и непреклонность в своих намерения (α τ α ρ α ξ ί α, α θ α μ β ι α ): это затишье, успокоение (γ α λ ή ν η ) души, овладевшей при помощи познания своими страстями. Истинное счастье есть покой (ή σ υ χ ι α ), а покой дает лишь знание. Так формулирует Демокрит, в виде заключительного звена своей системы, свой личный жизненный идеал, идеал чистого, бесстрастного, познания, и вместе с тем этот систематический материализм преображается в благородное и возвышенное жизнепонимание. Однако есть в нем черта, характеризующая мораль эпохи греческого просвещения: спокойствие души, даваемое знанием, ведет лишь к индивидуальному жизненному счастью. В тех случаях, когда этические учения Демокрита покидают узкие рамки индивидуальной жизни, предметом его похвалы и сочувствия является дружба, основывающаяся на отношениях отдельных личностей друг к другу но к государственной связи он равнодушен.

Система идеализма

Возникновение и развитие платоновского учения об идеях представляет одно из самых крупных и плодотворных, но, с другой стороны, и одно из самых сложных и трудных явлений во всей истории европейского мышления. Понимание платоновских учений затрудняется также и характером литературного материала, с которым приходится при этом считаться. Платоновские диалоги, представляя результат пятидесятилетней литературной деятельности, рисуют нам философию их автора в непрестанно изменяющихся чертах. А так как последовательность их составления нам во многих случаях неизвестна и внешние признаки тоже не дают материала для суждений о ней, то приходится обратиться к помощи гипотез.

1, Бесспорно, во всяком случае, что исходной точкой платоновского мышления является противоположность между софистами и Сократом. Сочувственному и в общем, несомненно, верному изложению учений Сократа о добродетели были посвящены, главным образом, первые сочинения Платона. К ним примыкала, становившаяся с течением времени все более резкой, но в то же время и более самостоятельной, критика софистических, общественных и научных теорий. Но в принципе платоновская критика последних исходила, собственно, тоже из сократовского постулата. Платон допускал вслед за Протагором относительность всего познания, получаемого при помощи восприятия, но из этого он заключал только о недостаточности софистики для истинного познания добродетели. Знание, необходимое для усвоения добродетели, не может состоять ни в мнениях, обусловливающихся переменными соотношениями в

движении субъекта и объекта, ни в размышлениях над данными восприяшя, ни в оправдании их, а должно иметь совершенно иной источник и иные объекты. О материальном мире и его изменяющихся состояниях -этот пре-тагоровский взгляд Платон сохранил до конца - науки не существует, а есть лишь восприятия и мнения. Таким образом, предмет науки составляет нематериальный мир, и этот мир должен существовать столь же независимо от материального, как познание не зависит от мнения.

Здесь, в первый раз, мы встречаемся с ясным и сознательным допущением нематериальной действительности. Очевидно, что это допущение вытекает из этической потребности в стоящей выше всякого восприятия познании. Признание нематериального мира имеет у Платона своим назначением не разъяснить явления, а скорее доставить объект для нравственного познания. Поэтому в своей первоначальной формулировке идеалистическая метафизика становится на собственную, новую точку зрения, не обращая никакого внимания на направленную к исследованию и пониманию явлений работу науки предшествующего времени. Это не что иное, как имматериальный элеатизм, ищущий истинное бытие в идеях и не заботящийся о мире явлений, который принадлежит к сфере восприятий и мнений.

При этом во избежание многочисленных недоразумений следует, однако, особо указать на то, что платоновское понятие имматериальности (ά σ ώ μ α τ ο ν ) совершенно не покрывается понятием духовного или душевного, как это легко можно было бы подумать, руководствуясь современными представлениями. Отдельные психические функции принадлежат, по мнению Платона, в такой же мере к миру произрождения, как функции тела и других предметов и, в то же время, мы находим в сфере истинной действительности " образы" материальности, идей познаваемых чувствами свойств и соотношений наравне с отношениями духовными. Отожествление духа и имматериальное™, разграничение мира на дух и материю, не соответствует духу учения Платона. Нематериальный мир, о котором учит Платон, еще не есть мир духовный.

Идеи в учении Платона представляют имматериальное бытие, познаваемое при помощи понятий. Так как понятия, в которых Сократ искал сущность науки, не могут быть почерпнуты из доступной восприятию действительности, то они должны составить особую, существующую совершенно самостоятельно, " вторую" или " другую" действительность, и эта нематериальная действительность относится к материальной так, как бытие к возникновению, как непреходящее к изменяющемуся, простое к сложному, короче, как мир Парменида к миру Гераклита. Предмет нравственного знания, познанный при помощи общих понятий, есть истинно существующее: этическая, физическая и логическая α ρ χ ή - одно и то же. Это пункт, в котором сходились все нити предшествующей философии.

2, Так как идеи представляют собой, таким образом, " нечто иное", чем доступный восприятию мир, то и познание их путем понятий не может быть добыто из данных восприятия, ибо понятия не могут содержаться в них. Прийдя к этому, гораздо более соответствующему резкому разграничению обоих миров, воззрению, платоновская теория познания принимает значительно более рационалистический характер, чем де-мокритовская, и вместе с тем решительно оставляет Сократа позади. Ибо тогда как последний развивает общие понятия из мнений и восприятий отдельных личностей индуктивным образом, Платон понимает процесс индукции вовсе не этим аналитическим образом, а видит в.восприятиях лишь побуждения, при помощи которых душа приводит в ясность понятия, дающие познание идей.

Платон высказал этот рационалистический принцип в том смысле, что философское познание есть воспоминание (ά ν ά μ ν η σ ι ς ). На примере пифагоровой теоремы он показывает, что математические познания получаются не путем чувственного восприятия, а что последнее служит лишь поводом, побуждающим душу припомнить содержащееся в ней, т.е. чисто рационалистическое знание. При этом Платон указывает на то, что чистых математических соотношений в материальной действительности совершенно не существует, что данные восприятия дают лишь толчок, под влиянием которого возникает представление о таких соотношениях. И это, вполне верное для математических понятий, наблюдение Платон распространяет на все виды научного исследования.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: