Глава 2. Слабость сильных государств I

²⁷ Понятие легитимации было весьма разработано Максом Вебером, который классифицировал знаменитое трехчленное разделение властей как традиционное, рациональное и хариз­матическое. Велись серьезные споры, какая из этих веберовских категорий лучше характеризует власть в таких тоталитар­ных странах, как нацистская Германия или Советский Союз. См., например, различные работы в книге Rigby and Feher (1982). Оригинальные рассуждения Вебера о типах власти мож­но найти в The Theory of Social and Economic Organization под редакцией Talcott Parson (New York: Oxford University Press, 1947), рр. 324—423. Трудность классификации тоталитарных государств по категориям Вебера наводит на мысль об ограни­ченности этой довольно формальной и искусственной систе­мы идеальных типов.

²⁸ Положение сформулировано в ответе Кожева Штрауссу, «Tyranny and Wisdom» в книге Leo Straus, On Tyranny (Ithaca, N.Y.: Cornell University Press, 1963), рр. 152—153.

²⁹ Внутреннее инакомыслие в государстве Гитлера прояви­лось в июле 1944 года в виде заговора на его жизнь и стало бы, наверное, таким же всепроникающим, как в Советском Со­юзе, если бы этот режим продержался еще несколько десяти­летий.

³⁰ По этому поводу см. введение к сборнику под редакцией Guillermp O’Donnell and Phillippe Schmitter, Transition from Authoritarian Rule: Tentative Conclusions about Uncertain Democracies (Baltimore: John Hopkiens University Press, 1986d), р. 15.

³¹ Классический труд на эту тему — сб. под редакцией Juan Linz, The Breakdown of Democratic Regimes: Crisis, Breakdown and Reequilibration (Baltimore: John Hopkiens University Press, 1978).

³² Цитата из статьи некоего швейцарского журналиста в работе Phillippe C. Schmitter, «Liberation by Golpe: Retrospective Thoughts on the Demise of Authoritarianism in Portugal», Armed Forces and Society 2, no. 1 (November 1975): 5—33.

³³ См. там же и в Thomas C. Bruneau, «Continuity and Change in Potuguese Politics: The Years after the Revolution of 25 April 1974» в сб. под редакцией Geoffrey Pridham, The New Mediterra­nean Democracies: Regime Transition in Spain, Greece, and Portugal (London: Frank Cass, 1984).

³⁴ Kenneth Maxwell, «Regime Overthrow and Prospects for Democratic Transition in Portugal» в сб. под редакцией Guillermo O'Donnell, Phillippe Schmitter, and Lawrence Whitehead, Transition from Authoritarian Rule: Southern Europe (Baltimore: John Hopkins University Press, 1986c), p. 136

³⁵ Kenneth Medhurst, “Spain Evolutionary Pathway from Dictatorship to Democracy” b Pridham (1984), рр. 31-32, и в Jose Casanova, “Modemization and Democratization: Reflections on Spain's Transition to Democracy”, Social Research 50 (Winter 1983): 929-973.

³⁶ Jose Maria Maravall and Julian Srtamaria, “Politieal Change in Spain and the Prospect for Democracy”, b O'Donnell and Phillippe Schmitter (1986c), p. 81.р. Опрос, проведенный в де­кабре 1975 года, показал, что 42, 2% опрошенных и 51, 7% про­цента выразивших мнение склонялись к необходимости из­менений, чтобы вывести Испанию на уровень демократичес­ких государств Западной Европы. John F. Coverdale, The Political Transformation of Spain after Franco (New York: Praeger, 1979), p. 17.

³⁷ Несмотря на оппозициютвердых франкистов, 77, 7% всех граждан, обладающих избирательным правом, голосовали на декабрьском референдуме в 1976 году, и из них 94, 2% прого­лосовали «за». Coverdale (1979), р; 53.

³⁸ P. Nikiforos Diamandouros, «Regime Change and Prospects for Democracy in Greece: 1974—l983», в O'Donnell, Schmitteri and Whitehead (1986c), p. 148.

³⁹ На отсутствие у военных уверенности в себе указало восстановление традиционной иерархии командования, которое выбило почву из-под ног главы режима, бригадир-генерала Деметриоса Иоаннидеса. «Transition to, and Consolidation of, Democratic Politics in Greece, 1974—1983: A Tentative Assessment», b Pridham (1984), pp. 53—54.

⁴⁰ См. Carios Waisman, «Argentina: Autarkic Industrailization and Illegitimacy» в сб. под редакцией Larry Diamond, Juan Linz and Semour Martin Lipset, Democracy in Developing Countries, vol. 4, Latin America (Boulder, Colo: Linne Rienner, 1988b), p. 85.

⁴¹ Cyntia McClintock, «Peru; Precarious Regimes, Authoritarian and Democratic», b сб. Diamond et al. (1988b), p. 350. Кроме того, резкое противостояние между традиционной перуанской олигархией и реформистской партией страны АПРА к тому времени достаточно смягчилось, чтобы президент из этой партии смог прийти к власти в 1985 году.

⁴² Об этом периоде бразильской истории см. Thomas E. Skidmore, The Politics of Military Rule in Brazil, 1964-1985 (New York: Oxford University Press, 1988), pp. 210-255.

⁴³ Charles Guy.Gillespie and Luis Eduarcto Gonzaicz, «Uruguay: the Survival of Old and Autonomous Institutions» в сб. Diamomd et al. (1988b), pp. 223-226.

⁴⁴ Фервурд, министр по делам коренного населения после 1950 года и премьер-министр с 1961 по 1966 год, учился в Гер­мании в двадцатые годы и привез оттуда в Южную Африку «неофихтеанокую» теорию Народа (Volk). см. T.R.H. Davenport, South Africa: A Modem History (Johannesburg: Macmillan South Africa, 1987), p. 318.

⁴⁵ Цитируется у John Kane-Berman, South Africa's Silent Re­volution (Johannesburg; South African Institute ofRace Relations, 1990), p. 60. Разумеется, заявление было сделано в ходе пред­выборной кампании 1987 года.

⁴⁶ К этим примерам можно добавить Ирак под властью Саддама Хусейна, Как и многие полицейские государства два­дцатого века, Ирак выглядел просто великолепно, пока его военная сила не рухнула под тяжестью американских бомб. Впечатляющая военная машина, самая большая на Ближнем Востоке и основанная на нефтяных запасах, уступающих только Саудовской Аравии, оказалась гнилым орехом, поскольку ирак­ское население вовсе не желало сражаться за режим. Это силь­ное государство показало коренную слабость, в течение одно­го десятилетия втянувшись в две разрушительные и ненужные войны — такие войны, которые вряд ли затеял бы демократи­ческий Ирак. ответственный перед своим народом. Хотя Сад­дам Хуссйн, к удивлению своих противников, пережил войну его будущее и статус Ирака как сильной державы в регионе под серьезным вопросом.

⁴⁷ Забастовки и протесты действительно сыграли опреде­ленную роль в добровольных уходах авторитарных правительств в Греции, Перу, Бразилии, Южной Африки и т.д., но в других случаях падение режима определялось, как мы видели, внеш­неполитическим кризисом. Однако никак нельзя сказать, что эти факторы вынудили отстранение прежних режимов от влас­ти — те вполне могли бы удержаться, если бы решили цеп­ляться за власть.

 

 

Глава 3. Слабость сильных государств II, или Поедание ананасов на Луне

 

⁴⁸ В сборнике под редакцией Ю. Афанасьева «Иного не дано» (Москва, «Прогресс» 1989), стр. 510.

⁴⁹ Стандартное определение тоталитаризма было дано в книге Carl. J. Friedrich and Zbignew Brzezinski, Totalitarian Dictatorship and Autocracy, second edition (Cambridge, Mass: Ha­rvard University Press, 1965).

⁵⁰ Mikhail Heller, Cogsm the Wheel: The Formation of Soviet Man (New York: Knopf, 1988).

⁵¹ Custine, Marguis de. Journes for Our Time N 4 1951. P. 30.

⁵² Все эти юго-восточные европейские страны после 1989 года прошли путь одной и той же эволюции. Осколки бывше­го коммунистического режима сумели перекраситься в «соци­алистов» и выиграть приемлемо честные выборы, но потом попали под огонь интенсивной критики, поскольку население радикализировалось в своих требованиях демократии. Такое давление свергло режим в Болгарии и сильно ослабило других «перекрашенных», кроме Милошевича в Сербии.

⁵³ Ed Hewett, Reforming the Soviet Economy: Equality versus Efficiency (Washington, D.C.: Brookings Institution, 1988), p. 38.

⁵⁴Андерс Аслунд (Anders Aslund); цифры Селюнина и Ханина и Абела Аганбегяна приводятся в работе Aslund, Gorba­chev's struggle for Economic Reform (Ithaca, N.Y.: Cornell University Press, 1989), p. 15. Аслунд указывает, что советские расходы оборону в процентах от ВНП, по оценке ЦРУ достигавшие 15—17% чистого материального продукта в течение почти все­го послевоенного периода, на самом деле доходили до 25— 30%. В начале девяностых годов такие официальные предста­вители Советского Союза, как Эдуард Шеварднадзе, обычно указывали цифру оборонных затрат в советской экономике в размере 25% ВНП.

⁵⁵ Там же.

⁵⁶ Обзор этих различных школ советской экономики см. Aslund (1989), pp. 3—8, и Hewlett (1988), pp. 274-302. Репре­зентативный пример советской критики центрального плани­рования см. в статье Гавриила Попова «Реструктуризация уп­равления экономикой» в сб. под редакцией Афанасьева (1989), стр. 621-623.

⁵⁷ Совершенно ясно, что и Андропов, и Горбачев до неко­торой степени понимали размеры экономического застоя, когда занимали свой пост, и что ранние реформы обоих этих лиде­ров были продиктованы пониманием необходимости предот­вратить экономический кризис. См. Marshall I. Coldman, Eco­nomic Reform in the Age of High Technology (New York: Norton, 1987), p. 71.

⁵⁸ Почти все внутренние причины неэффективности и па­тологии централизованного планирования, вскрытые в ходе перестройки были документально изложены в пятидесятых годах в таких книгах, как Joseph Berliner, Factory and Management In the USSR (Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1957), основанных на беседах с эмигрантами. Предположительно, КГБ вполне был в состоянии провести аналогичный анализ для та­ких советских лидеров, как Горбачев и Андропов, после их прихода к власти.

⁵⁹ В 1985 году Горбачев фактически восхвалял деятельность Сталина в целом; к концу 1987 года он (как ранее Хрущев) все еще одобрял действия Сталина в период коллективизации. И только в 1988 году он оказался готов согласиться с ограничен­ной либерализацией, которую отстаивали Бухарин и Ленин в период нэпа в начале двадцатых готов. См. упоминание о Бу­харине в речи Горбачева на торжественном заседании, посвященном семидесятой годовщине Великой Октябрьской соци­алистической революции.

⁶⁰ На самом деле существуют русские националисты пра­вого крыла вроде Александра Проханова, поддерживающие антикапиталистическую и антидемократическую идеологию, которая все же не является марксистской. В таких склоннос­тях обвиняют Александра Солженицына, но он в конечном счете является критичным сторонником демократии. См. его статью «Как нам обустроить Россию» в «Литературной газете» №18 (от 18 сентября) 1990 года, стр. З—6.

⁶¹ Я полностью подписываюсь под точкой зрения Джереми Азраэля (Jeremy Azrael), который считает, что перед русским народом следовало бы извиниться и его многочисленным за­падным хулителям, считавшим его неспособным выбрать де­мократию, и собственной русофобской интеллигенции.

⁶² Среди университетских советологов шел долгий спор относительно окончательного успеха тоталитарного проекта, а также о том, точен ли термин «толитарный» при описании режимов послесталинского СССР или любого из его бывших сателлитов в Восточной Европе. Датирование конца тотали­тарного периода СССР сегодняшним днем поддерживает Андраник Мигранян в статье «Долгая дорога к европейскому дому», «Новый мир» №7 (июль 1989), стр. 166—184.

⁶³ Vaclav Havel e. a. The Power of Powerless (London: Hutchinson, 1985), p. 27. Этот термин также использует Хуан Линц (Juan Linz) для описания коммунистических режимов брежневской эпохи. Неправильно было бы говорить, что Совет­ский Союз под управлением Хрущева и Брежнева стал просто еще одним авторитарным государством. Некоторые советоло­ги, например Джерри Хоуг (Jerry Hough), считали, что видят возникновение «групп интересов» или «институционального плюрализма» в Советском Союзе шестидесятых — семидеся­тых годов. Но хотя некоторые переговоры и компромиссы имели место, скажем, между различными советскими эконо­мическими министерствами или между Москвой и партийны­ми лидерами провинций» подобные взаимодействия происхо­дили в рамках очень жестких правил, определеннйхтамим го­сударством. См. сборник под редакцией H. Gordon Skilling and Franklyn Griffiths, Interest Groups in Soviet Politics (Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1871) и Hough (1979), pp. 518—529.

⁶⁴ Ху Яобан, бывший помощник Дэна, студентами воспри­нимался как сторонник реформ в Коммунистической партии Китая. Хронологию этих событий см. Lucian W. Pye, «Tiananmen and Chinese Political Culture», Asian Survey 30, no. 4 (April 1990b): 331-347

⁶⁵ Это предполагал Генри Киссинджер в статье «The Carica­ture of Deng as Tyrant Is Unfair», Washington Post (August I, 1989), Р.А21.

⁶⁶ lan Wilson and You Ji, «Leadership by 'Lines': China's Unresolved Succession», Problems of Communism 39, no. 1 (January-February 1990): 28-44.

⁶⁷ Разумеется, общества такого типа весьма различно рас­сматриваются в таких отдельных дисциплинах, как «синоло­гия», «советология» или «кремлинология», которые обращают внимание не на широкие просторы гражданского общества, но лишь на политику ее предполагаемого суверена, а зачастую на политику группы десятка или дюжины людей у власти.

 

 

Глава 4. Мировая либеральная революция

 

⁶⁸ Dokumente zu Hegels Entwicklung под редакцией Hoff J. Hoffmeister (Stuttgart, 1936), p. 352.

⁶⁹ Обзор этой перемены дан, в частности, в статье Sylvia Nasar «Third World Embracing Reforms to Encourage Economic Growths, New York Times (July 8, 1991), p. Al.

⁷⁰ По поводу переосмысления легитимности революци­онных диктатур, которое произошло за последние десять лет в Латинской Америке, см, Robert Barros, «The Left and Demo­cracies: Recent Debates in Latin America*, Telos6& (1986): 49— 70. Пример замешательства, в которое события в Восточной Европе повергли левых, см. Andre Gunder Frank, «Revolution in Eastern Europe: Lessons for Democratic Social Movement (and Socialist? )» Third World Quarterly 12, No. 2 (April 1990); 36-52

⁷¹ James Bryce, Modern Democracies, vol. 1 (New York, Mac-millan, 1931), рр. 53-54.

⁷² Принимая поправки Шумпетера к определениям демок­ратии в восемнадцатом веке, мы можем вместе с ним сказать, что демократия есть «свободная конкуренция между кандида­тами в лидеры за голоса электората». Joseph Shumpeter, Capitalismus, Socialismus and Democracy (New York: Harper Brothers,, 1950), р. 284. См. также дискуссию об определении демокра­тии у Хантингтона — Samuel Huntington, «Will More Countries Become Democratic» Political Sciense Querteerly 99, no. 2 (Summer 1984); рр. 193-218.

⁷³ Расширение избирательного права в большинстве демок­ратических стран, включая Англию и Соединенные Штаты, было постепенным процессом; многие современные демокра­тии достигли всеобщего избирательного права достаточно позд-но в двадцатом веке, и все же их можно было назвать демокра­тиями еще до этого. См. Bryce, vol. I (1931), рр. 20—23.

⁷⁴ Вслед за восточно-европейскими революциями 1989 года началось движение за демократизацию в различных странах Ближнего Востока, таких как Египет и Иордания. Но в этом регионе мира сильным барьером на пути демократии оказал­ся ислам. Как показали алжирские муниципальные выборы в 1990 году или на десять лет раньше иранские события, боль­шая степень демократии не обязательно ведет к большей ли­берализации, поскольку приводит к власти исламских тради­ционалистов, желающих установить нечто вроде народной те­ократии.

⁷⁵ Хотя Ирак и исламская страна, партия БААС Саддама Хусейна — откровенно светская арабская националистическая организация» Попытки Хусейна примерить на себя мантию ислама после вторжения в Кувейт были лицемерием в свете его прежних усилий выставить себя защитником секулярных ценностей от исламских фанатиков в Иране во время войны с этой страной.

⁷⁶ Конечно, он может бросить вызов либеральной демок­ратии бомбами и пулями террористов — вызов значительный, но не губительный.

⁷⁷ Предположение, что либеральной демократии нет жиз­неспособной альтернативы, высказанное в моей исходной ста­тье «Конец истории? », вызвало множество возмущенных от­кликов от людей, указывавших на исламский фундаментализм, национализм, фашизм и многие другие возможности. Но ник­то из этих критиков не считает, что эти альтернативы выше либеральной демократии, и во всей совокупности возражений на статью никто, насколько мне известно, не предложил аль­тернативной формы социальной организации, которую лично считал бы лучше демократии.

⁷⁸ Разнообразные отличия такого сорта указаны в статье Robert M. Fishman, «Rethinking State and Regime: Southern Europe Transition to Democraty», World Politics 42, no. 3 (April 1990): 422-440.

⁷⁹ Эта таблица с некоторыми модификациями основана на таблице, приведенной в работе Michael Doyl, «Kant, Liberal Legacies, and Foreign Affairs», Philosophy and Public Affairs (Summer 1983а); 205—235. Условия Доила, при которых страну можно считать либеральной демократией, включают рыночную эко­номику, представительное правление, внешнеполитический суверенитет и юридические права. Исключаются страны с на­селением меньше миллиона.

Включение многих из этих государств в список либераль­ных демократий может, вполне вероятно, оказаться непосле­довательным. Например, Болгария, Колумбия, Эль-Сальвадор, Никарагуа, Мексика, Перу, Филиппины, Сингапур, Шри-Ланка и Турция исследовательской корпорацией Freedom House на­званы лишь «частично свободными» — или из-за сомнения в честности последних выборов, или из-за неспособности госу­дарства защищать права отдельных людей. Был и обратный ход: Таиланд перестал быть демократией с 1990 года. С другой стороны, многие государства, не вошедшие в список, стали с 1991 года демократиями или решили в ближайшем будущем провести свободные выборы. См. обзор «дома свободы» Freedom at Issue (January-February 1990).

⁸⁰ Афинская демократия могла казнить своего самого зна­менитого гражданина, Сократа, фактически за то, что он поль­зовался правом на свободу слова и развращал молодежь.

⁸¹ Howard Wiarda, «Toward a Framework for Study of Political Change in Iberio-Latin Traditions, World Politics 15 (January 1973): 106-135.

⁸² Howard Wiarda, «The Ethnocentrism of Social Science (sic): Implications for Research and Policy», Review of Politics 43, no. 2 (April 1981): 163-197.

 

 

Глава 5. Идея для Универсальной Истории

 

⁸³ Ницше Ф. Соч. в двух томах, Т. 1. М., 1990. С. 213.

⁸⁴ Геродот, так называемый «отец истории», фактически написал такое энциклопедическое исследование по греческим и варварским обществам, но практически без какой-либо свя­зующей общей нити, очевидной не эзотерическому читателю.

⁸⁵ См. «Государство», книга VII, и «Политика», книга VIII.

⁸⁶ По этому вопросу см. Leo Strauss, Thoughts on Machiavelli (Glengoe, I11.: Free Press, 1958), p. 299.

⁸⁷ О двух весьма различных точках зрения на прошлые по­пытки написать Универсальную Историю см. J.B. Bury, The Idea of Progress (New York: Macmillan, 1932) и Robert Nisbet, Social Change and History (Oxford: Oxford University Press, 1969).

⁸⁸ Современная практика нумерации годов до и после Рож­дества Христова, принятая теперь и многими нехристиански­ми странами, начинается с работы одного из таких христиан­ских историков седьмого века, Исидора Севильского. См. R.G. Collingwood, The Idea of History (New York: Oxford University Press, 1956), pp. 49, 51

⁸⁹ Среди других попыток написания универсальной исто­рии в начале нового времени можно назвать Jean Bodin, Louis de Roy, De la vicissitude ou varié té des choses en I'univers, веком позже — Bossuet, Discours sur I'histoire universelle (Paris, F. Didot, 1852). cm. Bury, pp. 37-47.

⁹⁰ Цитируется в Nisbet (1969), p. 104. cm. TaKxe Bury (1932), p. 104-111.

⁹¹ См. Nisbet (1969), p. 120-121.

⁹² Обсуждение эссе Канта см. Collingwood, pp. 98—103, h William Galston, Kant and the Problem of History (Chicago: University of Chicago Press, 1875), особенно стр. 205—268.

⁹³ «Идея всеобщей Истории с космополитической точки зре­ния», в издании: Kant I. On history. Indianapolis, 1963. P. 11—13.

⁹⁴ Там же, стр. 16.

⁹⁵ Кант, «Идея» (1963), стр. 23-26.

⁹⁶ Поверхностно-неправильных прочтений Гегеля в эмпиристической или позитивистской традиции — миллионы. На­пример:

«Но что касается Гегеля, я даже не считаю его талантли­вым. Он совершенно неудобоваримый автор. Как даже его са­мые страстные апологеты должны признать, стиль его «безус­ловно скандален». И что касается содержания его работ, пре­восходны они только в одном: в выдающемся отсутствии ори­гинальности... Заимствованные идеи и методы он с завидной целеустремленностью, хотя без малейших признаков блеска, направил на одно: сражаться против открытого общества и тем служить своему хозяину, Фридриху-Вильгельму Прусско­му... Вся эта история с Гегелем не стоила бы даже упомина­ния, если бы не ее пагубные последствия, показывающие, как легко шут может оказаться " творцом истории" » (Карл Поппер, «Открытое общество и его враги»).

«Из его метафизики следует, что истинная свобода состо­ит в повиновении произвольному авторитету, что свобода сло­ва — зло, что абсолютная монархия — добро, что прусское го­сударство есть лучшее из существующих на время написания его работ, что война есть добро, а любая международная орга­низация ради мирного урегулирования споров была бы несча­стьем» (Бертран Рассел, «Непопулярные статьи»).

Традицию отрицания за Гегелем либерализма продолжает Пол Херст (Paul Hirst):

«Ни один внимательный читатель «Философии права» Ге­геля не может принять автора за либерала. Политическая теория Гегеля — это точка зрения прусского консерватора, кото­рый считает, что политические реформы после поражения под Иеной уже достаточно далеко продвинулись. («Endism», London Review of Books [November 23. 1989])

⁹⁷ Это утверждение можно найти у Галстона (Galston, 1975), р. 261.

⁹⁸ Эта цитата взята из записи лекций Гегеля по истории, которая дошла до нас как «Философия истории»; см.: Hegel Y.W.F. The Philosophy of History. N 4., 1956. Р. 17-18.

⁹⁹ Ibid.Р.19.

¹⁰⁰ Хорошие коррективы к обычным взглядам на Гегеля как на авторитариста можно найти у Shlomo Avonery, Hegel’s Theoty of Modern State (Cambridge: Cambridge University Press, 1972), и Stephen B. Smith, «What is Recht in Hegel’s Philosophy of Richt? », American Political Science Review 83, no. 1 (1989а) 3—18. Вот несколько примеров, как неправильно понимали Гегеля: хотя он действительно поддерживает монархию, его концепция мо­нархии в абзацах 275—286 «Философии права» близка к совре­менному пониманию сути главы государства и вполне совмес­тима с существующими в настоящее время конституционны­ми монархиями — пониманию, очень далекому от оправдания прусской монархии его дней, Гегеля можно прочесть как эзо­терическую критику ее практики. Верно, что Гегель был противником свободных выборов и ратовал за сословную орга­низацию общества. Но это не было связано с возражениями против принципа народного суверенитета как такового. Кор­поративизм Гегеля можно считать сравнимым с «искусством объединения» Токвиля: в большом современном государстве участие в политике должно быть опосредовано рядом более мелких организаций и ассоциаций, иначе оно будет бессмыс­ленно и бесполезно. Членство в сословии зависит не от рож­дения, но от рода занятий, и открыто для всех. Насчет припи­сываемого Гегелю прославления войны см. часть пятую дан­ной книги..

¹⁰¹ Прочтение Гегеля, подчеркивающее недетерминистские аспекты его системы, см. Terry Pinkard, Hegels Dialectic: The Expansion of Possibility (Philadelphia: Themple University Press, 1988).

¹⁰² Hegel (1956). Р. 318-323

¹⁰³ «Историцизм» в этом смысле следует отличать от ис­пользования этого термина Карлом Поппером в «Нищете историцизма» и других работах. Со своим обычным отсутствием проницательности Поппер идентифицирует историцизм как претензию на умение предсказывать будущее по историческо­му прошлому, и в этом смысле такой философ, как Платон, верящий в существование неменяющихся глубинных основ человеческой природы, оказывается таким же «историцистом», как Гегель.

¹⁰⁴ Это исключение составлял Руссо, у которого во «Вто­ром дискурсе» представлено историческое описание человека, природа желаний которого со временем меняется в корне.

¹⁰⁵ Это означает среди прочего, что люди не полностью подчиняются законам физики, управляющим всей осталь­ной природой. Сейчас, наоборот, большинство современ­ных общественных наук строятся на предположении, что изу­чение человека может быть встроено в изучение природы, поскольку суть человека не отличается от сути природы. Быть может, это допущение и является причиной того, что соци­альная наука не может утвердить еебя как широко признан­ная «наука».

¹⁰⁶ См. рассуждения Гегеля об изменчивой природе жела­ний в абзацах 190—195 «Философии права».

¹⁰⁷ Гегель о консюмеризме; «То, что англичане называют «комфортом», есть нечто неистощимое и неограниченное. [Дру­гие могут открыть, что то, что вы считаете] комфортом, на самом деле есть дискомфорт, и эти открытия никогда не кон­чатся. Поэтому необходимость еще большего комфорта не воз­никает непосредственно в вас, она предлагается вам теми, кто надеется получить выгоду от его создания». Курсив наш. «Фи­лософия права», добавление к параграфу 191.

¹⁰⁸ Такая интерпретация Маркса стала модной в результате работы Георга Лукача «История и классовое сознание».

¹⁰⁹ По этим вопросам см. Shlomo Avineri, The Social and Political Thoughts of Karl Marx (Cambridge: Cambridge University Press, 1971).

¹¹⁰ Лекции Кожева в Ecole Pratique приведены в Introduction à la lecture de Hegel (Paris: Gallimard, 1947), английский перевод Introduction to the Reading of Hegel, перевод James Nichols (New York: Basic books, 1969). Среди учеников Кожева было в пос­ледующие годы много прославленных имен: Raymond Queneau, Jacques Lacan, George Bataille, Raymond Aron, Eric Weil, Georges Fessard и Maurice Merleau-Ponty. Полный список см. Michael S. Roth, Knowing and History (Ithaca, N.Y.: Cornell University Press, 1988), pp. 225—227. О Кожеве см. также Barry Cooper, The End of History: An Essay on Modem Hegelianism (Toronto: University of Toronto Press, 1984).

¹¹¹ Raymond Aren, Memoirs (New York and London: Holmes and Meier, 1990), pp. 65—66.

¹¹² Конкретнее: «После этой даты [1806] что произошло? Ничего вообще, подтягивание провинций. Китайская револю­ция была всего лишь введением в Китае кодекса Наполеона». Из интервью в La quinwine literaire, 1—15 июня 1968 года, ци­тируется у Рота (Roth, 1988), стр. 83.

¹¹³ Кожев, (1947), стр. 436.

¹¹⁴ Нельзя безоговорочно считать самого Кожева либера­лом, поскольку он часто высказывал страстное восхищение Сталиным и утверждал, что нет существенной разницы между Соединенными Штатами, Советским Союзом и Китаем пяти­десятых годов: «Если американцы кажутся богатыми совето-китайцами, то это потому, что русские и китайцы — это един­ственные американцы, которые до сих пор бедны, но быстро богатеют». Тем не менее тот же Кожев был верным слугой Европейского Сообщества и буржуазной Франции и верил, что «Соединенные Штаты уже достигли окончательного этапа марксистского «коммунизма», видя это практически в том, чтобы все члены «бесклассового общества» могли присваивать все, что им кажется хорошим, без необходимости работать для этого больше, чем душа пожелает». Определенно, послевоен­ные Америка и Европа реализовали «универсальное призна­ние» полнее, чем сталинская Россия когда бы то ни было. Поэтому Кожева более правдоподобно определить как либе­рала, чем как сталиниста, Кожев (1945), стр. 436.

¹¹⁵ Max Betoff, «Two Historians, Arnold Toynbee and Lewis Namier», Encounter 74 (1990): 51—54.

¹¹⁶ Не существует единого текста, дающего авторитетное определение теории модернизации, и за много лет появилось много вариантов исходного проекта. Помимо работы Daniel Lerner, The Passing of Traditionell Society (Glencoe, I11.: Free Press, 1958), теория модернизации развивалась и в других работах Talcott Parsons, особенно The Structure of Social Action (New York: Mc-Grow-Hill, 1937), и в работах Edward Shils, Towarda General Theory of Action (Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1951) и The Social System (Glencoe, I11.: Free Press, 1951). Сокращен­ная и относительно доступная версия взглядов Парсонса (Parsons) содержится в его работе «Evolutionary Universals in Society», American Sociological Review 29 (June 1964): 339—357. В этой тра­диции написаны девять томов, спонсированных американ­ским советом по социологическим исследованиям (American Sociological Research Councii) между 1963 и 1975 годами, начи­ная с Lucian Pye, Communication and Political Development (Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1963) и Konqaa Raymond Grew, Crises of Political Development in Europe and the United States (Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1968). Обзоры истории этой литературы см. в статьях amuel Huntington and Gabriel Almond в сборнике под редакцией Myron Weiner and Samuel Huntington Understanding Political Development (Boston: Little, Brown, 1987), а также Leonard Binder «The Natural History of Development Theory», Comparative Studios m Society and History 28 (l 986); 3-33.

¹¹⁷ «Страна, промышленно более развитая, показывает ме­нее развитой лишь картину ее собственного будущего». К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 9.

¹¹⁸ См., например, Lerner (1958), р. 46.

¹¹⁹ Хотя концепция экономического развития достаточно интуитивна, это в меньшей степени относится к «политичес­кому развитию». В этом понятии неявно скрыта иерархия ис­торических форм политической организации, которая для боль­шинства ученых современной Америки находит свою кульминацию в либеральной демократии.

¹²⁰ Таким образом, стандартный американский учебник для студентов-политологов гласит: «Литература о политическом развитии остается сильно нагруженной ориентацией демокра­тического плюрализма на стабильность и упором на модифи­цирующие изменения... Концептуально неготовая иметь дело с радикальными изменениями и фундаментальными преобра­зованиями систем, американская социология пропитана нормативной приверженностью к порядку». James A. Bill and Robert L. Hardgrave, Jr., Comparative Politics: The quest for Theory (Lanham, Md.: University Press of America, 1973, p. 75.

¹²¹ Mark Kesselman, “Order or Movement? The Literature of Political Development as Ideology», World Politics 26 no. 1 (October 1973): 139—154. см. также Howard Wiarda, «The Ethnocentrism of Social Science [sic]: Implication for Research and Policy», Review of Politics 43, no. 2 (April 1981): 163-197.

¹²² Среди других критических работ этого направления мож­но назвать Joe Migdal, «Studying the Politics of Development and Change: The State of the Art» в сб. под редакцией Ada Finifter Political Science: The State of the Discipline (Washington, D.C.: American Political Science Association, 1983), pp. 309—321; a также Nisbet (1969).

¹²³ Так Гэбриэл Алмонд (Gabriel Almond) в обзоре теории модернизации, отвечая на обвинения в этноцентризме, цити­рует Lucian Pye, Communications and Political Development, ут­верждая, что «воспитание целого поколения в духе культурального релятивизма оказало свое действие, и социальные мыс­лители сейчас настораживаются от любой крнцепции, которая могла бы предполагать веру в «прогресс» или «стадии цивили­зации»». Weiner and Huntington (1987), p. 447.

 

 

Глава 6. Механизм желания

 

¹²⁴ У циклической теории есть решительные сторонники и в наши дни. См. ответ Ирвинга Кристола (lrving Kristol) на мою исходную статью «End of History? », The National Interest 16 (Summer 1989): 26-28.

¹²⁵ Кумулятивносгь и прогрессивность природы современ­ной науки оспаривал Томас Кун (Thomas Kuhn), указавший на разрывы и революционную природу изменений в науках. В самых радикальных своих утверждениях он вообще отвергал возможность «научного» познания природы, поскольку все «парадигмы», с помощью которых ученые понимают природу, в конечном счете оказываются непригодными. Имеется в виду, например, что теория относительности не просто добавила новые сведения к уже установленным истинам механики Ньютона, но показала, что вся ньютоновская механика в некото­ром фундаментальном смысле неверна.

Однако скептицизм Куна к нашей теме не имеет отноше­ния, поскольку научная парадигма не должна быть «верной» в каком бы то ни было окончательном эпистемологическом смысле, чтобы приводить к верным и далеко идущим выво­дам. Она всего лишь должна давать человеку возможность про­гнозировать природные явления и в них вмешиваться. Тот факт, что механика Ньютона не годится при скоростях, близких к скорости света, и не подходит как теоретическая база для со­здания атомной электростанции или водородной бомбы, не значит, что она неадекватна при покорении природы в других аспектах — например, в морской навигации, передвижении с помощью парового двигателя или создании дальнобойной пуш­ки. Более того, среди парадигм есть иерархия, установленная не человеком, а природой: теория относительности не могла быть открыта до открытия законов движения Ньютона. Имен­но эта иерархия парадигм обеспечивает преемственность и направленность движения научного знания.

См. Thomas S. Kuhn, The Structure of Scientific Revolutions, second edition (Chicago: University of Chicago Press, 1970), в особенности стр. 95—110, 139—143 h 170—173. Обзор критик Kyнa смю. Terence Ball, «From Paradigms to Research Programs: Toward a Post-Kuhnian Political Sciences, American Journal of Political Science 20, no. 1 (February 1976): 151—177.

¹²⁶ Есть примеры, как менее технологически развитая стра­на «побеждала» более развитую: Вьетнам и Соединенные Штаты, Афганистан и Советский Союз, но причины этих пора­жений — слишком различные политические ставки с обеих сторон. Не приходится сомневаться, что в обоих этих случа­ях преимущество в технологии обеспечивало возможность по­беды.

¹²⁷ См. Samuel Huntington, Political Order in Changing Societies (New Haven, Conn.: Yale University Press, 1968), pp. 154—156. То же утверждается в работе Walt Rostow, The Stage of Economic Growth: A Non-Communist Manifesto (Cambridge: Cambridge Uni­versity Press, 1960), pp. 26—27, 56.

¹²⁸ Huntington (1968), pp. 122-123.

¹²⁹ Сравнение процессов модернизации в Турции и Япо­нии см. сборник под редакцией Robert Ward and Dankwart Rustow, Political Development in Japan and Turkey (Princeton, N.H.: Princeton University Press, 1964).

¹³⁰ О прусской реформе см. Gordon A. Craig, The Politics of the Prussian Army 1640—1945 (Oxford: Oxford University Press, 1955), pp. 32—53, и Hajo Holborn, «Moltke and Schlieffen: The Prussian-German School» в сб. под редакцией Edward Earl The Makers of Modem Strategy (Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1948), pp. 172-173.

¹³¹ Alexander Gerschenkron, Economic Backwardness in Historical Perspective (Cambridge, Mass: Harvard University Press, 1962), p. 17. Такого рода реформа «сверху» является, конечно, обоюдоост­рой: разрушая старые, традиционные или феодальные инсти­туты, она создает новые, «современные» формы бюрократи­ческого деспотизма. В случае Петра Великого Гершенкрон указывает на то, что модернизация повела к усилению гнета российского крестьянства.

¹³² Много есть и других примеров модернизации по воен­ной необходимости, как, скажем, «Сто дней» в Китае, запу­щенных поражением Китая от Японии в 1895 году, или ре­формы шаха Резы в двадцатых годах после советских и бри­танских вторжений в 1917—1918 годах.

¹³³ Тем не менее высшие советские военные чины, такие как бывший начальник Генерального штаба маршал Огар­ков, не считали радикальные экономические реформы и де­мократизацию решением проблемы модернизации вооружен­ных сил. Необходимость сохранить конкурентоспособность в военной области была для самого Горбачева более весомым фактором в 1985—1986 годах, чем в последующий период. Ког­да цели перестройки стали более радикальными, боевая го­товность отошла на второй план перед более серьезными внут­ренними задачами. К началу девяностых годов процесс ре­форм сам по себе резко ослабил советскую экономику и по­низил ее военную конкурентоспособность. Обзор взглядов советских военных на необходимость экономических реформ см. Jeremy Azrael, The Soviet Civilian Leadership and the Military High Command, 1976-1986 (Santa Monica, Calif.: The RAND Corporation, 1987), pp. 15—21.

¹³⁴ Многие из этих тем сформулированы у Найпола (V.S. Naipaul), Among the Believers (New York: Knopf, 1981).

¹³⁵ Nathan Rosenberg and L. E. Birdzell, Jr., «Science, Tech­nology, and the Western Miracle», Scientific American 263, no. 5 (November 1990): 42—54; о доходе на душу населения в восем­надцатом веке см. David S. Landes, The Unbound Prometheus: Technological Change and Industrial Development in Western Europe from 1750 to the Present (New York: Cambridge University Press, 1969), p. 13.

¹³⁶ Технология и законы природы, на которых она основа­на, обеспечивают определенную регулярность и последователь­ность процесса изменения, но они никак не определяют харак­тер экономического развития механически, как иногда подра­зумевают Маркс и Энгельс. Например, Michael Piore и Charles Sabel утверждают, что американская модель организации про­мышленности, в которой с девятнадцатого века делался акцент на массовое производство стандартизованных товаров и весьма детализированное разделение труда за счет пренебрежения ис­кусством работника, не является необходимой, и странами с иными традициями, например Германией и Японией, была пе­ренята в гораздо меньшей степени. См. The Second Industrial Divide (New York: Basic Books, 1984), pp. 19-48, 133-164.

¹³⁷ Мы будем пользоваться термином «организация труда» вместо более привычного «разделение труда», поскольку пос­ледний стал подразумевать все возрастающее разделение руч­ных работ на простые до отупения. Хотя такое и произошло в процессе индустриализации, имеются другие направления раз­вития технологии, которые обращают этот процесс и заменя­ют ручные работы другими, гораздо большего интеллектуаль­ного содержания и сложности. Предвидение Маркса, что в индустриализованном мире рабочие станут просто придатка­ми машин, в общем, не оправдалось.

¹³⁸ Возникновение и распространение новых, все более спе­циализированных задач предполагает, в свою очередь, новые приложения для технологий в производственном процессе. Адам Смит в «Богатстве наций» указывает6 как сосредоточе­ние на единственной простой работе часто открывает такие новые возможности для машинного производства, которые ускользнули бы от искусного ремесленника, внимание кото­рого рассеяно между различными работами; следовательно, разделение труда зачастую приводит к созданию новой техно­логии — и наоборот. Adam Smith, An Inquiry into the Nature and Causes of the Wealth of Nations, vol. 1 (Oxford: Oxford University Press, 1976), pp. 19-20.

¹³⁹ Чарльз Линдблом указывает, что в конце семидесятых годов половина американского населения работала в бюрок­ратических структурах частного сектора, а еще тринадцать миллионов американцев работали в правительственных учреж­дениях страны, штата и местного самоуправления.См. Charles Lindblom, Politics and Markets: The World’s Political-Economic System (New York: Basik Books, 1997), pp. 27—28.

¹⁴⁰ Маркс соглашался, что Адам Смит прав, подчиняя ма­шинное производство разделению труда, но только относи­тельно периода производства до конца девятнадцатого столе­тия, когда машины использовались лишь спорадически.

¹⁴¹Трудно поверить, что это знаменитое пророчество из «Немецкой идеологии» было высказано всерьез. Помимо экономических последствий от отмены разделения труда, не­ясно, может ли такая дилетантская жизнь вообще кого-то ус­траивать.

¹⁴² В этом отношении Советы были» в общем, разумнее, хотя у них тоже были свои пунктики насчет того, чтобы одно­временно быть и «красным», и «спецом». См. Maurice Meisner, “Marx, Mao and Deng on the Division of Labor in History” в сборнике под редакцией Arif Dirlil and Maurice Meisner, Marxism and the Chinese Experience (Boulder, Colo.: Westview Press, 1989), рр. 79-116.

⇐ Предыдущая567891011121314Следующая ⇒

Поделиться: