ТЕМА 16. Лексикография. Типы словарей

Лексикография как наука - это теория и практика составления словарей. Лексикография – от греч. lexicos – относящийся к слову и grapho – пишу.

Основная задача лексикографии — научная разработка принци­пов и приемов словарного описания лексики, а также составление са­мих словарей, отражающих различные аспекты рассмотрения слов в системе языка.

Одно из важнейших понятий в лексикографии — это тип слова­ря, определяемый набором существенных характеристик: например, избранным объектом описания, а также определенным аспектом та­кого описания, способом подачи языковых единиц (структурой сло­варной статьи или определенного фрагмента словаря), характером и приемами семантизации словарных единиц, объемом словаря и др.

Система взаимосвязанных и вместе с тем противопоставленных друг ругу словарей различных типов образует общую типологию словарей.

Принципы выделения различных типов словарей и их класси­фикации были разработаны и обоснованы в русском языкознании Л. В. Щербой в его работе «Опыт общей теории лексикографии» (1940). При систематизации типов словарей Л. В. Щерба исходил из их харак­терных противоположений.

Противоположение первое: словарь академического типа – словарь- справочник.

Академический словарь, нормативный по своему характеру, отве­чает прежде всего на вопрос «Можно ли в том или другом случае упот­реблять то или другое уже известное слово? » В академическом словаре язык находит представительное, по возможности полное отражение как единая цельная система. Лексические единицы получают здесь всесто­роннее и обстоятельное толкование. Такие словари имеют значитель­ный объем словника. Примером словаря академического типа служит «Словарь современного русского литературного языка» Академии наук СССР (т. 1 - 17, М.; Л., 1950 - 1965).

Словарь-справочник, по Л. В. Щербе, — это книга, куда загляды­вают прежде всего с целью узнать смысл того или другого слова. Он не охватывает всей системы языка и включает лишь часть слов, образу­ющих ее. Будучи также обычно нормативным, такой словарь, в отли­чие от академического, характеризуется меньшим объемом словника и более кратким толкованием слов. К словарям-справочникам относят­ся толковые словари, словари синонимов, антонимов, фразеологичес­кие, орфографические, орфоэпические и многие другие. Один из самых массо­вых словарей-справочников — «Словарь русского языка» С. И. Ожегова (изд. 18-е, 1986). Словарь языка писателя представляет собой по суще­ству тоже словарь-справочник, так как в произведениях писателя обыч­но встречается не вся лексика, образующая систему.

Следует иметь в виду, что резкой границы между академическим словарем и словарем-справочником нет. Л. В. Щерба считал «Толко­вый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова в этом смысле более или менее компромиссным словарем.

Противоположение второе: энциклопедический словарь — об­щий словарь. Примерами словаря первого типа служат различного рода терми­нологические словари, специальные (отраслевые) и общие энцикло­педии, в которых дается разъяснение слов — научных понятий (а не значений слов), описываются различного рода реалии, исто­рические события, содержится информация о видных деятелях в об­ласти науки, культуры, искусства, политической и государственной жизни общества. Энциклопедический словарь включает, как прави­ло, имена существительные и не дает языковой (лексической, грам­матической, стилистической и другой) характеристики слов, состав­ляющих его словник.

Общий словарь в этом противопоставлении — это словарь лингви­стический, основное назначение которого заключается в том, чтобы раскрывать значения слов и выражений, а также другие собственно языковые свойства его единиц.

Противоположение третье: thesaurus («тезаурус») — обычный словарь.

Как словарь, стремящийся максимально охватить лексику языка, thesaurus должен включать в себя все слова, встретившиеся в текстах хотя бы раз, весь «языковой материал» к каждому слову. Это — словарь-сокровищница, где фиксируется все написанное и сказанное на данном языке. К типу thesaurus’a приближается «Словарь русского языка», издававшийся под редакцией А. А. Шахматова, начиная с 1897 года, и оставшийся неоконченным. Достаточно сказать, что составленная Л. В. Щербой словарная статья играть, содержащая богатейший, разнообразный языковой материал и детальнейшим образом разработанная лексикографически, занимает в этом словаре 31 столбец убористого текста.

Обычный словарь, например толковый, содержит употребительные, но далеко не все слова и ограниченный в той или иной мере иллюстративный языковой материал, достаточный для достижения поставленной перед словарем задачи.

Противоположение четвертое: обычный словарь — идеографический словарь (тезаурус).

Обычный словарь, например, толковый, организован, исходя из фонетических (графических) форм слов, расположенных в алфавит­ном порядке для удобного их отыскания. Он отражает семасиологи­ческую группировку лексики от знаков к значениям.

Л. В. Щерба использует в этом про­тивопоставлении иной термин — идеологический словарь (под влия­нием французской традиции: dictionnaire ideologique), который не стал, однако, употребительным в русской лексикографии и уступил место двум другим равнозначным терминам: идеографический словарь и тезаурус. Чтобы отличать последний термин как синоним идеогра­фического словаря от названия словаря-сокровищницы, целесообраз­но передавать их графически по-разному, соответственно русскими и латинскими буквами: тезаурус — thesaurus.

Идеографический словарь, или тезаурус, напротив, дает описа­ние лексики от значений к знакам (к наличным средствам выраже­ния смысла), систематизируя «слова-понятия» по лексико-семантическим группам и полям, т. е. ономасиологически.

Наиболее известные и неоднократно издаваемые зарубежные идеогра­фические словари (Roget P. М. Thesaurus of English Words and Phrases; Dornseiff F. Der deutsche Wortschatz nach Sachgruppen; Casares J. Diccionario ideologico de la lengua espaniola и др.) приближаются по со­ставу своих словников к thesaurus’y; отсюда — перенос названия те­заурус на идеографический словарь, представляющий собой «обращен­ный» тезаурус, где единицы лексики расположены в направлении от смыслов к знакам, выражающим их.

В качестве примера возьмем идеографический словарь немецкого языка Ф. Дорнзайфа. Весь лексический состав языка разделен здесь на 20 классов:

1. Неорганический мир. Вещества.

2. Растительный и животный мир. Человек (физическая сущность).

3.

Пространство. Положение в пространстве. Форма.

4. Величина. Масса. Число. Степень.

5. Существование. Отношение. Причинность.

6. Время.

7. Свет. Цвет. Звук. Температура. Вес. Состояние. Обоняние. Вкус.

8. Движение.

9. Желания и поступки.

10. Ощущения.

11. Чувства. Аффекты. Черты характера.

12. Мышление.

13. Знаки. Сообщение. Язык.

14. Письменность. Знание (наука).

15. Искусство.

16. Общество и общественные отношения.

17. Инструменты. Техника.

18. Хозяйство.

19. Право. Этика.

20. Религия. Сверхъестественное.

Каждый класс подразделяется, в свою очередь, на смысловые груп­пы, которые включают, как правило, целый ряд понятий, представлен­ных в языке серией слов. Поиск в словаре необходимых слов, которые, как видно, располагаются не по алфавиту, а по общности их смыслов, осуществляется с помощью специального алфавитного индекса.

Идеографический словарь — словарь активного типа: он необхо­дим говорящим для выбора нужных слов, выражающих то или иное значение, тот или иной определенный смысл, для порождения речи, а также для систематизации лексики по тематическому принципу в учебных целях. Этим объясняется его большая ценность для препо­давания русского языка как иностранного.

Наиболее полное представление об идеографической (в учебном плане — тематической) систематизации русской лексики дает тема­тический русско-болгарский словарь К. Бабова и А. Воргул, в ко­тором свыше 25000 слов (ЛСВ) сгруппированы в восьми крупных семантических сферах: «Человеческое общество», «Человек», «Жи­лище», «Забота о человеке», «Экономика», «Просвещение и куль­тура», «Физкультура и спорт» и «Природа». Каждая из сфер распа­дается на темы (например, «Просвещение и культура» — на темы «Образование», «Язык и литература», «Книга», «Радиовещание», «Изобразительное искусство», «Театр», «Киноискусство» и «Цирк») и далее на подтемы (например, «Книга» — на подтемы «Создание книги» и «Библиотечное дело») и микротемы (например, «Создание книги» - на микротемы «Работа автора», «Рецензия», «Редакция», «Типография», «Корректура», «Переплетная мастерская», «Изда­ние» и «Оформление книги»).

Противоположение пятое: толковый словарь — переводной словарь.

Толковый словарь предназначен в первую очередь для носителей данного языка: слова и выражения объясняются в нем на родном язы­ке. Основное назначение толкового словаря — способствовать норма­лизации речи и пояснять те или иные лексические единицы языка, которые являются по каким-либо причинам не вполне понятными.

Переводной словарь, например русско-английский или французско-русский, необходим для понимания текстов на иностранном языке.

Л. В. Щерба подчеркивал объективную трудность составления двуязычных (переводных) словарей и одновременно возможные отри­цательные последствия при их использовании, которые коренятся в предположении адекватности лексических систем сопоставляемых языков и могут приводить к неправильному представлению о значе­ниях слов. Так как объемы значений и употребление соотноситель­ных лексических единиц в разных языках очень часто не совпадают: французскому bleu соответствуют в русском и синий и голубой, напро­тив, по-французски и рюмка и стакан будет verre; немецкое Fabel значит 'басня', но это слово имеет в немецком языке и другое значе­ние — 'фабула', которого нет у русского слова басня. Переводные сло­вари не столько дают настоящее знание иностранных слов, сколько помогают догадываться об их смысле в тексте.

Противоположение шестое: неисторический словарь — исто­рический словарь.

Неисторическим словарям противопоставляется словарь истори­ческий, который дает историю слов на протяжении определенного периода времени, отражая последовательные изменения лексической системы языка в целом. В качестве примера исторического словаря может быть назван «Словарь русского языка XI - XVII веков», состав­ляемый в Институте русского языка АН СССР.

Указанные выше основные противоположения (противопоставле­ния) словарей дают представление об их основных классификаци­онных типах, так сказать, о «чистых», «идеальных» словарях (ака­демический, идеографический, толковый, исторический и другие). Это своеобразные дифференциальные признаки, с помощью которых можно, с одной стороны, построить общую типологию словарей, а с другой — описать любой конкретный словарь в его противопос­тавлении другим. Характеристика того или иного реально существу­ющего словаря может быть дана с помощью набора таких дифференци­альных признаков («идеальных», «чистых» типов), так как многие из признаков, во-первых, не являются взаимоисключающими, а во-вто­рых, строго противопоставленными в самом словаре. Так, например, семнадцатитомный «Словарь современного русского литературного языка» является прежде всего академическим по характеру отраже­ния лексики как цельной системы, своей нормативности и толковым по типу семантизации слов; вместе с тем ему свойственны элементы энциклопедического словаря в объяснении целого ряда терминов и ис­торического словаря, так как при толковании значительного количе­ства слов учитывается характер изменения и развития их семантики (в статье «От редакции» словарь назван толково-историческим и нор­мативным).

Кроме указанных выше противопоставлений словари характери­зуются преимущественным аспектом или уровнем описания язы­ка: ими могут быть семантика слов, их смысловая близость или про­тивоположность, происхождение слов, их правописание и произноше­ние, словообразовательная структура, фразеология и т. д. Каждый из аспектов в соответствующих словарях рассматривается.

ТЕМА 17. Язык и письмо. Основные понятия теории письма. Типы письма. Письмо в восточно-европейском культурном ареале. Письмо в западно-европейском культурном ареале

Основные понятия теории письма

Естественный человеческий язык возникает и функциониру­ет как система звуковых знаков, денотатами которых являются, прежде всего, элементы нашего опыта, т.е. разнообразные явления действительности, и означаемые сигнификаты которых образу­ют ментальные единицы — концепты. Звуковая материя является первичной и основной формой существования языка. Инвентар­ные единицы этой системы (слова и морфемы, а также фразеоло­гизмы) и правила их комбинирования в речи воспроизводимы в бесчисленном множестве конструктивных образований типа сло­восочетаний, предложений и текстов / дискурсов.

Письмо предназначено для того, чтобы фиксировать посред­ством графических знаков в целях передачи на большие рас­стояния и сохранения во времени того, что порождается в звуча­щей речи. Благодаря членораздельности речи, т.е. её членимости на воспроизводимые инвентарные единицы, оно становится (на определённой ступени социальной эволюции) второй ипостасью того или иного конкретного языка. Это тоже знаковая по устрой­ству и коммуникативная по функции система, элементами кото­рой являются графические знаки, имеющие своими денотатами не явления действительности, а воспроизводимые в речи инвен­тарные единицы языка.

Письмо в собственном смысле, подобно языку, в принципе должно содержать в своём инвентаре конечное число стандарт­ных, воспроизводимых графических единиц (графем) и правил их комбинирования.

Графема является основной единицей системы письма. Как единица знаковой системы, она вступает в парадигматические отношения с другими графемами этой же системы и в оппозициях другим графемам обнаруживает свои различительные (дифференциальные) признаки, благодаря совокупности которых она опознаётся как таковая и не смешивается с другими графемами. Так, русская графема В отличается от графемы Ь и графемы Р наличием двух полушарий справа, в то время как Ь и Р характе­ризуются, в отличие от В, наличием лишь одного полушария справа, а между собой различаются расположением этого полу­шария в нижней или верхней части вертикальной черты. Наличие этой черты оказывается общим (интегрирующим) признаком трёх указанных графем.

Вместе с тем каждая графема выступает членом синтагмати­ческого ряда и может иметь начертательные варианты в зависи­мости от своей позиции. Так, в греческом письме графема сигма выступает в виде двух аллографов, один из которых встречается только в конечном положении, а другой во всех остальных положениях. Этот принцип передачи [s] был повторён в готском письме, а также в так называемой фракту­ре — готическом шрифте, который использовался, прежде всего, в Германии до середины 20 в. В еврейском письме (идиш и иврит) ряд графем имеют начальные и конечные аллографы. В арабском письме одна графема мо­жет выступать в виде четырёх аллографов (при соединении с другой графемой справа, при соединении с обеих сторон, при со­единении слева и при отсутствии соединения).

Главными элементами алфавитной графической системы яв­ляются буквы. Они могут иметь свои имена, обладают начерта­тельной формой, звуковым значением, а в ряде систем письма и числовым значением. В качестве аллографов одной буквы вы­ступают её рукописные и печатные (машинописные и типограф­ские) начертания.

Так, об аллографии можно говорить в случаях прямого и на­клонного начертаний буквы д (д и д). Аллографы печатных букв могут нести черты определённого шрифта. В какой-то степени аллографами одной и той же буквы можно признать её начерта­ние как заглавной (прописной) буквы (в начале имён собствен­ных, в начале существительных в немецкой графике, знамена­тельных слов в ряде графических систем) и как маленькой (строч­ной) буквы в других случаях. Однако при этом не следует забывать, что заглавные буквы часто несут дополнительную (по­мимо передачи звуковых значений) знаковую нагрузку.

Что касается звуковых значений букв, то в правилах графики данного языка обычно различаются их первичная и вторичные функции. Так, основная функция русской буквы д состоит в обо­значении смычной звонкой переднеязычной непалатализованной фонемы /d /: дот, сдал, дуть, дым. Вместе с тем (по законам рус­ской графики, учитывающей и слоговой принцип) буква д обо­значает перед и, е, ё, ю смычную звонкую переднеязычную пала­тализованную фонему /d’/: идёт, дядя, дюны, дети, дичь. Вто­ричная функция этой буквы (в соответствии с морфемным, или морфологическим, принципом русской графики) заключается в передаче смычной глухой переднеязычной непалатализованной фонемы / t / (пруд, лёд) и смычной глухой переднеязычной палата­лизованной фонемы /t’/: (сядь, ведь), причём обе эти глухие фо­немы чередуются (по закону ассимиляции перед глухими соглас­ными или в исходе слова) с соответствующими им звонкими.

Если вести анализ в направлении от буквы к обозначаемым ею фонемам, можно говорить о полисемии буквы. Если же вести анализ в обратном направлении — от данной фонемы к набору обозначающих её графем, например, устанавливая такие способы графического отображения русской фонемы /t’/, как т, д, ть, дь (полёт, лёд, лететь, медведь), то мы вправе говорить об омони­мии соответствующих букв.

Графика формулирует правила соответствий между буква­ми и фонемами, т.е. правила чтения и правила написания. Выбор же между возможными в графике данного языка способами фик­сации на письме конкретных слов и морфем предписывает орфо­графия.

Правила графики соответствующего языка могут ставить в соответствие какой-то фонеме сочетание двух или большего чис­ла букв. Так, во французском языке фонема /S/ передаётся ди­графом ch (chat ‘кот’), английская фонема /S/ обозначается ди­графом sh (shine ‘блеск’), немецкая фонема /S/ требует для своего обозначения трёхбуквенного сочетания (триграфа) sch (Schatz ‘сокровище’).

В ряде графических систем встречаются лигатуры (напри­мер, соединение во французском языке в одном знаке о и е, соединение а и е в одном знаке в датской графике; многочис­ленные лигатуры в письме деванагари, обслуживающем санск­рит, хинди и некоторые другие языки Индии). Нередки и буквы, обозначающие последовательности фонем (например, греческие буквы пси и кси, буква икс в латинской графике и во многих системах письма, опирающихся на неё).

Графика того или иного языка включает в свой состав не только буквы, но и надстрочные или подстрочные диакритиче­ские знаки, которые либо, сочетаясь с буквами основного инвен­таря, обеспечивают передачу фонем, либо служат обозначению просодических свойств (ударение, тон, долгота), либо обеспечи­вают разграничение на письме слов-омонимов. В русском письме диакритизированными буквами являются й и ё. Диакритические знаки используются в графике таких европейских языков, как эс­тонский, финский, венгерский, латышский, литовский, чешский, польский, сербскохорватский, немецкий, нидерландский, нор­вежский, шведский, датский, исландский, французский, итальян­ский, испанский, португальский, румынский и многие другие.

В арабском и еврейском письме диакритики служат для обо­значения не имеющих собственных букв гласных элементов, т.е. для информации о соответствующей огласовке. В деванагари ди­акритические знаки появляются при фиксации слогов, в которых за согласной фонемой следует не /а/, а какая-то другая гласная фонема.

К числу графем могут быть отнесены и знаки препинания, выполняющие скорее вспомогательные функции (членение вы­сказывания и указание на характер связи между выделенными фрагментами высказывания, цитация, различение коммуникатив­ной целеустановки предложения). Делимитативную (разграничи­тельную) функцию выполняет также пробел.

Типы письма

Письмо как знаковая система в принципе должно содержать в своём инвентаре конечное число регулярно воспроизводимых, инвариантных по своей сущности графических единиц (графем) и правил их сочетания при построении развёрнутых текстов. Каж­дая графема должна иметь своим денотатом одну и ту же едини­цу звучащей речи. Такой единицей может быть значащая единица (слово или морфема) или же односторонняя, незнаковая единица (слог или фонема).

Соответственно различаются такие основные типы письма, как логографический (словесный, шире — словесно-морфем­ный), слоговой (силлабический, силлабографический) и буквенно-звуковой (алфавитный, или фонематический, или фонемографический; в некоторых системах графики используются раз­ные знаки для аллофонов одной фонемы).

Логограммы в какой-то степени ориентированы на слова (и на морфемы) как единицы, обладающие и значением, и звуча­нием. Логограмма оказывается, таким образом, графическим зна­ком для языкового знака. Силлабограммы фиксируют опреде­лённую последовательность звуков (слог того или иного типа). Фонемограммы имеют своими денотатами отдельные фонемы (или же их аллофоны). Таким образом, силлабограмма и фонемограмма соотносятся не с языковыми знаками, а со звуковыми единицами в строении звуковых оболочек (экспонентов) языко­вых знаков.

Можно назвать, далее, идеограммы, представляющие знаки для неких идей, понятий, для слов, но в принципе в отвлечении от звуковой стороны слова. Идеографические системы удобны для использования в коммуникации между носителями разных языков и разных, сильно отличающихся друг от друга диалектов одного языка, но они непригодны для фиксации звучащей речи на языках, обладающих развитыми возможностями словоизменения. Так, китайское письмо, являющееся логографическим, всё же ближе по своей сущности к идеографическому типу. Оно оказа­лось очень устойчивым, сохранившись на протяжении почти трёх тысячелетий в основных своих чертах, так как хорошо отвечает изолирующему строю китайского слова. А вот для корейского и в значительной степени японского языков, которые первоначально использовали китайское письмо, в силу иного строения в них словоформ впоследствии были избраны новые пути развития своих собственных графических систем.

Разграничение логографического, силлабического и фонема­тического типов письма весьма условно, так как в графической системе одного и того же языка могут использоваться разные принципы. Так, русские буквы е, ё, ю, я являются слоговыми зна­ками (/je/, /jo/, /ju/, /ja/). По слоговому принципу строятся русские буквосочетания ле, лё, лю, ля (/l`e/, /l`o/, /l`u/, /l`a/). Морфемному принципу (ради одинакового написания разных алломорфов од­ной и той же морфемы) русская орфография следует, рекомендуя сохранять графическое тождество, например, корневой морфемы ВОД-, реализующейся в виде вариантов (алломорфов) /vod/, /vad/, /vad`, /vod'/, /vot/.

В текст могут включаться идеограммы, т.е. знаки, которые не ориентированы на фиксацию звуковой стороны речевых еди­ниц: На первом курсе имеется 10 учебных групп.

В японском письме логограммы (исторически восходящие к китайским иероглифам или построенные по их принципу) пред­назначены для фиксации простых слов и корней, а слоговые зна­ки (силлабограммы) используются для передачи грамматических аффиксов. Корейское письмо располагает знаками для фонем, но сочетает их в своего рода силлабограмму. Сочетание слогового и фонематического принципов наблюдается в письме деванагари.

Многие современные графические системы являются пре­имущественно фонематическими. Но наряду с ними продолжают существовать системы преимущественно силлабические и пре­имущественно логографические. Логографические системы (типа китайского) насчитывают в своём инвентаре многие тысячи или десятки тысяч знаков. Большое число графем затрудняет их за­поминание и усложняет процесс обучения языку, но текст в логографической записи занимает меньше места. Силлабические сис­темы (типа кипрского письма VI-IV вв. до н.э.) имеют порядка не­скольких сотен или десятков сотен графем, в силу чего их усвоение оказывается более лёгким. Фонематические системы обходятся несколькими десятками знаков. Их усвоение не пред­ставляет большой сложности, но тексты, записанные посредст­вом фонематической графики, занимают довольно много места.

Но логографические, силлабические и фонематические систе­мы были созданы человеческим гением относительно недавно, око­ло 6000 лет тому назад. Изображать людей и животных в своих ри­сунках на камне, на стенах пещер наши предки начали десятки ты­сяч лет назад. Но эти рисунки не сводились в систему письма.

Становление же письма в собственном смысле слова опира­лось на длительные поиски оптимальных средств для сохранения информации. Письму предшествовали так называемые протописьменности.

На начальном этапе они не представляли собой устойчивых систем с регулярно воспроизводимыми знаками. Так, для переда­чи сообщений привлекались как мнемонические знаки зарубки на деревьях, особым образом положенные на пути следования ветки или камни, узлы. Объявление войны могло быть обозначено при­сланной стрелой. У индейцев Южной и Центральной Америки создавались кипу — своего рода узелковые послания. Кипу часто использовались как украшения.

В Северной Америке (у ирокезов, гуронов и др.) получили распространения вампумы, представляющие собой сплетённые из шнурков полосы. Вплетённым в них разноцветным раковинам приписывалось разное символическое значение (война, угроза, вражда, мир, счастье, благополучие). Из раковин мог составлять­ся рисунок (например, красный топор на чёрном фоне — объяв­ление войны). Вампумы могли служить эквивалентами денег. Так, на одном из сохранившихся вампумов племя ирокезов сооб­щало американскому правительству, что оно не намерено при­знавать его своим отцом, а готово быть братом. У каждого из братьев свой путь. Могли использоваться рисунки или серии ри­сунков, повествующих о каких-либо событиях (например, об ус­пешной охоте или же походе царя Верхнего Египта на Нижний Египет). Но такие знаки, передавая смысловую информацию о чём-либо, не соотносились со звучащей речью, её значащими еди­ницами.

Очередным шагом явилось создание стабильных систем мнемонических знаков. Возникает пиктография, используемая для передачи сообщений посредством рисунков отдельных пред­метов. Когда такие рисунки, пиктограммы (более или менее по­хожие на изображаемые предметы, являющиеся их иконическими знаками) начинают (на Ближнем Востоке с 8 тыс. до н.э.) регу­лярно воспроизводиться в одних и тех же или близких функциях, можно говорить о становлении идеографических систем.

Идеограммы могут соотноситься со знаменательными сло­вами, хотя и в отвлечении от их грамматической формы. Знак для предмета " нога" по ассоциации может выражать понятие ‘идти’. Идеограмма становится теперь логограммой, т.е. знаком не для понятия вообще, а для слова или ассоциативного ряда слов.

На следующей ступени такой знак, во-первых, всё больше схематизируется, т.е. утрачивает свойство иконичности и приоб­ретает свойство символичности, а во-вторых, приобретает спо­собность выражать не только данное слово, но и другое слово, одинаково с ним звучащее, а также служебное слово или грамма­тическую морфему, а подчас просто одинаково звучащий слог. Формируется словесно-морфемный и словесно-слоговой типы письма.

Вот этот переход от протописьменности к собственно пись­му и наблюдается в многочисленных древнейших рисунках в Египте, Шумере, Эламе, в протоиндских рисунках VI - III тыс. до н.э., в рисуночном письме ацтеков, в письме майя.

⇐ Предыдущая20212223242526272829Следующая ⇒

Поделиться:

Популярное:

1. D. СОЦИОИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ СИСТЕМА ВЕЩЕЙ И ПОТРЕБЛЕНИЯ
2. I. Методические принципы физического воспитания (сознательность, активность, наглядность, доступность, систематичность)
3. I. Определите значение терминов, сгруппируйте их по темам.
4. III. ТЕМАТИКА КОНТРОЛЬНЫХ РАБОТ
5. III. Типы и виды лингвистических словарей.
6. III.3. Система классификационных единиц
7. MRPII–система как черный ящик
8. VI. Система оценки результатов освоения Рабочей учебной программы
9. А. Лупа. Б. Проекционный аппарат. В. Перископ. Г. Оптическая система глаза. Д. Любой из перечисленных в ответах А — Г систем.
10. Аварии на коммунально-энергетических системах.
11. Автоматизированная информационно-управляющая система в чрезвычайных ситуациях
12. Автоматизированная система оказания услуг в режиме «МФЦ»