Континентальные основы русской геополитики

Идея континентальности в русской школе геопо­литики была развита евразийцами. Их вклад в разработку рус­ской геополитики трудно переоценить. Именно евразийцы пер­выми в России начали употреблять термин «геополитика», ввели в научный оборот в русской общественной мысли основные гео­политические категории, предложили собственную оригиналь­ную геополитическую модель мира, обозначив национальные геополитические задачи и приоритеты. По своей сути евразий­ская доктрина является геополитической доктриной, ибо она ос­нована на базовом геополитическом принципе «географии как судьбы». Заслугой евразийцев является то, что они создали весь­ма реалистический геополитический проект русского будущего как будущего континента Евразии.

В концепции евразийцев Россия является особым этнографи­ческим и культурным миром, занимающим срединное положение (Heartland) между Западом и Востоком, Европой и Азией.

Евразийское движение возникло в среде русской послеок­тябрьской эмиграции в начале 1920-х гг. Зародилось оно в Софии, но вскоре переместилось в Прагу, а затем в Берлин.

Основателями евразийства были лингвист и филолог Н.С. Тру­бецкой (1890-1938), историк Г.В. Вернадский (1887-1973), географ и экономист П.Н. Савицкий (1895—1968), православ­ный богослов, впоследствии священник Г.В. Флоровский (1893-1979), философ Л.П. Карсавин (1882-1952) и искусство­вед П.П. Сувчинский (1892-1985).

В 1921 г. в Софии вышел первый евразийский сборник «Ис­ход к Востоку. Предчувствия и свершения», а в 1922 г. — второй сборник «На путях. Утверждения евразийцев» . В них в сжатой форме излагались основные принципы нового движения. В этом движении на разных его этапах принимали участие лучшие интеллектуальные силы русского зарубежья в лице философа Л.П. Карсавина, историка Г.В. Вернадского, правоведа Н.Н. Алексеева (1879-1964) и ряда других.

Расцвет движения связан с изданием «Евразийского временни­ка», а позже, в 1926 г., — программного документа «Евразийство. Опыт систематического изложения», большая часть которого на­писана П.Н. Савицким, бесспорным лидером и идеологом этого движения.

На втором этапе (1926—1929) центр движения перемешается в Париж, где продолжают выходить «Евразийские хроники» и на­чинает издаваться газета « Евразия ».Издание газеты было орга­низационным оформлением «левого» крыла движения.

Пражский центр евразийства, главным теоретиком которого был Л.П. Карсавин, ориентировался на идейно-политическое сближение и сотрудничество с советской властью. Н.С. Трубец­кой и П.Н. Савицкий назвали это самоликвидаторством. В 1930-е гг. евразийство как движение перестало существовать. Идеи евразийства были возрождены в 1960-х гг. Л.Н. Гумиле­вым.

Геополитик П.Н. Савицкий.

Российская геополитика связана с именем Петра Николае­вича Савицкого, который был первым, если не единственным, русским автором, имеющим право называться геополитиком. По образованию экономист, ученик В. Вернадского и П. Стру­ве, до войны был близок к кадетам. В 1916-1917 гг. работал в русском посольстве в Норвегии. В 1920 г., будучи секретарем П.Б. Струве, занимал пост руководителя иностранных дел шта­ба Врангеля. После поражения белой армии выехал в Болга­рию, затем переехал в Чехословакию. В 1921 г. вместе с князем Н.С. Трубецким возглавил евразийское движение, в котором геополитические факторы играли центральную роль.

Мировоззрение Савицкого складывалось под влиянием тру­дов славянофилов, Данилевского и особенно Леонтьева. Славя­нофильство, как мы уже отмечали, было сопряжено с идеей особости исторической идентичности «великороссов», не сводимой ни к религиозной, ни к этнической славянской сущности. В этом аспекте евразийцы были близки к Константину Леонтьеву, сфор­мулировавшему важнейший тезис — «славянство есть, славизма нет», т.е. « этническая и лингвистическая близость славянских народов не является достаточным основанием, чтобы говорить об их культурном и характерном единстве ».

Несмотря на симпатии к Советам, которые были характерны не только для откровенно просоветского крыла евразийцев (парижский кружок, издававший газету «Евразия»), с которыми Савицкий официально порвал отношения, но и для самых уме­ренных и «консервативных» элементов, после взятия советскими войсками Праги в 1945 г. Савицкий был арестован и осужден на 10 лет лагерей. В лагерях он познакомился с сыном поэта Нико­лая Гумилева Львом, который стал его учеником, а впоследствии одним из лучших русских этнографов и историков.

В 1956 г. Савицкого реабилитируют, он выходит на свободу и возвращается в Прагу к своей семье. Вскоре в эмигрантской прессе под псевдонимом Востоков появляются тексты, описы­вающие его пребывание в советских лагерях. В 1961 г. он снова попадает в заключение, но активное вмешательство известного философа Б. Рассела способствует быстрому освобождению ученого. Однако жизненные силы Савицкого были уже на ис­ходе. Гонимый властью, усталый, всеми забытый, он умирает в Праге в 1968 г.

Россия—Евразия. Основная идея Савицкого заключается в том, что Россия представляет собой особое цивилизационное образование, опре­деляемое через качество «срединности». Одна из его статей — « Географические и геополитические основы евразийства » ( 1933 ) — начинается такими словами: « Россия имеет гораздо больше осно­ваний, чем Китай, называться «Срединным государством ».

Если «срединность» Германии (Mittellage) ограничивается европейским контекстом, а сама Европа есть лишь «западный мыс» Евразии, то Россия занимает центральную позицию в рам­ках всего континента. «Срединность» России, по Савицкому, является основой ее идентичности — она не часть Европы и не продолжение Азии. Она — самостоятельный мир, самостоя­тельная и особая духовно-историческая геополитическая реаль­ность, которую Савицкий называет Евразией.

Территорию Евразии составляют Восточно-Европейская, Западно-Сибирская и Туркестанская равнины и окаймляющие их с Востока, Юго-Востока и Юга горы: «Средний мир Старого Света можно определить, таким образом, как область степной и пустынной полосы, простирающейся непрерывной полосой от Карпат до Хингана, взятой вместе с горным ее обрамлением (на юге) и районами, лежащими к северу от нее (лесная и тун­дровая зоны). Этот мир евразийцы и называют Евразией в точ­ном смысле этого слова».

Это понятие обозначает не материк и не континент, но идею, отраженную в русском пространстве и русской культуре, историческую парадигму, особую цивилизацию. Савицкий с русского полюса выдвигает концепцию, строго тождественную геополитической картине Маккиндера, — только абстрактные «разбойники суши» или «центростремительные импульсы, ис­ходящие из географической оси истории», приобретают у него четко выраженный абрис[4] русской культуры, русской истории, русской государственности, русской территории. Россия-Евра­зия у Савицкого предстает в том же свете, как Raum Ф. Ратцеля, и еще точнее, Grossraum К. Шмитта.

Если X. Маккиндер считает, что из пустынь heartland исходит механический толчок, заставляющий береговые зоны («внутрен­ний полумесяц») творить культуру и историю, то П.Н. Савицкий утверждает, что Россия-Евразия = (heartland Маккиндера) и есть синтез мировой культуры и мировой истории, развернутый в пространстве и времени. При этом природа России соучаствует в ее культуре.

Геополитическое кредо евразийцев Савицкий сформулиро­вал предельно четко: «Евразия цельна». А это значит, что нет России «Европейской» и «Азиатской». Этой части света евразий­цы дали еще одно имя — « Ойкумена », что в переводе с греческо­го означает «вселенная». Русская Ойкумена — это тот материко­вый массив, на котором развертывалась и развертывается русская история, основной континентальный массив Старого Света, ко­торый в то же время есть и «Монголосфера», область, в свое вре­мя объединенная монгольской державой (по территориальному протяжению величайшей державой, известной истории). Геопо­литика России новых веков родилась в лоне державы и стала на­следницей монгольской. Если рассматривая идейные истоки русской государственности уместно говорить о византийском наследстве, то применительно к геополитике следует говорить о монгольском наследстве, подчеркивали евразийцы.

Известно, что к областям, составляющим геополитическую сферу Византии, русское государство приблизилось уже к кон­цу XVIII в. (Крым, соответствующие части Кавказа). Но и тогда эти области являлись периферийными для России, как в свое время были периферийными для Евразии. Эта периферийность останется в силе и в том случае, если окажутся вовлеченными в государственную орбиту России-Евразии бывшие основные средоточия Византийской империи. Для геополитического бы­тия Россия—Евразия, отмечал Савицкий, географическая сфера Византии есть сторонняя сфера.

Напротив, в геополитическую сферу монгольской державы Россия-Евразия погружена в исключительной степени, и имен­но здесь необходимо искать истоки геополитического единства Евразии .

Россию Савицкий понимает геополитически, не как нацио­нальное государство, но как особый тип цивилизации, сложив­шийся на основе нескольких составляющих — арийско-славянской культуры, тюркского кочевничества, православной традиции. Все вместе создает некое уникальное, «срединное» образование, представляющее собой синтез мировой истории. Великороссов Савицкий считает не просто ответвлением восточных славян, но особым имперским этническим образо­ванием, в котором сочетаются славянский и тюркский субстра­ты. Этот момент выводит его на важную тему — тему Турана[5] .

Обращение к Турану в качестве позитивной ориентации было скандальным для многих русских националистов. Так, Савицкий косвенно оправдывал монголо-татарское иго, благода­ря которому « Россия обрела свою геополитическую самостоятель­ность и сохранила свою духовную независимость от агрессивного романо-германского мира ».Такое отношение к тюркскому миру было призвано резко отделить Россию—Евразию от Европы и ее судьбы, обосновать этническую уникальность русских».

« Без татарщины не было бы России » — этот тезис из статьи Савицкого « Степь и оседлость » был ключевой формулой евра­зийства. Отсюда прямой переход к чисто геополитическому утверждению: «Скажем прямо: на пространстве всемирной ис­тории западноевропейскому ощущению моря, как равноправное, хотя и полярное, противостоит единственное монгольское ощу­щение континента; между тем в русских «землепроходцах», в размахе русских завоеваний и освоений — тот же дух, то же ощущение континента ».

И далее: « Россия — наследница Великих Ханов, продолжа­тельница дела Чингиза и Тимура, объединительница Азии... В ней сочетаются одновременно историческая " оседлая" и " степная" стихия ».

Фундаментальную двойственность русского ландшафта — его деления на Лес и Степь — заметили еще славянофилы. У Савицкого геополитический смысл России—Евразии высту­пает как синтез этих двух реальностей — европейского Леса и азиатской Степи. При этом такой синтез не есть простое нало­жение двух геополитических систем друг на друга, но нечто цельное, оригинальное, обладающее своей собственной мерой и методологией оценок.

Россия—Евразия не сводится целиком к Турану. Она — не­что большее. Но в отношении Европы, которая все выходящее за рамки своего «берегового» сознания считает «варварством», самоквалификация русских как «носителей монгольского духа» является провокацией, открывающей историческое и духовное превосходство евразийцев.

Месторазвитие. В теории Савицкого важнейшую роль играет концепция «месторазвитие». Месторазвитие — это взаимное приспособле­ние живых существ друг к другу в тесной связи с внешними гео­графическими условиями, что создает особую гармонию и ус­тойчивость среды.

Термин «месторазвитие» представляет собой точный аналог понятию «Raum», как оно трактуется «политической географи­ей» Ф. Ратцеля. Са­вицкий в тексте« Географический обзор России—Евразии » пишет: « Социально-политическая среда и ее территория» должны слиться для нас в единое целое, в географический индивидуум или ландшафт ».

Это и есть сущность месторазвития, в котором объективное и субъективное сливаются в неразрывное единство, в нечто це­лое. Это концептуальный синтез. В том же тексте Савицкий продолжает: «Необходим синтез. Необходимо умение сразу смотреть на социально-историческую среду и на занятую ею территорию».

В этом Савицкий близок к Видаль де ла Блашу. Подобно французскому геополитику, обосновавшему неделимость Фран­ции единством культурного типа независимо от этнической принадлежности жителей Эльзас-Лотарингии, Савицкий счита­ет, что «Россия—Евразия есть «месторазвитие», «единое целое», «географический индивидуум» — одновременно географический, этнический, хозяйственный, исторический и т.д. «ландшафт».

Россия—Евразия есть такое «месторазвитие», которое явля­ется интегральной формой существования многих более мелких «месторазвитий». Это — Grossraum К. Шмитта, состоящее из це­лой иерархии меньших Raum.

Согласно представлениям евразийцев, природа евразийского мира минимально благоприятна для разного рода «сепаратизмов» — политических, культурных или экономических. Недаром в Евразии рождались такие великие политические объединитель­ные попытки, как скифская, гуннская, монгольская. Недаром над Евразией веет дух своеобразного «братства народов », кореня­щийся в вековых соприкосновениях и культурных слияниях на­родов разных рас — от германской (крымские готы) и славянской до тунгусско-манчжурской, через звенья финских, турецких, монгольских народов. Это «братство народов» выражается в том, что здесь нет противопоставления «высших» и «низших» рас, взаимные притяжения в нем сильнее, чем отталкивания; в рам­ках этого братства легко просыпается «воля к общему делу».

Традиции евразийского единения органично восприняла Россия в своем политическом и геополитическом историческом творчестве. Но Савицкий был уверен, что в современную эпоху объединительная миссия России должна осуществляться в новых формах . Он призывает бесповоротно отказаться от пре­жних методов насилия и войны: «В современный период дело идет о путях культурного творчества, о вдохновении, озарении, сотрудничестве».

Савицкий неустанно подчеркивал определяющее зна­чение самой идеи единства Евразии в мировой геополитике, в общей геополитической картине мира. Он был убежден: если устранить этот евразийский центр, то все его остальные части, вся эта система материковых окраин (Европа, Передняя Азия, Иран, Индия, Индокитай, Китай, Япония) превращается как бы в «рассыпанную храмину ». Этот мир, лежащий к востоку от границ Европы и к северу от «классической Азии», есть то зве­но, которое соединяет в единство их всех.

Исторические факты и свидетельства позволили Савицкому сделать еще один очень важный геополитический вывод: рус­ский мир силой неустранимых фактов призван к объединяющей роли в пределах Старого Света . Только в той мере, в какой Рос­сия—Евразия выполнит это свое призвание, вся совокупность разнообразных культур Старого материка может превращаться и превращается в органическое целое, стирая различия между Востоком и Западом.

В лице русской культуры евразийцы видели объединитель­ную и примирительную историческую силу. Они подчеркивали, что разрешить свою задачу Россия—Евразия сможет только во взаимодействии с культурой всех окружающих народов. В этом плане культуры Востока для нее также важны, как и культуры Запада. Особенность русской геополитики — в обращенности од­новременно к Востоку и Западу .

Значительным выглядит и вклад Савицкого в осмысление традиционного противостояния двух типов цивилизаций в ми­ровой геополитике: цивилизаций Моря и Континента. Савицкий раскрыл глубинные противоречия континенталь­ного и морского типов существования, а также их стратегии, обращенные в будущее. Он обратил особое внимание на то, что фактором организации и сплочения морских цивилизаций в современную эпоху становится единый мировой рынок. Благо­даря дешевизне и удобству морских коммуникаций страны Моря могут быстро воспользоваться всеми преимуществами ми­рового рынка при минимальных затратах на перевозку товаров. Напротив, для стран Континента включение в мировой рыноч­ный обмен связано с огромными транспортными издержками. Делая основную ставку на свое включение в мировой обмен, эти страны становятся «задворками мирового хозяйства».

Единый мировой рынок, по Савицкому, сплачивает мор­ской блок, давая ему мощную экономическую основу. Одно­временно этот же рынок отбрасывает континентальный мир на периферию мировой экономической и геополитической систе­мы, обрекая его на «догоняющее развитие».

В своей работе « Континент-океан » ( 1921 ) Савицкий приво­дит конкретные цифры: в расчете на одинаковые расстояния германский железнодорожный тариф перед войной был при­близительно в 50 раз выше океанского фрахта. И даже русские ставки на железных дорогах (которые традиционно ниже себестоимости) в 7—10 раз превосходят стоимость морского тран­спорта. К сказанному нужно добавить: ныне разница в морских и железнодорожных тарифах остается весьма существенной.

Савицкий напряженно размышлял над тем, как устранить невыгодные последствия континентальности. Он полагал, что путь такого устранения — в расторжении в пределах континен­тального мира полноты господства принципа океанического ми­рового хозяйства и в созидании хозяйственного взаимодействия отдельных, пространственно связанных друг с другом областей континентального мира, в их развитии, обусловленном взаимной связью.

Что из этого следует? Для континентальных стран, которые вынуждены нести высокие транспортные расходы, необходимо отправлять товары на близлежащие рынки, опираясь на то, что он называл внутриконтинентальным притяжением.

Внутриконтинентальные притяжения приобретают особое значение в двух случаях:

1) если сфера соприкасающихся континентальных областей имеет наибольшее пространственное протяжение;

2) если эти области являют наибольшее разнообразие эконо­мической и культурной природы.

Факторы первого рода расширяют пространственную зону, в пределах которой действенны внутриконтинентальные притя­жения, тогда как факторы второго рода умножают число хо­зяйственных и культурных благ. Именно поэтому стратегичес­кие партнеры России — Китай, Монголия, Иран.

В своей работе «Континент-океан» Савиц­кий обосновывает важные экономические закономерности вклю­чения Римленда в зону влияния континентальной геополитики.

Континентальность — это судьба России, бороться с ней бессмысленно, ее надо понять и полюбить, только тогда мы на­учимся пользоваться всеми ее преимуществами. Таков, по су­ществу, основной вывод П.Н. Савицкого.

Идеократия. Очень важным аспектом теории Савицкого является принцип «идеократии». Савицкий полагает, что евразийское государство должно строиться, отправляясь от изначального духовного им­пульса, сверху вниз. И, следовательно, вся его структура должна созидаться в согласии с априорной Идеей, и во главе этой струк­туры должен стоять особый класс «духовных вождей».

Идеократия — термин, который объединяет все формы не­демократического, нелиберального правления, основанного на нематериалистических и неутилитаристских мотивациях. При­чем Савицкий сознательно избегает уточнения этого понятия, которое может воплощаться и в теократической соборности, и в народной монархии, и в национальной диктатуре, и в партий­ном государстве советского типа. Такая широта термина соот­ветствует чисто геополитическим горизонтам евразийства, ко­торые охватывают огромные исторические и географические объемы. Это попытка наиболее точно выразить интуитивную волю континента.

Очевидно, что идеократия прямо противоположна прагматико-коммерческому подходу, доминировавшему в доктринах X. Маккиндера, А. Мэхэна и Н. Спикмена. Таким образом, русские евразийцы довели до окончательной ясности идеологи­ческие термины, в которых проявлялось историческое противо­стояние Моря и Суши. Море — либеральная демократия, «тор­говый строй», прагматизм. Суша — идеократия (всех разновид­ностей), «иерархическое правление», доминация религиозного идеала.

Роль П.Н. Савицкого и русского евразийства в целом в раз­витии геополитики как науки в нашей стране огромна. В лице Савицкого мы имеем совершенно сознательного, ответственного и компетентного геополитика, который полноценно и обосно­ванно выражает позицию heartland, причем отталкиваясь от на­иболее глубинных — русских — его областей. Геополитическая доктрина Савицкого — это прямая антитеза взглядам Мэхэна, Маккиндера, Спикмена, Видаль де ля Блаша и других «талассократов». Причем только в данном случае речь идет о закон­ченном и развернутом изложении альтернативной доктрины, подробно разбирающей идеологические, экономические, куль­турные и этнические факторы. Если использовать терминологию Карла Шмитта, то Савицкий и евразийцы являются выразителя­ми «номоса Земли» в его актуальном состоянии, последователь­ными идеологами «теллурократии », мыслителями континенталь­ного Grossraum, альтернативного англо-саксонскому Grossraum.

⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒

Поделиться:

Популярное:

1. III. ОСНОВЫ НОРМИРОВАННОГО КОРМЛЕНИЯ
2. III.1. Методологические основы классификации ландшафтов
3. IV. Территориальные основы местного самоуправления
4. PR-менеджмент: технологические основы
5. VI. Организационные основы местного самоуправления
6. VII. Экономические основы местного самоуправления
7. XIX век – «золотой век» русской культуры.
8. А. Особенности формирования древнерусской культуры
9. Актуальные проблемы русской морфонологии
10. Антонова Елена Михайловна, старший преподаватель кафедры классической и русской литературы.
11. Атлантизм как школа американской геополитики.
12. Белорусское национальное движение в декабре 1917- марте 1918г. Провозглашение Белорусской Народной Республики