Территориальные основы русской геополитики.

⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 7Следующая ⇒

Одной из центральных проблем геополитики, как нам уже известно, является проблема территориального развития государства. Применительно к России с ее огромными территориальными пространствами эта проблема вдвойне значима в силу необходимости разработки особой модели геополитического контроля над пространством. У истоков теоретической разработки этой модели стояли два крупных русских мыслителя — Вениамин Петрович Семенов-Тян-Шанский и Алексей Ефимович Вандам.

Известный русский географ В.П. Семенов-Тян-Шанский (1870-1942), сын знаменитого путешественника, географа, демографа и государственного деятеля П.П. Семенова-Тян-Шанского, внес важный вклад в формирование политической географии в России.В центре этой географии им был поставлен человек, который, по мысли этого мыслителя, является мерой всех географических понятий. Благодаря такому антропоцентричному видению В.П. Семенову-Тян-Шанскому удалось высказать немало универсальных идей, которые во многом предвосхитили развитие геополитики.

Впечатляет и в наши дни круг задач, которые В.П. Семенов-Тян-Шанский поставил перед отечественной наукой:

Ø исследование территориальных форм русского могущественного владения и выявление наибольшей практической пригодности тех или иных из них в настоящее время;

Ø анализ мировой роли русской колонизации;

Ø исследование путей сообщения в России и сопредельных странах с точки зрения могущественного владения;

Ø разработка концепции наших колонизационных баз и их оборудования;

Ø разработка практической картографии России и сопредельных стран.

Важное значение для развития русской школы геополитики имела разработанная Семеновым-Тян-Шанским концепция мирового геополитического господства , альтернативная «жизненному пространству» Ф. Ратцеля и «теории хартленда» X. Маккиндера.

В рамках этой концепции особую роль играет критическая зона между экватором и 45° северной широты, где расположены три обширные океанические бухты, названные Семеновым-Тян-Шанским «средиземными морями»:

Ø европейское Средиземное море (включая Черное);

Ø Китайское (Южное и Восточное), Японское и Желтое моря;

Ø Карибское море с Мексиканским заливом.

В.П. Семенов-Тян-Шанский пишет: «Здесь у трех средиземных морей и двух полуостровов между ними — Индостанского и Малоазийско-Аравийского выросли наиболее сильные и оригинальные человеческие цивилизации и государственности арийцев-семитов, монголов-малайцев и ацтеков-инков... в то время как остальные слабые племена и расы рода человеческого большей частью застыли в неолитическом веке». Господином мира, по мнению географа, будет тот, кто сможет владеть одновременно всеми тремя морями, или тремя «господами мира» будут те три нации, из которых каждая в отдельности завладеет одним из этих морей.

Однако главным геополитическим открытием Семенова-Тян-Шанского, имеющим стратегическое значение для России, является обоснование русской системы геополитического контроля над пространством от моря до моря . Он выделил три существовавшие в истории формы «территориальных систем политического могущества»:

• кольцеобразная система;

• клочкообразная система;

• система от моря до моря.

Первый тип ( кольцеобразная система ) могущественного геополитического владения возник на побережьях средиземноморских морей. Он объясняет формирование системы не природными, а естественно-историческими причинами. Он говорил, что к Европейскому Средиземноморью вполне применимо изречение «ex oriente lux» (с Востока идет свет). Исторически кольцо своих владений в Средиземноморье замыкали европейцы из числа греков, римлян, генуэзцев, венецианцев. Позднее эту модель использовали шведы (XVII в.), французы во главе с Наполеоном (XIX в.), в XX в. — блок НАТО в Атлантике.

Основные преимущества кольцеобразной системы состоят в том, что внутренние части государства удобно сообщаются между собой по Средиземному морю, тогда как окраины всюду сравнительно недалеко отстают от побережий, а потому их защита от внешних нападений весьма облегчена. Распад кольцеобразной системы обычно обусловливается ростом населения на соседних материковых массах и его боковым давлением на средиземные побережья, к которым оно ищет выхода.

В эпоху Великих географических открытий возникла точечная, или клочкообразная, система геополитического контроля. При этой системе на различных материках захватываются с берегов определенные территории, поддерживающие как с метрополией, так и между собой при посредстве флота регулярные морские сообщения.На морских путях между метрополией и ее колониями устраиваются многочисленные военные базы, опорные пункты, удобные порты. Точечную систему первыми использовали португальцы, голландцы, испанцы и французы, но больше всех преуспели в ее развитии англичане в XVIII—XIX вв.

Максимальный эффект такой системы контроля над пространством достигается при рабовладельческой эксплуатации дикарей хорошо вооруженными морскими державами. Как мы уже отметили, Англия в течение двух столетий использовала эту систему. Однако она не смогла удержать в зоне своего влияния Северную Америку, которая отделилась от Англии. То же самое неизбежно произошло и со всеми другими ее колониями, если бы там не было вовремя введено широкое самоуправление.

Эффективность этой системы пострадала и от внедрения трансконтинентальных железнодорожных путей, сокративших время на перевозки грузов и переездки людей. Поэтому англичане с конца XIX в. стали комбинировать эту систему с континентальной. В Африке они попытались связать свои владения непрерывной полосой, проложив сплошной трансконтинентальный путь. Аналогичный путь они планировали создать между Африкой и Азией через Сирию и Палестину, связав Индокитай, Индостан и Средиземье, но этому препятствовала Германия.

Наиболее уязвима точечная система контроля со стороны ее непосредственных границ с континентальными государствами, всегда способными к могучему «боковому» давлению. Поэтому из политических соображений нередко применяется полоса государств-буферов, лишенных особой самостоятельности и выполняющих лишь предписания их основателей. Буферная система применялась в XIX в. Англией на границе между Индией и Туркестаном в виде Афганистана. В XX в. эту модель активно использовал блок НАТО в виде Финляндии, Польши, Эстонии, Латвии, Чехии, Венгрии, Румынии для изоляции России.

Альтернативой точечному геополитическому контролю является континентальная система «от моря до моря», при которой внутри материка захватывается обширная территория, двумя концами упирающаяся в омывающие ее на окраинах моря. Все внимание при этом обращено на устройство внутренних водных и сухопутных сообщений и на внутреннюю колонизацию. Древняя Персия, США и СССР продемонстрировали возможность этого типа территориального владения.

Главный недостаток континентальной системы заключается в том, что при громадной протяженности земель существуют резкие перепады в степени освоения центра и периферии. Обычно тот район, откуда началась колонизация и политическое «собирание земель», представляет собой гораздо более густонаселенную и экономически более развитую территорию, по сравнению с остальными.

В ситуации столкновения с соседями такое государство подвергается опасности блокады со стороны соприкасающихся с ним морей. И как результат, существует угроза хотя бы временного захвата прибрежных территорий. Последнее обстоятельство уничтожает всю суть системы «от моря до моря» и обессиливает страну.

Выходом для России Семенов-Тян-Шанский считал увеличение численности населения и уровня экономического развития географического центра территории .«Тогда крайняя восточная часть приблизится сама собой на несколько тысяч верст к сильной количеством населения и культурной средней части государства и, опираясь на такого сильного непосредственного соседа, гораздо успешнее сможет вести борьбу с внешним врагом». При отсутствии подобного выравнивания вполне понятна, пишет автор, психология местных русских обитателей, нередко считавших себя там «временными жителями».

Целостность российского государства предполагает также изменение обычного географического представления, когда государство искусственно делят Уральским хребтом на совершенно неравные по площади Европейскую и Азиатскую части.

Семенов-Тян-Шанский разработал концепцию Русской Евразии, выделив пространство между Волгой и Енисеем от Ледовитого океана до самых южных границ государства в особую культурно-экономическую единицу, которую он призывал никак не считать за окраину, а говорить о ней как о коренной и равноправной во всем русской земле, как мы привыкли говорить о Европейской России.

Важным шагом на этом пути должно быть перемещение политического центра государства ближе к истинному географическому центру. Это можно было бы сделать двумя способами.

Первый способ — радикальный, ему следовал Петр I, в свое время перенесший столицу из Москвы в устье Невы, приблизив ее к шведам. В наши дни, если следовать этому способу, пришлось бы перенести столицу из Москвы, например, в Екатеринбург. Перенесение столицы пригодно, как отмечает автор, для примитивных времен государства, когда подобные эксперименты обходятся сравнительно дешево. Но совершенно непригоден в «наш сложный век дороговизны». Такой подход требует огромных материальных и финансовых затрат, которые вряд ли были бы оправданными. Впрочем, в мире есть примеры переноса столиц и в наше время. Так, в 1958 г. президент Бразилии в 1956-1961 гг. Кубичек ди Оливейра принял решение о переносе столицы страны из Рио-де-Жанейро в г. Бразилия, географический центр страны. Еще один пример подобного решения демонстрирует Казахстан. По инициативе президента страны Н. Назарбаева столица перенесена из Алма-Аты на север республики — в г. Астану. Это примеры геополитического решения, которое, конечно же, является очень дорогостоящим.

Второй способ — создать новые культурно-экономические «колониальные базы» — анклавы ускоренного развития. Эти очаги, «посылая свои лучи во все стороны, поддерживают настоящим образом прочность государственной территории и способствуют более равномерному ее заселению и культурно-экономическому развитию».

На территории России исторически сформировались четыре такие базы:

1) Московская земля;

2) Новгородско-Петроградская земля;

3) Галицкая и Киево-Черниговская земля;

4) Средневолжская земля.

Галицкая и Киево-Черниговская и Новгородско-Петроградская базы, обращенные на Запад, приходили часто в полный упадок, но затем снова возрождались. И только Московская и Средневолжская земли, занимавшие внутреннее геополитическое положение, росли почти непрерывно, без длительных периодов упадка. Только благодаря этим базам, давшим возможность стране укрепиться до самых берегов четырех морей, Европейская Россия и представляет ту культурно-экономическую массу, которая позволила ей стать в ряд великих держав мира.

Для того чтобы полностью развить русскую систему «от моря до моря», по мнению Семенова-Тян-Шанского, необходимо и в азиатских владениях создать четыре аналогичные базы:

1) Алтайскую с горной частью Енисейской губернии;

2) Уральскую;

3) Туркестанскую с Семиречьем;

4) Прибайкальскую.

В дореволюционный период идеи Семенова-Тян-Шанского о создании особой русской системы геополитического контроля «от моря до моря» разделял Алексей Ефимович Вандам (А. В. Едрихин, 1867-1933 ), крупный русский геополитик начала XX столетия, генерал-майор, переводчик, публицист.

Его главные труды « Наше положение » ( 1912 ), « Письма о Трансваале » ( 1900 ), « Величайшее из искусств: Обзор современного положения в свете высшей стратегии »( 1913 ) заложили основы военно-стратегического направления в русской школе геополитики.

Вандам, так же как и Семенов-Тян-Шанский, был обеспокоен непрочностью геополитического контроля России над азиатскими владениями. Он подчеркивал, что главным препятствием Запада на пути к мировому господству (в то время форпостом Запада выступала Англия) является русский народ. Именно поэтому основная стратегическая задача Запада — оттеснить русских от Тихого океана вглубь России, вытолкнуть Россию из Азии.

Уже в начале XX столетия он видел главным геополитическим противником русской нации англосаксов (англичан и американцев). В этом оригинальность его взглядов.

«Главным противником англо-саксов, — писал он тогда, — на пути к мировому господству является русский народ. Полная удаленность его от мировых торговых трактов, т.е. моря, и суровый климат страны обрекают его на бедность и невозможность развить свою деловую энергию. Вследствие чего, повинуясь законам природы и расовому инстинкту, он неудержимо стремится к югу, ведя наступление обеими оконечностями своей длинной фронтальной линии».

А.Е. Вандам считал, что англо-саксы будут стремиться в отношении к России прежде всего к двум вещам:

«I. Уничтожить торговый и военный флоты России и, ослабив ее до пределов возможного, оттеснить от Тихого океана в глубь Сибири.

II. Приступить к овладению всею полосою Южной Азии между 30 и 40 градусами северной широты и с этой базы постепенно оттеснить русский народ к северу. Так как по обязательным для всего живущего законам природы с прекращением роста начинается упадок и медленное умирание, то и наглухо запертый в своих северных широтах русский народ не избегнет своей участи».

Уже тогда он понимал, что завоевание и подчинение одной нации другой может происходить и без военного завоевания ее территории и национальных богатств. Завоеванным может быть и тот народ, добыча богатств земли которого принадлежит не ему, а иностранным владельцам. Поэтому Вандам и пытался утверждать этот принцип в своей геополитической системе. Он писал: « Естественное право на землю принадлежит не тому, кто сидит на ней, а тому, кто добывает из нее богатства. ..»

Другая мысль геополитической философии выражена Вандамом в одном предложении: « Плохо иметь англо-сакса врагом, но не дай Бог иметь его другом ».

Англо-саксы, писал А.Е. Вандам, «окружили европейский материк своим могущественным флотом и, точно насыщенною электричеством изгородью, размежевали им земной шар следующим образом: все, что находилось снаружи этой изгороди, т.е. весь безграничный простор морей с разбросанными на них островками, все самые обильные теплом, светом и природными богатствами страны, словом, весь Божий мир она предоставила в пользование англо-саксов, а для всех остальных народов белой расы устроила на материке концентрационный лагерь... Пора бы задыхающимся в своем концентрационном лагере белым народам понять, что единственно разумным power in Europe была бы коалиция сухопутных держав против утонченного, но более опасного, чем наполеоновский, деспотизма англо-саксов».

Военно-политическую и политико-экономическую экспансию одних народов против других Вандам считал делом естественным, процессом, свойственным росту любого организма. «Подобно тому, — утверждал он в другой своей книге, — как каждая нормально растущая семья не может все время существовать на одном и том же участке земли, так и каждый нормально растущий народ не может довольствоваться все тою же, когда-то занятою его предками, территорией и, по мере размножения, вынужден стремиться за пределы своих первоначальных владений».

Вандам ратовал за правильное понимание русских государственных интересов и правильное расходование отечественных ресурсов в достижении этих имперских задач. «Россия, — писал он, — велика и могущественна. Моральные и материальные источники ее не имеют ничего равного себе в мире, и если они будут организованы соответственно своей массе, если задачи наши будут определены ясно и точно, и армия и флот будут в полной готовности в любую минуту выступить на защиту наших правильно понимаемых интересов, — у нас не будет причин опасаться наших соседей».

Основная цель русской геостратегии — укрепить свои азиатские рубежи, отстоять выход к восточным и южным морям, поскольку без морских побережий русская геополитическая модель контроля над пространством теряет смысл. Однако, в отличие от Семенова-Тян-Шанского, делавшего акцент на восточном направлении русской колонизации, Вандам полагал, что укрепление русской системы «от моря до моря» должно происходить не только по горизонтали — с Запада на Восток, но и по вертикали — с Севера на Юг. Модель вертикального контроля над пространством он обосновал идеей геополитической преемственности, обращаясь к истории освоения пространства в Евразии.

Геостратегия Вандама была направлена на то, чтобы противостоять англо-саксонской экспансии, для чего России предстояло создать коалицию сухопутных держав, куда в то время могли войти Франция и Германия. Он справедливо критиковал европейскую политику России в XIX в., которая нанесла государственным интересам огромный ущерб. Участие России в европейских коалициях на стороне Англии, стремившейся всеми силами ослабить своего давнего врага на континенте — Францию, привело к невыгодному для России изменению расстановки сил в Европе. Деятельно помогая Англии против Франции, мы упустили время, когда с половиной войск, оказавшихся на западе, смело могли пробить себе путь к южным морям. А победив Францию, мы тем самым ослабили бы полезный нам противовес и дали бы возможность Англии придвинуть к нашей границе всю континентальную Европу, которая, в свою очередь, давлением на наш правый фланг помогла Англии парализовать наши действия на всем фронте от устья Дуная до Желтого моря.

Вандам предвосхитил долговременную стратегию Запада, направленную на блокирование юго-восточной активности России .

Вандам разоблачил план А. Мэхэна, направленный на то, чтобы сдавить Россию «кольцом анаконды», оттеснив ее от выхода к южным, восточным и западным морям, что привело бы неизбежно к упадку и медленному умиранию страны. Он был убежден, что Россия должна выстраиваться в парадигме континентальной державы, которая противостоит Морской Силе. В качестве естественного континентального союзника России Вандам видел Германию, но отнюдь не Англию.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 Следующая ⇒