Часть 1. Превозносить Бога в проповеди: зачем?
Джон Пайпер
Посвящается прихожанам церкви,
1.которая узрела Божье величие и живет,
2.чтобы насладиться им, прославляя Бога,
3.укрепиться им, возрастая в праведности,
4.и несет его всем народам во имя Иисуса Христа, Господа нашего.
Предисловие
Человек жаждет познать величие Бога. Но большинство людей отрицают, что в корне их проблем лежит именно незнание Его величия и славы. Это знание можно сравнить с действенным, но не пользующимся спросом лекарством, так как рынок завален разрекламированными дешевыми препаратами. Но эффект от них только временный. Также и проповедь, лишенная аромата величия и славы Бога - только развлечение, радующее сегодня и забывающееся завтра, развлечение, не способное достичь глубин сердца, кричащего: ”Где Твоя слава?! Яви ее! ”
Несколько лет тому назад (как раз во время проведения январской недели молитвы) я решил прочитать проповедь на тему “Святость Бога”. За основу я взял шестую главу книги пророка Исайи. Моей целью было нарисовать перед прихожанами нашей церкви картину Божьей святости. Об этом и повествуют нам первые четыре стиха этой главы:
«В год смерти царя Озии видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном, и края риз Его наполняли весь храм. Вокруг Его стояли серафимы; у каждого из них по шести крыл; двумя закрывал каждый лицо свое, и двумя закрывал ноги свои, и двумя летал. И взывали они друг к другу, и говорили: свят, свят, свят Господь Саваоф! Вся земля полна славы Его! И поколебались верхи врат от гласа восклицающих, и дом наполнился курениями».
Итак, проповедь была о святости Бога. Моим глубочайшим желанием было показать все величие и славу Великого и Святого. Однако я сознательно решил воздержаться от такой немаловажной и обязательной части проповеди, как применение, где раскрывается вопрос об использовании истины в жизни. В тот день я решил испытать, сможет ли нарисованная яркими красками картина величия Бога сама по себе удовлетворить духовную жажду людей.
Ответ пришел достаточно неожиданно. Незадолго до этой воскресной службы одна молодая пара обнаружила факт совершения одним из родственников полового насилия над их ребенком. Невыносимая боль для семьи! В воскресенье, когда я читал эту проповедь, они пришли в церковь. Меня иногда просто удивляют те многочисленные советчики, которые говорят: ”Пастор Пайпер, разве вы не видите, сколько боли в жизни ваших прихожан? Спуститесь, наконец, с небес на землю и оглянитесь! Неужто не видно, кто перед вами сидит каждое воскресенье? ” Но спустя несколько недель я выучил еще один урок. Глава той семьи после службы отвел меня в сторону и сказал: “Джон... Мы переживаем тяжелейшие месяцы нашей жизни... Знаете, что нам помогло? Величие святости Бога, о которой вы проповедовали”.
В нашей церкви мы проводили анкетирование, где среди прочих вопросов задавали и такой: “Какие, по вашему мнению, темы должны быть освещены в будущих проповедях? ” В предложенном нам списке не было темы святости Бога и величия Его благодати. И, тем не менее, мы все равно должны читать проповеди такого рода, потому что люди нуждаются в этом. Они жаждут этого.
Я хотел бы привести другой пример проявления подобной нужды. Посмотрите, сколько раз за всю историю церкви зарождалось подвижничество. Как мы можем побудить прихожан нашей церкви к действию? Сегодня молодых людей практически невозможно зажечь идеей приверженности учению какой-либо ветви христианства. Мысль о величии Вездесущего и целях Всесильного - вот что действительно зажигает их сердца. Самый первый миссионер, Ап. Павел, писал: “Мы получили благодать и апостольство, чтобы во имя Его покорять вере все народы” (Рим 1: 5)*. Следовательно, любое благовествование и служение Господу - суть ради имени Его. Само наше желание возгревается стремлением увидеть Его славу, стремлением воздать Ему должное, ибо это и есть ответ на нашу молитву: “Да прославится имя Твое”.
Я глубоко убежден, что видеть Его величие означает иметь прочное основание для всего, что мы делаем в Церкви: в повседневной заботе пастора о нуждах прихожан или же в благовествовании. Божий народ должен ощущать Бога в наших проповедях. Ему нужен, хоть раз в неделю, пастор, способный своим словом превознести Бога, нарисовать величественную картину Его красот. Роберт Муррэй писал: “Бог благославляет не столько талантливых, сколько праведных. Праведный служитель - это оружие в руках Бога, внушающее благоговение”.1 Другими словами, в чем более всего нуждаются прихожане наших церквей? В святости. В ней нуждается каждый христианин, взятый в отдельности. И святость человека есть ни что иное, как его жизнь, погруженная в Бога, когда все - и взгляды, и принципы - обновлены в Нем.
Сам Бог, Его величие, истинность, святость, праведность, мудрость, суверенность воли, благодать - все это должно стать обязательной частью любой проповеди. Я, конечно, не утверждаю, что не надо говорить о реалиях нашей жизни, о наших повседневных прблемах, о родителях и детях, о семьях и разводах, о СПИДе, чревоугодничестве, телевидении и сексе. Напротив, я хочу сказать, что все вышеперечисленные проблемы должны быть брошены к трону Святого Бога. Пусть Его праведность осветит их, выявит их истинную природу.
Призвание христианского проповедника не заключается в проведении еженедельных взбадривающих духовных бесед о том, как выжить в современном мире. Пусть этим занимается кто-нибудь другой. Большинство верующих не имеет возможности каждую неделю слышать проповеди о величественной красоте Господа. Трагично, что многие из сегодняшних христиан просто не могут утолить свою жажду по Нему так, как они смогли бы это сделать, слушая великого проповедника Джонатана Эдвардса.*
Марк Нолл, специалист по истории церкви, назвал ситуацию, сложившуюся за период в 250 лет, которые прошли после жизни Эдвардса, трагической. Он, в частности, пишет: “В силу изменившейся системы ценностей в Америке христиане просто не думают по-христиански. Благочестие Эдвардса принимается теологами, продолжающими традиции Возрождения, но его богословие - теми, кто придерживается традиций кальвинизма. Сегодня практически нет преемников его мировоззрения, насквозь проникнутого Божьим присутствием, и его философии, до основания пропитанной богословием. Исчезновение из американских церквей традиций проповедывания, заложенных Эдвардсом - настоящая трагедия”.2
Чарльз Колсон, как бы вторя этой мысли, пишет: “Церкви запада, дрейфующие во льдах своей вековой культуры, скорее можно назвать американскими, чем христианскими. Они поражены дешевым учением о благодати - нам нужно вернуться к традициям, заложенным Эдвардсом. Я верю, что молитвы и дела тех, кто любит Христа и послушен Ему, смогут победить, если в церквях будет звучать проповедь, начатая Эдвардсом”.3
Возрождение в умах служителей и посланников Господа “мировозрения Эдвардса, насквозь проникнутого Божьим присутствием” принесет великую радость, пробудит искреннее желание возблагодарить Бога, творящего все новое.
Материал, приведенный в первой части этой книги, первоначально лег в основу лекций, прочитанных в Гордон-Конвельской семинарии в феврале 1988 года. Вторая часть книги составлена из материалов лекций, прочитанных в октябре 1984 года в Уитонском колледже. На мой взгляд, я получил от этих семинаров больше, чем кто-либо из слушающих. Я благодарен администрации этих двух школ за оказанное мне доверие, а также за то, что мое призвание проповедника смогло получить новую форму служения.
Я не перестаю благодарить Господа за то, что на воскресных богослужениях Он никогда не оставлял меня без слова проповеди, без рвения возвещать Его славу - а ведь чего только не случалось за это время!
Через сколько боли и слез прошла моя семья - четверо сыновей и верная жена. Сколько критики и разочарований, способных заставить замолчать проповедника. О, этот бесценный дар всесильной благодати! Каждую неделю, оставив позади пустыни и степи этой жизни, Бог вновь открывал передо мной Свое Слово и давал сердце, чувствующее Его Слово. Я никогда не терял любви к проповедыванию.
По милосердию Божьему у моей любви проповедывать всегда существовала своя основа. Чарльз Сперджен знал о ней, знали о ней и другие безмерно счастливые проповедники. Однажды у Сперджена спросили: “В чем секрет вашего служения? ” Немного подумав, он ответил: “Прихожане моей церкви молятся за меня”.4 Это и есть причина, объясняющая, почему каждое воскресенье я могу продолжать свое служение. Именно поэтому вы держите в руках эту книгу: “Величие Бога в проповеди”. Прихожане моей церкви молятся за меня. Им я и посвящаю эту книгу, им - моя любовь и признательность.
Я же молюсь, чтобы слова этой книги исполнили сердца Божьих глашатаев желанием следовать увещеваниям Ап. Петра (1 Пет 4: 11):
«Говорит ли кто, говори как слова Божии; служит ли кто- служи по силе, какую дает Бог, дабы во всем прославлялся Бог через Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь».
Джон Пайпер
Глава 1
Цель проповеди: Слава Бога
Сентябрь 1966 года. Тогда я был молодым студентом и собирался поступать на медицинский факультет. Позади осталось еще одно лето, за которое я успел пройти курс химии, влюбиться до беспамятства в будущую супругу Ноэл и переболеть мононуклеозом. Пожалуй, за всю свою жизнь я никогда еще так сильно не болел. В связи с этим я три недели провел в больнице. Эти три недели стали для меня временем решений. Три недели, за которые я не прекращаю благодарить Бога.
Я вспоминаю то время. Новый учебный год начался с Недели Духовного Возрождения. В качестве докладчика был приглашен Гарольд Джон Окэнгэй. Это был первый и последний раз, когда я слышал его проповедь. Лежа на больничной койке, находясь всего в двухстах метрах от него, я слушал его лекции, передаваемые по студенческой радиостанции. Слово Божье, проповеданное пастором Окэнгэй, навсегда изменило мои планы относительно собственной жизни. Я до сих пор помню, как мое сердце буквально разрывалось от глубокого желания обращаться с Писанием так же, как это делал Окэнгэй. Через те проповеди Господь призвал меня к служению Слову. Я просто не мог сопротивляться Его зову. С тех пор я убедился в том, что одним из субъективных признаков Божьего призвания к служению проповедника, по словам Сперджена, “является сильное, всепоглощающее желание работать”.1
После выписки из больницы я забросил органическую химию и, чтобы получить степень бакалавра, стал изучать философию, настроившись при этом на лучшее библейское и богословское образование. Спустя двадцать два года (ко дню написания этих строк) я могу засвидетельствовать, что у меня ни разу не было ни тени сомнения, что мое призвание проповедовать - от Бога. Сегодня я понимаю это ясно как никогда. И вот, спустя чуть более двух десятков лет, я, спасенный от власти греха, служитель Слова, нахожусь в Гордон-Конвельской семинарии в качестве докладчика на лекциях, посвященных Гарольду Джону Окэнгэй. Этот факт еще раз заставляет меня трепетать перед силой провидения Господа.
Быть приглашенным читать эти лекции - большая честь. Я молю Бога, чтобы они стали достойной данью памяти д-ра Окэнгэй, который никогда не знал меня. Это еще раз убеждает в том, что проповедник подобен сеятелю, который сеет семена, видит всходы будущих деревьев и даже собирает с них плоды. Проходит год, два, проповедник умирает, но деревья продолжают цвести и цвести, и приносить плоды уже в вечности.
«Как дождь и снег нисходит с неба и туда не возвращается, но напояет землю, и делает ее способною раждать и произращать, чтоб она давала семя тому, кто сеет, и хлеб тому, кто ест: так и слово Мое, которое исходит из уст Моих, - оно не возвращается ко Мне тщетным, но исполняет то, что Мне угодно, и совершает то, для чего Я послал его».
Ис 55: 10, 11
Д-р Окэнгэй так никогда и не узнал, какую роль сыграли его проповеди в моей жизни. В вашем служении Бог также скроет от вас многое из того, что Он произрастит через вас. Конечно, Господь явит достаточно благословений, чтобы надежда и радость служения не покидала вас, но не настолько, чтобы вы возгордились, видя результаты своей работы. Потому что Бог желает, чтобы было превознесено Его имя, а не имя проповедующего. Последнее предложение, наконец, и подвело нас к основной теме этой книги: “Величие Бога в проповеди”. В первой части книги мы рассмотрим три аспекта служения проповедника:
Цель проповеди: Слава Бога.
Основание проповеди: Крест Христа.
Дар проповедования: Сила Духа Святого.
Бог Отец, Сын и Дух Святой должны стать всем: началом, продолжением и концом любой проповеди. Слова апостола, сказанные относительно любого христианского служения, имеют особое значение для проповедника:
Ибо все из Него, Им и к Нему. Ему слава во веки. Аминь.
Рим 11: 36
Шотландский проповедник Джеймс Стюарт однажды сказал: “Цель искренней проповеди - оживить совесть святостью Бога, напитать разум истиной Бога, поразить воображение красотой Бога, открыть сердце для любви Бога, предать себя воле Бога”.2 Другими словами, цель проповеди - Бог, основание проповеди - Бог, все остальное дается Божьим Духом. Как на проповеднике, на мне лежит ответственность взывать к величию Бога, чтобы главным тезисом проповеди стало бы верховенство Его свободной и суверенной воли, объединяющей темой было бы рвение служить великому Богу, главной целью оставалось бы познавание бесконечного и неистощимого Бога, всепроникающей атмосферой проповеди признавалась бы святость Бога. В таком случае, какая бы “обыденная сторона” этой жизни не рассматривалась - будь то семья, работа, отдых, дружба или же язвы современности: СПИД, разводы, наркомания, депрессия, бедность, различного рода злоупотребления, голод или, что еще хуже, голод душ, не познавших Христа - все это было бы превознесено к Его престолу.
Джон Генри Джоуетт, проповедывавший на протяжении тридцати четырех лет в Англии и Америке вплоть до 1923 года, признавал, что великим проповедникам прошлого - таким, как Роберт Дэйл, Джо Ньюман, Чарльз Сперджен - была присуща способность, проповедуя, не погрязать в проблемах, а разрешать их в свете Евангелия. Он, в частности, сказал: “Они всегда говорили о деталях нашей жизни, но и всегда стремились навести мосты с улиц деревень до Небесного Царства. Души верующих попадали в те вечные места, где обитает Бог... Чего же не хватает проповедникам сегодня? Им не хватает широты мысли и всепроникающего ощущения Вездесущего”.3 Эти строки, написанные еще в начале века, сегодня, в конце девяностых, ощущаются еще более остро: необходимость возродить проповедь возросла в десятки раз. Страницы этой книги - не просто протоколы разговоров эстетов, обсуждающих на выставке едва уловимые оттенки красок новой картины. Еще можно найти людей, предпочитающих торжественные церковные службы, потому что они не могут смотреть на “дешевую комедию”, разыгрываемую на богослужениях в некоторых церквях. Сперджена, пожалуй, вполне можно было бы отнести к представителям высокоинтеллектуальной элиты. Однако ему не было равных по удивительной простоте и привлекательности. Его проповеди были полны присутствием Бога, а воздух был пропитан благоговением. Он говорил: “Великие проповедники никогда не появятся, если не появятся талантливые богословы”.4
Он так думал не потому, что ставил детальное изучение Библии на первое место, а потерянные души - на второе. Нет, он беспокоился о первом потому, что беспокоился о втором. Около ста лет тому назад жил и творил Исаак Ваттс. О нем писали так: “В желании заботиться о душе он обращал ее к Богу”.5 Другими словами, Ваттс обращал людей к Богу потому, что он заботился людях.
Современную же проповедь можно охарактеризовать так: “В желании быть услышанными проповедники становятся психоаналитиками”. Подобное отступничество означает две вещи. Во-первых, этим мы принижаем само призвание проповедника. Во-вторых, при составлении проповеди за основу берется вовсе не знание психологии людей. Почему же мы сомневаемся в силе и ценности проповеди, центром которой является Сам Бог?
Один из ответов - потому, что люди никогда не слышали таких проповедей. Пакер однажды поделился своими воспоминаниями о Мартине Ллойд-Джонсе, проповеди которого он в 1948-49 годах посещал каждый воскресный вечер. Паркер писал: “Ничего подобного я прежде не слышал. Слова, произнесенные им, сильные и неожиданные, были похожи на удар молнии... Его проповеди рассказали мне о Боге больше, чем любая другая проповедь”.6
Могут ли наши прихожане вынести с воскресных богослужений ощущение присутствия Господа, осознание Его суверенной воли, память о Его благодати и видение Его бесконечного бытия? Попадают ли они хоть раз в неделю, хоть на один час - чего мы вправе желать - в пронизывающую все их существо атмосферу святости Бога, о которой они будут помнить всю последующую неделю?
Коттон Мэтер, живший около трехсот лет тому назад в Новой Англии, писал: “Важнейшей целью и стремлением всего проповеднического поприща должно стать желание восстановить в душах владычество Бога”.7 Это не просто громкие слова. Мэтер как исследователь Писания сказал это вполне осознанно. Именно такой вывод он сделал, читая Рим 10: 14-15:
«Но как призывать Того, в Кого не уверовали? Как веровать в Того, о Ком не слышали? Как слышать без проповедывающего? И как проповедывать, если не будут посланы? как написано: “как прекрасны ноги благовествующих мир, благовествующих благое! ”»
На основании этого текста мы можем сделать вывод, что проповедывание - это возвещение Благой вести посланником Бога.
Итак, что же должен возвещать проповедник? О какой Благой вести идет речь? Поскольку стих 16 является цитатой Ис 52: 7, то будет вполне правомерно обратиться к Ветхому Завету и рассмотреть контекст. Давайте прислушаемся к этим строкам. Может, и мы услышим то, что услышал Коттон Мэтер?
«Как прекрасны на горах ноги благовестника, возвещающего мир, благовествующего радость, проповедующего спасение, говорящего Сиону: “воцарился Бог твой! ”»
Ис 52: 7
Благая весть, мир, спасение - все, о чем говорил проповедник - сводится в этом отрывке Писания к трем словам: “Воцарился Бог твой! ” Мэтер имел полное основание применить эти слова к проповеднику, когда писал: “Целью и стремлением всего проповеднического поприща должно стать желание восстановить в душах владычество Бога”.
Все, о чем говорили пророки и учителя, будь то во дни Исайи или же во времена Иисуса, можно свести всего к трем словам: “Воцарился Бог твой! ” Бог - Властелин вселенной, Который обладает безраздельной властью над Своим созданием. Его творение то и дело поднимает мятеж то в одном уголке вселенной, то в другом, в глазах многих - презрение к Нему. Но Господь посылает в мир Своих пророков, чтобы возвещать: “Воцарился Бог твой! ” Не вечно Ему терпеть презрение, и однажды Он отстоит славу Своего имени, обрушив на головы мятежников Свой святой гнев. Господь также посылает в мир пророков, чтобы возвещать: “Вот, объявляется амнистия и полное прощение тем бунтарям, которые обратятcя ко Мне, которые примут присягу вечной верности Мне”. Под последним указом - подпись кровью Иисуса Христа.
Матер был абсолютно прав, когда говорил, что главной задачей проповедника должно стать желание восстановить владычество Бога. Почему? Давайте же порассуждаем. Чего желает Бог, требуя от нас полного подчинения Себе? О чем думает, предлагая принять прощение?
Исайя дает однозначный ответ. Так говорит Господь о Своей милости к Израилю:
Ради имени Моего отлагал гнев Мой, и ради славы Моей удерживал Себя от истребления тебя. Вот, Я расплавил тебя, но не как серебро; испытал тебя в горниле страдания. Ради Себя, ради Себя Самого делаю это, - ибо какое было бы нарекание на Имя Мое! Славы Моей не дам иному.
Ис 48: 9-11
В каждом Его суверенном и милосердном деянии видно неизменное стремление вознести Свое имя и явить творению Свою славу.
Однако, Он хочет не только царствовать, но и наполнить землю славой Своей (Чис 14: 21; Ис 11: 9; Авв 2: 14; Пс 57: 5, 72: 19). Трудно недооценить значение последнего факта для проповедника, так как Господь хочет, чтобы новое человечество, искупленное кровью Христа из всякого колена, народа и племени (Откр 5: 9), пело Ему торжественный гимн в унисон Его славе. Слава Божья не может отражаться ярко, как в зеркале, в сердцах тех, кто силой заставляет себя преклонить голову перед Ним в знак покорности. Свет Его славы не будет отражаться ярко, если творение подчиняется Ему в рабском страхе, если нет радости в ответ на явление Славного.
Все это может означать только одно. Если Бог посылает в мир глашатаев, чтобы возвестить: “Воцарился Бог твой! ”, то цель Его - не принудить людей подчиниться, но привести создание в неописуемый восторг от всего вида Своего великолепия. Мы можем отражать Его величие лишь в том случае, если находим радость в своей покорности. Заставить себя подчиняться - значит оскорбить Его, ибо если нет радости и смирения, то нет места и славе Восседающему на троне.
Иисус так говорил об этом:
... подобно Царство Небесное сокровищу, скрытому на поле, которое нашед человек утаил, и от радости о нем идет и продает все, что имеет и покупает поле то.
Мт 13: 44
Другими словами, величие Небесного Царства подобно сокровищу, которое человек нашел и теперь готов с радостной покорностью перед Царствующим, восхищаясь Его великолепием, отдать все, что имеет, чтобы приобрести это сокровище. Если Царство Божие воспринимается как сокровище, то покорность будет нам в радость. Следовательно, если цель проповеди - прославить Бога, то способ достижения цели - не заставить, а, наоборот, пробудить радостное желание преклонить колени пред престолом Господа.
Во втором Послании коринфянам Ап. Павел писал:
Ибо мы не себя проповедуем, но Христа Иисуса, Господа; а мы - рабы ваши для Иисуса...
2 Кор 4: 5
В шестом стихе Павел развивает эту мысль. Он говорит уже не просто о господстве, но о самой сути своей проповеди:
...Потому что Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, озарил наши сердца, дабы просветить нас познанием славы Божией в лице Иисуса Христа.
2 Кор 4: 6
Только смирение перед Божьим Сыном может просветить человеческие души до такой степени, что в них, как в зеркале, можно будет увидеть ясное и славное отражение Его величия и красоты.
И между моим стремлением удовлетворить все свои нужды и Его желанием прославить Свое имя нет никакого противоречия. Наоборот, они дополняют друг друга. В этом и заключаются чудо Евангелия и сила, высвобождающая человека от рабства греха. Цель проповеди - слава Бога, отраженная в людских сердцах, радостно преклоняющихся пред Ним. Дайте в вашей проповеди место Его величию. Пусть ваши слушатели утолят свою жажду по Его славе. Пусть Небесное Царство станет сокровищем.
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Проникайте в глубины сердца
Сильная проповедь подобна хирургу. Благословленная помазанием Святого Духа, она обнаруживает, режет и удаляет очаг инфекции, то есть грех. Серено Дуайт, один из биографов Эдвардса, писал о нем так: “Его познания человеческого сердца, знание законов, по которым оно живет, едва ли можно сравнить со знаниями любого среднего проповедника”.28 Я могу подтвердить, что когда читаю проповеди Эдвардса, то чувствую себя пациентом на операционном столе.
Откуда же у Эдвардса было такое знание человеческой души? Он проводил мало времени с прихожанами Нортхэмптонской церкви. И Дуайт утверждает, что не знал другого человека, который бы так стремился к уединению, чтобы посвятить свое время чтению и размышлениям. Для пуритан была весьма характерна склонность к самоанализу, которую и унаследовал Эдвардс. Тридцатого июля 1723 года, когда Эдвардсу исполнилось 19 лет, он сделал запись в своем дневнике: “Я решил приложить все усилия, чтобы научить себя выполнять свои обязанности путем самоисследования и самоанализа, чтобы знать все причины, по которым я их не выполняю. Хочу найти в собственных мыслях все тайные отговорки”.29 Неделей позже он написал: “Твердо убежден, что сердце человека лживо, что чрезмерный... аппетит ослепляет разум, полностью подчиняя его себе”.30 Дуайт был совершенно прав, когда говорил, что Эдвардс изучал анатомию человеческой души путем близкого знакомства со своей собственной душой.31
Эдвардс также был убежден, что в горячих религиозных переживаниях времен духовного возрождения необходимо было “отделять пшеницу от плевел”. “Трактат о религиозных чувствах”, который изначально существовал в виде отдельных проповедей, прочитанных Эдвардсом в 1742-43 годах, является образцом безжалостного разбора такого порока, как самообман в вере. Эдвардс, невзирая на лица, смотрел в корень проблемы, обращаясь к истокам нашей развращенности. Подобное внимательное и длительное изучение религиозных переживаний прихожан своей церкви позволило Эдвардсу глубоко понять все чувства их душ.
Эдвардс обладал весьма необычным видением Писания, которое он рассматривал как свидетельство Самого Бога о наших сердцах. К примеру, он заметил, что религиозные чувства галатов были настолько глубоки и искренни, что они были готовы “исторгнуть свои глаза и отдать Павлу” (Гал 4: 15). Эдвардс также замечает, что в одиннадцатом стихе той же главы Павел говорит: “Боюсь за вас, не напрасно ли я трудился у вас”, из чего Эдвардс делает проницательный вывод, что интенсивность религиозных чувств (готовность исторгнуть свои глаза) не является надежным признаком их подлинности и истинности (поскольку труд Павла мог оказаться напрасным).32 Многие годы уходят на то, чтобы стать настоящим врачом-хирургом человеческих душ. Но это позволяет срывать покров с тайн нашего сердца. Не раз это помогало пробудить к жизни церковь.
Эдвардс писал, что каждый служитель Слова “должен быть знаком с религией, наполненной чувствами, не отвергать операций Духа Божьего и реальности сатанинских обманов”.33 Снова и снова, перечитывая его проповеди, я ощущаю, что все тайны моего сердца обнажены. Все потаенные уголки моей души высвечены. Лживые мысли и чувства выставлены наружу. И вот пробуждающая красота новых истинных чувств влечет меня. Я читаю - и они пускают корни, укрепляются в моей душе.
И вновь Эдвардс сравнивает проповедника с хирургом. “Обвинение служителя в том, что после возвещения истины он не дал утешения людям, пробуждающимся от духовного сна - подобно обвинению хирурга в том, что он, начав вскрывать скальпелем нарыв, причинив пациенту сильную боль, остановился, как только услышал крики, в результате так и не дав отток гною. Такой “милосердный” врач, останавливающий свою руку при первом же вздрагивании больного... подобен тому, кто плохо лечит, и говорит: “Мир, мир, а мира нет” (Иер 6: 14).34 Эта аналогия, приведенная Эдвардсом, хорошо раскрывает суть его собственных проповедей. Никто из нас не захочет оказаться на операционном столе в роли больного, никто из нас не захочет, чтобы нас резали скальпелем, но какая же это великая радость - избавиться от раковой опухоли! Поэтому хорошая проповедь подобна хорошей операции, которая проникает в самые глубины нашего сердца.
Будьте смиренными
Хорошая проповедь невозможна, если проповедник не пребывает в духе смирения, если не прислушивается к чужой боли. Да, Иисус обладал всей властью и силой. Но люди стремились к Нему потому, что Он был кроток и смирен сердцем (Мт 11: 28-29). Поэтому рядом с Ним люди находили покой:
Видя толпы народа, Он сжалился над ними, что они были изнурены и рассеяны, как овцы, не имеющие пастыря.
Мт 9: 36
Каждому проповеднику, исполненному Духом, нужно уметь умащать нежными словами любое Божье обетование, смягчать слезами каждое слово обличения:
7Мы могли явиться с важностью, как Апостолы Христовы, но были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими. 8Так мы, из усердия к вам, восхотели передать вам не только благовестие Божье, но и души наши, потому что вы стали нам любезны.
1 Фес 2: 7-8
Один из секретов силы Эдвардса как проповедника заключался в его смиренной кротости, которая звучала в проповедях, посвященных разбору неприятных и трудных проблем. Вот послушайте: “Все достойные чувства есть смиренные чувства. Истинной христианской любовью является смиренная и кроткая любовь. Желание святых хотя и пылки, но скромны, ибо их надежда - это кроткая надежда; их радость, даже очень сильная, - кроткая радость, оставляющая христианина нищим духом, беззащитным ребенком, открытым для всепроникающего смирения”.40
Истинная духовная сила, исходящая с кафедры, не имеет ничего общего с шутливостью. Практически невозможно разбудить черствые сердца пронзительными криками. Писание убедило Эдвардса, что “смиренные чувства не делают человека бравым, рвущимся в бой, крикливым или неистовым; пожалуй, напротив, они заставляют говорить его с трепетом”.41 Святые благословения изливаются на тех, в ком живут кротость и трепет: “А вот, на кого Я призрю [говорит Господь]: на смиренного и сокрушенного духом и трепещущего пред словом Моим” (Ис 66: 2).
Поэтому, считает Эдвардс, служитель церкви должен взращивать тихий дух, подобный тому, какой имел Агнец - дух Христа, “такой же дух прощения за причененную боль, такой же дух милосердия, пылкой любви и обильной снисходительности, такое же стремление пожалеть униженных, плакать с плачущими, подать руку помощи тем, чьи души и тела в беде, услышать просьбы нуждающихся и ответить им, успокоить огорченных; такой же дух снисхождения к нищему и дух кротости и смирения по отношению к слабому; великую и всепоглощающую любовь к врагам”.42
Если мы хотим увидеть подобный дух смирения в прихожанах наших церквей, то необходимо взращивать его прежде всего в нас самих. А этого не случится, по мнению Эдвардса, до тех пор, пока мы не осознаем нашу пустоту, беспомощность и ужасную развращенность. Вся жизнь Эдвардса была похожа на колебания маятника между смирением пред Богом из-за грехов и восхищением победой в Спасителе: “Как часто, с момента моего появления в этом городе, мне открывались отвратительные виды моих грехов и подлостей. Я видел их так отчетливо, что зачастую, не в силах остановиться, подолгу плакал о них. Иногда из-за этого мне приходилось прятаться от людей”.43 Нетрудно представить себе всю глубину искренности чувств Эдвардса и то, какое влияние они оказали на его проповеди.
Конечно, если думать только о грехе, то можно быстро оказаться на краю бездонной пропасти отчаяния. И не это было целью проповедей Эдвардса. Его внутренний ответ на чувство вины выливался в словах благовестия и свободы: “Я люблю думать о том дне, когда придет Христос, когда мы примем Его спасение, мы, нищие духом, опустошенные, смиренно превозносящие Его Одного, отрезав себя от корня своего ”Я”, чтобы укорениться в Нем, питаться от Него, чтобы Бог во Христе был для меня всем во всем”.44 Вот когда возвеличивание Бога в жизни проповедника приводит к возвеличиванию Его в проповеди.
Эдвардс мог держать своих слушателей в напряжении. Но достигал он этого не грубостью, не громкостью или воинственностью. Сила Эдвардса заключалась не в ораторском искусстве или громких криках, от которых закладывало уши.
Томас Принс описывал Эдвардса как “проповедника с тихим голосом и непринужденной манерой говорить, без лишних движений руками и телом; он не обладал ничем таким, что могло бы привлечь внимание, за исключением, пожалуй, одного: привычной и величественной торжественностью его вида и речи, как будто он стоял в присутствии Самого Бога”.45 Для нас Эдвардс является редким свидетельством того, что проповедь может возвеличить Бога, если она исходит из кроткого и смиренного сердца.
Говорите с вдохновением
Проповедь, прочитанная с пылом, оставляет впечатление, что на карту поставлено что-то очень важное. Эдвардс глубоко осознавал как реальность существования Небес и ада, так и необходимость пребывания святых чувств и благочестия в сердце верующего, поэтому каждое воскресенье на карту была поставлена вечность. Эта особенность выделяет Эдвардса из ряда современных проповедников. Наше поверхностное восприятие ада, легкомысленное отношение к покаянию, ложная убежденность в “вечной безопасности” наших душ создает атмосферу, в которой пылкую проповедь услышать почти невозможно. Эдвардс был настолько убежден в реальности того, о чем он говорил, так сильно стремился пробудить свой народ, что когда Джордж Уитфилд вдохновенно проповедывал с кафедры Эдвардса, из глаз Эдвардса буквально всю проповедь лились слезы. Он просто не мог представить себе, как можно проповедывать холодным, небрежным, безразличным или легкомысленным тоном о великих тайнах Бога, равно как не мог себе представить любящего отца, безразлично разговаривающего со своим сыном, находящимся в доме, который охвачен огнем и вот-вот рухнет (см. главу 4).
Проповедь, сказанная без пыла, может научить только одному: проповедник не верит в то, о чем проповедует, его никогда не охватывал восторг от реальности того, о чем он говорит и сам предмет разговора не имеет для него ни малейшего значения. Но у Эдвардса все было по-другому. Он стоял на кафедре в благоговении и страхе, осознавая всю важность истины, которую он возвещал.
Один из современников Эдвардса говорил, что его красноречие заключалось в силе, раскрывающей важнейшие истины своим слушателям, в силе аргументов, произносимых с таким пылом и накалом чувств, что, казалось, вся душа проповедника оказывалась во власти проповеди, ее сути и формы, так что все слушающие были поглощены его словами от начала до конца и в их памяти оставалось неизгладимое впечатление от всего услышанного”.46
Горатиус Бонар описал общие отличительные черты проповедников, которых Бог избирал на протяжении веков, чтобы пробудить Свою Церковь.
Они, как служители тайн Божьих и пастыри, помазанные Пастырем заботиться о душах, ощущали на своих плечах безграничную ответственность. Они жили, служили и проповедывали, осознавая, что на их устах - судьбы многих людей. Чтобы они ни говорили, что бы ни делали - все несло на себе печать их искренности. Они возвещали всякому, с кем бы они не встречались, что посланы говорить об истинах бесконечной важности... Они проповедывали мужественно и бесстрашно, обрушиваясь на слушателей со словами невероятной силы. Но в речах их не было и тени неистовства, ярости или суеты - нет, они были слишком торжественны; их проповедь была массивной, мощной, режущей, глубоко проникающей острием, острее, чем обоюдоострый меч.47
Да, так было 250 лет тому назад. Но заповеди, оставленные нам, и сам пример жизни Эдвардса призывают нас “проповедывать великие истины религии с невероятной любовью” и бежать от “безразличного, невыразительного тона проповедника”.48 Мы просто должны донести до наших прихожан, без игры и притворства, что от сути того, о чем проповедуем, при ближайшем рассмотрении просто дух захватывает.
Конечно, это означает, что мы должны знать Бога Джонатана Эдвардса. Если мы не несем через проповедь величие Бога, как это делал Эдвардс, то не сможем ни на йоту приблизиться к величию его проповедей. С другой стороны, если Бог по Своей милости и благодати соблаговолит открыть нам глаза, чтобы мы смогли увидеть то, что видел Эдвардс, если Всесильный Бог позволит нам вкусить Его сладостное владычество, как это случилось с Эдвардсом, тогда возрождение служения кафедры сегодня станет не только возможным, но и неизбежным.
Заключение
Популярное:
