Превозносите Бога: Проповедь Эдвардса
Какое влияние оказало богословие Эдвардса на его проповеди? Какой должна быть проповедь, чтобы она могла зажечь сердца людей, как это было во времена Великого Пробуждения в Новой Англии? Истинное духовное пробуждение - это результат действия суверенной воли Божьей. Для этих целей Бог может использовать разные методы, но проповедь всегда будет занимать особенное место. “...Восхотев, родил Он нас словом истины...” (Иак 1: 18). “...Благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих” (1 Кор 1: 21).
По сути, из проповедей Эдвардса можно вывести десять принципов. Сегодня они могут оказать неоценимую помощь. Это не просто десять фактов из жизни Эдвардса - это принципы, бросающие нам вызов. Они были собраны буквально по крупицам, после тщательного анализа его проповедей и редких комментариев.
1. Пробуждайте святые чувства
Хорошая проповедь способствует пробуждению “святых чувствований”: ненависти ко греху, восхищения Господом, упования на Его обетования, благодарности за Его милость, стремления к святости и тихого смирения. Отсутствие святых чувств у христиан - отвратительно. “Вера сама по себе настолько велика, что проявления сердца, по своей природе и важности, не будут соответствовать ей, если они не будут живыми и сильными. Ни в чем другом наше рвение в поступках не важно настолько, насколько оно важно в религии; и ни в чем другом равнодушие не выглядит так отвратительно”.1 Далее Эдвардс замечает, что “если истинная вера наполнена святыми чувствованиями, то мы можем сделать вывод, что нам необходимо проповедывать Слово таким образом, чтобы глубоко проникнуть в сердца наших прихожан”.2
Конечно же, исполненное чувства собственного достоинства духовенство в Бостоне посчитало стремление пробуждать в верующих такие “чувствования” крайне опасным. К примеру, Чарльз Чанси писал: “Очевиден и неоспорим тот факт, что сегодня мы видим, как проповедники обращаются к пылким чувствам верующих так, как будто главной целью религии является нарушение человеческого спокойствия”.3 Ответ Эдвардса был весьма дипломатичен и взвешен:
Я не думаю, что проповедников можно обвинять в том, что они пробуждают в своих слушателях очень сильные эмоции, если эти чувства достойны, а их высота соответствует важности обсуждаемого вопроса... Почитаю своей обязанностью создавать накал эмоций у моих слушателей до такой степени, насколько это возможно, при том только условии, что в их сердцах в этот момент горит истина, если только они чувствуют то, что соответсвует природе обсуждаемой темы. Я знаю, что на протяжении долгого времени искренняя и трогательная манера проповедывать оставалась в презрении; хорошим проповедником назывался только тот, кто обладал наибольшими знаниями, силой логики, правильными методами и хорошей риторикой. Но я, со всяким смирением в сердце, стал задумываться: а не в силу ли недостатка нашего понимания и игнорирования самой природы человеческой души мы считаем лучшим образцом именно такую манеру проповедывать, считая, что именно она отвечает чаяниям и нуждам слушателей? Обилие же фактов из настоящего и прошлого подтверждает эту точку зрения.4
Сегодня кто-нибудь, может, и спросил бы Эдвардса: “А почему ваша цель - чувства, а не дела любви, милосердия и справедливости? ” На что можно ответить, что мишенью проповедей Эдвардса было не поведение верующих, а именно чувства их сердца, которые являются источниками поведения. На это есть две причины. Во-первых, доброе дерево не может приносить худые плоды. Самая большая глава “Трактата о религиозных чувствах” посвящена доказательству тезиса о том, что “благодатные и святые чувства найдут свой выход в практической жизни христианина”.5 Эдвардс был нацелен на чувства потому, что считал их источником праведных поступков. Посадите доброе дерево, и оно принесет вам добрые плоды.
Во-вторых, Эдвардс понимал, что пробуждать святые чувствования необходимо, поскольку “нет такого плода, который был бы благ и не происходил бы из благих чувств”.6 Другими словами, внешние добрые и милостивые поступки проистекают только из нового, данного Богом сердца, радующегося, что можно теперь положиться на Бога, искать Его славы; в противном случае наши благие дела - просто законничество и не приносят чести Господу. Если и отдадим свое тело на сожжение, а любви не имеем - нет в том никакой пользы (1 Кор 13: 3).
Таким образом, хорошая проповедь должна пробуждать святые чувства в тех, кто слушает. Мишень проповеди - сердце.
2.Просвещайте разум
Да, Эдвардс говорил, что “нашим прихожанам нужно не столько заполнить головы, сколько смягчить сердце. Им нужна именно такая проповедь, которая предназначена прежде всего для сердец”.8 Тем не менее, существует разница между тем, как Эдвардс подвигал сердца своих слушателей и тем, как проповедуют современные, ориентированные на психологию, вооруженные психоанализом проповедники.
Когда Эдвардс проповедывал в день своего назначения на должность пастора в 1744 году, он взял за основу отрывок из Евангелия от Иоанна об Иоанне Крестителе: “Он был светильник светящий” (Ин 5: 35). Через всю проповедь красной нитью проходил основной тезис: “Проповедник должен гореть и светить”. В сердце должен быть огонь, а в голове - свет, но тепла должно быть не больше и не меньше, чем света.
Если служитель церкви светит без тепла, развлекает слушателей заученными речами, безвкусными из-за отсутствия святости, в которых нет и намека на огонь духа, рвения о Господе и благосостоянии душ, то он просто доставляет удовольствие ушам прихожан, заполняя их головы пустой болтовней, которая не может ни сердце согреть, ни душу спасти. Или же, если его слова полны неистового и неуемного рвения, обжигающего огня, но сам проповедник не дает света, то он рискует разжечь в сердцах слушателей подобие святого огня, разжечь искаженные страсти и чувства; они никогда не сделают прихожан лучше, не помогут им приблизиться еще на один шаг к Небесному Царству, но быстро собьют с дороги.8
Тепло и свет. Пламя и сияние. Крайне важно просветить разум. Чувства не могут быть святыми, если они не проистекают из разума, просвещенного истиной. К примеру, Эдвардс пишет: “Если в вере нет духовного света, то это не вера детей света и дня, но самонадеянность детей тьмы. Следовательно, проповедник, настойчиво призывающий к вере, но не светящий, сильно способствует обманам князя тьмы”.9
Эдвардс даже прибегает к еще более сильным словам: “Предположим, что святые чувства действительно возникли на почве крепкого убеждения в истинности христианской веры. Однако чувства не стали лучше, если эта убежденность неразумна. Под разумной убежденностью я подразумеваю уверенность, возникшую на основании реальных действительных доказательств, или хороших доводов, или достойных причин”.10 Поэтому хороший проповедник, стремясь пробудить святые чувства, должен стремиться объяснить “что, где и почему”. Эдвардса нельзя обвинить в том, что он пытался манипулировать чувствами людей. Для него слушатели были разумными созданиями, и чувства в сердцах он пробуждал только светом истины.
Именно поэтому Эдвардс говорил о том, что “для служителей церкви будет весьма полезно научиться ясно и разборчиво объяснять истины Библии, раскрывать смысл трудных доктрин Писания, убеждать силой доводов и аргументов, придерживаться простых и понятных методов и порядка в рассуждениях, чтобы легко усвоить и запомнить Слово”.11 Таким образом, проповедь должна просвещать разум слушателей святой истиной. Удивительным сочетанием Бог пробудил Новую Англию почти 250 лет тому назад: теплом и светом, пламенем и сиянием, разумом и седцем, учением и чувствами. А разве сегодня Бог не может использовать это сочетание для просвещения разума и зажигания сердец?
3.Насыщайте проповедь Писанием
Я всегда говорю, что хорошая проповедь “насыщена Писанием, ” а не “основана на Писании, ” потому что Писание - это больше (и никак не менше! ), чем просто основание для проповеди. Проповедь, провозглашающая величие Бога, не может начинаться с прочтения отрывка из Библии, а заканчиваться чем-то другим. Такой подход принижает ценность Писания.
Общаясь с молодыми проповедниками, я неизменно даю им один и тот же совет: “Цитируйте Писание! Цитируйте Писание! Снова и снова говорите прихожанам слова из Библии! Показывайте им, откуда вы черпаете свои мысли”. Большинство людей с трудом видят связи между предложениями и словами, которые так очевидны нам, проповедникам. Им необходимо постоянно, снова и снова цитировать Писание. Эдвардс затрачивал огромные усилия на то, чтобы только выписать отрывки, которые подтверждали основные мысли проповеди. Он читал стих за стихом, дабы пролить свет на обсуждаемую тему. В понимании Эдвардса текст Библии подобен “лучу света, исходящего от солнца праведности. Слова праведности - свет, просвещяющий разум служителя и свет, которым он освещает слушателей. Слова Писания - огонь, зажигающий сердца”.12
Однажды Эдвардс, вспоминая свои ранние годы работы пастором, написал о радости, которую он испытывал при изучении Писания: “ Когда я читал его, часто случалось, что каждое слово касалось моего сердца. Они были так созвучны моему сердцу, эти сладостные и сильные слова. Казалось, что из каждого предложения вырывался свет и влага, освежающая душу, да так, что я буквально не мог отвести глаз от этого стиха. Подолгу задерживаясь на каждом предложении, я видел неожиданные богатства, сокрытые в нем, почти каждый отрывок изобиловал чудесами”.13 Можно только удивляться его глубоким познаниям Слова, не считая того, что он к тому же очень близко знаком с лучшими достижениями богословия, этики и философии своего времени. Будучи студентом, он написал: “Решено, что буду изучать Писание постоянно, неизменно, часто, чтобы самому возрасти в его постижении”.14 “Постоянно, ” “неизменно” и “часто” - вот источник богатства знаний Библии, так ясно видимых в проповедях Эдвардса.
Размышляя над стихом, он обычно записывал сотни мыслей, хватался за любую нить и следовал за ней, покуда мог. “В своих исследованиях Слова еще с самого начала служения я придерживался следующего метода: записывать и применять в своей жизни, и таким образом, углубляться в познание любой детали. Я хватался за любую мысль, которая могла прийти мне в голову при чтении, размышлении, разговоре. Я хватался за любую мысль, которая обещала пролить свет на любой важный вопрос”.15 Его перо стало глазом, проникающим в смысл Писания. Подобно Джону Кальвину, Эдвардс учился, когда писал, и писал, когда учился (Кальвин высказал эту мысль в введении к своей книге “Основы христианской религии”). Сравнивая наши методы работы над Словом Божьим с методами, кторыми пользовался Эдвардс, мы можем обнаружить, что мы крайне поверхностны.
Читать Эдвардса означает читать Библию глазами того, кто глубоко понимает ее и чувствует всем своим сердцем. Его проповеди были насыщены Писанием. Такими должны стать и наши проповеди. Давайте последуем совету Эдвардса: “Хорошо знайте богословие, хорошо познакомьтесь с письменным Словом Бога, будьте сильными в познаии Писания”.16
4.Используйте сравнения и образы
Опыт и Писание подсказывают, что сердце людей хорошо понимает язык живых образов, восхищающих воображение, а не язык абстрактных мыслей. Эдвардс, конечно, был метафизиком и философом высшего ранга. Он верил в важность теории, однако хорошо понимал, что цель его проповеди - пробудить новые чувства. Поэтому Эдвардс прилагал немалые усилия, чтобы нарисовать перед глазами слушателей картину славы Небес - их красоту, и муки ада - его невыносимый ужас. В его проповедях абстрактное богословие и учение облекались в форму обычных жизненных событий и житейского опыта.
Серено Дуайт писал, что “тем, кто был обращен ко Христу через труды Эдвардса, не нужно объяснять, что все его работы, хотя и в высшей степени метафизические, богаты иллюстрациями, его проповеди изобилуют различного рода примерами, призванными оставить долгое, неизгладимое впечатление”.17
В своей самой знаменитой проповеди “Грешники в руках разгневанного Бога” Эдвардс обращается к следующему стиху из Писания: “Он топчет точило вина ярости и гнева Бога Вседержителя” (Откр 19: 15). Эдвардс говорил: “От этих слов у меня мурашки бегут по коже. Даже если там было бы сказано только “гнев Бога, ” в душе уже возник бы парализующий страх. Но там сказано “ярость и гнев Бога.” Ярость! Ярость Иеговы! Как это ужасно! Можно ли передать словами или осознать, что стоит за этим? ”18
Эдвардс брасает нам, проповедникам Слова Божьего, вызов. Кто из нас может найти такие образы и сравнения, чтобы произвести в душах людей глубокие переживания, когда мы говорим им о действительности существования ада и Небес? Мы не посмеем отвергать образы ада, воссозданные Эдвардсом, равно как не посмеем отвергать Библию, ибо, по его собственному мнению, с которым я вполне согласен, он только нащупал такие сравнения и примеры, которые хотя бы отдаленно смогли передать ужас и страх слов “точила вина ярости и гнева Бога Вседержителя”.
Сегодня же мы делаем все с точностью до наоборот. Мы крайне многословны, рассказывая об ужасе ада, но при этом уводим людей от библейского откровения так далеко, как это только возможно. Отчасти именно поэтому наши попытки показать притягательность Небес и восхитительный блеск Его славы оказываются такими жалкими. Будет лучше, если мы, разделив поприще с Эдвардсом, обратимся в поиски образов, примеров и сравнений, оставляющих глубокий след в душах наших прихожан. Эдвардс прибегал к сравнениям не только когда говорил об аде и Небесах. Он использовал аналогию со скальпелем хирурга, чтобы объяснить некоторые виды проповедей. Он использовал сравнение с человеческим эмбрионом и эмбрионом животного, чтобы показать принципиальную разницу между невозрожденным грешником и рожденным от Духа верующим, обладающим теперь новыми, святыми чувствами. Он сравнил чистое сердце и оставшиеся в нем нечистоты с мехами молодого вина и оседающим осадком. Он представлял святость сердца в виде сада Бога, в котором растут всевозможные прекрасные цветы. Его проповеди изобиловали подобными сравнениями. И все это служило одной цели - высветить истину, сделать ее доступной пониманию и возгреть в сердцах святые чувства.
5.Исторгайте страхом
Эдвардс ясно представлял себе ад. Но еще лучше он представлял Небеса. Когда я вспоминаю последние годы учебы в Мюнихском университете, то перед моими глазами живо возникает картина: я и моя женя Ноэл, сидя на диване, вместе читаем одну из проповедей Эдвардса “Небеса - это мир любви”. Величественная картина! Я уверен, что если бы мы, проповедники, сегодня смогли бы нарисовать в воображении прихожан подобные великие картины славы, страстно желая познать Бога, как это делал Эдвардс, то обязательно наступило бы новое возрождение церквей.
Те, кто умещает в своих сердцах Небеса, более всех содрогаются от страшных картин ада. “Это учение ужасно и странно, но оно от Бога”.19 Поэтому для Эдвардса грозы Иисуса были особым проявлением любви. “Кто же скажет “безумный, ” подлежит геенне огненной” (Мт 10: 28). Эдвардс же мог молчать там, где говорил Иисус. Геенна ожидает каждого, кто не обратится к Богу. Любовь предупреждает их угрозами Господа.
Сегодня редко можно услышать, как проповедник использует в проповеди угрозы и предупреждения. Обычно приводят две причины, почему этого следует избегать. С одной стороны, такой прием вызывает чувство вины и страха, что считается “непродуктивным”. С другой стороны, с точки зрения догматики, такой подход неоправдан, потому что святые “навечно пребудут в благодати” и поэтому не нуждаются в угрозах и предупреждениях. Эдвардс отверг оба аргумента. Если страх и чувство вины отражают истинное положение вещей, то их использование в проповеди разумно и является проявлением любви. Святые пребывают в благодати тогда, когда они слушаются библейских предупреждений и пребывают в любви к Богу. “Посему, кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть” (1 Кор 10: 12).
Эдвардс писал, что Бог установил все в церкви таким образом, что “когда в сердцах людей любовь гаснет, тогда должно уступать место страху. Им нужен страх, чтобы удержать от греха и пробудить в них стремление заботиться о своих душах. Но Бог все устроил так, что когда в сердцах живет любовь, то страх должен быть изгнан, должен исчезнуть”.20
С другой стороны, Эдвардс говорит о том, что “Божий гнев и страх будущего наказания как побуждающие к послушанию относятся ко всякому роду людей: не только к грешнику, но и к любящему Бога”.21 Эдвардс также писал, что святая любовь и надежда - это наиболее действенные средства, способные смягчить сердце и наполнить его ужасом греха, то есть раболепным страхом ада.22 Проповедь об аде никогда не должна заканчиваться на предмете своего повествования. В рай никого нельзя загнать страхом. Небеса предназначены для тех, кто возлюбил чистоту, а не для тех, кто ненавидит боль. Тем не менее, Эдвардс писал: “Некоторые утверждают, что пытаться привести людей страхом в Небеса бессмысленно. Но я полагаю, что вполне разумно исторгать человека из ада страхом, точно так же, как разумно будет спасти человека из горящего здания”.23
Поэтому хорошая проповедь - это проповедывание библейского предостережения собранию святых. Ап. Павел писал галатам: “...Предваряю вас, ... что поступающие так Царствия Божия не наследуют” (Гал 5: 21), или в Послании к римлянам: “...Не гордись, но бойся” (Рим 11: 20). Ап. Петр писал: “И если вы называете Отцом Того, Который нелицеприятно судит каждого по делам, то со страхом проводите время странствования вашего...” (1 Пет 1: 17). Подобные мрачные предостережения только помогают проповеднику явить словом и нарисовать щедрыми красками величественные обетования и пейзажи Божьего Царства, подобно тому, как Ап. Павел писал в Послании ефесянам, что в грядущих веках Бог явит “преизобильное богатство благодати Своей в благости к нам во Христе Иисусе...” (Еф 2: 7).
6.Взывайте и умоляйте
Может ли такой убежденный кальвинист, как Эдвардс, взывать к людям и умолять их избежать наказания ада и беззаветно возлюбить Небесное Царство? Разве учение Кальвина о полной развращенности человека, безусловном избрании и безграничной благодати не делает подобное взывание абсолютно бессмысленным?
Эдвардс изучал кальвинизм по Библии, и поэтому ему удалось избежать многих ошибок, которые так часто совершаются современными проповедниками. Он никогда не утверждал, что безусловное избрание, безграничная благодать, сверхъестественное возрождение свыше или же неспособность неверующего человека обратиться к Богу делает призыв к покаянию бессмысленным. Он говорил: “Грешников... нужно искренно призывать прийти и принять Спасителя, отдать свое сердце Ему, используя при этом каждый аргумент, способный спасти и приободрить, любой аргумент, который только можно найти в Евангелии”.24
Я вспоминаю, как несколько лет тому назад я присутствовал на одной проповеди, прочитанной в духе Реформации. Проповедь была по первому Посланию коринфянам, 16 главе. Проповедник закончил леденящим душу словами: “Кто не любит Господа Иисуса Христа, да будет анафема” (стих 22). Он просто бегло сослался на этот стих, но в его словах не было слышно горячего призыва к людям полюбить Христа и избежать ужасного проклятья. Неужели такое может быть?! Это в традициях гиперкальвинизма: говорить, что цель Бога - спасти избранных, что дает право проповеднику призывать ко Христу только тех, кто каким-то образом показал, что он ожил духом к вечной жизни. Такой подход порождает проповеди, которые дают грешникам лишь знание о раскаянии, но не приводят их ко Христу. Эвардс, а после него и Чарльз Сперджен хорошо понимали, что такой “кальвинизм” не имеет права на существование, так как он противоречит Писанию и недостоин традиций Реформации.
Эдвардс стал автором книги с интересным названием “Свобода воли”, в которой он писал: “Нравственное управление человечества Богом, Его отношение к человеку как существу моральному, Его обращение к нам с заповедями, наказами, призывами, предупреждениями, увещеваниями, обетованиями, угрозами, наградами и наказанием не противоречит мысли о том, что Бог предопределил события всякого рода во всей вселенной”.25 Другими словами, призыв к слушателям открыть свои сердца для проповеди не противоречит высокому учению о суверенности воли Бога.
Несомненно, что когда мы проповедуем, то результаты проповеди, к котором мы стремимся - от Бога, в Его руках. Но это не должно мешать нам искренне взывать к прихожанам, чтобы они откликнусь в своих душах, потому что, как объясняет Эдвардс:
Нас нельзя назвать существами пассивными, также нельзя утверждать, что Бог делает какую-то часть работы, а мы - остальное. Напротив, Бог делает все и мы делаем все. Бог все производит, мы все делаем. Ибо Он производит в нас то, что мы делаем. Бог - единственный автор всего и источник всего; мы же - делатели. Мы, если смотреть с различных точек зрения, полностью пассивны и полностью активны.
В Писании мы можем найти свидетельство того, как одни и те же действия исходят и от Бога и от человека. Сказано, что Бог обращает к покаянию (2 Тим 2: 25); сказано также, что человек обращается к Богу (Деян 2: 38). Бог творит новое сердце (Иез 36: 26) и также нам заповедано сотворить новое сердце (Иез 18: 31). Бог обрезает сердце (Втор 30: 6) и нам также заповедано обрезывать свои сердца (Втор 10: 16)... И все эти стихи не противоречат стихам: “Бог производит в вас и хотение и действие...” (Фил 2: 13)26
Поэтому Эдвардс пытался найти в сердцах своих слушателей отклик на Слово Божье, чтобы они спаслись. “Итак, если вы, зная о спасении, проявляете благоразумие и не собираетесь отправляться в ад, то пришло время! Вот сейчас - время благопрятное! Наступил день спасения... Не ожесточайте свои сердца сегодня! ”27 Практически в каждой проповеди Эдвардса был довольно длинный раздел применения, в котором он раскрывал использование доктринального учения в жизни и взывал к слушателям за ответом. Он взывал, увещевал и умолял их откликнуться на призыв Бога.
Вероятнее всего, Бог соблаговолил явить Свою пробуждающую силу через проповедь, в которой любовь явилась через строгие слова Господа, несравненные обетования святым были обильны и призывы звучали неистово и милосердно - и ни один из слышавших Слово Бога не уходил с пустым сердцем. Как печально слышать пасторов, лишь повествующих об истинах, а не использующих их для призыва людей. Хорошая проповедь умоляет и взывает к ответу на Слово Божье.
Проникайте в глубины сердца
Сильная проповедь подобна хирургу. Благословленная помазанием Святого Духа, она обнаруживает, режет и удаляет очаг инфекции, то есть грех. Серено Дуайт, один из биографов Эдвардса, писал о нем так: “Его познания человеческого сердца, знание законов, по которым оно живет, едва ли можно сравнить со знаниями любого среднего проповедника”.28 Я могу подтвердить, что когда читаю проповеди Эдвардса, то чувствую себя пациентом на операционном столе.
Откуда же у Эдвардса было такое знание человеческой души? Он проводил мало времени с прихожанами Нортхэмптонской церкви. И Дуайт утверждает, что не знал другого человека, который бы так стремился к уединению, чтобы посвятить свое время чтению и размышлениям. Для пуритан была весьма характерна склонность к самоанализу, которую и унаследовал Эдвардс. Тридцатого июля 1723 года, когда Эдвардсу исполнилось 19 лет, он сделал запись в своем дневнике: “Я решил приложить все усилия, чтобы научить себя выполнять свои обязанности путем самоисследования и самоанализа, чтобы знать все причины, по которым я их не выполняю. Хочу найти в собственных мыслях все тайные отговорки”.29 Неделей позже он написал: “Твердо убежден, что сердце человека лживо, что чрезмерный... аппетит ослепляет разум, полностью подчиняя его себе”.30 Дуайт был совершенно прав, когда говорил, что Эдвардс изучал анатомию человеческой души путем близкого знакомства со своей собственной душой.31
Эдвардс также был убежден, что в горячих религиозных переживаниях времен духовного возрождения необходимо было “отделять пшеницу от плевел”. “Трактат о религиозных чувствах”, который изначально существовал в виде отдельных проповедей, прочитанных Эдвардсом в 1742-43 годах, является образцом безжалостного разбора такого порока, как самообман в вере. Эдвардс, невзирая на лица, смотрел в корень проблемы, обращаясь к истокам нашей развращенности. Подобное внимательное и длительное изучение религиозных переживаний прихожан своей церкви позволило Эдвардсу глубоко понять все чувства их душ.
Эдвардс обладал весьма необычным видением Писания, которое он рассматривал как свидетельство Самого Бога о наших сердцах. К примеру, он заметил, что религиозные чувства галатов были настолько глубоки и искренни, что они были готовы “исторгнуть свои глаза и отдать Павлу” (Гал 4: 15). Эдвардс также замечает, что в одиннадцатом стихе той же главы Павел говорит: “Боюсь за вас, не напрасно ли я трудился у вас”, из чего Эдвардс делает проницательный вывод, что интенсивность религиозных чувств (готовность исторгнуть свои глаза) не является надежным признаком их подлинности и истинности (поскольку труд Павла мог оказаться напрасным).32 Многие годы уходят на то, чтобы стать настоящим врачом-хирургом человеческих душ. Но это позволяет срывать покров с тайн нашего сердца. Не раз это помогало пробудить к жизни церковь.
Эдвардс писал, что каждый служитель Слова “должен быть знаком с религией, наполненной чувствами, не отвергать операций Духа Божьего и реальности сатанинских обманов”.33 Снова и снова, перечитывая его проповеди, я ощущаю, что все тайны моего сердца обнажены. Все потаенные уголки моей души высвечены. Лживые мысли и чувства выставлены наружу. И вот пробуждающая красота новых истинных чувств влечет меня. Я читаю - и они пускают корни, укрепляются в моей душе.
И вновь Эдвардс сравнивает проповедника с хирургом. “Обвинение служителя в том, что после возвещения истины он не дал утешения людям, пробуждающимся от духовного сна - подобно обвинению хирурга в том, что он, начав вскрывать скальпелем нарыв, причинив пациенту сильную боль, остановился, как только услышал крики, в результате так и не дав отток гною. Такой “милосердный” врач, останавливающий свою руку при первом же вздрагивании больного... подобен тому, кто плохо лечит, и говорит: “Мир, мир, а мира нет” (Иер 6: 14).34 Эта аналогия, приведенная Эдвардсом, хорошо раскрывает суть его собственных проповедей. Никто из нас не захочет оказаться на операционном столе в роли больного, никто из нас не захочет, чтобы нас резали скальпелем, но какая же это великая радость - избавиться от раковой опухоли! Поэтому хорошая проповедь подобна хорошей операции, которая проникает в самые глубины нашего сердца.
Популярное:
