Сертификат, выданный Виллему Паннеелсу

⇐ ПредыдущаяСтр 28 из 41Следующая ⇒

¹ (Виллем Паннеелс (р. 1600) - гравер и офортист. В 1627 - 1628 гг. принят в гильдию св. Луки с пометкой " живописец у Рубенса". В начале 1630-х гг. работал в Германии.)

Антверпен, 1 июня 1630 г. [лат.]

Всем и каждому, кто увидит или услышит настоящий документ, от Бургомистров и Синдиков города Антверпена привет. Сообщаем и настоящим удостоверяем, что в день, помеченный ниже, перед нами предстал знаменитый муж Петр Павел Рубенс, дворянин, состоящий на службе у Ее Высочества, секретарь Тайного Совета Его Католического Величества, нашего милостивого Государя. Принеся торжественную присягу, он по просьбе и настоянию честного юноши Вильгельма Паннеелса, тридцати лет, сказал, заявил и засвидетельствовал, что оный Вильгельм Паннеелс в течение пяти с половиной лет учился у него искусству живописи, честно и как должно завершил свое обучение, изучал оное искусство с большим прилежанием и немало в нем преуспел. Кроме того, когда Заявитель отправился в Испанию и затем вел государственные дела Его Католического Величества в Англии, он доверил Вильгельму Паннеелсу охранять свой дом в Антверпене со всем находившимся там имуществом, и оный Вильгельм исполнил порученное дело как нельзя более верно и отдал полный отчет в своих действиях к совершенному удовлетворению Заявителя, когда последний возвратился на родину. Равным образом тогда же перед нами предстал Корнелий ван дер Геест, честнейший муж, житель этого города, добропорядочный купец и ревностный ценитель древности, и под присягой заявил, что он хорошо знает указанного Вильгельма и подтверждает истину всего вышесказанного, поскольку поддерживал и поддерживает повседневные дружеские отношения с господином Петром Павлом Рубенсом. Поскольку, с другой стороны, вышеуказанный Вильгельм Паннеелс сказал нам, что собирается в путешествие по различным странам, мы настоятельно просим и призываем всех вместе и каждого в отдельности сеньеров, судей, государственных чиновников и всех других, кого это может касаться и до кого дойдет сия грамота, всякий раз, когда вышеназванный Вильгельм Паннеелс обратится к их власти и суду или поселится на их земле, оказывать всяческую милость этому честному и доброму молодому человеку. В свою очередь, они могут рассчитывать, что мы исполним по отношению к ним и их соотечественникам то же самое и большее без обмана. В подтверждение сего и пр.

Первого июня 1630 года.

Балтазар Морет - Яну ван Вюхту

¹ (Фламандский купец, обосновавшийся в Мадриде. Рубенс написал для него в 1630-е гг. ряд картин, наиболее значительная из них - " Мученичество св. Андрея", которое ван Вюхт завещал в 1639 г. Фламандскому госпиталю св. Андрея в Мадриде (теперь там же).)

Антверпен, 25 июня 1630 г. [флам.]

Я получил Ваше любезное письмо от 28 числа прошлого месяца с вложенным в него письмом к Синьору Петро Пауло Рубенсу, которое я смог передать ему только сегодня, так как перед тем он был в Брюсселе. Он передает привет Вашей Милости и господину Пересу де Барону² (которому я прошу Вас передать также и мой привет) и просит извинить его за то, что он не сможет ответить на Ваше письмо с этой почтой, так как он очень занят теперь, после возвращения из путешествия. Я сообщил ему о Вашем желании, но не счел уместным говорить с ним о цене. Я и сам много раз обращался к нему, однако никогда не договаривался предварительно о цене, но по окончании работы платил ту цену, которую он просил. К тому же мне хорошо известно, что за 200 или 250 гульденов он не станет делать много, разве что Вы хотели бы получить от него картину с одной или двумя фигурами. Подумайте об этом, я же не стану говорить с ним о цене, пока не получу от Вас более точных указаний.

² (Живший в Мадриде родственник патрицианской антверпенской семьи того же имени.)

Балтазар Морет - Луи Жозефу Д'Юветтеру

Антверпен, 7 июля 1630 г. [лат.]

Благодарю Ваше Преподобие за любезное предложение подарить мне портрет господина Пантена, который был добрым другом отцу моему и мне. Однако я опасаюсь, что там не сумеют скопировать его таким образом, чтобы он подходил к другим картинам в моей зале, по большей части принадлежащим кисти господина Рубенса¹, Апеллеса нашего времени. Вы доставили бы мне удовольствие, если бы согласились прислать мне Ваш подлинник, который я возвращу после того, как Рубенс по нему напишет другой портрет. Я пошлю Вам любые книги в благодарность за Ваш оригинал. Приветствую Ваше Преподобие и прошу располагать мною, если я могу в чем-либо Вам услужить.

¹ (Морет украсил залу в плантеновской печатне портретами членов семьи Илантен-Морет, а также знаменитых писателей и ученых. Большинство из них было выполнено Рубенсом. Портрет гуманиста Пантена по просьбе Морета был прислан в Антверпен и скопирован Рубенсом.)

Заметка Рубенса

¹ (Собственноручная запись Рубенса, сохранившаяся в бумагах Пейреска, - вероятно, отрывок из письма Рубенса к нему, написанного вскоре после возвращения из Англии.)

1630 г. [итал.]

Что касается римской геммы с надписью " Состратос", мне чрезвычайно жаль, что не сохранилась голова. Я уверен, что это произведение великого мастера, подобно одной божественной камее, которой я владею уже несколько лет; ради ее совершенства я не включил ее в число вещей, проданных Герцогу Букингаму, и оставил себе. На этой маленькой наполовину белой камее изображена только голова Октавиана Августа на сердоликовом фоне и лавровая гирлянда, исполненная высоким рельефом, но работа отличается такой изысканностью, что мне до сих пор не случалось видеть ничего подобного, и позади головы там отчетливо написано " Состратон" ². Это самая любимая моя гемма из всех, какие когда-либо попадали в мои руки.

² (Сострат - выдающийся греческий мастер резных камней, работал в I в. н. э.)

Коллекция Герцога Букингама пока полностью сохранилась - картины и статуи, геммы и медали. Вдова сохраняет его дворец в том же виде, в каком он был при жизни Герцога.

Рубенс - Пейреску

Антверпен, август 1630 г. [итал.]

Высокочтимый Синьор.

Вчера я наконец получил Вашу долгожданную посылку и нашел в ней подробнейшие рисунки Вашего треножника и прочие редкости, за которые, как всегда, приношу Вашей Милости тысячу благодарностей. Я отдал господину Гевартсу рисунок, изображающий Юпитера Плювия [Дожденосца], и сообщил все остальное ему, равно как и ученейшему господину Венделину¹, который случайно оказался в Антверпене и вчера посетил меня вместе с господином Гевартсом. Ни сегодня, ни вчера я не успел прочесть диссертацию Вашей Милости о треножнике. Не сомневаюсь, что она охватывает предмет со всех сторон, доступных человеческому разуму, но тем не менее, ободренный обычной Вашей снисходительностью, я позволю себе с обычной моей смелостью высказать все, что думаю по этому поводу.

¹ (Готфрид Венделен (1580 - 1660) - фламандский ученый-археолог, друг Пейреска.)

Во-первых, все предметы о трех ножках назывались в древности треножниками, даже если они имели самое различное назначение, как-то: столы, кресла, светильники, миски и т. д. Например, такой треножник ставили прямо в огонь под lebes (по-французски - котелок), чтобы варить мясо, как принято еще и теперь во многих местностях Европы. Позднее он превратился в утварь, соединяющую lebes с треножником, подобно тому как у нас железные или бронзовые котлы делаются о трех ножках. Но древние придавали этой утвари прекраснейшие пропорции, и я полагаю, что именно таков был треножник, упоминаемый Гомером, равно как и другими греческими поэтами и историками, и употреблявшийся in re culinaria [в кухонном деле. - Лат.] для варки мяса. Позднее рассматривание внутренностей при жертвоприношениях превратило треножник inter sacram supellectilem ad eundum usum [в священную утварь, предназначенную для такого употребления.- Лат.]. Дельфийский же треножник, думается, был иного рода - это было некое сиденье о трех ножках, какие встречаются еще по всей Европе, причем оно не было вогнутым, а если для хранения кожи Пифона² оно и было таким [Приписка на полях: на древних памятниках имеются сиденья о четырех ножках, как, например, престол Юпитера, а также табуреты или сиденья о трех ножках, подобные нашим], то его покрывали крышкой с отверстием, чтобы пифия могла сидеть на нем. Но чтобы она садилась в таз до самого его дна, кажется мне неправдоподобным ввиду неудобства такой позы и острых краев самого таза.

² (Согласно мифу, дракон, убитый Аполлоном.)

Быть может, также на таз натягивали, как на барабан, кожу Пифона и потому называли его cortina³, причем он, как и lebes, имел отверстия. Несомненно, что в Риме было найдено много мраморных треножников, не имеющих формы таза; они обыкновенно служили (как Ваша Милость убедится, пробежав нижеследующие цитаты) пьедесталами для статуй богов и, следовательно, должны были быть прочны и крепки. Надо думать, культы других богов заимствовали Дельфийский треножник, и в конце концов он стал символом оракулов и священных мистерий, как это видно в пантомимах Марка Лепида.

³ (Котел или ритуальный котлообразный треножник.)

Ближе относится к нашему вопросу и заслуживает особого внимания то обстоятельство, что древние пользовались жаровнями, или, по-французски, rechaud, сделанными из бронзы, чтобы выдерживать огонь [Приписка на полях: в Париже есть две такие жаровни из серебра]. Эти жаровни в форме треножников употреблялись при жертвоприношениях и, возможно, на пирах. Несомненно, именно таков был медный треножник, служивший для сжигания благовоний перед идолами, о котором так часто говорит Евсевий⁴ в своей " Церковной Истории", да и другие авторы, в чем Ваша Милость может убедиться, прочтя следующие цитаты.

⁴ (Евсевий (ок. 260 - ок. 340) - первый историк христианской церкви.)

И если я не ошибаюсь весьма грубо, то, учитывая материал, из которого сделан бронзовый треножник Вашей Милости, его малый размер и простоту работы, следует заключить, что это одна из тех жаровен, которые употреблялись для возжигания фимиама при жертвоприношениях. Отверстие, находящееся посередине, конечно, служило для тяги и помогало углям воспламеняться. Такое отверстие необходимо, и все современные жаровни имеют одно или несколько отверстий. К тому же, насколько можно судить по рисунку, дно чаши обожжено и повреждено огнем [Приписка на полях: Вы согласитесь, что вместимость чаши не превышает вместимости обыкновенной современной жаровни и что вся вещь так превосходно приспособлена для этого употребления, что, если бы мне понадобился совершенный образец жаровни, я пожелал бы воспользоваться этим]. Вот все, что я могу сказать но этому поводу, оставляя Вашей Милости полную свободу опровергнуть мое мнение. Однако господин Венделин и господин Гевартс не могли противопоставить мне ни одного убедительного довода, и я думаю даже, что они склонны согласиться со мной.

Свинцовый очаг - превосходная вещь. Его следовало бы предложить Saturnalibus optimo dierum [В Сатурналии, в самый лучший праздник. - Лат.]⁵. Обломок с изображением египетских богов и ветра - примечателен: я думаю, что это некий сельский календарь с обозначением главных праздников и иных мистерий времен года. Следует отметить нимбы вокруг голов, сделанные в манере Египтян, как на Tabula Isiaca⁶. Но всего восхитительнее показались мне венчальные кольца с такими прелестными надписями, что сама Венера со своими Грациями не могла бы сделать лучше. По-моему, эти кольца - настоящее сокровище.

⁵ (Катулл, 14, 15. Перев. А. Пиотровского. Во время праздника Сатурналий римляне дарили подарки.)

⁶ (" Плита Исиды", античный рельеф с изображением мистерий.)

Всех поражает, что Ваша Милость сохраняет хладнокровие и ясность ума среди великих общественных бедствий и продолжает по своему обыкновению терпеливые изыскания и наблюдения rerum antiquarum [античности. - Лат.]. Specimen animi bene composite et vera philosophia imbuti [Образец ума упорядоченного и проникнутого истинной философией. - Лат.]. Впрочем, я надеюсь, что это письмо будет получено Вами, когда эпидемия уже минует, Вы вернетесь в свой священный музей и, Бог даст, останетесь там в полном благополучии на многие годы. Ваш покорный слуга от всего сердца желает этого и целует Ваши руки.

Вашей Милости преданнейший слуга Пьетро Паоло Рубенс.

Здесь только что получено из Италии очень дурное известие: 22 июня город Мантуя был взят приступом имперскими войсками, которые перебили большую часть жителей. Я бесконечно огорчен этим, ибо я долгое время служил дому Гонзага и в молодости моей провел там счастливые годы. Sic erat in fatis [так было суждено. - Лат.]⁷.

⁷ (Овидий. Фасты, 1, 481.)

Рисунки отменно хорошо исполнены, и поистине ничего лучшего в этом роде нельзя было бы сделать. Вашей Милости следовало бы оставить при себе этого даровитого юношу как исполнителя Ваших прекрасных замыслов⁸. Ваш портрет доставил мне величайшее удовольствие, равно как и всем знакомцам Вашей Милости, которые видели его и остались совершенно удовлетворены сходством. Тем не менее признаюсь, что я не нахожу некоего блеска ума и возвышенного духа, которые, как мне кажется, присущи Вашей Милости, но не каждому дано передать их в живописи.

⁸ (Присланные рисунки и гравированный портрет Пейреска исполнил Клод Меллан (1598 - 1688), выдающийся французский гравер.)

Я снова тысячу раз благодарю Вашу Милость за подарки и прошу Вас приветствовать от моего имени любезнейшего господина де Валаве, истинного брата Вашего; он написал мне 4 июля из Лиона, извещая о получении моего портрета, вероятно, пострадавшего от долгого путешествия и, во всяком случае, недостойного занять место в музее Вашей Милости; впрочем, он будет напоминать Вам о Вашем слуге⁹. Цитаты, подтверждающие мое мнение, подобрал мне сын мой Альберт, который серьезно занимается древностями и оказал успехи в греческой литературе. Он с величайшим уважением относится к имени Вашей Милости и почтительно преклоняется перед Вашим благородным гением. Примите его под Ваше благосклонное покровительство.

⁹ (Далее конец письма написан по-латыни и добавлена страница выписок из древних авторов. Рубенс сопровождает письмо рисунками с изображением различных видов треножников и котлов.)

⇐ Предыдущая 23 24 25 26 272829 30 31 32 Следующая ⇒