Рубенс - Фабрицио Вальгуарнера

⇐ ПредыдущаяСтр 29 из 41Следующая ⇒

¹ (Обедневший представитель знатной сицилийской семьи, занимался эмпирической химией и медициной, в 1628 - 1629 гг. в Мадриде вылечил Рубенса от приступа подагры, и Рубенс обещал ему картину. Летом 1631 г. был арестован в Риме за участие в краже партии необработанных бриллиантов и вскоре умер в тюрьме.)

Антверпен, 20 июня 1631 г. [итал.]

Славнейший Синьор.

Я удивлен, что Вы еще не ответили мне относительно сюжета и размеров картины, которую я обязался собственноручно написать для Вашей Милости. Сейчас я работаю над картиной " Поклонение Волхвов" ², почти квадратной и имеющей от 7 до 8 футов вышины. Она еще не совсем закончена и могла бы служить украшением алтаря домовой часовни или камина в большом зале. Мне хотелось бы знать, одобряет ли Ваша Милость такой сюжет, и я прошу Вас во всяком случае высказать мне свои желания со всей откровенностью и совершенно свободно. Я хотел бы действительно услужить Вашей Милости к Вашему полному удовольствию и согласно заключенному нами договору.

² (Неясно, о какой картине идет речь.)

Вашей Милости преданнейший слуга Пьетро Паоло Рубенс.

Я посылаю это письмо наугад, не зная, в Палермо ли Ваша Милость, в Неаполе или еще где-нибудь. Во всяком случае, я надеюсь, что мое письмо дойдет по адресу, потому что особы Вашего ранга известны повсюду.

Совет Фландрии - Филиппу IV

Мадрид, 16 июля 1631 г. [испан.]

Государь.

Пабло Рубенс, секретарь Тайного совета Вашего Величества во Фландрии, доложил, что он верно и успешно служил Вашему Величеству в делах, известных Вам и Вашим министрам. Желая в будущем продолжать служить Вам с большим блеском и весом, он просит оказать ему честь, возведя его в рыцарское достоинство.

Светлейшая Инфанта весьма настоятельно поддерживает эту просьбу, ссылаясь на услуги, оказанные просителем. Вашему Величеству он знаком, Вам известно, сколь высоки его достоинства и каких вершин он достиг в своей профессии. По этой причине, а также учитывая оказанные им услуги в важных делах и уже занимаемую им должность секретаря Вашего Величества, исполнение его просьбы не может служить прецедентом для других живописцев¹. Император Карл V дал Тициану звание рыцаря ордена Сант-Яго. Посему Совет полагает, что Ваше Величество может дать просителю рыцарское звание. Пусть Ваше Величество выскажет свою волю. Решение Короля: Быть по сему.

¹ (Ни здесь в обосновании предложения, ни в указе по этому поводу (см. № 17) нет ссылки на то, что Рубенс уже был возведен в рыцари Карлом I, хотя это обстоятельство было решающим.)

Рубенс - графу-герцогу Оливаресу

Монс, 1 августа 1631 г. [итал.]

Ваше Превосходительство.

[...] Перемены во Франции поистине велики. Королева-Мать явилась сюда, чтобы броситься в объятия Ее Высочества¹, ее толкнула на это жестокость Кардинала де Ришелье, который забыл, что всем обязан ей: она вытащила его из грязи и поставила на ту вершину, откуда он осыпает ее стрелами своей неблагодарности. Исходи я из интересов частных лиц, я колебался бы, как отнестись к этому делу; однако великие Монархи обязаны, руководя государством, заботиться о репутации и доброй славе. Непревзойденным подтверждением оной является то обстоятельство, что мать и свекровь стольких Королей доверчиво отдала себя во власть Его Католического Величества как заложница за своего сына², который подобно ей бежал из королевства, где он является ближайшим наследником трона после своего брата. [...]

¹ (В июле 1631 г. Мария Медичи бежала из Компьена и явилась в Южные Нидерланды.)

² (Гастон Орлеанский, младший брат Людовика XIII.)

Я не стал бы придавать веры рассказам врагов Кардинала, если бы не убедился во время переговоров в Англии, что из-за своего коварства он уже не может более никого обмануть. Думается, его образ действий - самая скверная государственная политика, какую только можно придумать, ведь все человеческие дела построены на кредите и доверии. Этим и вызвано бегство Королевы-Матери и непримиримое отношение ее и Герцога Орлеанского к французскому Двору. Она сама сказала мне, что ни за что не помирятся с Королем, пока Кардинал остается у власти, так как она уверена, что если когда-либо под каким-либо предлогом она и младший ее сын доверятся ему, то оба неизбежно погибнут.

Как хорошо известно Вашему Превосходительству, я никогда не советовал начинать войну, но, когда мог, всеми силами старался добиться мира. Если бы я заметил, что Королева-Мать и Герцог Орлеанский стремятся вызвать разрыв между Францией и Испанией, я отказался бы участвовать в переговорах. Однако я далек от подобных сомнений. Они уверяют, что у них иная цель, и по вполне очевидным причинам. Если бы они открыто воспользовались испанскими войсками в борьбе против Кардинала, который прикрывается властью и покровительством Короля Франции, они вызвали бы ненависть всех французов и погубили все дело. Не исключено, что после этого Герцог Орлеанский даже не смог бы наследовать французский престол³. [...] Однако их сторонники действительно многочисленны и делятся на три группы. Поскольку Король Французский довольно слаб здоровьем, все с надеждой обращаются к восходящему солнцу и стараются заручиться его расположением. Я могу дать отчет во всем этом Вашей Милости, поскольку господин маркиз д'Айтона поручил мне собрать подробные сведения. Но здесь приходится полагаться на слова, так как нельзя требовать документов о тайных переговорах. Герцог Орлеанский имеет множество сторонников, Королева за тридцать лет заслужила благодарность большого числа Принцев и вельмож, составляющих основу Французского королевства. Однако более всего имеет значение всеобщая и непрерывно растущая ненависть к Кардиналу, который жестоко обращается со всеми, посылая одних в тюрьму, других в изгнание и без суда конфискуя их имущество. Стоит только Герцогу Орлеанскому поднять знамя и начать войну, как его сторонники сбросят маску и поспешат к нему, но до тех пор никто не может открыться⁴. [...]

³ (Рубенс в качестве представителя инфанты Изабеллы вел переговоры с Марией Медичи, которая жила в Монсе. Она и Гастон Орлеанский просили у Испании 200 тыс. экю, чтобы начать гражданскую войну во Франции, и Рубенс советовал дать эти деньги, но испанское правительство отказало, считая это дело обреченным на неудачу и опасаясь войны с Францией.)

⁴ (Далее идет перечисление сторонников Марии Медичи и Гастона Орлеанского.)

Указ о возведении Рубенса в рыцарское достоинство

Мадрид, 20 августа 1631 г. [франц.]

Филипп, милостью Божией Король Кастилии, Леона, Арагона, обеих Сицилий [...] приветствует всех, кто увидит настоящий указ. Сообщаем, что на основании полученных нами благоприятных сведений о нашем верном Поле Рубенсе, секретаре Тайного Совета в Нидерландах, и добрых услуг, которые он оказал нам в Нидерландах, при здешнем нашем Дворе и в Англии, куда он был послан по делам, касающимся нашей службы и общественного блага, причем он исполнил свой долг с честью и пользой, к полному нашему удовлетворению, так что особо было засвидетельствовано его рвение и умение; по всем этим причинам и учитывая все вышесказанное, дабы поощрить его и дать ему возможность ради чести еще более усердствовать на нашей службе, желая показать наше к нему благорасположение, отметить его и возвысить, мы по совету и благосклонному предстательству нашей дражайшей тетушки госпожи Исабель Клары Евгении, милостью Божией Инфанты Испанской и пр., возводим настоящим указом вышеупомянутого Поля Рубенса в рыцарское достоинство. Мы желаем и предполагаем, что отныне он будет считаться и называться рыцарем во всех своих действиях и делах, будет пользоваться правами и вольностями, которыми пользуются все рыцари в наших землях, в частности в Нидерландах, совершенно так же, как если бы мы посвятили его в рыцари собственной рукой. [...] В подтверждение чего мы собственноручно подписали настоящий указ и приказали приложить к нему нашу большую печать. Дано в Мадриде, в королевстве Кастилии, августа двадцатого дня в 1631 году, нашего царствования году одиннадцатом.

Филипп.

Балтазар Жербье - Карлу I

¹ (Жербье тем временем стал английским резидентом в Брюсселе.)

Брюссель, 19 декабря 1631 г. [англ.]

[...] В прошлое воскресенье, 14 [4] числа сего месяца, сэр Питер Рубенс в сопровождении трубача отправился в Берген-оп-Зоом, он уполномочен нанести смертельный удар Марсу и тем самым даровать новую жизнь здешним землям и Империи. Решение об этом путешествии было принято после поражения в Шаллупе, и о нем не знает никто, кроме Инфанты и Маркиза д'Айтона. [...] Другие подробности я узнал через некоего мсье Монфора², придворного Инфанты; только он один пользуется доверием Рубенса. Перед своим отъездом из Брюсселя Рубенс навел меня на мысль, что он отправляется в некое важное путешествие. Беседуя со мной о французских делах, он вскользь сказал, что ему предстоит такое дело, от успеха которого может зависеть спасение здешнего Государства и Империи. - Не станет же он посылать нового Равальяка? - спросил я (здесь ведь каждый мечтает о том, чтобы убили Короля Швеции³). - Я отправлю только одно письмо, - ответил он. Это письмо в конверте без адреса ему при мне принесли от Инфанты. Я сказал, что он, конечно, поедет в Голландию, но он отверг это, потому что время теперь якобы неподходящее, а на следующее утро уехал в Антверпен. Позже поверенный его секретов мсье Монфор открыл мне правду и добавил, что Испания хотела бы послать отсюда часть войск в Италию, а другую часть - на защиту Пфальца. Мудрость Вашего Величества подскажет, какими доводами можно их принудить возвратить Пфальц. Вашего Величества и пр.

² (Ян ван Монфорт, медальер, имел придворную должность гуарда-дамас.)

³ (Густав-Адольф, который в 1631 г. с блестящим успехом вел в Германии войну против союза католических государств. Равальяк - убийца Генриха IV.)

Б. Жербье.

Жербье - виконту Дорчестеру

¹ (Сэр Дадли Карлтон, получивший титул виконта Дорчестера.)

Брюссель, 26 декабря 1G31 г. [франц.]

Мсье.

Я сообщал Вашему Превосходительству о поездке мсье Рубенса в Голландию. Он потратил три дня на дорогу туда, два дня на пребывание в Гааге и четыре на возвращение. Виделся он только с Принцем Оранским и на обратном пути - с Кавалером Морганом.

Приехав вечером в Гаагу, господин Рубенс немедленно обратился к некоему Советнику Юниусу и через него сообщил Принцу Оранскому, что должен с ним переговорить. Принц Оранский сделал вид, будто крайне удивлен неожиданным появлением Рубенса, сказал, что его легко могут схватить, и посоветовал в тот же вечер уехать обратно. Услышав такой ответ, Юниус ушел в полной растерянности, Рубенс написал Принцу письмо, где перечислял былые проявления любезности, великодушия и благожелательства Принца по отношению к нему, просил о встрече и напоминал, что приехал с пропуском, который был дан ему самим Принцем более года назад и срок которого еще не истек. Принц прочел письмо, сделал вид, что находится в затруднении, сказал Юниусу: " Жаль, что нельзя с ним увидеться и говорить" ² - и велел Рубенсу подождать до завтра. На следующий вечер он тайно пригласил его к себе и сказал Рубенсу, что накануне играл роль из-за Штатов. Все ломают комедию, хитрят и в Голландии, только подачек они открыто просят ради Бога. Со мной господин Рубенс был очень сдержан, он провел в Брюсселе только одну ночь и на следующий день уехал в Антверпен, якобы чтобы составить депешу, которую пошлют с курьером в Испанию. Я послал вслед ему человека, чтобы проследить, не вернется ли он в Голландию. Он решительно ничего не сообщил мне, если не считать одной фразы. На мои слова, что он, видимо, повел дело непредусмотрительно, ведь голландцы не станут заключать перемирие, когда их противникам приходится так плохо, - он ответил: " Если бы Король Испанский согласился вернуть Бреду, войне пришел бы конец". Очень вероятно, что это предложение и было сделано Принцу Оранскому; чтобы тот мог потихоньку подготовить почву, Рубенс и разговаривал с ним одним. А тем временем курьер привезет решение из Испании. Вот все, что известно об этом деле.

² (Фраза написана по-голландски.)

Б. Жербье.

Гуго Гроций - Пьеру Дюпюи

¹ (Гроций вернулся из эмиграции и жил в Голландии с сентября 1631 г. по апрель 1632 г., когда вновь был изгнан.)

Конец декабря 1631 г. [франц.]

Мсье.

Я весьма благодарен Вам за добрую память обо мне и за сообщенные Вами сведения. Сейчас мне трудно судить о моих делах; хорошо, что я мало о них забочусь и вспоминаю песенку, слышанную во Франции: Ах, как мир велик! Как Вы, вероятно, знаете, наш добрый друг господин Рубенс ничего не добился; едва он приехал, как Принц Оранский почти сразу же отослал его обратно. Ему было поручено предложить обмен пленных и свободный лов сельди и другой крупной рыбы в Океане при условии, что фламандцам будет разрешен лов рыбы у их побережья. Все это должно было повести к переговорам о перемирии, которых в настоящее время Принц Оранский весьма опасается, так как он сейчас пытается получить от Провинций деньги, необходимые для крупных военных действий в этом году, получить же их довольно трудно, даже если нет никаких помех. Блестящие успехи Короля Швеции внушают ему зависть и толкают на новые военные усилия. [...]

⇐ Предыдущая 24 25 26 27 282930 31 32 33 Следующая ⇒