Британский постмодернистский роман.

⇐ ПредыдущаяСтр 8 из 14Следующая ⇒

Английский постмодерн отличается особой тягой к истории. Главная проблема – место человека в истории. Соотношение истории (history) и истории отдельного человека (story). История – вещь относительная, официальной единой истории не существует, вместо этого – множество «нарративов истории».

Питер Акройд. Создатель литературных биографий. Можно выделить 4 типа: 1) наследует традиции классической библиографистики, воплощающей линейное время. 2) биография-стилизация. Так написан его роман «Последнее завещание Оскара Уайльда». «Романизированное» повествование, основанное на биографическом материале, в случае с «Последним завещанием Оскара Уайльда» представляется жанровой разновидностью, действительно позволяющей раскрыть авторскую установку на взаимодействие элементов реального и воображаемого в жизнеописании. Дневниковая форма романа, ориентированная на подражание как основную стилистическую черту, вполне подходит для изображения жизни Уайльда, который, как известно, сам был мастером имитации и стилизации. Автор подчёркивает равноценность как для него, так и для его героя форм исторического и художественного познания мира и личности и скептическое отношение к постулату о ценности факта, превосходящей силу воображения в процессе познания. Это наблюдение объясняет причину, по которой Акройд вводит в роман новеллы-притчи в уайльдовском стиле. Они «приоткрывают читателю тот облик Уайльда, тот слой его миропонимания, к которому нелегко пробиться через парадоксальную прозу романа или иронический диалог салонной комедии». Автор подчеркивает те черты Уайльда, которые близки его мировоззрению и творчеству. Эта близость раскрывается в присутствующих в книге элементах биографического исследования: в литературно-критических замечаниях. На высокую ценность этого компонента поэтики автора указывают исследователи, называя работы Акройда «литературной критикой в форме романа». Акройд делает попытки не только освободиться от широко распространенного «мифа» о Уальде-эстете, но и обнаружить элементы, проливающие неожиданный свет на его личность. В поисках ключа к характеру Уайльда автор обращается к исследованию влияния на него ирландской готики, представленной Чарльзом Метьюрином. Обращение Уайльда к роману «Мельмот Скиталец» отчасти может объяснить некоторые особенности акройдовского текста – например, использование элементов структуры произведения Мэтьюрина – вставных новелл – в тексте «Последнего завещания». В названном романе Акройд позволяет активизироваться герою, дает ему слово для изложения своей истории и суждении о ней. Автор романа не делает окончательных выводов, что отличает его произведение биографии со свойственной ей законченностью. Писатель активно применяет также стилизацию творческой манеры прототипа своего персонажа, имитирует парадоксальность и лаконичность его речи и присущую ей экзотическую образность. В поисках новых форм анализа личности автор обращается к исследованию жанрового своеобразия наследия Уайльда и к близким ему художественным произведениям, дающим новый ключ к тайне характера. Использование в романе указанных приемов позволяет причислить его к разновидности «романа-реконструкции», то есть повествовательной формы, ориентированной на воссоздание биографического и психологического облика героя в свете его неповторимой индивидуальности. 3) альтернативная история, альтернативная биография. В книге «Чаттертон» Питер Акройд обращается к личности поэта конца XVIII века Томаса Чаттертона (1752-1770). Это объясняется близостью фигуры гения-мистификатора как самому Акройду, так и литературной эпохе постмодернизма в целом с ее страстью к имитации и игре; к тому же, личность поэта как нельзя более точно отвечает установке Акройда-биографа на демифологизацию образа легендарного исторического персонажа. Радикальному пересмотру широко принятой трактовки личности, по мысли писателя, должна послужить «демонологизация» повествования о жизни поэта, то есть выход за узкие рамки монолога, диктуемые повествователю. В поисках полифоничной формы жизнеописания Акройд обращается к роману. Во вступлении он объявляет открытость произведения различным стилевым и содержательным влияниям. Писатель конструирует диалог эпох, в котором каждый герой имеет равное право высказаться, не рискуя подвергнуться недоверчивой критике. На авторский замысел - обозначить связь его произведения с жизнеописанием - указывает использование в тексте различных научных и документальных источников в форме прямых цитат и ссылок. Но претензия на абсолютную истинность первых развенчивается в ходе аналитических разысканий одного из главных героев романа, поэта Чарльза Вичвуда, а обращение со вторыми абсолютизирует такую особенность человеческого документа, как изначально присущее ему содержание разной степени вымысла, вплоть до фальсификации. Финский ученый Укко Ханинен определяет роман «Чаттертон» как «настоящую эхо-камеру», в которой отзвуки судьбы заглавного персонажа («зеркала») слышны во всех других, а ведущие темы раскрываются в нескольких вариациях, заглавный герой, воплощение идеи идеального имитатора, собирает их вокруг себя, выступая «мерилом всех вещей». Образ поэта своеобразно отражается, множится в образах потомков – прежде всего, в судьбе Чарльза Вичвуда. Поэтической натуре Чарльза противопоставлена фигура его близкого друга – Филипа Слэка, мучимого «страхом влияния» - особым состоянием, которое философ Гарольд Блум определил как осознание давления со стороны предшествующих текстов. Такому восприятию творческой индивидуальности Акройд противопоставляет теорию интертекста и диалога культур, опираясь на традицию Бахтина, Кристевой и Барта. Хронологическая схема «Чаттертона» актуализирует другую метафору, востребованную постмодернизмом, - метафору палимпсеста. Переплетение трех временных потоков, каждый из которых представляет отдельный пласт культуры, моделирует отношения между эпохами в вечном круговороте истории, драматизирует исторический процесс. Видение истории, представленное в романе, служит подтверждением мысли Акройда о ее родстве с художественным повествованием. Усложненная структура позволяет Акройду не только более полно представить заглавного героя, но и высказать свое отношение к связанным с ним общим литературоведческим и философским проблемам: взаимодействия индивидуального таланта и традиции, реальности и вымысла, прошлого и настоящего: так он подходит к своего рода теоретическому исследованию. Таким образом, роман Питера Акройда «Чаттертон» предлагает нам образец своего рода трансформации академической биографии, сочетающей жизнеописание неоднозначной исторической личности с элементами литературоведческого анализа и широкого теоретического обобщения. Окончательно проясняет отношения между реальным и вымышленным в образе Чаттертона исследование иконографического плана романа, основанного на метафоре «картины мира». В повествовании Акройд развенчивает, уничтожает пафос трагической гибели непонятого миром юного гения, который отражен в картине Уоллеса «Смерть Чаттертона», моделью для которого послужил поэт Джордж Мередит, однако, не умаляет значение портрета для проникновения в тайну жизни поэта. Плод воображения Генри Уоллеса становится в романе «окном в вечность», позволяющим встретиться трем героям-творцам – Томасу Чаттертону, Джорджу Меридиту и Чарльзу Вичвуду. Антитезой художественных произведений, стремящихся передать субъективную авторскую истину о Чаттертоне, становится анонимный портрет неизвестного, лишенный поэтического чувства. Как следствие эта неумелая поделка, компиляция, плод игры с традицией истаивает под любопытным взглядом исследователя. Иная парадигма имитации – игра, представлена в романе образом ребенка – сына Чарльза Вичвуда, Эдварда, осуществляющего проект творческой, созидательной игры, которая постигает мир. Эдвард, «мудрый ребенок», способен противопоставить ужасу знания и сомнения бесспорность чувственного, инстинктивного понимания тайн бытия. Здесь образ ребенка уточняет представление о природе творческой личности, инстинктивно проникающего в суть красоты.Автор создает не собственно историческое произведение, а как бы «роман об историчности истории», о проблемах, встающих перед автором такого сочинения. Поднимая вопрос о «природе истории как таковой», Акройд утверждает присущую ей текстуальность, и соответственно, отрицает доминирующую роль факта в познании истины. 4) роман-мистификация, поддельная биография.

«Лондон: биография». Для Акройда Лондон — живой организм, растущий и меняющийся по своим законам, и потому «Лондон» — это скорее биография города, чем его история. В книге есть главы об истории тишины и об истории света, истории детства и истории самоубийства, истории кокни и истории алкогольных напитков. Возможно, «Лондон» — самое значительное из когда-либо созданных описаний этого города. Лондон – город-текст, гигантский супермаркет. Главные составители этого текста – Блейк и Диккенс.

Главная – биография Уильяма Блейка. Это отсылка к культовой английской фигуре рубежа 18-19 вв., первый романтический поэт Англии. Он не только поэт, но и художник. Он визионер – человек, который видит то, что другим не дано. Блейк считал, что ему даны озарения, был глубоко верующим, но в своего бога и своих ангелов. Прошлое не существует в прошлое, оно подтягивается к сегодняшнему дню. Одновременное существование текстов разных эпох. Интертекст – наша реальность как сочетание текстов, которые мы придумываем.

Малькольм Брэдбери (1928 – 2000). Профессор английских и американских университетов. Типичный филолог в английской литературе второй половины 20 века, представитель кампусного романа. Из семинаров Брэдбери вышло много фигур постмодернизма. Литература этого времени пишется профессионалами. Роман «Профессор Криминале». Герой романа Малькольма Брэдбери «Профессор Криминале» (1992) – профессор, читающий лекции о постмодернизме. Криминале – воплощение потребительской цивилизации, когда «вокруг всего полно и в то же время удивительно пусто, когда половина человечества либо голодает, либо воюет, а вторая половина шляется по магазинам».^[23] Это скорее не человек, а маска с невнятным содержанием, но блестящей внешностью знаменитого философа. Образ создаётся из рассказов других людей, собирается как текст. Мы не имеем реальную личность, а лишь составленный образ. Это своего рода симулякр.

Джулиан Барнс «История мира в 10 ½ главах», «Попугай Флобера» и др. Роман о симулякре «Англия, Англия». Концепт – сгусток смысла национального сознания. Рассматривается проблема национальных симулякров – страна воспринимается упрощенно, штампами. Культура симулякров примитивна.

Грэхем Свифт. Романы «Волан», «Челнок». Главный герой – сын участника 2-й мировой войны, был шпионом, немецким героем. Сын живет под давлением отцовской славы. Весь роман представляет собой совокупность нескольких исторических версий и собственно сама война. Отсутствие будущего, время замкнуто в настоящем. «Вода земли» (Water Land). Главный герой – учитель истории. Рассказывает не историю Великой французской революции, а свою личную, об их крае и т.п.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒