СОЦИАЛЬНЫЙ КОНТЕКСТ КАК ФАКТОР

ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ МЕНЬШИНСТВА

И БОЛЬШИНСТВА¹

Проблеме социального влияния меньшинства посвящено значительное количество преимущественно европейских экспериментальных исследований, свидетельствующих, что относительно немногочисленная часть общности, отстаивающая противоречащие общепринятым взгляды, может изменить и изменяет позицию большинства. По-разному интерпретируя феномен такого влияния, авторы единодушны в одном: не обладая ни властью, ни априорным авторитетом, меньшинство прямо и косвенно воздействует на умонастроение и поведение большинства, а итоги этого воздействия в конечном счете сопоставимы с глубиной влияния самого большинства на меньшинство. Неслучайно популярной схемой анализа социального влияния стала так называемая интеракционистская модель, предложенная С. Московичи, согласно которой влияние — дву-сторонне направленный процесс взаимодействия меньшинства и большинства. В любом акте подобного взаимодействия отношения меньшинства и большинства симметричны: та и другая подгруппы одновременно и оказывают, и испытывают влияние. И хотя в определенный момент влияние какой-либо одной из них становится ведущим, другая — не только пассив-

¹ Вопросы психологии. - 1998. - № 3. - С. 115-123.

А. И. Донцов, М. Ю. Токарева. Социальный контекст как... 171

ный приемник, но и соучастник данного воздействия, определяющий его содержание и форму. Другими словами, в социальном взаимодействии стороны поочередно оказываются в позиции субъекта и объекта влияния, не утрачивая полностью ни одной из них.

Несмотря на несомненные преимущества по.сравнению с традиционной концепцией влияния, в рамках которой изучается феномен конформности, интеракционистская модель (точнее, практика ее экспериментального использования) также не лишена недостатков. Главным из них является игнорирование социального контекста дифференциации и взаимодействия меньшинства и большинства. В основной массе экспериментальных работ влияние меньшинства исследовалось как феномен, обусловленный прежде всего диахронической и синхронической устойчивостью поведения «девиантов», иными словами, их настойчивостью, сплоченностью и тому подобными внутригрупповыми процессами, по существу абстрагированными от внегрупповых социальных факторов. Тем самым процесс взаимодействия меньшинства и большинства приравнивался к межличностной интеракции в изолированных от привычной социальной среды группах, т. е. происходила подмена социального взаимодействия внутригрупповым, что, на наш взгляд, искажает представление о реальных механизмах и динамике взаимовлияния. Характерно, что феномен «социальной криптомнезии» — присвоения идей меньшинства при игнорировании их миноритарного происхождения, — равным образом как и этапы подобного «освобождения от контекста», иллюстрируются С. Московичи и другими авторами на материале различных исторических коллизий («дело Дрейфуса», женское движение в Италии и т. п.), а не собственно экспериментальных данных.

Это методологическое ограничение влечет и определенные операциональные недостатки, связанные с организацией эксперимента. Проанализировав конкретные работы, легко заметить, что некоторые методические приемы «кочуют» из эксперимента в эксперимент без должной критической оценки правомерности их использования. Это относится, например, к способу построения экспериментальной группы: в качестве

172 Раздел III. Межличностное взаимодействие

меньшинства повсеместно используются подставные испытуемые, что, по мнению экспериментаторов, нивелирует роль личностных качеств и некоторых иных переменных как факторов влияния. Такой прием, с одной стороны, позволил сконцентрировать внимание на изучении внешних условий эффективного влияния меньшинства, с другой — оставил открытым вопрос о самом факте и механизмах подобного влияния. Действительно, в каких случаях и как именно девиантная позиция реального меньшинства способна изменить общепринятое мнение, разделяемое реальнъм большинством? Не исключено, что условия, благодаря которым подставные лица, изображающие меньшинство, успешно влияли на большинство, не свойственны ситуации их действительного контакта в реальном социальном контексте. И окажется, что подлинное меньшинство если и влияет на большинство, то в существенно иных обстоятельствах, иным образом, чаще же само изменяется в результате взаимодействия с ним, усваивая общепринятую позицию.

Ответ на эти сомнения может дать эксперимент, повторяющий в целом традиционную схему исследования, но предполагающий участие не подставных лиц, а представителей реальных меньшинства и большинства, которые признаются обществом в качестве таковых и субъективно воспринимают себя таковыми. Поведение человека, принадлежащего к меньшинству или большинству, обусловлено, с одной стороны, ожиданиями окружающих, предъявляемыми к выразителю точки зрения, противоречащей либо соответствующей общепринятым взглядам, с другой — внутренней позицией самого человека, сформировавшейся в результате осознания им самого себя как носителя «девиантного» либо «нормативного» мировоззрения. Это отмечают многие авторы, упуская, однако, что «миноритарность» и «мажоритарность» воспринимаемой и приписываемой групповой идентичности становятся детерминантами поведения только тогда, когда отражают перипетии реальной социализации человека. В ином случае «меньшинство» и «большинство» предстают в его глазах не более чем количественно отличающимися искусственными множествами, причастность к которым могут спровоцировать разве что игровые

А. И.Донцов, М. Ю. Токарева. Социальный контекст как... 173

формы активности. Нужно ли доказывать, что «правые» и «левые» по политическим убеждениям и по местоположению в экспериментальной комнате, кто бы из них ни был в большинстве, взаимодействуют весьма по-разному?!

Много вопросов вызывает не только способ формирования меньшинства, но и содержание его взаимодействия с большинством. Экспериментальным-материалом чаще всего служили перцептивные задания: определение цвета диапозитива, составление слов на основе предложенных наборов букв, поиск словесных ассоциаций на предъявляемые изображения и т.- п. Эти задания существенно упрощали работу испытуемых и экспериментаторов: имея «здесь и теперь» проверяемые ответы, они позволяли четко разделить испытуемых на отвечающих правильно и «ошибающихся», на «большинство» и «меньшинство». В действительности их дифференциация не бывает столь однозначной: в одном сообществе человек может принадлежать к большинству, в другом — с теми же убеждениями и взглядами — являться членом меньшинства. Поэтому, говоря о принадлежности кого-либо к меньшинству или большинству, необходимо учитывать, во-первых, ситуацию (контекст) подобного разделения, а во-вторых, его основания: образ и место жизни, цвет кожи или волос, политические, гастрономические, сексуальные пристрастия, иные интересы и ценности, которые определяют принадлежность индивида к меньшинству/большинству.

Обращение к социальному мировоззрению как преимущественной основе дифференциации сообщества на меньшинство и большинство требует существенного изменения сти-мульного материала. Предлагаемые задачи должны отражать подлинные проблемы, а еще лучше — дилеммы общественного сознания, поляризующие мнения в изучаемом сообществе. Являясь дискуссионными для социума в целом (что позволяет четко различить в нем социальные большинство и меньшинство, например сторонников и противников какой-либо точки зрения), избранные задачи должны быть достаточно значимы для участников исследования.

Будут ли и как именно изменяться позиции «представителей» социального большинства и меньшинства, когда их

172___________ Раздел III. Межличностное взаимодействие

меньшинства повсеместно используются подставные испытуемые, что, по мнению экспериментаторов, нивелирует роль личностных качеств и некоторых иных переменных как факторов влияния. Такой прием, с одной стороны, позволил сконцентрировать внимание на изучении внешних условий эффективного влияния меньшинства, с другой — оставил открытым вопрос о самом факте и механизмах подобного влияния. Действительно, в каких случаях и как именно девиантная позиция реального меньшинства способна изменить общепринятое мнение, разделяемое реальнъш большинством? Не исключено, что условия, благодаря которым подставные лица, изображающие меньшинство, успешно влияли на большинство, не свойственны ситуации их действительного контакта в реальном социальном контексте. И окажется, что подлинное меньшинство если и влияет на большинство, то в существенно иных обстоятельствах, иным образом, чаще же само изменяется в результате взаимодействия с ним, усваивая общепринятую позицию.

Ответ на эти сомнения может дать эксперимент, повторяющий в целом традиционную схему исследования, но предполагающий участие не подставных лиц, а представителей реальных меньшинства и большинства, которые признаются обществом в качестве таковых и субъективно воспринимают себя таковыми. Поведение человека, принадлежащего к меньшинству или большинству, обусловлено, с одной стороны, ожиданиями окружающих, предъявляемыми к выразителю точки зрения, противоречащей либо соответствующей общепринятым взглядам, с другой — внутренней позицией самого человека, сформировавшейся в результате осознания им самого себя как носителя «девиантного» либо «нормативного» миро-воззренияЛЭто отмечают многие авторы, упуская, однако, что «миноритарность» и «мажоритарность» воспринимаемой и приписываемой групповой идентичности становятся детерминантами поведения только тогда, когда отражают перипетии реальной социализации человека. В ином случае «меньшинство» и «большинство» предстают в его глазах не более чем количественно отличающимися искусственными множествами, причастность к которым могут спровоцировать разве что игровые

А. И. Донцов, М. Ю. Токарева. Социальный контекст как... 173

Много вопросов вызывает не только способ формирования меньшинства, но и содержание его взаимодействия с большинством. Экспериментальным материалом чаще всего служили перцептивные задания: определение цвета диапозитива, составление слов на основе предложенных наборов букв, поиск словесных ассоциаций на предъявляемые изображения и т. п. Эти задания существенно упрощали работу испытуемых и экспериментаторов: имея «здесь и теперь» проверяемые ответы, они позволяли четко разделить испытуемых на отвечающих правильно и «ошибающихся»; на «большинство» и «меньшинство». В действительности их дифференциация не бывает столь однозначной: в одном сообществе человек может принадлежать к большинству, в другом — с теми же убеждениями и взглядами — являться членом меньшинства. Поэтому, говоря о принадлежности кого-либо к меньшинству или большинству, необходимо учитывать, во-лервых, ситуацию (контекст) подобного разделения, а во-вторых, его основания: образ и место жизни, цвет кожи или волос, политические, гастрономические, сексуальные пристрастия, иные интересы и ценности, которые определяют принадлежность индивида к меньшинству/большинству.

Будут ли и как именно изменяться позиции «представителей» социального большинства и меньшинства, когда их

174____________ Раздел III. Межличностное взаимодействие

взгляды выступят предметом обсуждения в группе, к которой те и другие принадлежат? Иными словами, что произойдет с мнениями сторонников противоположных подходов к решению какой-либо волнующей общество проблемы в ходе групповой дискуссии на эту тему? Будет ли трансформация таких мнений идентична динамике позиций по поводу «перцептивных» проблем, не имеющих сколько-нибудь существенной социальной нагрузки? Ответы на эти вопросы требовали использовать в исследовании оба типа стимульного материала: как социально значимые, так и «традиционные» перцептивные задачи.

Прогнозируя итоги решения тех и других задач, резонно предположить, что в отсутствие административного давления и официальных санкций даже минимальная готовность к обсуждению вызовет смягчение исходно противоположных позиций большинства и меньшинства, их некоторые уступки друг другу, а в результате — сближение отстаиваемых точек зрения. Подобная гипотеза согласуется и с установленным еще В. М. Бехтеревым, В. Мёде и Г. Олпортом фактом выравнивания индивидуальных мнений в ходе совместной умственной деятельности, и с данными относительно современных исследований переговорного процесса, согласно которым отсутствие опыта негативного взаимодействия и эмоциональной неприязни способствует восприятию противостоящей стороны не как противника, а как оппонента, с которым можно прийти к обоюдоприемлемому решению.

Вопрос в другом: равновелики ли уступки большинства и меньшинства и насколько они зависят от характера стимульного материала? Иными словами, чья позиция — большинства или меньшинства — предопределит итоги дискуссии по социально значимой и «перцептивной» проблематике? Учитывая результаты предшествующих исследований, можно ожидать, что, хотя некоторое сближение позиций взаимодействующих сторон произойдет в обеих ситуациях, в дискуссии на перцептивную тему влияние меньшинства, вполне возможно, окажется доминирующим, тогда как обсуждение социально значимой проблематики, скорее всего, завершится принятием точки зрения большинства. Если в первом случае механизм влияния — когнитивный конфликт, порожденный нетриви-

А. И.Донцов, М. Ю. Токарева. Социальный контекст как... 175

альными взглядами ряда членов группы, которые трудно проигнорировать, а потому приходится принимать в расчет, то во втором — социально-нормативный конфликт, в конечном счете стимулирующий принятие позиции большинства во имя сохранения единства и целостности сообщества и позитивной личностной идентичности.

Итак, можно сформулировать первую гипотезу: содержание проблемных ситуаций, являющихся предметом групповых дискуссий, определяет степень изменения позиций меньшинства и большинства. А именно: обсуждение социально-значимого материала вызовет изменение позиции меньшинства под влиянием точки зрения большинства (гипотеза 1.1), а обсуждение перцептивного материала, наоборот, будет способствовать изменению позиции большинства под воздействием точки зрения меньшинства (гипотеза 1.2).

Стремясь воспроизвести в исследовании реальную ситуацию социального взаимодействия большинства и меньшинства, мы сочли необходимым внести в традиционную экспериментальную схему серьезные изменения: дополнить стимульный материал социально-значимыми заданиями, задействовать в эксперименте реально существующие группы, в том числе подлинные меньшинство и большинство. Помимо этого, нам показалось необходимым видоизменить и сам процесс групповой работы. В большинстве европейских исследований социального влияния взаимодействие меньшинства и большинства было редуцировано до очередного публичного высказывания индивидуальных мнений, суммарное изменение которых и рассматривалось как критерий влияния. Тем самым существенно обеднялось реальное разнообразие форм взаимодействия, которые, естественно, не могут быть сведены к беспристрастному обмену индивидуальными мнениями, особенно в условиях явного когнитивного и нормативного конфликта. Общение в этом случае не столько обмен конкретной информацией, сколько настойчивое стремление изменить позицию оппонентов, т. е. дискуссия. Хотя именно эта форма взаимодействия наиболее близка ситуации влияния, она практически не рассматривалась исследователями взаимоотношений меньшинства и большинства.

176____________ Раздел III. Межличностное взаимодействие

От публичных индивидуальных ответов дискуссия отличается прежде всего тем, что представляет собой развернутый во времени обмен мнениями, диалог. Каждый ее участник не просто вслух заявляет свою позицию, но и обосновывает ее, солидаризируясь с аргументами одних и полемизируя с контраргументами других членов группы. Позволяя высказаться и ответить на встречные вопросы, дискуссия, как правило, исключает ощущение недосказанности у участников, остающееся при невозможности опровергнуть чужую позицию или доказать преимущества собственной. Подобная недосказанность обостряет конфликт, провоцирует категоричность ответов, дискуссия же способствует критическому анализу как противоположной, так и собственной точек зрения.

Сказанное позволяет выдвинуть вторую гипотезу о том, что форма группового взаимодействия обусловливает динамику позиций большинства и меньшинства. А именно: групповая дискуссия будет способствовать сближению позиции меньшинства с общепринятой точкой зрения, отстаиваемой большинством (гипотеза 2.1); тогда как индивидуальные ответы в условиях соприсутствия вызовут изменение позиции большинства в сторону девиантной точки зрения меньшинства (гипотеза 2.2).

С целью проверки гипотез было проведено эмпирическое исследование, состоявшее из двух этапов: предварительного и основного. Испытуемыми выступали студенты-старшекурсники одного из московских инженерных университетов, всего 481 человек. Предварительный этап исследования представлял собой письменный опрос респондентов (60 человек), целью которого было выявить позицию лиц данной социальной категории и возраста по ряду достаточно актуальных проблем, каждая из которых предполагала несколько вариантов решения: два альтернативных и ряд промежуточных. Перед испытуемыми ставилась задача выбрать какой-либо вариант решения или написать собственный. Результаты опроса позволили определить позицию, разделяемую большинством представителей этой возрастной и социальной подгруппы по всем проблемам, а также понять, какое из решений отражает мнение меньшинства.

А. И. Донцов, М. Ю. Токарева. Социальный контекст как... 177

Проанализировав полученные данные, для основного этапа исследования мы отобрали две проблемы: «основание выбора места работы» и «отношение к смертной казни». Первая обладала исключительной личностной значимостью для студентов-старшекурсников, вторая, хотя и не имела персонального значения для испытуемых нашей выборки, расценивалась ими как чрезвычайно важная и интересная. Решая проблему «сохранение/отмена смертной казни», меньшинство (5 %) требовало ее отмены, большинство (52 %) считало целесообразным сохранить. При «выборе работы» большинство (53 %) предпочло высокооплачиваемую, но неинтересную работу, меньшинство (30 %) выбрало работу по душе, пусть и не приносящую большой доход. Эти две дилеммы с названными альтернативными решениями, отражающими позиции реальных большинства и меньшинства, и были вынесены на обсуждение испытуемых на данном этапе исследования. Кроме того, была предложена и традиционная для классических экспериментов по влиянию меньшинства перцептивная проблема: из двух цветов — голубого и желтого — испытуемые должны были выбрать наиболее приятный. По данным, полученным на предварительном этапе исследования, 80 % испытуемых наиболее приятным назвали голубой цвет, и лишь 20 % — желтый. Поэтому предпочтение голубого цвета свидетельствует о принад-' лежности к большинству, а желтого — к меньшинству.

Таким образом, на основном этапе исследования испытуемые работали с тремя проблемами: «работа», «казнь» и «цвет», по каждой из которых предлагалось два варианта ответа: соответствующий позиции большинства (А) и меньшинства (В). Дилеммы были сформулированы следующим образом.

1. В наше время многие оказываются перед выбором: или
работать не там, Где хочется, но получать приличные деньги,
или иметь интересную, но низкооплачиваемую работу. Вари
анты ответов: Сейчас приходится выбирать «денежную» ра
боту, иногда наперекор своим желаниям или призванию (А).
Несмотря ни на что, человек должен при выборе работы
ориентироваться на свое призвание, иметь возможность реа
лизовать желание (В).

2. В средствах массовой информации часто обсуждается
целесообразность существования в нашем обществе смертной

178____________ Раздел III. Межличностное взаимодействие

казни как высшей меры наказания. Варианты: Смертную казнь необходимо сохранить (А). Смертную казнь необходимо отменить (В).

3. Сравнив голубой и желтый цвета, определите, какой из них вам нравится больше. Варианты: Голубой (А), Желтый (В). При первой встрече студенты последовательно решали эти две дилеммы, избирая один из альтернативных ответов, а затем с помощью 11-пунктовой шкалы определяли степень своего согласия с выбранным утверждением-ответом. Для участия в последующих дискуссиях приглашались лишь те испытуемые, которые оценили степень своего согласия с предпочитаемым ими мнением шестью и более баллами.

Спустя неделю испытуемым, из которых четверо принадлежали к большинству, а двое — к меньшинству по данном}⁷вопросу, предлагалась на обсуждение какая-либо одна из трех тем. Каждому из шести участников группы вручалась письменная индивидуальная инструкция, содержащая, во-первых, текст проблемы, вынесенной на обсуждение, и альтернативные варианты ее решения, а во-вторых, напоминание точки зрения, которой придерживался данный испытуемый неделю назад. Кроме того, проводился устный общегрупповой инструктаж, задававший одну из двух форм обсуждения проблемы. В первом случае предлагалось провести свободную групповую дискуссию, в итоге которой должно быть выработано общее мнение. Стимулировалось непосредственное общение, открытый обмен мнениями между участниками, которые имели возможность спрашивать, убеждать или критиковать друг друга, пытаясь прийти к соглашению. Во втором случае целью обсуждения объявлялась проверка индивидуального ораторского мастерства — умение публично отстаивать собственную точку зрения. Испытуемых просили вслух по очереди выска-. зать как можно больше аргументов, доказывающих обоснованность их позиции. Указывалось, что они должны работать самостоятельно, не комментируя и по возможности не повторяя высказывания других членов группы. Если в первом случае участники дискуссии располагались по кругу, лицом друг к другу, то во втором они сидели в одну линию. По окончании и той и другой процедуры всем испытуемым предлагалось вновь

А. И.Донцов, М. Ю. Токарева. Социальный контекст как... 179

заполнить исходный опросник, указав предпочитаемый вариант решения проблемы и степень его принятия по той же 11 -пунк-товой шкале. Это позволяло определить, изменилась ли и насколько первоначальная позиция респондентов в результате обсуждения в той или иной форме.

Рассмотрим полученные данные в соответствии с выдвинутыми гипотезами. Первая из них, напомним, состояла в предположении о том, что содержание дискуссий определяет степень трансформации мнений представителей большинства и меньшинства. Результаты свидетельствуют, что после обсуждения проблемы «сохранение/отмена смертной казни» и принципов «выбора работы» мнения членов меньшинства статистически значимо сдвинулись в сторону позиции большинства. Изменения в позиции представителей большинства оказались статистически незначимы, т. е. их мнение было более устойчивым и определило динамику позиции меньшинства. Таким образом, гипотеза 1.1 полностью подтвердилась. После решения задачи «предпочтения цветов» изменения позиций меньшинства и большинства хотя и произошли, но не были значимыми. Иными словами, гипотеза 1.2 не получила экспериментального подтверждения.

Оценивая эти данные в целом, следует отметить, что, как мы и предполагали, содержание проблемной ситуации определяет в конечном счете изменения позиций меньшинства и большинства. При этом взаимодействие носителей диаметрально противоположных позиций в реальном сообществе способствует изменению оценок членов меньшинства, причем сдвиг происходит в сторону нормативного мнения большинства. Однако мнения членов меньшинства изменяются только после обсуждения социально и личностно-значимых тем и остаются неизменными после обсуждения перцептивного задания, т. е. если проблема не является социально и личностно-значимой для испытуемых, ее обсуждение не вызывает изменений в их позициях. Но как только она становится непосредственно значимой, позиция меньшинства значимо сближается с общепринятым в данной группе мнением большинства. Таким образом, социальная и личностная значимость проблемной ситуации определяют возможные изменения в позициях членов данного сообщества.

180 Раздел III. Межличностное взаимодействие

Проверка второй гипотезы требовала сравнить изменения в оценках после индивидуальной работы в группе соприсутствия с изменениями, возникшими в результате дискуссии. Результаты свидетельствуют, что в целом дискуссия приводит к сближению позиции меньшинства с общепринятой точкой зрения большинства, а позиции большинства — со взглядами меньшинства. При этом точка зрения большинства оказалась более устойчивой: в среднем по группе позиция изменилась в сторону общепринятой точки зрения.

Дискуссия по проблеме «смертная казнь» способствовала сближению противоположных мнений. Эти сдвиги позиций меньшинства и большинства являются статистически значимыми. Дискуссия по личностно-значимой проблеме «выбор работы» обнаружила статистически значимый сдвиг в позиции только меньшинства в сторону общепринятой точки зрения. Дискуссия по проблеме «цвет» не выявила статистически значимых сдвигов ни в позиции меньшинства, ни в позиции большинства.

Итак, в целом активное обсуждение в виде групповой дискуссии способствует сближению изначально противоположных позиций меньшинства и большинства, определенным подвижкам в мнениях участников дискуссии. При этом, если дискуссионная проблема не является личностно-значимой для испытуемых, ее обсуждение способствует сближению позиций меньшинства и большинства. Но как только она становится непосредственно значимой, позиция меньшинства приближается к общепринятому в данной группе мнению большинства. Таким образом, чем более значима обсуждаемая проблема, тем слабее влияние меньшинства и тем сильнее воздействие большинства. Следовательно, гипотеза 2.1 получила подтверждение только в ситуации обсуждения личностно-значимой проблемы. Именно в этом случае групповая дискуссия способствовала сближению позиции меньшинства с нормативной точкой зрения большинства.

Индивидуальная работа в условиях соприсутствия значимых изменений в оценках не вызвала, хотя наблюдалась тенденция сдвига оценок большинства в сторону позиции, разделяемой меньшинством. Статистически значимым подобный

А. И.Донцов, М. Ю. Токарева. Социальный контекст как... 181

сдвиг оказался лишь после публичных заявлений по поводу предпочитаемого цвета — цветовые предпочтения членов большинства заметно «пожелтели». Стало быть, гипотеза 2.2 подтверждается только в ситуации обмена публичными заявлениями по социально незначимым проблемам. Лишь в этом случае индивидуальные ответы в группе соприсутствия вызвали сближение позиции большинства с точкой зрения меньшинства. Таким образом, вторая гипотеза хотя и не получила полного подтверждения, но и не была отвергнута: форма взаимодействия большинства и меньшинства выступила важным фактором их взаимовлияния.

Итак, перенеся классическую экспериментальную схему изучения влияния меньшинства в условия, максимально приближенные к реальной жизненной ситуации, мы, как и предполагали, получили результаты, не вписывающиеся в инте-ракционистскую модель социального влияния, предложенную С. Московичи. Оказалось, что активное взаимодействие — дискуссия — представителей меньшинства и большинства, выражающих диаметрально противоположные точки зрения, но представляющих единое реальное сообщество, вызывает сближение их позиций, причем чем выше личностная значимость обсуждаемой проблемы, тем чаще торжествует общепринятое мнение большинства. В то же время результаты исследований С. Московичи, его коллег и последователей демонстрируют обратное: «дрейф» позиции большинства в сторону девиант-ной точки зрения меньшинства. Так чья же позиция — меньшинства или большинства — в конечном счете оказывает большее влияние на динамику взглядов сторонников противоположных точек зрения? Какой из двух факторов: численное преобладание приверженцев некоторой точки зрения в исследуемых группах (врупповое большинство) или же социальные норм'ативы, принятые в данном сообществе (социальное большинство), — определяет воздействие большинства на конечные оценки участников дискуссии?

До сих пор в исследованиях социального влияния в экспериментальные группы, состоящие, как правило, из шести человек, включались четыре человека, разделяющие преобладающую в сообществе точку зрения, и два человека — девиантную,

182 Раздел III. Межличностное взаимодействие

т. е. сторонники общепринятой позиции (социального большинства) были групповым большинством, а представители девиантной точки зрения (социального меньшинства) •*> групповым меньшинством. Наш эксперимент не был исключением. Для того чтобы окончательно расставить все точки над «г», мы изменили численное соотношение представителей социального меньшинства и большинства в экспериментальной группе и провели еще одну серию экспериментов. Теперь социальное большинство в группе было численным меньшинством (2 человека), а социальное меньшинство — численным большинством (4 человека). Если наша интерпретация изложенных выше данных верна и решающим фактором влияния являются общепринятые социальные нормативы, а не количество их адептов, участвующих в эксперименте, подобное влияние должно быть обнаружено и тогДа, когда позиция, разделяемая большинством, отстаивается численным меньшинством. Иными словами, независимо от количества здесь и теперь присутствующих сторонников именно позиция социального большинства определяет динамику взглядов участников дискуссии (третья гипотеза).

Для проверки названной гипотезы были сопоставлены изменения оценок групповых большинства и меньшинства при условии, что в одном эксперименте они разделяли взгляды социального большинства и меньшинства соответственно (классический вариант), а в другом — групповое большинство со- ' ставляли испытуемые, стоящие на позиции социального меньшинства, групповое же меньшинство представляло взгляды социального большинства. В этом неклассическом эксперименте испытуемые в группах по 6 человек обсуждали те же три дилеммы: «казнь», «работа» и «цвет». Обсуждение проходило в виде дискуссии, поскольку, как мы только что убедились, именно эта форма группового взаимодействия вызывает наибольшие изменения индивидуальных оценок.

Результаты показали, что изменения, которые претерпели в итоге дискуссии суждения участников этого эксперимента, оказались менее значительными, но тенденции сдвига в сторону общепринятой позиции большинства сохранилась. Обсужде-

А. И. Донцов, М. Ю. Токарева. Социальный контекст как... 183

ние личностно-значимой дилеммы «выбор работы» способствовало сближению точки зрения меньшинства с позицией большинства. И сдвиг этот оказался статистически значимым. Обсуждение социальной темы «казнь» и перцептивной -«цвет» — не сопровождалось статистически значимыми изменениями позиций меньшинства и большинства. Следовательно, третья гипотеза подтверждена лишь в ситуации обсуждения личностно-значимой проблемы. В этом случае именно позиция социального большинства определяет динамику взглядов участников дискуссии.

Подводя общие итоги проведенного исследования, необходимо отметить, что полученные нами результаты свидетельствуют об очевидном, хотя и неожиданном эффекте укрепления нормативных позиций большинства при взаимодействии с меньшинством. Иными словами, феномен влияния меньшинства, рассматриваемый как альтернатива конформизму, не получил в нашем исследовании экспериментального подтверждения. И дело в данном случае не в методических, а в методологических просчетах традиционной концепции влияния меньшинства. Мы не подвергаем сомнению полученные С. Московичи и его коллегами данные: проведенные европейскими авторами экспериментальные исследования были выполнены на высоком профессиональном уровне и тщательно проработаны. Однако, на наш взгляд, предметом анализа в них выступал не феномен социального влияния меньшинства/большинства, а динамика индивидуальных установок случайных испытуемых, собранных в одно и то же время в одном и том же месте. Разумеется, изменения нормативной точки зрения при столкновении с девиантной позицией могли иметь место в силу когнитивного конфликта в сознании отдельно взятых индивидуумов. Сомнения вызывает в данном случае правомерность переноса полученных в подобных экспериментах результатов на процесс реального социального взаимодействия меньшинства и большинства. Не отрицая значимости работ С. Московичи и его школы, хотелось бы еще раз подчеркнуть важность и необходимость обращения именно к социальным аспектам любых видов как межиндивидуальных, так и меж-

184 Раздел III. Межличностное взаимодействие

групповых взаимоотношений. Именно социальный контекст выступает решающим фактором взаимодействия меньшинства и большинства.

С. Московичи и его коллеги, несомненно, правы, настаивая, что «миноритарный источник влияния обычно вызывает дивергентные, формы мышления, использующие большой набор альтернативных ответов и приводящие к более богатым, оригинальным и иногда более адекватным решениям». Однако непосредственное взаимодействие представителей противоположных точек зрения, по-видимому, отнюдь не всегда стимулирует стремление разделить более оригинальную из них. Особенно если носители этих точек зрения идентифицируются участниками обсуждения как члены социальных большинства и меньшинства. В этих обстоятельствах имидж и позиция большинства детерминируют динамику установок по личностно-значимым проблемам. Причиной этого, полагаем, являются не только страх публично выступить в роли «белой вороны», но и усиленная рефлексия содержания самой проблемы и собственной позиции по отношению к ней. И в результате подобной когнитивной деятельности может произойти и, по нашим данным, чаще происходит «валидизация» нормативной, а не девиантной точки зрения. Если поначалу она могла разделяться из боязни социальных санкций за ослушание, то после дискуссии с «инакомыслящими» — по внутреннему убеждению в большей обоснованности и реалистичности нормативной позиции.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒