ЧАСТЬ 2. ПРОЧТЕНИЕ НЕВЫСКАЗАННОГО

А. СУБЪЕКТ ВЫСКАЗЫВАНИЯ И ЕГО ПОЗИЦИИ 1. ИМПЛИЦИТНОЕ И ЭКСПЛИЦИТНОЕ

Все ранее сказанное по поводу смещения пока только частично позволяет усомниться в центральной позиции субъекта высказывания, который, если в его высказывании присутствует его «Другой», тем не менее как будто вообще является единственным источником собственных слов. Субъект высказывания, правда, опирается на определенные элементы преконструкта, но в его распоряжении, по-види- мому, всегда есть свобода выбора элементов, которые он соответственно включает в систему отношений, хотя и зыбких, но являющихся тем не менее результатом сознательного, полностью контролируемого процесса.

Если предикативные пре- и / или не-ассертивные отношения (см предыдущую главу) действительно поддаются синтаксическому описанию и вычленению, остается задаться вопросом, каковы условия их функционирования в рассматриваемых текстах. В самом деле, показ количественной значимости имплицитных предикативных отношений в конкретном дискурсе может привести к принятию концепции дискурса как словесной игры, в которой субъект высказывания «решает», как ему представить то или иное утверждение с тем, чтобы предотвратить возможное сомнение со стороны партнера по диалогу. Так считает О. Дюкро, который пишет «. часто возникает необходимость сказать что-то так, будто бы ты этого и не говорил, так, чтобы не принимать ответственность за свои собственные слова» (D и - с г о t 1972, 5).

Он рассматривает использование имплицитных приемов выражения как средство, с помощью которого люди избегают говорить открыто о некоторых «табу», — эффективность данного средства заключается в «самом факте того, что всякое эксплицитное утверждение становится при этом темой для возможных дискуссий, все высказанное можно оспорить» (там же, 6).

А посему можно обвинить говорящего в «лукавстве» или «речевой недобросовестности», определяемой как «злоупотребление» языковыми средствами, предназначенными для имплицитного выражения некоторых сторон содержания высказывания» (Kerbrat — Orecchioni 1984, 213), в соответствии с тем, в какой степени говорящий владеет искусством облекать свои утверждения в формы, рисующие некий объект, влиять на который невозможно, ибо он — бесспорен.

Нам хотелось бы показать, что взгляд на имплицитное как на сознательный процесс «в духе Макиавелли» неспособен в достаточной степени учесть соответствующую позицию разноуровневых источников актов высказывания, равно как и смещенные временные и пространственные координаты принятия ответственности за высказанное в рамках нашего корпуса текстов

2. ОН'ЬЕКТЫ ДИСКУРСА И ЭФФЕКТЫ РЕАЛЬНОГО

Мы не будем задерживаться на проблемах экстралингвистической проверки «реального» существования того или иного референта и соответствия какого-либо преассертивно- го предикатив но го отношения истинному «положению вещей» Напротив, нашей целью будет изучение формы, в которой задается предикативное отношение формы асеер- тива или предассертива. Мы полагаем, что изучение форм проявления имен существительных и предикативных отношений есть один из подходов к пониманию дискурсной материальности.

Начнем с одного важного замечания, на уровне высказывания, представляющего собой конечный, конкретный и единственный непосредственно «данный» продукт, смешаны друг с другом (по причине формулирования и того и другого в одном и том же акте высказывания) то, что сказано, и то. о чем сказано Но то, что сказано, и то. о чем сказано, различаются между собой своими метаязыковыми моментом и местом построения некоторые элементы, обозначенные нами как преконструкты, производятся до и вовне акта высказывания, акта, следы которого обнаруживаются лингвистически в формальных маркерах (главным образом глагольных, но также в равной степени для русского языка и номинальных ) принятия ответственности субъектом высказывания.

Такое предшествование (смешение) в построении некоторых элементов представляет объект дискурса как нечто, внешнее по отношению к дискурсу преконструкты «уже тут», в наличии, поскольку предшествуют операциям по принятию ответственности за высказывание. Они относятся к миру вещей, являются «предметами», которыми субъект высказывания может завладеть

Как и имя предмета, глубинное предикативное отношение, лежащее в основе какой-либо Нмз, лишь указывается, но не высказывается, предыдущее выражение, обозначенное номинализацией, смещается на другой уровень по отношению к плану производства высказывания, в котором находится Нмз (или. шире, ИС), создавая тем самым эффект реального.

Следовательно, имплицитное интересует нас лишь в той мере, в какой речь идет о «явленном» невысказанном, находимые следы которого позволяют восстановить, в соответствии с дискурсными гипотезами, полностью или частично то, что лишь только упоминается, указывается, другими словами, гот аспект имплицитного, который можно описать синтаксически (в отличие от, например, «лексических» пресуппозиций).

Важно знать, в какой мере в таком дискурсе, как наши тексты НХ и ЛБ, говорящий имеет возможность — и «желание» — «трансформировать» предикативные отношения в преконструкты или же он сталкивается с «миром дискурса» через готовые референты, существование которых так же невозможно подвергнуть сомнению, как референцию имен, составляющих бытовую речь.

В противоположность аксиоматическому дискурсу, который занимается подсчетами «любых объектов» («any objects»), дискурс естественного языка имеет дело с объектами. уже являющимися продуктом подбора и построения. Однако в высказывании можно найти лишь следы таких операций: говорящий не может «сказать всего», эксплицировать все в каждом новом высказывании Вот как говорит Фреге (1971). «Если попытаться ничего не опускать в речи, она станет невыносимо многословной» Существительные (вообще ИС) функционируют, таким образом, как аббревиатуры.

Однако эти существительные и ИС принадлежат к конкретному языку Важным для нас здесь является то, что формы, которые могут принять данные аббревиатуры, т е элементы, отобранные в различных реализациях ИС, могут отличаться в разных языках. Следовательно, если «предметы являются не первичными инвариантами, но точками стабилизации процесса» (Pecheux, Fuchs 1975, 73). то необходимо хотя бы поставить вопрос о том, что принадлежит собственно естественному языку, на котором составлен тот или иной текст, и что может рассматриваться в качестве дискурсного процесса, пусть даже ответ на этот вопрос в настоящее время имеет лишь гипотетический характер (см ниже часть 6-1).

3. ИНТРАДИСКУРС И ИНТЕРДИСКУРС

Нмз может быть переформулированием высказывания- ассертива, действительно ранее реализованного в тексте В этом случае преконструкт, выражаемый ею, представляет собой анафору, а сам факт переформулирования высказывания в номинализованную ИС можно рассматривать как стилистическую проблему экономии средств.

Преконструкт в данном случае строится внутри дискурса. Речь идет о внугридискурсной трансформации, иной возможной формулировке ассертированного где-то в другом месте высказывания В этом случае субъект акта высказывания перемещается по пространству высказывания и может представить приблизительно в форме преассертива высказывание, уже взятое на ответственность, высказывание, о котором он напоминает.

«Внешнее» текста здесь присутствует в самом тексте: оно является интрадискурсным.

Пример Нмз-анафоры:

ЛБ343-34. Коммунистическая партия Советского Союза насчитывает ныне 12 миллионов 471 тысячу членов и кандидатов партии. Ее ряды за отчетный период выросли на 2 миллиона 755 тысяч человек Рост рядов КПСС отражает высокий авторитет партии и безграничное доверие к ней советского народа

Интересно отметить, что «официальный» перевод на французский язык — в «Cahiers du communisme» (supplement au n.7, juil 1966) — воспроизводит данную анафору настолько, что используется анафорическое номинальное выражение / комментарий:

Le parti Communiste de I'Union Sovietique compte ac- tuellement 12 471 000 membres et stagiaires, ce qui represente un accroissement d'effectifs, pour la periode embrassee dans ce rapport, de 2 755 000. Une telle evolution temoigne de la grande autorite et de la confiance absolue dont le Parti joint auprbs du peuple sovietique

В оригинале имеется насыщенная схема повтора: ак- тантная схема повторяется в своих членах один за другим (те же лексические единицы), тогда как в текст из «Cahiers du communisme» вставляется новое предикативное отношение: такой рост есть развитие (в оригинале такой рост есть рост).

Наряду' с соответствующим высказыванием-ассертивом в тексте может находиться также Нмз, не покрывающая преконструкта («идеографическое» прочтение), и тогда возникает проблема связности всего отрывка

НХ 51-30: Неуклонно повышается благосостояние советского народа.

= высказывание-ассертив.

НХ128-07: Внимание партии должно быть обращено на выполнение семилетнего плана, на неуклонный рост производительности труда и повышение благосостояния трудящихся.

= не-ассертив (простое «отношение).

В данном случае, если только не считать, что повышение благосостояния трудящихся не совпадает с повышением благосостояния народа, мы имеем дело одновременно с утверждением отношения благосостояние — улучшаться и тем же заданным отношением с гипотетической модальностью.

Следовательно, здесь действительно происходит возможное перемещение субъекта высказывания внутри рамок переформулируемого пространства: невысказанное ити уже высказано, или может быть высказано, не-ассертив может превратиться в ассертив. Это идеальное пространство для лингвистики в понимании Соссюра или Хомского, равно как и объект для «диску рсных стратегий», оспаривать которые мы здесь не будем

И все же анафоры недостаточно для объяснения функционирования преконструкта в реальном тексте. Сведение преконстру кта к анафоре уже сказанного или катафоре того, что может быть сказано, приводит, по нашему мнению, к тому, что М. Пеше характеризовал как «идеалистический миф интериоризации, для которого " не-ассертив" — не что иное, как либо уже утвержденное, либо нечто, способное стать утвержденным, нечто такое, что субъект может отыскать путем саморефлексии» (1975, с. 158).

В самом деле, есть такие псевдоанафоры, преконструк- ты, которые формально отсылают к предыдущему дискурсу, но бывает очень часто, что этот «предыдущий дискурс» так никогда конкретно и не существовал Невысказанное в данном случае становится невозможным-для-высказывания, невозможным-для-принятия-на-себя-ответственности, становится невыразимым (или неприемлемым) Сформулировать его нельзя, его эксплицитные следы можно обнаружить только в дискурсе опровержения или, иначе говоря, в интердискурсе как «месте, где реализуется нечто внешнее по отношению к тому, что может быть выражено субъектом высказывания» (Courtine — Lecomte 1978, 489). Элементы, определенные нами как «аргументативные глаголы», могут, по нашему мнению, обеспечить заметные точки соприкосновения с интердискурсом.

Однако «нечто внешнее» по отношению к тексту, та специфическая реальность, внешняя по отношению к заданному дискурсу, также может оказаться абсолютно неопределимой. В некоторых случаях все, что можно найти на поверхности текста, является формой нс-ассертива (или по крайней мере ассертивного варианта не удастся обнаружить нигде в тексте, но этого недостаточно для утверждения, что его там не могло бы быть вообще).

Именно здесь проходит граница между языком и дискурсом, чего лингвистика не в состоянии объяснить: одна и та ж'е синтаксическая схема, одна и та же поверхность текста (например, схема Нмз] — Гл — Нмзг) может отсылать к двум совершенно различным формам «другого» ин- традискурсу или экстрадискурсу, и вопрос о том, что их связывает и.разъединяет, не опирается только на формальные маркеры

Иначе говоря, «переход» глагола в существительное, или, точнее, предикативного высказывания-ассертива (глагольного или именного со связкой) в номинализованную ИС, есть совершенно абстрактная, металингвистическая операция, не позволяющая учесть задействованный в реальном тексте дискурсный процесс и являющаяся одновременно участвующей в нем стороной форм дискурса вне форм языка не существует, поскольку последние материализуют дискурсныс формы

Можно, следовательно, говорить о множественности потенциальных функционирований «в дискурсе» высказывания. куда входит имя, Нмз или вообще любое вставленное высказывание, там, где «в языке» возможно не более одного описания заданной цепочки Такая множественность полностью стирается в случае Нмз. тогда как в других формах вставления (например, придаточных относительных) встречаются, по крайней мере, такие случаи, когда формальные критерии позволяют сделать выбор (см: Henry 1975, 97. сноска 1). На начальном этапе возможно лишь указать на амбивачентность, являющуюся следствием некоторых синтаксических явлений, таких, как вставление. Внешние по отношению к дискурсу объекты, о которых дискурс говорит, формируются в каждой фразе путем стыковки определенных синтаксических позиций и лексических единиц: так становится возможной постановка в позицию «темы» существительных или номинализованных высказываний, которые прежде нигде в дискурсе не были образованы и никогда не использовались в качестве «ремы». «Актуальное членение». столь полезное в русском языке для различения «темы» и «ремы», неспособно учесть оппозицию между отсылкой к интр а дискурсу и отсылкой к интердискурсу.

Таким образом, можно различать «поперечное», или «вертикальное», соотношение (articulation) текста с его внешней специфической стороной, соединение высказываний. произнесенных в различных местах и в различные смешенные «моменты», и «горизонтальное» смещение линейного развертывания высказываний текста (см.: L с с о- m t е 1978, 84; С о u г t i n е 1981; В о г е 1 1975, 65).

Что касается конкретного случая Нмз, то двойное функционирование можно схематически представить так:

— «горизонтальное» соотношение

1" }

—■ ----------- В---------------------------------------------------------- ²²

------------------------ Нмз-------------------------------------------------

— «вертикальное соотношение»

------------------------------- Нмз ---------------------- •

Мы полагаем, что любой случай синтаксического вставления, а Нмз — лишь частный случай его проявления, потенциально способствует тому, чтобы текст, в соответствии с определенными формами естественного языка, на основе которых он составляется, превратился в гетерогенную поверхность, где происходят смешение и «соединение» различных по происхождению элементов дискурса.

4. ПОДЧИНЕНИЕ (АДСУКЪЕКТИВЛЦИЯ) И ФОРМА СУБЪЕКТ

Смещение уровней ассерции, происходящее в результате синтаксического вставления, приводит к тому, что в одном и том же говорящем присутствуют несколько субъектов высказывания. В таком случае можно говорить об «асимметрии между двумя уровнями» (L е G о f f i с 1978, 241), «расхождении уровней» (L с с о m t с 1978). «стратификации», «седиментарном процессе» (Henry 1977), «смещенном функционировании дискурсных сетей» (К и с n t z 1972) или о «многослойном субъекте» (A.D E L.А., приложение 3).

Такая стратификация мест производства высказывания в одном и том же высказывании приводит к тому, что П. Анри называет «расщеплением», или «дроблением», формы-субъекта. Формы-субъекта, а не су бъекта, поскольку и субъект высказывания тоже есть форма, и значит, его позиция может быть заполнена всеми возможными его идентификациями, не только «реальным» говорящим-инди- видом, но и любым говорящим, способным к самоидентификации в данной позиции. В то же самое время такая форма-субъект существует только в акте высказывания и благодаря ему.

Форма-субъект, куму лирующая, концентрирующая и соединяющая в себе различные «источники высказывания», распадается на две позиции ту, где произносится «я», где берется ответственность, hie et nunc, за высказывание, и ту, где находится «универсальный субъект» и занять которую может «кто угодно», «любой». Так может осуществляться подчинение субъекта высказывания универсальному субъ
екту, имплицированному преконструкциеи термов, из которых строится высказывание: субъект высказывания идентифицирует названное в дискурсе как нечто уже известное ему, как элемент его «знания», или его «памяти», откуда исходит эффект очевидности того, что является преконс- труктом.

Однако подобное дробление не обязательно представляет собой бинарное разложение, поскольку мы уже наблюдали на примере «аргументативных глаголов», что иногда бывает необходимо ввести имплицитный субъект высказывания адверсативного характера, что можно представить следующим образом:

Hm3i (у нивереальный субъект)

Гл {АРГ} уровень ассертива

(субъект высказывания)

НМ32 (имплицитный

субъект вы- уровень

сказывания не-ассертива

аДверсативного характера)

Гл {АРГ}

Hm3I

или, чтобы учесть стратификацию такой множественности формы-субъекта,

аееертив (активный субъект высказывания)

(адверсативный

субъект

высказывания)

(универсальный субъект)

Мы убеждены, что предикативное отношение не-ассер- тивного характера (а от такого отношения на поверхности текста остается лишь название: Нмз) может оказаться двусмысленным не только по форме, но и по тому, позволяет ли оно распознать возможное предшествование / внешний характер такого отношения. Иначе говоря, распознание условий соединения и разграничения между разными сторона
ми распада формы-субъекта (в какое место определить источники) высказывания) представляет собой проблему не только синтаксического анализа. Такое распознание зависит от гипотез по поводу рассматриваемого дискурса, создаваемых при его прочтении.

Б. МАТЕРИАЛЬНОСТЬ ЯЗЫКОВОГО

1. ПЕРЕВОД, ПАРАФРАЗИРОВАНИЕ И МЕТАЯЗЫК

СТИЛИСТИЧЕСКАЯ ТОЧКА ЗРЕНИЯ НА Нмз В СОВЕТСКОМ ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ

Исследователями отмечалось обилие номинальных глагольных форм в официальном советском стиле.

Грамматики русского языка, изданные в Чехословакии (Havranek 1966; Барнетова 1979), особо подчеркивают многочисленность Нмз в «официальной речи» (jednaci гее), считая, однако, эту проблему стилистической: каскады родительных падежей с Нмз в чешском языке «не проходят». Авторы, соответственно, предлагают переводить их с помощью иной синтаксической структуры: если в русском языке имеется единственное предложение со вставленной Нмз, чехи разбивают его на два простых, соединенных* подчинительной или сочинительной связью.

Пример (Havranek 1966, t. 2, p. 167): русский язык: Эти события вызвали утрату высшим сословием своего привилегированного положения

чешский язык: Ту to udalosti zpusobili, ze nejvySsf vrstva Ztratila sve privilegovane postaveni

букв.: Эти события привели к тому, что высшее сословие утратило свое привилегированное положение.

Таким образом, налицо подход с точки зрения «присущего каждому языку духа»: если в каком-то языке определенные конструкции возможны, го в другом они недопустимы — проблема лежит в сфере сравнительной стилистики.

Получается, что чешские грамматисты, разбивая на части русское предложение со вставленной Нмз, не показывают тем самым потенциальную непрозрачность конструкции с Нмз. довольствуясь лишь снятием двусмысленности через один-единственный однозначный вариант перевода.

Отсюда следует, что перевод представляет собой проблему, обойти которую невозможно. Перевод функционирует в точности как парафраза, и при попытке разобраться в двусмысленности, причиной которой является Нмз, неизбежно оказываешься перед дилеммои, поскольку перевести означает сделать выбор, а значит, потерять ту особую информацию, которую представляет собой двусмысленность

*ДВУ СМЫСЛЬННОСТЬ И ДВОЙСТВЕННОСТЬ

Мы наблюдали за имплицитным как характеристикой способа функционирования естественного языка (все ска зать нельзя) Однако имплицитное порождает двусмысленности «восстановление» невысказанного — процесс далеко не единственный и однозначный, главным образом по причинам строю лингвистическим, те лежащим целиком в системе языка

Существует, следовательно, феномен непрозрачности — результат синтаксического вставления, что и порождает двусмысленности прочтения

Но двусмысленность происходит не только от трудностей интерпретации Можно задаться на законном основании вопросом если преконструкт действительно предшествует актуальному акту высказывания, что же тогда было «вначале», при «закодировании», в процессе производства высказывания, в «коммуникативном намерении» говорящего?

Думается, что синтаксическая проблематика вставления, исследованная нами, позволяет выделить различные ступени двусмысленности преконетрукта в зависимости от форм вставления, начиная с простого предварения высказывания оборотом тот факт, что («неполной Нмз», по терминологии Вендлера и Арутюновой) и кончая полной Нмз, которая в русском языке содержит в себе максимум двусмысленности

Однако в отличие от языковой проблематики наша точка зрения заключается в том, что двусмысленность толкования вставленной структуры не требует непременно одного-единственного решения, исключающего прочие, что различные варианты толкования, хотя одни из них исключают другие, могут все же сосуществовать как на стадии приема, так и на стадии передачи высказывания Вот почему мы говорим преимущественно о двойственности, а не о двусмысленности, не отвергая при этом не-исключенного третьего

* ПЕРЕВОД И ИНТЕРПРЕТАЦИЯ

Исследование массива текстов, написанных на иностранном языке, наводит на размышления о том специфическом типе парафразирования. каким является перевод Перевод (например, с русского языка на французский) одновременно есть

— выбор интерпретации в пучке двусмысленностей

ЛБ350-01 Улучшение деятельности Советов должно осуществляться на основе их дальнейшей демократизации Буквальный перевод

L amelioration de I'activite des Soviets doit se tealiser sur la base de leur democratisation continue de la poursuite de leur democratisation

Перевод из «Cahiers du Communisme» Les Soviets doivent ameliorer leur activite sur la base de leur democratisation continue Буквальный перевод

'Советы должны учучшать свою деятельность на основе своей дальнейшей демократизации'

Оба французских варианта русского текста различаются, по нашему мнению, очень значительно распределяемос- тью имплицитных и эксплицитных элементов Перевод из «Cahiers du Communisme» утверждает по поводу Советов, что они должны улучшить свою деятельность (через дено- минализацию), тогда как буквальный перевод, менее приемлемый по-французски «стилистически», вызывает неуверенность относительно построения отношения Советы — улучшать — деятельность Является ли это чем-то уже существующим, способы реализации которого здесь обсуждаются (см «фактографическое» прочтение), т е является ли это объектом дискурса, или же это построенное в дискурсе отношение (для «идеографического» прочтения), вводящее, соответственно, в качестве пресуппозиции то, что в точности заложено во втором варианте, а именно

'Советы должны улучшать свою деятельность" > Это генератор двусмысленностей во французском языке сравнительно с русским (при всем том, что французская фраза не двусмысленна, если учитывать ее обязательные составляющие) Так, русский инфинитив обладает маркером вида, а переводится французским инфинитивом без такового Если попытаться перевести его обратно, то возникнет проблема выбора вида в русском

НХ125-24 Теперь, когда с нами нет гениальных основоположников научного коммунизма, а жизнь выдвигает все новые и новые вопросы, ответ на них должны давать ученики и последователи Маркса и Ленина

Mamtenant que les geniaux fondateurs du commumsme scientifique ne sont plus parmi nous et que la vie pose des problemes toujours nouveaux, ce sont les disciples et les con- tmuateurs de Marx et de Lenme qui doivent у donner une reponse

Обратный перевод этой фразы на русский язык потребует выбора, специфицирующего вид давать или дать Следовательно, перевод как операция не нейтрален, поскольку он не всегда обратим

Проблема перевода очень важна, особенно в тексте политического характера Перевод нарушает равновесие двусмысленностей он устраняет некоторые из них (речь, однако, идет о выборе среди разнообразных решений, а не о единственном решении, что не одно и то же) и создает другие — оба явления связаны между собой соответствующими формами языка источника и языка перевода

И здесь мы подошли вплотную к самой сути «несводимости» параметров языка, о которой нами было заявлено во введении если метаязык — в процессе устранения двусмысленности — язык парафразы — является конечным языком перевода (на естественный язык), то двусмысленность частично становится соотносимой с обязательными формами каждого языка (ср «непереводимая игра слов»)

И наконец, в русском языке существует двусмысленность ИС фундаментального характера по сравнению с французским заключается она в отсутствии артикля Во французском выбор одного из двух артиклей обязателен в позиции детерминатива (Дет) в такой, например, схеме Дет + Ci + de + (Дет) + С2

Интерпретация детерминатива такой схемы во французском языке может иметь особые последствия в политическом тексте

НХ 129-04 Наша партия будет развивать братские связи со всеми коммунистическими и рабочими партиями

Notre parti developpera des / les / ses liens fraternels avec tous les partis communistes et ouvriers

От выбора детерминатива будет зависеть толкование «в определенной дескрипции» (а стало бьггь, и эффект преконструкта)

ses hens (их связи) = les hens qui sont les siens 'связи —

их"

с пресуппозицией Notre parti a des hens fraternels avec 'Наша партия имеет братские связи с...' — или в простой ИС

des hens fraternels 'братские связи ', а дополнение avec tous les partis communistes et ouvriers 'со всеми коммунистическими и рабочими партиями' нужно будет привязать непосредственно к глаголу Перевод из «Cahiers du Communisme»

developpera les hens — 'будет развивать связи' — направляет эффект преконструкта на les hens 'связи', несмотря на то что детерминатив нос отношение ses liens здесь не эксплицировано

Если же представляется более естественным ориентироваться на детерминативную интерпретацию, то «в языке» ничто не препятствует переводу с неопределенным артиклем Однако если перевести таким образом, то будет ли это ошибкой языковой или же сбоем в интерпретации дискурса⁷

Следовательно, выбор в пользу того или иного толкования в пучке двусмысленностей может быть определен через формы языка (необходимость сохранить грамматические структуры в языке перевода) и через формы дискурса (что и должно быть истолковано и что не может быть истолковано в дискурсе) Рамки языка ограничивают интерпретирующего так же, как и рамки дискурса, находящиеся в распоряжении интерпретирующего

Советский политический дискурс характеризуется в дискурсном отношении возможностью русского языка представить номинализированные формы Можно, следовательно, говорить о дискурсном процессе, «обретающем плоть» в языковом явлении. Важным для нас является то, что расстановка субъектов путем смещения уровней утверждения принимает в нем форму, которая неизбежно отличается от французских форм

2. ДВУСМЫСЛЕННОСТЬ ЯЗЫКА И ДВУСМЫСЛЕННОСТЬ ДИСКУРСА

Было бы заманчивым на данном этапе работы рассмотреть количественную сторону проблемы, отделить ассертив от не-ассертива, эксплицитные отношения от имплицитных в нашем массиве текстов и сравнить НХ и ЛБ

Однако поставленные нами цели делают подобную процедуру проблематичной

В самом деле, мы убедились, что Нмз порождает двусмысленность на многих уровнях.

— она может функционировать предикативно или сугубо номинально;

— в случае «соотносимости» ее с глубинным глагольным высказыванием формы, которые может принимать последнее, многочисленны, и не только из-за того, что происходит нейтрализация чисто глагольных черт, но также и потому, что имеется возможность толкования Нмз как факта или простого имени действия.

А теперь нам хотелось бы показать, что интерпретация Нмз в виде предикативного высказывания-преконструк- та или имени действия не является прерогативой исключительно лингвистического анализа форм, несмотря на всю его точность, но должна также учитывать условия производства и интерпретации, иначе говоря, то, что можно назвать «прочтением».

Действительно, если бы толкование различных случаев Нмз представляло собой проблему «подсчета», то достаточно было бы составить список Нмз в разных синтаксических позициях, которые Нмз могут занять, а также в различных глагольных контекстах, где они обнаруживаются, и разграничить, таким образом, их функциональные формы. Частотный подсчет Нмз в тексте с учетом этих контекстуальных условий позволил бы определить степень ответственности за данный текст, принимаемой на себя говорящим. Таким образом стало бы возможным построение типологий дискурса, основанных на выделении языкового элемента.

Мы видели (ч. 1, А, 3.2), что отношение Нмз к общему количеству существительных массива было порядка 42%. Мы видели также (ч. 1, С, 1), что отношение Нмз и соответствующих глаголов (все формы без различия) также складывается в пользу Нмз на большом количестве лексических единиц.

Мы считаем, что такой подсчет, каким бы интересным он ни был, является артефактом, поскольку может создавать эффекты помех.

В самом деле, зачем подсчитывать борьба как не-ас- сертив и бороться как ассертив, если можно воспользоваться аналитическим предикатом типа вести борьбу, где Нмз не может быть ничем иным, кроме номинальной части

глагольного оборота? А если все же располагать полным списком схем Гл — Нмз или Нмз — Гл, то вывести из них какое-либо заключение относительно отношения «Нмз — ассерция» в дискурсе также будет практически невозможно.

Ведь в ИС (С1С2) в позиции Ci Нмз может функционировать с ярко выраженной двойственностью Напомним, что синтаксическое определение номинализации допускает отсутствие отношения морфологической деривации с глаголом: так, для «воля партии + инф.» можно предложить глагольную парафразу «партия хочет + инф ».

А теперь распространим процедуру на все ИС (С1С2). Мы полагаем, что ИС

НХ107-26. попытки бывшего министра обороны Жукова стать на путь авантюризма... может отсылать как к глагольному высказыванию, содержащему Гл, который находится в отношениях деривации с попытки'.

— бывший министр обороны Жуков пытался стать на путь авантюризма,

так и к глагольному высказыванию, содержащему ту же Нмз внутри глагольного оборота:

— бывший министр обороны Жуков делал попытки стать на путь авантюризма

Далее возьмем ИС подвиг молодежи. существительное подвиг не находится в отношениях деривации с глаголом (как французское слово exploit), однако ИС подвиг молодежи можно толковать как Нмз предложения молодежь совершает / совершила подвиг.

Нейтрализация признаков глубинного глагольного высказывания здесь направлена также на саму лексическую глагольную опору. Потребовалось, однако, реконструировать глагол-опору, которого в самой ИС не было. Насколько нам известно, теории такой реконструкции до сих пор не создано.

Как же в самом деле выяснить, можно ли восстанавливать глагол в ИС (С1С2), и если да, то где следует «остановиться»? Отыскивать глагол в любой Нмз подобным образом означает, по нашему мнению, слишком строгий транс- формационалистский подход²⁴. Рассмотрим следующий пример из нашего массива текстов:

НХ131-39. народы Советского Союза

Можно ли «подняться» от данной ИС к такому глагольному высказыванию, как

? народы — Советского Союза или

? Советский Союз имеет народы^?

Мы полагаем, что найти здесь можно не отношение предикации между Ci и С2, т с автономное высказывание, подвергающееся девербализации при ее трансформации в ИС, но отношение детерминации, из-за чего в глубинную структуру следует поместить не автономное высказывание, а именно И С следующей фор мы

народы, находящиеся в Советском Союзе

принадлежащие к Советскому Союзу 'les peuples qui se trouvent en Union Sovietiquc

qui appartiennent a l'Union Sovietique' или же другую возможную во французском языке (но не в русском) парафразу

les peuples qui sont de / 'Union Sovietique В этом втором типе ИС нет различия с относительным прилагательным.

народы Советского Союза — советские народы Такое различение двух возможных функционирований ИС (С1С2), как предикатива или детерминатива, приобретает особую важность при обращении к проблеме референции и имплицитного ИС (С1С2), следовательно, является «определенной дескрипцией», но может иметь ряд прочтений:

— это настоящее существительное — следовательно, налицо идентификация с отсутствием или наличием пресуппозиции существования референта,

— это Нмз, следовательно, налицо предикация с наличием или отсутствием пресуппозиции истинности вставленной фразы.

Итак, мы ставим проблему следующим образом что такое «ИС» формы С1С2, или, скорее, в какой мерс схема С1С2 является Нмз?

И ответ будет таким схема С1С2. являясь последовательностью составляющих, образует ИС лишь в абстрактной синтагматической модели, вряд ли могущей учесть двойственное функционирование вершины Ci данной ИС. И с этой точки зрения сама Нмз представляет собой лишь частный случай более общей проблемы проблемы предикативного функционирования существительных, или. что более точно, безглагольных предикативных отношений, с учетом неассертивного, а стало быть, имплицитного, характера таких отношений

В конечном счете мысль эту можно сформулировать так если предикат есть то, что говорится об имени сущест- витсльном-субъекте в течение акта высказывания (а существительное предположительно имеет уже существующую до предикативного отношения референцию), то становится возможным создавать предикаты при помощи существительных, тс обеспечивать предикацию имплицитно

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Мы далеки от того, чтобы считать «деревянный язык» чживым, особенность его заключается, скорее, в ассерции простых отношений между предметами-преконструктами. В этом смысле можно говорить о пародии на научный дискурс, констатирующий наблюдаемые факты Ответственность за утверждение этих фактов возлагается в широком смысле на некоего «универсального субъекта», пустующая позиция которого может быть занята «кем угодно»

Но действительно важным для нашего исследования является то, что формы языка легко поддаются перемещениям, сдвигам, подвержены колебаниям ассертивного статуса. содержащегося во включенном предложении

Как показывает весь рассмотренный массив текстов, советский политический дискурс не содержит никаких эксплицитных признаков неоднородности, анализируемых, например. в работе Ж Отье (1984), если не считать редких уже упоминавшихся высказываний, вводимых союзом будто (который у казывает на то, что производитель высказывания не берет на себя ответственность за соответствующее высказывание, например они говорят, будто )

Выраженное номинализацией «внетекстовое» не проявляется на эксплицитном уровне, оно не «показано», а лишь «указано», использовано, «введено под именем> > некоторого объекта реальности, поскольку имеет форму существительного Таким образом, признак у силения единства отсутствует, и в этом наш вывод противоречит заключениям авторов работ (Heller 1979) или (Lab be 1977), стремящихся представить дискурс КПСС или ФКГ1 в качестве «монолитной». полностью замкнутой на себе самой системы Однородность дискурса разрывается в своих слабых местах, а именно там, где происходит смещение различных планов производства высказывания.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 12 13 14 151617 Следующая ⇒