История домарксистской философии

⇐ ПредыдущаяСтр 7 из 84Следующая ⇒

Каждая эпоха в жизни человечества ставила свои особые философские проблемы и по-своему их решала. Сохраняя определенную меру преемственности, каждое вновь возникающее учение в какой-то степени отрицало прежние. Историю философии можно уподобить росту причудливого дерева, количество ветвей которого все увеличивается и каждая ветвь, имея разную форму и окраску, мало или совсем не походит на другие. При этом уже давно, казалось бы, засохшие ветви философского знания вдруг начинают зеленеть, цвести и давать свои полезные или обманчивые духовные плоды. Если мысленно оглянуться назад или посмотреть вокруг себя, то можно увидеть беспредельное многообразие философских систем, учений, направлений, воззрений. Но среди этого разнообразия через всю историю развития философской мысли красной нитью проходит неустанная борьба между материализмом и идеализмом — через века тянущихся, как отметил В. И. Ленин, линий «Демокрита и Платона». Первый олицетворяет материализм, а второй — идеализм. Столь же изначально шла и идет борьба между диалектикой и метафизикой.

Эволюция философских идей представляет собой противоречивый, но в конечном счете поступательный процесс, в котором было немало взлетов и спадов, стремительно опережающих свое время прозорливых идей и поворотов вспять. Подчас случалось и так, что движение вперед в одном отношении сопровождалось поворотом назад в другом, что порождало причудливые философские системы, в которых элементы материализма, например, соседствовали с идеалистическими интерпретациями и идеями. Многим прежним философам, особенно прогрессивно мыслившим, удавалось поставить такие проблемы, для решения которых требовалось не одно поколение мыслителей. В целом история философии представляет собой ту книгу мудрости, которая, если правильно читать ее, может дать очень многое для решения и современных философских проблем.

Философия древних

На самой ранней стадии человеческой культуры, связанной с так называемым «мифологическим типом мышления», в основе мироощущения практически всех древних народов лежала идеалистическая по своему характеру установка на «одушевление» объектов материального мира, на придание им свойственных самому человеку психологических свойств. Но подобное идеалистическое мироощущение еще не было философией в собственном смысле слова. Колыбелью же собственного философского мышления был «стихийный материализм, который на первой стадии своего развития весьма естественно считает само собой разумеющимся единство в бесконечном многообразии явлений природы и ищет его в чем-то определенно-телесном» ¹, а не в психически-идеальном.

Древнегреческий мыслитель Фалес из Милета (ок. 625–547 до н. э.) высказал идею, что все происходит из воды и в воду же обращается. Это естественное начало оказывается единой основой всех вещей, носителем всех изменений и превращений. Хотя идея Фалеса о «первосущности» представляется нам сейчас наивной, но с исторической точки зрения она почти революционна, так как в положении «все из воды» была дана «отставка олимпийским богам», то есть в конечном счете — мифологическому мышлению, и проложен путь к естественному объяснению природы. Преемник Фалеса Анаксимандр (ок. 610–после 547 до н. э.) усматривал первоначало не в каком-либо конкретном веществе, а в первовеществе — апейроне (что значит «беспредельное»). Другой древнегреческий философ Анаксимен (ок. 585–ок. 525 до н. э.) полагал, что первоначалом всего является воздух.

Та же материалистическая тенденция, хотя и несколько позже, чем в европейской античности, проявилась и в культурах Древнего Востока, где при зарождении философии преобладали идеалистические мотивы. Представители древнеиндийского материализма — локаятики считали, что первоосновой мира являются четыре элемента: земля, вода, огонь и воздух. Эти неизменные и вечные элементы, сочетаясь, дают начало развитию Вселенной. Мыслители Древнего Китая в качестве таких основных элементов называли воду, огонь, дерево, металл, землю.

Сложное переплетение мифологических и стихийно-материалистических тенденций на раннем этапе становления философии выявилось прежде всего в том, что до определенного момента

¹ Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 502.

(в истории философии Европы таким моментом оказалась философия Сократа) человеческая мысль еще не знала четкого противопоставления материализма и идеализма. Относительно этого раннего этапа речь может идти лишь о преобладании материалистических или идеалистических тенденций. «Стихийность» античного материализма в том и заключается, что материалистические по своему содержанию положения нередко облекались в идеалистическую (мифологическую) форму, однако конфликт между идеалистическим и материалистическим объяснением мира уже тогда был внутренним стимулом для развития философии. Этот скрытый конфликт выразился, в частности, и в становлении античной диалектики.

Зачатки диалектики, также носившей еще стихийный характер, содержались уже у первых мыслителей как материалистического, так и идеалистического направления, учивших о всеобщей изменчивости вещей, об их превращениях. Так, древнекитайский философ Лао-цзы (VII в. до н. э.) учил, что каждая вещь, достигнув определенной степени развития, превращается в свою противоположность: неполное становится полным, кривое — прямым, пустое — наполненным и наоборот. Эта смена противоположностей рассматривалась как всеобщая закономерность движения вещей, как единый поток, как вечное возникновение и исчезновение.

Великим диалектиком античного мира является Гераклит Эфесский (ок. 520—460 до и. э.). Все существующее, учил он, постоянно переходит из одного состояния в другое: «все течет, все изменяется»; «в одну и ту же реку нельзя войти дважды…»; в мире нет ничего неподвижного: холодное теплеет, теплое холодеет, влажное высыхает, сухое увлажняется. Возникновение и исчезновение, жизнь и смерть, рождение и гибель — бытие и небытие — связаны между собой, они обусловливают и переходят друг в друга. Идея непрерывного потока в своем крайнем выражении привела в античности к абсолютному релятивизму Кратила (V в. до и. э.), говорившего, что в одну и ту же реку нельзя войти не только дважды, но и один раз. Если все — только поток и нет ничего устойчивого, то мысли не на чем остановиться и познание невозможно. Движение вне покоя — это метафизика наизнанку. Однако сам Гераклит понимал, что текущая река, «изменяясь, покоится». Согласно его воззрениям, переход явления из одного состояния в другое совершается через борьбу противоположностей, которую он называл вечным «всеобщим логосом», то есть единым, общим для всего существования законом. Гераклит учил, что мир, единый из всего, не создан никем из богов и никем из людей, а был, есть и будет вечно живым огнем, закономерно воспламеняющимся и закономерно

угасающим. Диалектика Гераклита, учитывающего обе стороны явления — и его изменчивость и его неизменную природу, не была адекватно воспринята современниками и подвергалась уже в античности самой разнообразной критике. Если Кратил призывал игнорировать момент устойчивости, то элеаты — Ксенофан (ок. 570–478 до н. э.), Парменид (конец VI–V в. до н. э.), Зенон (середина V в. до н. э.), наоборот, сконцентрировали внимание именно на моменте устойчивости, упрекая Гераклита в преувеличении роли изменчивости. Признавая, что мир чувственных данных неустойчив и изменчив (то нарождается, то расцветает, то погибает), элеаты противопоставили этому неопределенному и неустойчивому чувственному миру мир единого и неподвижного бытия, открытого чистому мышлению, которое одно только и следует признать истинным бытием. Стихийность материализма элеатов, их склонность к противопоставлению мышления и материального мира привели к тому обстоятельству, что, поддерживая диалектику в отношении внешнего мира, они вместе с тем провозглашали идеальный мир царством метафизического покоя. Вечность считалась ими атрибутом истинности. Возникла драматическая ситуация в развитии познания: одни расплавляли мир в потоке огня, а другие как бы кристаллизовали его в неподвижном камне.

Итак, уже у древних мыслителей имели место зачатки не только диалектики, но и метафизики, явившейся следствием абсолютного противопоставления мира материи и мышления.

Начиная с Гераклита в древнегреческой философии все более отчетливо прослеживаются собственно материалистические и идеалистические тенденции. Материалистическая тенденция была впервые философски обоснована в атомистическом учении Левкиппа и особенно — Демокрита (ок. 460 до н. э.). Атомисты рассматривали мир как единое целое, состоящее из бесчисленного множества мельчайших невидимых, неделимых частичек — атомов, которые движутся («мечутся во все стороны», «трясутся во всех направлениях») в пустоте. Атомы, согласно Демокриту, материальны, они неделимы вследствие своей абсолютной плотности, исключительной малости и отсутствия в них пустых промежутков. Они бесконечно разнообразны по форме, размеру и весу: одни шероховатые, другие круглые, третьи угловатые и крючковатые. Душа человека, по Демокриту, тоже состоит из атомов, но только более подвижных, мелких и круглых. Атомы и пустота — единственная реальность; соединения атомов образуют все многообразие природы, в том числе и человеческую душу. Таким образом, Демокрит первый в истории античной философии преодолел противопоставление материи и духа, утверждая единую универсальную природу материи

и мышления. Именно поэтому с именем Демокрита и связывается в истории философии зарождение материализма как собственно философской доктрины.

Атомистическая теория объясняла явления природы естественными причинами и тем самым освобождала людей от мифологического страха перед таинственными, сверхъестественными силами. Демокрит учил, что мир не создан богами, а существует вечно, что в нем все движется и превращается из одного состояния в другое благодаря соединению и разъединению атомов, все явления подчинены в нем причинным связям. Демокрит не допускал внешнего по отношению к материи источника движения.

Атомистическое учение Демокрита, в котором были вскрыты внутренние причины вечного движения материи, получило свое дальнейшее развитие у Эпикура (341–270 до н. э.). Движение атомов, говорил Эпикур, обусловлено их внутренним свойством — тяжестью. Еще более важной является, по его мнению, способность атомов самопроизвольно отклоняться при движении от прямой линии. Самоотклонение атомов — это тот минимум свободы в природе, без которой немыслимо не только объяснение случайных явлений, но и свободы действий людей. Разумное использование предоставленной человеку свободы заключается, по Эпикуру, в достижении физического здоровья в соединении с возвышенно-спокойным состоянием души. Средством для достижения выдвинутого им принципа удовольствия как наивысшего блага являются философские размышления. А так как основные страдания причиняют душе страх смерти и страхи, проистекающие из мифологической веры в сверхъестественные, божественные силы, в бессмертие души и судьбу, то, чтобы освободиться от этих страхов и соответствующих страданий, необходимо разумное мировоззрение, которое объясняло бы все из естественных причин.

Материалистические идеи Демокрита и Эпикура были развиты впоследствии древнеримским мыслителем Титом Лукрецием Каром (ок. 99–55 до н. э.). Вселенная, согласно Лукрецию, бесконечна во времени и пространстве, хотя входящие в нее миры, в том числе и Земля, временны, как и все, состоящее из частиц. Однако жизнь во Вселенной никогда не прекратится. Отрицая происхождение мира по воле богов, Лукреций критиковал тем самым и идеалистически-религиозное учение о бессмертии человеческой души (ему принадлежит изречение: «Ничто не возникает из ничего»).

Высоко оценивая стихийный материализм древних, нельзя не заметить, что элементы идеалистических построений встречаются и в философии Демокрита, признававшего существова-

ние богов, состоящих из особых, приближенных к вечным конфигурациям атомов, и склонного к механистическому толкованию причинности в ущерб диалектике, и в философии Эпикура, также признававшего существование богов, которые у него, однако, не вмешивались в ход явлений природы и дела людей, так как это нарушило бы их безмятежное существование, и в философии Лукреция, который, также отрицая вмешательство богов в земную жизнь, признавал все же наличие в мире «некой скрытой силы», неподвластной простому принципу причинности.

В борьбе с материалистическим мировоззрением формировался философский идеализм. Родоначальником последовательной философской системы объективного идеализма был Платон (427–347 до н. э.).

Согласно учению Платона, лишь мир идей представляет собой истинное бытие, а конкретные вещи — это нечто среднее между бытием и небытием, они только тени идей. Идеи истолковываются Платоном как идеальные образы — образцы для чувственно воспринимаемого мира вещей. Абстрагировав идеи от разума конкретных людей, Платон объявил мир идей божественным царством, в котором до рождения человека пребывает его бессмертная душа. Затем она попадает на грешную землю, где, временно находясь в человеческом теле, как узник в темнице, она «вспоминает» о мире идей. Познание, по Платону, есть воспоминание душой своего доземного существования.

Соотношение между мышлением и бытием представлялось в философии Платона перевернутым с ног на голову, и из такого ложного понимания философ выводил идеалистическую трактовку процесса познания. Он считал, что чувства обманывают человека, и поэтому советовал для познания истины «закрыть глаза и заткнуть уши» и довериться вспоминающей о своем божественном прошлом душе.

Объективный идеализм Платона соединяется с диалектическим методом философских рассуждений: диалектикой единого и многого, тождественного и иного, движения и покоя. Для философии природы Платона, так же как и для пифагорейцев, характерна ее связь с числовой символикой, которая трактуется как управительница мира чувственных данных. Разрабатываемая Платоном диалектика понятий, несмотря на ее идеалистический характер, имела неоценимое значение для последующего развития диалектической логики.

Будучи источником как материалистической, так и идеалистической линий в философии, античность создала и первые попытки их примирения в пределах единой философской системы. Одной из вершин философской мысли Древней Греции в этом

отношении являются творения Аристотеля (384–322 до н. э.), воззрения которого, энциклопедически вобравшие в себя достижения античной науки, содержат как глубокие материалистические и диалектические идеи, так и элементы идеализма. Свои философские взгляды Аристотель начал разрабатывать в противоположность идеализму Платона (именно ему и приписывается изречение: «Платон мне друг, но истина дороже! »). В ранних работах Аристотель развил критику идеализма, стремясь преодолеть платоновский разрыв между миром чувственных вещей и миром идей. Исходя из признания объективного существования материи, Аристотель считал ее вечной, несотворимой и неуничтожимой. Материя не может возникнуть из ничего, говорил он, не может также увеличиться или уменьшиться в своем количестве. Однако в более поздних работах он частично вернулся к признанию мира платоновских идей как первоосновы мира. Сама по себе материя, утверждал Аристотель, пассивна. Она содержит в себе лишь возможность возникновения действительного многообразия вещей, как мрамор — возможность различных статуй. Чтобы эту возможность превратить в действительность, надо придать материи соответствующую форму. Функцию формообразования осуществляет ум — перводвигатель. Под формой Аристотель разумел предшествующий вещи активный, творческий фактор, благодаря которому она становится действительной. Форма — это стимул и цель, идеальный образ, причина становления многообразных вещей из однообразной материи, а материя — своего рода глина. Для того чтобы из нее возникли разнообразные вещи, необходим «гончар» — бог (или ум — перводвигатель). Основным двигателем мира является бог, определяемый как форма всех форм, как причина и одновременно вершина мироздания. Поздний Аристотель, таким образом, оторвал форму вещей от самих вещей и превратил ее в самостоятельную субстанцию по аналогии с миром платоновских идей. Однако в гносеологии Аристотель последовательно отстаивал материалистические позиции. Изучение мира состоит в открытии форм, но для достижения этого мы должны отправляться не от самих форм, а от данной нам действительности. Единичные вещи, утверждал он, изменчивы, а их единичные формы неизменны — в этом утверждении Аристотеля диалектика и метафизика слились воедино. Вместе с тем Аристотель одним из первых разработал подробнейшую классификацию форм и способов рационального мышления. Его учение о наиболее общих философских понятиях, или категориях (количество, качество, отношение, сущность, время, пространство и др.), с помощью которых он стремился выразить диалектику бытия и мышления, явилось огромным вкладом в теорию научного

познания. Аристотель — основоположник формальной логики, так же как Платон — основоположник логики диалектической.

Античная философия, в которой содержались прототипы всех основных видов мировоззрения, разрабатывавшихся во все последующие века, — это великое торжество человеческого духа, и поэтому она никогда не потеряет своего высокого значения в глазах мыслящего человечества.

Философия средневековья

Средневековье занимает длительный отрезок истории Европы от распада Римской империи до эпохи Возрождения, то есть почти целое тысячелетие. Раннее средневековье характеризуется становлением христианской догматики в условиях формирования европейских государств в результате падения Римской империи (V в. н. э.), а зрелое средневековье (начиная с XI в.) связано со становлением и утверждением феодализма, который в качестве своей идеологической основы использовал развитое в раннем средневековье христианство, уточняя и углубляя детали этого мировоззрения в соответствии с собственными требованиями

Идеалистическая ориентация большинства философских систем средневековья диктовалась основными догматами христианства, среди которых наибольшее значение имели такие, как догмат о личностной форме единого бога-творца, в корне отвергавший атомистические доктрины античности (разработка этого догмата связана в первую очередь с именем Августина), и догмат о творении богом мира «из ничего», который не только устанавливал непроходимую границу между идеальным миром бога творца и материальным миром земной жизни, не только утверждал зависимое происхождение последнего от идеальной воли верховной личности, но также предполагал ограниченность мира во времени (начало и конец света).

В условиях такого жестокого религиозного диктата, поддерживаемого государственной властью, философия была объявлена «служанкой богословия» (формула Петра Домиани), которая должна была использовать мощь своего рационального аппарата для подтверждения догматов христианства. Эта философия получила название «схоластики» (от лат. scholaslica — школьный, ученый). Считалось, что истина уже дана в библейских текстах, и, чтобы актуализировать ее, выведя всю полноту ее логических следствий, необходимо применить систему правильно построенных силлогизмов. В этом отношении схоластика, естественно, опиралась на античное наследие, особенно — на формальную логику Аристотеля ¹. Вследствие того, что сами

1 В отличие от католицизма, признававшего роль человеческого разума в деле толкования священного писания, православная византийская церковь

библейские тексты и символы веры отличались мистическим или иносказательным характером, для их однозначного толкования требовалась изощренная логика. Многие «таинства веры» превращались в образцы «логических задач» (особенно догмат о троице, то есть о трех лицах одного бога), поэтому схоластика со стороны своей техники характеризуется как «схоластический рационализм». Содержание схоластических диспутов не оказало серьезного воздействия на дальнейшее развитие философии, но с точки зрения техники рассуждений схоластика во многом оказалась полезной для дальнейшего развития логики.

Систематизатором ортодоксальной схоластики считается монах-доминиканец Фома Аквинский (1225/26–1274), ставивший своей основной целью отработку догматов христианского вероучения в формах здравого смысла. Опираясь на позднего Аристотеля, он канонизировал христианское понимание соотношения идеального и материального как соотношение изначального принципа формы («принципа порядка») с колеблющимся и неустановившимся принципом материи («слабейшим видом бытия»). Слияние первопринципа формы и материи рождает, по Фоме Аквинскому, мир индивидуальных явлений. Душа человека есть формообразующий принцип, однако свое полное индивидуальное воплощение она получает только при соединении с телом.

Это последнее положение поставило точки над «и» в одном из самых острых дискуссионных вопросов христианской схоластики. Будучи в своих фундаментальных постулатах отчетливо идеалистической системой, формирующееся христианство, а значит, и схоластика не могли не быть озабочены истолкованием своего отношения к материи, так как третья ипостась верховного абсолютного божества — Иисус Христос был, по библии, явлен в образе человека, то есть объединил в себе и божественную (идеальную) и человеческую (материально-телесную) природу. Сам факт этого объединения не давал возможности полностью игнорировать материю как ложное бытие, как «ничто» (чего требовал догмат о творении из ничего), поэтому квалификация материи Фомой Аквинским с помощью целой системы утонченных рассуждений в качестве «слабейшего вида бытия» была воспринята церковью как выход из создавшегося логического тупика. Материя, таким образом, получила в схоластике частичное «оправдание», не потеряв при этом своего зависимого положения.

Однако наиболее остро коллизия между духом и материей

отказалась от использования рациональной логики и не согласилась расширить догматы веры за счет выведенных из священных текстов логических умозаключений.

проявилась в средневековье в знаменитом споре между реалистами (от лат. realis — вещественный, действительный) и номиналистами (от лат. nomen — имя, наименование). Спор шел о природе универсалий (от лат. universalis — общий), то есть о природе общих понятий. Реалисты (Иоанн Скот Эриугена и главным образом Фома Аквинский), основываясь на положении Аристотеля о том, что общее существует в неразрывной связи с единичным, являясь его формой, сформулировали концепцию о трех видах существования универсалий. Универсалии, согласно Фоме Аквинскому, существуют трояким образом: «до вещей» в божественном разуме, «в самих вещах» как их сущность или формы и «после вещей», то есть в человеческом разуме, как результат абстракции. Такое решение вопроса носит в истории философии название «умеренного реализма», в отличие от «крайнего реализма», согласно которому общее существует только вне вещей. Крайний реализм платоновского толка, при всей своей, казалось бы, изначальной приспособленности к идеалистической схоластике, не мог быть принят ортодоксальной церковью именно вследствие того, что материя была частично оправдана христианством как одна из двух природ Иисуса Христа.

Номиналисты (Росцелин), будучи во многом значительно более материалистически настроены, чем даже уморенные реалисты, довели идею отрицания объективного существования общего до логического конца, считая, что универсалии существуют лишь в человеческом разуме, в мышлении, то есть они отрицали не только наличие общего в конкретной единичной вещи, но и его существование «до вещи», а это равносильно материалистическому тезису о примате материи. Универсалии, говорил Росцелин, суть только имена вещей и существование их сводится лишь к колебаниям голоса. Существует только индивидуальное, и только оно может быть предметом познания.

Как и следовало ожидать, церковь приняла умеренный реализм Фомы Аквинского, а номинализм Росцелина был осужден еще на Суассонском соборе в 1092 г.

Таким образом, несмотря на идеалистический характер всей средневековой философии, в ней продолжалось противоборство линий Платона и Демокрита, хотя оно и облекалось чаще всего в логические термины. Средневековый спор о природе универсалий значительно повлиял на дальнейшее развитие логики и гносеологии, особенно на учения таких крупных философов нового времени, как Гоббс и Локк. Элементы номинализма встречаются также у Спинозы, а техника номиналистической критики онтологизма универсалий была использована Беркли и Юмом при формировании доктрины субъективного

идеализма. Тезис реализма о наличии общих понятий в человеческом сознании лег впоследствии в основу идеалистического рационализма (Лейбниц, Декарт), а положение об онтологической независимости универсалий перешло в немецкий классический идеализм.

Итак, средневековая философия внесла существенный вклад в дальнейшее развитие гносеологии, разработав и уточнив все логически возможные варианты соотношения рационального, эмпирического и априорного, соотношения, которое станет впоследствии уже не только предметом схоластических споров, но фундаментом для формирования основ естественнонаучного и философского знания.

Философия эпохи Возрождения

Рост промышленности, торговли, мореплавания, военного дела, то есть развитие материального производства, обусловил развитие техники, естествознания, математики, механики. Все это требовало освобождения разума от схоластики и поворота от сугубо логической проблематики к естественнонаучному познанию мира и человека. Выразителями этой тенденции были крупнейшие мыслители эпохи Возрождения, общим пафосом которой стала идея гуманизма. Николай Казанский (1401—1464) утверждал мощь человеческого познания; человек через творческую деятельность своего ума («человек есть его ум») как бы уподоблялся богу. Мысль Кузанца о совпадении (единстве) всех противоположностей в боге по своему содержанию близка к диалектике. Также близка к диалектике и идея о соотношении части и целого — отдельное свидетельствует о предсуществовании целого. Он рассуждал и о границах применения закона противоречия в математическом познании, и о возможности применения математических понятий в познании природы.

Центральной идеей Пико делла Мирандолы (1463—1494) была идея возвышения человека в силу причастности его всему земному и небесному. Наличие у человека свободы выбора делает его космически не закрепленным, утверждая его творческую способность самоопределения. Пантеистические взгляды этого мыслителя сближали его с Николаем Кузанским. Н. Коперник (1473—1543) известен произведенной им революцией в астрономии — утверждением системы гелиоцентризма. М. Монтень (1533—1592), автор знаменитых «Опытов», доказывал, что человеческое мышление необходимо постоянно совершенствовать на основе объективного познания естественных закономерностей природы, которым подчинены жизнь и деятельность людей. Его скептицизм — символ неуспокоенности его ума, его постоянных творческих исканий. Дж. Бруно (1548—

1600) также считал целью философского познания не бога, а природу и при этом высказывал идеи о бесконечности природы и бесконечном множестве миров Вселенной. Он представитель пантеизма ¹, и ему не чужда диалектическая идея о совпадении противоположностей. Г. Галилей (1564–1642) — один из основателей экспериментально-теоретического естествознания, заложивший основы классической механики. В познании, идя от чувственного восприятия явлений природы к их теоретическому пониманию, необходимо, полагал он, использовать два метода: анализ и следующий за ним синтез. Достоверное знание предстает как единство синтетического и аналитического, чувственного и абстрактного.

Все это в совокупности изменило взгляды людей на мир и на положение в нем человека, наложило глубокий отпечаток на характер всей последующей науки и философии. Для этой эпохи характерно как бы второе рождение идей античной философии. Та же обращенность к человеку, те же стихийно-материалистические тенденции возродились на новой историко-культурной почве, обогащенной влиянием средневековой арабской культуры, становлением и укреплением наряду с монастырскими школами университетской науки, а также под влиянием потребностей общественно-исторической практики, дав мощный импульс развитию естественных и гуманитарных наук, заложив основы опытного естествознания нового времени.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒