Лексика эмоционально-экспрессивно окрашенная

⇐ ПредыдущаяСтр 4 из 9Следующая ⇒

§ 82. В русском языке имеется немалый фонд слов с устойчивой эмоционально-экспрессивной окраской. Оттенки этой окраски чрезвычайно многообразны и обусловлены тем или иным отношением к называемому явлению: иронический, неодобрительный, презрительный, ласкательный, торжественноприподнятый и др. Характер окраски может видоизменяться в зависимости от контекста и речевой ситуации. Например, ласкательная лексика выражает неодобрение: Что же это ты, батенька, промолчал?! Однако важно то, что та или иная эмоционально-экспрессивная окрашенность у слова при этом остается; за исключением, может быть, очень редких случаев — специальных контекстов нейтрализации окраски. Выразительные же качества слова позволяют зачислить его в языковой фонд стилистических средств.

Что создает эту окрашенность и почему она так устойчива? Экспрессивно-эмоциональная окраска у слова возникает в результате того, что само его значение содержит элемент оценки. Функция чисто номинативная осложняется здесь оценочное - тью, отношением говорящего к называемому явлению, а следовательно, экспрессивностью (обычно через эмоциональность). Такие слова, как губошлеп, разгильдяй, горлодер, заваль, брюзга, пустомеля, мазила, кликуша, властелин, дар, всемогущий и т.п., уже сами по себе, в своей семантике несут экспрессивно-эмо- циональный заряд и поэтому являются стилистически окрашенными. Слова этой группы обычно однозначны; заключенная в их значении оценка настолько явно и определенно выражена, что не позволяет употреблять слово в других значениях.

Эта лексика используется преимущественно в устно-фами- льярной, сниженной речи: лентяй, беспардонный и т.п. — либо, напротив, в книжно-торжественной: дерзновенный, стяг, всемогущий (последнее слово иногда употребляется иронически).

Вторая группа — это многозначные слова, которые в своем прямом значении обычно стилистически нейтральны, однако в переносном значении наделяются яркой оценочностью и экспрессивной стилистической окраской. Эти слова можно условно назвать ситуативно-стилистически окрашенными. Ср., например: дуб (о человеке), тряпка (о мужчине); о человеке: слон, медведь, орел, ворона, баба (о мужчине), последнее, правда, и само по себе стилистически окрашено (однако функционально) в основном своем значении, и т.п.

Третью группу составляют слова, в которых эмоциональность, экспрессивность и вообще стилистические коннотации достигаются аффиксацией, большей частью суффиксами: мамочка, грязнулька, бабуля, солнышко, цветочек и т.п. (В двух последних случаях явлению словообразования сопутствует и семантический перенос, когда речь идет о человеке.) Однако это явление не столько собственно лексическое, сколько словообразовательное.

Выделяется и четвертая группа, точнее, подгруппа в первом из указанных разряде слов. Она состоит из таких лексических единиц, в которых оценочность и экспрессия не столько заключены в значении слова (во всяком случае, изначально), сколько связаны с традицией употребления и сопутствуют ей. Именно последнее видоизменяет значение слова или отражается на нем: вития (оратор), вещать (говорить, провозглашать), взывать (обращаться), предвосхитить, благой (хороший, заслуживающий одобрения), дерзать (стремиться), глашатай, провозвестник. Семантический сдвиг по сравнению с нейтральным синонимом незначителен, порой еле уловим. Стилистическая высокость, торжественность, риторичность таких слов обусловлена традицией их употребления в соответствующих сферах, преимущественно письменной речи. В связи с этим им присуща и некоторая оценочность: обычно значение интенсивности положительного качества. Иногда же семантического преобразования не происходит вовсе, и лишь традиция употребления наделяет слово определенной экспрессивной стилистической окраской: оратай (пахарь), баян (певец, поэт), воинство, когорта и т.п.

§ 83. Многообразные оттенки эмоционально-экспрессивной окраски принято делить на два больших разряда: с положительной и с отрицательной (негативной) характеристикой.

Среди положительных оттенков выделяются, например, торжественный, возвышенный (воздвигать, восхотеть, водрузить, изведать, чаяния, грядущий, дерзновенный, воистину), близкий к ним риторический (вопиять, возвещать, кара, держава, властелин, зиждитель) и возвышенно-поэтический (лучезарный, блистательный, горделивый). Эти слова весьма экспрессивны. В следующих случаях преобладает эмоциональная оценка одобрения (прекрасный, изумительный, благородный, грандиозный), ласка- тельности (заинька, мамочка, весточка, куколка, мой ангелочек, золотце мое); отчасти примыкают сюда слова шутливые (ерундистика, запузыривать, жеребятина).

Негативные оттенки еще более разнообразны: неодобрительный (критикан, выродок, брюзга, картежник, гулена, измыслить)\ презрительный (зубрила, балаболка, балбес)', укоризненные (бесстыдник, бедокурить)', иронические (вздыхатель, великовозрастный, благонравие, выдворить); пренебрежительнофамильярные (белобрысый, выскочка, злопыхатель, иностранщина, заваль)', бранные (безмозглый, гад, выдра — о женщине, барахло — о человеке) и др.

Кроме того, эмоционально-оценочные слова подразделяются и в ином аспекте: наделенные собственно эмоциональной оценкой (отношением) — верзила, долговязый, лоботряс, прелесть и рационально или рассудочно-оценочные — писака, рифмоплет, мессия, рассадник, главарь. (Примеры заимствованы из указанного в списке сочинения Е.Ф. Петрищевой, в котором читатель найдет подробную характеристику стилистически окрашенной лексики. См. также работу Л.А. Киселевой в том же списке и работу Н.А. Лукьяновой «Экспрессивная лексика разговорного употребления». Новосибирск, 1986.)

Эти нюансы нередко с трудом уловимы, к тому же изменчивы: и исторически, и в зависимости от контекста. (О неодинаковых в связи с этим стилистических квалификациях одних и тех же слов в толковых словарях см. в работе Е.Ф. Петрищевой.) Однако при возможном изменении оттенка общая эмоционально-экспрессивная окраска у этих слов, как правило, всегда присутствует.

Лексика функционально-стилистически окрашенная

§ 84. К функционально-стилистически окрашенной лексике относятся прежде всего слова, наиболее или исключительно употребительные в той или иной речевой сфере, соответствующей одному из функциональных стилей.Традиция употребления, прикрепленность к определенной речевой сфере приводят к появлению у этих слов функционально-стилисти- ческой окраски. Ср.: «Стилистическая окраска... есть не что иное, как субъязыковая отнесенность» (Скребнев Ю.М. Очерк теории стилистики. С. 38).

Лексика научного стиля. Прежде всего окраской этого функционального стиля обладают узкоспециальные термины и общенаучная терминология. С точки зрения эмоционально-экспрессивной эта лексика нейтральна; ее иногда называют «сухой». Отчасти это происходит потому, что слова-термины, как правило, не имеют синонимов и выражают понятия по возможности точно и однозначно. В силу этого и главным образом по причине общей отвлеченности и обобщенности научного стиля (т.е. в известном смысле той же понятийности) терминологическая лексика необразна и безэмоциональна. При использовании в других сферах (например, художественной, публицистической) она, как правило, изменяет свою функцию, а нередко и семантику, т.е. переосмысляется и получает различные эмоционально-экспрессивные оттенки, что генетически ей не свойственно. Если, например, устно-разговорная речь, даже при специальной теме разговора, неумеренно насыщается терминологией, то такая речь сейчас же начинает квалифицироваться как неестественная, книжно-научная, наукообразная.

В этом случае говорящие чувствуют ее стилистический (именно стилистический! ) сдвиг, и как раз в сторону научного стиля, а не какого-либо другого. Терминология как бы вносит в речь оттенок научности. В художественном произведении она может использоваться и как средство стилизации.

Заметим, что слова с функциональной стилистической окраской (в особенности представляющие такие стили, как научный и официально-деловой) по сравнению с эмоционально-экспрессивно окрашенными отличаются строгой системностью, устойчивостью их «частной» стилистической окраски, более четкой ограниченностью сферы их употребления. Ограничительные требования нормативно-стилистического характера здесь весьма жестки: несоблюдение их ведет к болезням речи: «канцелярит», «наукообразность» и т.п.

Системность научной терминологии очевидна: термин может быть понят и определен именно в системе данной терминологии. Отсюда — функциональные ограничения при его употреблении. Если общая научная терминология (используемая в ряде наук, группе наук, всех науках) несколько менее ярко функционально-стилистически окрашена, то узкоспециальная терминология обладает более сильной функциональной стилистической окраской: использование ее в непривычной сфере не только затрудняет понимание, но и с очевидностью приводит к неприятию самого факта ее употребления в данной сфере.

Примеры научной лексики. Общенаучная: дифференцировать, классификация, функция, синхронный, диалектика, аномалия, апробация, аргумент, интерпретация, дефиниция, монография. Узкоспециальная: термины химии — фильтрат, окись, молекула, полиэтилен, полимер, гидрат, кальций, температура кипения, реторта, колба, раствор, хлорметилен, окисление, концентрация; математики — дифференциал, интегрирование, вектор, гипотенуза, уравнение, катет, логарифм, многочлен, вычисление, теорема, делитель; языкознания — диалектология, этимология, орфоэпия, синоним, омоним, суффикс, аффиксация, аббревиатура, фонема, лабиализованный.

§ 85. Лексика официально-делового стиля отличается с точки зрения экспрессивно-эмоциональной особенной официальностью и «сухостью», привносимой в речь. В отличие от научной лексики, она обладает не только функциональностилистической, но и сопутствующей ей своего рода квазиэмо- ционально-экспрессивной окраской, точнее, значительной долей антиэмоциональности, недопустимостью даже намека на эмоцию и присутствием оттенка официальности. Лексика с этой окраской ярко системна, как и научная терминологическая, она четко нормативно ограничена сферой своего применения.

Официально-деловая лексика, очевидно, обладает неодинаковой силой функционально-стилистической окраски и в связи с этим разной степенью допустимости в речи. Вопрос этот, к сожалению, пока не разработан. Самый приблизительный и общий анализ официально-деловой лексики позволяет выделить следующие ее разновидности. Прежде всего официальноделовая терминология, не имеющая синонимов в общеупотребительной лексике. Этот пласт слов содержит, с одной стороны, широко известную и употребительную лексику, необходимую для разговора или письма на соответствующие темы: закон, конституция, паспорт, декрет, юрисконсульт, следователь, прокурор, постановление, заявление, протокол, свидетель и т.д. Эти слова-термины в силу широкой употребительности несколько детерминологизировались, приобрели всеобщий характер. В отношении собственно стилистическом они, хотя и сохраняют оттенок официальности и указание на определенную сферу общения, однако явной стилистической окраски не имеют. С другой стороны, выделяется группа узкоспециальной юридической терминологии: санкция, правопорядок, истец, ответчик, кодификация, расследование. Эти термины, как и узконаучные, имеют яркую функционально-стилистическую окраску и узкое применение — лишь в специальной сфере.

Кроме терминов, выделяются слова, которые обычно именуются канцеляризмами. Это общеизвестная лексика (обычно нетерминологическая), которая обладает, помимо функционально-стилистической окраски, своего рода экспрессивной окрашенностью. Такие слова как будто даже получают эмоциональный «призвук»: архаичная официальная торжественность некоторых из них вызывает то или иное к себе отношение, оценку. Именно этих слов следует избегать, особенно в неделовой речи. При обучении же языку нужно указывать на нежелательность и большей частью недопустимость этих слов в речи (без стилистического задания). Примеры: нижеподписавшийся, вышеозначенный, нижеозначенный, поименованный, взимать, возыметь действие, податель сего, запротоколировать, наличествовать, истребовать, удостоверять и т.п. Строго мотивировано содержанием и сферой речи должно быть употребление слов клиент, пациент, наниматель, владелец, доверитель, лицо, получатель, отправитель, накладная, докладная, вакантный, конфискация, потерпевший и т.п.

Одно из ярких стилистических средств официально-деловой речи — особые служебные слова. Это сложные позднего происхождения отыменные предлоги (согласно постановлению, в соответствии с уставом, касательно состояния дел, вследствие невыполнения, по линии профкома, в случае несвоевременной оплаты, в деле реорганизации, в результате осмотра, по вопросу хранения, ввиду неявки) и союзы (а равно должностные лица, а также прокуроры областей, в силу того что условия не выполнены, поскольку).Употребление их вне текстов законодательных актов и деловых бумаг весьма нежелательно. Лишь отчасти эти единицы допустимы в научной речи (которой они, так же как и деловой, обязаны своим происхождением).

Использование канцеляризмов в разговорной речи без особой стилистической мотивировки не только нежелательно, но и недопустимо. Весьма ограниченным должно быть их использование и в публицистической речи, а в художественной они могут быть употреблены лишь в качестве средства стилизации, создания иронии и в других эстетических целях.

§ 86. Лексика публицистического стиля. В многочисленных стилистических исследованиях, основанных на анализе конкретного материала, а также в словарях обычно выделяется специальная публицистическая лексика и фразеология. Однако некоторыми учеными, например Е.Ф. Петрищевой в книге «Стилистические исследования», высказывается мнение об отсутствии таковой; напротив, Г.Я. Солганик убедительно доказал существование лексики, характерной для публицистического стиля, ее системный характер (см.: Лексика газеты. М., 1981; Он же. Практическая стилистика русского языка. М., 2006). Действительно, в связи со значительно возросшей в последние десятилетия ролью таких видов массовой коммуникации, как газета, радио, телевидение, они оказывают все большее влияние на язык других сфер общения. «Газетно-публицистический стиль — один из самых влиятельных в современном литературном языке». Многие из средств коммуникации этого стиля «буквально входят в каждый дом, воздействуя на умы и чувства людей: информируют, пропагандируют, агитируют, формируют общественное мнение, языковые вкусы и нормы» (Солганик Г.Я. Практическая стилистика русского языка. М., 2006. С.63). Происходит некоторое стирание граней между стилями. Тем не менее язык публицистики сохраняет определенные отличия: в нем выделяется особая публицистическая лексика, стилистическая окраска которой ощущается говорящими. Эта лексика формируется в политической сфере общения и имеет в ней высокую частоту употребления.

Традиционно публицистическими словами, например, считаются: нигилист, маниловщина, обломовщина, администрирование, мракобес, пенкосниматель, экзекуция и др. Все это слова, сопровождающиеся в то же время экспрессивно-эмоциональной окраской.

К публицистической лексике относятся две группы слов. В первую входят специальная публицистическая терминология, в том числе газетная: интервью, репортаж, информировать, хроника, корреспонденция, заметка, комментатор, обозреватель и т.п. — и общественно-политические термины, широко употребительные в газете: дискриминация, сегрегация, геноцид, неофашист, агрессия, акция, ратификации и т.п. Первый разряд слов этой группы не обладает дополнительной экспрессивноэмоциональной окраской, второму она отчасти свойственна. Вторую группу составляют ярко оценочные и потому эмоционально окрашенные слова — не термины: изуверский, плутократия, пресловутый и т.п. Есть здесь слова без особо ярко выраженной сопутствующей эмоциональной окраски: климат (обстановка), микроклимат, ультра и т.п. Для всех этих слов характерно то, что они обладают высокой частотой повторяемости в публицистической литературе, а употребление их в других сферах придает речи публицистичность.

§ 87. Вопрос о функционально-стилистической окраске лексики, представляющей художественную речь, сложен, потому что художественная литература, в особенности современная (в том числе поэзия), отражает все многообразие жизни человека. В художественных текстах используются самые разнообразные пласты словаря, и определить специально узкохудожественный разряд слов не так-то просто, да и не столь актуально. Для литературы XIX в. это были так называемые поэтизмы, слова с особым стилистико-поэтическим ореолом, наиболее часто встречающиеся именно в художественной (уже — стихотворно-поэтической) речи как ее неизменные приметы. Применительно к современной литературе о такой лексике говорить затруднительно.

Вместе с тем необходимо учесть, во-первых, что лексика, типичная для иных функциональных стилей (разного рода терминологическая), не характерна для художественной речи и используется в ней в измененной стилистической функции (именно как неспецифическая для художественной речи); во-вторых, что существует лексика, наиболее употребительная именно в художественной сфере общения и неупотребительная или чрезвычайно редко употребляемая в других функциональных стилях (опять-таки в измененной функции). В связи с этим появляется возможность определить круг художественно-поэтической лексики, которая обладает функционально-стилистической окраской. Правда, количественно это небольшой фонд слов. Сердце- вину его составляет традиционный пласт лексики поэтической, отмечаемой в словарях пометами «поэтическое», «народно-поэтическое», кроме того, отчасти «высокое», «торжественное», «риторическое», «книжное», а также «архаическое», «старославянское» (имеются в виду не все славянизмы, но только имеющие живую стилистическую окраску).

По традиции названия определенного круга предметов и явлений считались в XIX в. и сейчас еще считаются поэтическими. До настоящего времени сохраняют колорит поэтичности слова, не характерные для других стилей, кроме художественного:

■ существительные — лира, венец, муза, очи, ланиты (щеки), уста, чело, стан (девичий), десница (правая рука), мурава, чертог, зов, горнило, нектар, пенаты, бездна, чары, нива, светило, воинство, воитель, певец (в смысле «поэт»), соплеменник, кудесник, изгнанник, дева, искупитель, упование, гордыня, гонение, низложение, благо и др.;

■ прилагательные — дивный, чудный, прелестный, благодатный, живительный, неизгладимый, вдохновенный, дерзновенный, нерукотворный, дубравный, немолчный, благовонный. безуханный, багряный, лазурный, лучезарный, златокудрый, черноокий, былой, безвозвратный, безысходный, отчий и др.;

■ глаголы — влачить, вещать (с оттенком иронии и высоким), гласить, восклицать, зардеть, возлежать (нередко сейчас с ироническим и юмористическим оттенком), лелеять, возыметь, воспрянуть, возложить, сразить, ввергнуть, ниспадать, пламенеть, нисходить, мниться, ответствовать, разверзнуться и др.;

■ наречия — поныне, воистину, навеки, во славу и др.

Особый круг составляет народно-поэтическая лексика, пришедшая в литературное употребление из языка устной народной поэзии: горюшко, буйная головушка, лебедушка, голубушка, красная девица, добрый молодец, зелье, кручина, пригожий, родимый, лазоревый, бесталанный, погожий и др.

Те или иные из названных слов, конечно, могут употребляться и в других сферах общения, особенно в публицистике и отчасти в разговорной речи. Однако и там они несут на себе окраску поэтичности, т.е. выступают как примета художественного стиля. Использование их в этих сферах без особой стилистической мотивировки ощущается как своеобразная цитация или стилизация. Указанные слова могут быть использованы для создания иронии, юмора, сатиры.

Таковы функционально-стилистически окрашенные пласты словаря книжно-письменной формы речи. Пласт слов, представляющих разговорно-бытовой функциональный стиль и употребляющихся преимущественно в устной форме, мы охарактеризуем дальше в сопоставлении с книжно-письменной лексикой.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 Следующая ⇒