Основа всего - ясный свет, сияющий в пустоте. За ним - невыразимое.
Не вняв совету Григория, я шел вниз по незнакомой тропе и довольноскоро понял, что заблудился. Я оказался в неизвестном мне ущелье и пошел понему вниз в надежде, что ручей приведет к реке. Странная жизнь Веселова иего слова не шли у меня из головы. Я чувствовал его правоту в том, чтовысшее знание невозможно передать другому. Можно подготовить человека дляего восприятия, но приходит знание само по себе, когда человек созрел. Этотмомент невозможно ни приблизить, ни отдалить; можно сделать все, что в твоихсилах, исход же - в руке судьбы. Силы, дарующие освобождение, человекунеподвластны. Милость можно заслужить, но ее невозможно вырвать. Нет и неможет быть ни системы, ни метода, которые гарантировали бы результат. Тошадал карту и указал направление движения, но идти надо было самому. Ход моих мыслей был прерван появлением на тропе мальчика, который шелмне навстречу. На вид ему было лет двенадцать-тринадцать, на нем была желтаяфутболка и джинсы, он был босой. Мальчик выглядел совершенно обыкновенно, новсе же было нечто странное в его появлении в глухом ущелье, босиком накаменистой тропе. " Гамарджоба! " - приветствовал я мальчика, поравнявшись с ним. Мальчикничего не ответил. Он словно не видел меня; его взгляд был устремлен вперед, на лице его застыло отсутствующее выражение, как будто он был в анабиозе.После того, как мы разошлись, я повернулся и посмотрел ему вслед. ОткудаГригорий мог знать, что я встречусь с мальчиком? Чувствуя легкую нервозность, я продолжил свой путь. Минут через десятья увидел мальчика снова. Он опять шел мне навстречу, но это было невозможно! По дну ущелья шла единственная узкая тропа, стены его были почти отвесны.То, что мальчик мог каким-то образом вернуться и оказаться впереди меня, было абсолютно исключено. Меня окатила ледяная волна страха, я застыл наместе. Ноги перестали слушаться, и мне стоило немалых усилий заставить себяидти мальчику навстречу. На этот раз я избегал смотреть ему в глаза. Онмолча миновал меня, с тем же видом полного равнодушия, шагая, как манекен. Вэтом равнодушии было что-то нечеловеческое. Меня прошиб холодный пот. Чтобынемного прийти в себя, я умылся ледяной водой из ручья. Когда мальчикскрылся за поворотом, я медленно пошел вперед. Ущелье начало расширяться, кажется, я был на верном пути. Через некоторое время мальчик встретился мне в третий раз. Волосы уменя встали дыбом, и я припустил вперед по склону, стараясь разминуться сним как можно на большем расстоянии. Все мои предыдущие столкновения спотусторонними силами происходили, в основном, на энергетическом уровне, ноэтот мальчик был существом из плоти и крови! Я несся вперед в безумии, как будто за мной гналось стадо дикихкабанов. К счастью, вскоре я заметил впереди пастуха со стадом, мирнопасшимся на склоне, и бросился к нему. Пастух не говорил по-русски, но слова" биджи" (мальчик) было достаточно, чтобы он понял, что со мной произошло. Упастуха оказалось с собой немного араки, что на этот раз было весьма кстати. Из его драматической жестикуляции я понял, что давным-давно этотмальчик был убит камнепадом и с тех пор встречается каждому, проходящемуэтим ущельем. Призрак выглядел одинаково зимой и летом, и видеть его, идущего в футболке и босым по снегу, было, видимо, особенно впечатляюще.Пастух объяснил мне, как выйти в Муцо, и я добрался до дома без приключений.Мальчик продолжал мне мерещиться еще несколько дней и оставил меня толькопосле того, как я обратился с молитвой за его душу. Лето близилось к концу. Мне становилось все яснее, что моя попыткауподобиться мудрецам древности, жившим в горах в одиночестве, быласамообманом. Чем больше я упирался в своей практике, тем недостижимееказалась цель. Я испытал все известные мне методы йогической практики, пытаясь пробиться к Свету, - все было безрезультатно. Я чувствовал себячурбаном, бесконечно далеким от просветления. Наконец, я сдался и сталпросто жить ото дня ко дню, следуя естественной смене дня и ночи. И тогдапришла поддержка. Я ощутил внутри себя нечто вроде внутреннего руководства, которое иногда выражалось в ясном понимании того, что и как нужно делать, аиногда приходило как голос. Я не вполне был уверен, был ли этот голос моимвнутренним учителем, или меня направлял кто-то извне. Да и, в конце концов, какое это имело значение? Однажды, в полусне, я услышал фразу:
Истина начинается там, гдезаканчиваются ее поиски. Осознание, последовавшее за этими словами, положилоконец моим сомнениям. Я увидел, что мое стремление к уединенной жизниуходило корнями в те мои прошлые жизни, в которых я был отшельником. И вот, наконец, эта необходимость отпала. Мое страстное желание жить вдали от людейради собственного спасения было изжито. Стоило мне сорвать с негоромантическую маску и увидеть, что оно - лишь очередная эгоцентрическаяамбиция, переливающаяся бликом на мыльном пузыре моего эго, как власть этойиллюзии закончилась. Где жить, больше не имело никакого значения. Веселовбыл прав. Нужно было осознать себя как небо. А небо есть везде. На следующе
е утро я собрал свои нехитрые пожитки и с легким сердцемпокинул Муцо. *** Последствия моего отшельничества были довольно неожиданные. На второйдень после приезда в Ленинград, с трудом привыкая к городу, я решилнавестить Н., которая в то время работала на биостанции на Карельскомперешейке. Мы провели день на озере и в лесу, катались на лодке и собиралигрибы; вечером же растянулись на казенных пружинных кроватях у Н. в комнате. Как только моя голова коснулась подушки, огромная волна подхватила ипонесла меня в неизвестном направлении. Тело стало невесомым, я пересталощущать его как физическую субстанцию. Каждая его клеточка была затопленасветом такой силы, что мне казалось - еще мгновение, и я в нем растворюсь.Затем ощущение тела вообще исчезло. Все это произошло моментально, безовсякого усилия или намерения с моей стороны. После исчезновения тела начался полет. Меня с огромной скоростью неслов Неизвестное, но никакого страха при этом я не испытывал. Наоборот, былоощущение, что меня несет именно туда, куда нужно. Я летел сквозьудивительные, не имеющие ничего общего с нашим миры, наполненныенеописуемыми вещами. Абсолютно
ничто в этих мирах не соответствовало известной мнедействительности. Невозможно было их ни понять, ни запомнить, ни описать -никаких аналогий с нашей реальностью здесь не было. Единственное, чтооставалось, - с изумлением и восторгом воспринимать эти миры. Это былоНеизвестное в чистом виде, я впервые сталкивался с ним лицом к лицу. Чувство того, что меня несет в правильном направлении, сохранялось, ия, сознавая уникальность этого опыта, пытался запомнить дорогу. Единственнымспособом сделать это было облечь мое восприятие этих нечеловеческих миров вформу мысли и слова. Но это оказалось невозможно, поскольку мысль работаетна основе аналогии; то, что я видел и переживал, осмыслить было невозможно.Ничто из известного мне не имело ни малейшего отношения к этим мирам, поэтому память работать отказывалась. Мой ум бешено прокручивался, пытаясьнайти хоть малейшую зацепку в виде аналогии с земной реальностью и ненаходил ее. Мозг буксовал, как машина на льду. Единственное, что я могсказать по поводу этих миров, - это то, что они существуют. Это было все. Пытаясь запомнить дорогу, я в то же время чувствовал, что делать этогоне нужно. Мое желание проистекало из жадности и стремления к обладанию.Нужно было просто отдаться происходящему и наблюдать, но искушение поставитьвешки и вернуться когда-нибудь сюда было слишком сильно. В конце концов меня вынесло на берег океана. Это был бесконечныйпростор безначальной световой энергии, простирающийся во всех направлениях.Я не мог войти в океан, поскольку не был к этому готов. Мне показали лишьего берег, на котором я пробыл очень короткое время, но этого оказалосьдостаточно, чтобы понять, что океан - основа всего. Его световая энергиябыла теми кирпичиками мироздания, из которых слагались все мыслимые инемыслимые бесконечные вселенные. Меня охватило чувство благоговейноговосторга. Океан был тайной более великой, чем все те невероятные миры, что явидел на пути к нему. Существовало ли что-нибудь за ним или нет - этого я незнал. Моей энергии было недостаточно, чтобы долго оставаться рядом сокеаном; да и мои попытки запомнить дорогу сослужили мне плохую службу -меня начало выталкивать назад, - так же, как выталкивает пробку из бутылкишампанского. Та же сила, что принесла меня сюда, теперь непреодолимо влекламеня назад. Мое время истекло. Когда я вернулся, тело было по-прежнему невесомым и как бы состояло излетучего огня. Я открыл глаза и увидел, что темноту комнаты заполняютмириады светящихся искр - принесенные мною капли океана. А что было бы, еслибы мне удалось пригнать с собою целую волну! Мои попытки запомнить дорогу назад оказались не совсем безуспешными.Они вылились во фразу:
Как только ум полностью останавливается и любые, дажесамые тонкие, формы умственной активности прекращаются, ты немедленнооказываешься там. Вопрос был в том, как остановить ум. Мысль невозможно уничтожитьмыслью, - это все равно, что лить воду в воду. Чтобы остановить инерциюмышления, нужна качественно другая, более высокая энергия, чем та, чтоиспользуется в мыслительном процессе. Видимо, мне удалось накопить некотороеколичество этой энергии в горах. Я взглянул на Н. Она лежала на соседней кровати в состоянии глубокоготранса. Из моих опытов с Тошей я знал, что высокие энергии электризуютпространство и изменяют состояние сознания находящихся рядом людей.Поскольку мое тело было по-прежнему невесомым, и я едва ощущал его, мнепришла на ум занятная мысль. Мне стало интересно, что испытывает человек вэтом состоянии, занимаясь любовью. Честно говоря, я не испытывал в этотмомент никакого сексуального желания. Желание это связано с телом, нотела-то как раз я и не чувствовал. Мною, скорее, двигало любопытствоестествоиспытателя. Последовавшее за этим менее всего ощущалось как секс. Основа секса -телесные ощущения - полностью отсутствовали. Тело Н. было дверью для меня, итаким же входом было для нее мое тело. За этими открытыми дверями вздымалсятот же светящийся океан, в который я не смог войти один. Мы прошли другсквозь друга и потерялись в бесконечном просторе, где единственным способомсуществования был полет.
Глава 36
Популярное:
