Культура Вавилонии и Ассирии

Шумеро-аккадская держава, созданная Саргоном I, просуществовала недолго. В XIX веке до н.э. завоеватели-амориты создают государство с центром в Вавилоне (Древневавилонское царство), достигшее вершины своего развития при царе Хаммурапи (1792—1750 гг. до н.э.). К Хаммурапи восходит один из древнейших памятников юридической мысли, так называемый Кодекс Хаммурапи, высеченный на гранитной стеле, найденной в городе Суза. КодексХаммурапи, в силу того что он достаточно полно сохранился, принято считать первым сводом юридических законов, основой истории правовой культуры.

Столица Вавилонии — Вавилон (аккадское Бабилу, что означает “врата бога”), по верованиям древних, был сначала создан на небе. Лишь после этого бог Мардук построил руками народов, живущих вдоль рек-близнецов, “земное подобие Вавилона”, а в нем свой великолепный храм — Вавилонскую башню.

Башня поражала грандиозными размерами и почиталась как одно из семи чудес света. Вавилонская башня превосходила высотой все строения даже позднейших столетий. По свидетельству отца историографии Геродота, видевшего ее собственными глазами, посередине квадратной площади со стороной в два стадиума (приблизительно 370 х 370 метров) стояла массивная крепкая башня, имевшая один стадиум в ширину и такую же высоту, на этой башне стояла вторая, на той третья и так далее. “Вокруг башен идет круговая лестница, по которой можно взойти наверх. В средней части лестницы находится место для отдыха со скамьями, чтобы взбирающиеся наверх могли бы перевести дух. В последней башне устроено большое святилище, в нем стоит выложенный подушками большой диван и стол из золота. Однако статуи бога в нем нет. Ночью никто не может войти в святилище, только женщина, которую выбрал себе бог из тамошних женщин; так говорят жрецы”, - писал древнегреческий историк.

Вавилония, как и в свое время Аккад, оригинальной культуры не создала, но зато очень интенсивно и успешно развивала то, что перешло к ней в наследство от Шумера, начиная от строительных технологий до форм литературного творчества. Вавилоняне в школах учили шумерский язык, которым пользовались и при религиозных обрядах, развивали дальше шумерскую астрономию, математику, медицину, архитектуру, различные ремесла. Переняли они и клинопись, причем писали, как и книжники исчезнувшего Аккада, и по-шумерски, и по-аккадски. Они продолжали почитать шумерских богов, хотя в большинстве случаев под другим именем и в другом виде. Даже храму своего главного бога, Мардука, они дали шумерское название Эсагила, или дом, где поднимают голову.

До возвышения города Вавилона (XIX в. до н.э.) владыки этого царства называли себя царями Шумера и Аккада. Но новая столица была настолько прекрасна, что и государство стали называть в ее честь. В эпоху Хаммурапи Вавилон превратился в центр большого царства. “Гроза четырех стран света, упрочитель славы Вавилона”, — так величал себя сам царь, хотя это только один из титулов, которыми он сам себя наградил. “Слова мои изысканны, нет ничего равного моей мудрости, — записывали писцы его речения, — нет соперника у моих деяний”. “Я, Хаммурапи, совершеннейший среди царей”. Очевидно, что скромность не была в Вавилонии обязательной чертой образа правителя. Хаммурапи воздвиг себе памятник, такой огромный, что медное подножие его было готово лишь на тринадцатый год его царствования, а сам памятник в общей сложности воздвигали 22 года.

Но все это меркнет в сравнении с тем памятником, который он создал себе, повелев высечь на монолите из черного базальта разработанный им свод законов. Столб был позднее перевезен в Сузу, где и просуществовал до наших дней, хотя и в усеченном виде: 35 статей были соскоблены, но в копиях большая часть законов Хаммурапи все же сохранилась. Именно это и стало причиной бессмертия царя.

Законы Хаммурапи свидетельствуют о том, что самообожание не совсем вскружило ему голову и такие человеческие качества, как мудрость и гуманность, не были ему чужды. Хаммурапи старался обуздать произвол властьимущих, умерить жадность богачей, чтобы могли жить и те, кто платит налоги в царскую казну и поставляет солдат в царскую армию. “Закон и справедливость вложил я в уста страны и улучшил плоть народа”, - так оценил сам царь роль созданного им кодекса и в данном случае оценка вполне справедлива.

Сборники законов меньших размеров составлялись и раньше. Об этом уже шла речь в предыдущей главе. Известны 38 статей одного сборника на шумерском языке и 60 статей другого сборника на аккадском. Кодекс Хаммурапи является прекрасным примером дальнейшего развития системы права, показателем высокого уровня культуры Месопотамии. Кодекс Хаммурапи представляет собой плод огромной работы по сбору, обобщению и систематизации правовых норм. В нем, как и в любом древнем своде законов, не проводилось деление на уголовное, гражданское, процессуальное, государственное и другое право, но цель создания этого правового кодекса звучит и по сей день крайне впечатляюще: “дабы сильный не притеснял слабого, дабы сироте и вдове оказана была справедливость...”.

Текст законов Хаммурапи носит “синтетический” характер, устанавливая одновременно и правила, и ответственность за их нарушение. Здесь определены наказания за различные проступки и преступления — от нарушения обязанностей, связанных со службой, до посягательства на имущество и преступления против личности. Характерно очень широкое применение смертной казни за самые различные виды преступлений — от присвоения чужого имущества до прелюбодеяния. За некоторые, особо тяжкие, с точки зрения составителя, преступления назначаются определенные виды смертной казни. Например, сожжение за инцест с матерью, сажание на кол жены за соучастие в убийстве мужа и т.д. Смертная казнь назначалась за ложное обвинение в убийстве, за лжесвидетельство, за подстрекательство к воровству. К смерти приговаривали и того, кто, продав свой товар, заявлял потом, что покупатель этот товар у него украл. Пойманного грабителя убивали перед щелью, проделанной им в доме, который он хотел ограбить. Вора, застигнутого на месте преступления во время тушения пожара, тут же бросали в огонь. Если врач плохо сделал операцию, ему отрезали руку. Широко применялось наказание по принципу талиона (“око за око, зуб за зуб”), а также денежная компенсация.

Законы Хаммурапи считались образцом законодательства на протяжении всей дальнейшей истории “клинописной” культуры Месопотамии. Их продолжали переписывать и изучать вплоть до эллинистического и даже парфянского периода истории Вавилонии. Хаммурапи пытался раз и навсегда покончить с произволом, самосудом и кровной местью, в чем и заключается его грандиозная заслуга перед человечеством.

Сегодня Кодекс Хаммурапи представляет интерес не столько как образец юридической мысли, но и как памятник культуры того времени, дающий наглядное представление о нравах, морали и этике. 282 пункта законов Хаммурапи, в которых рассматриваются всевозможные случаи судебного разбирательства, рисуют нам полную картину жизни и нравов Вавилонии.

Хорошо известно, что по мере старения культуры ее основные ценности рискуют потерять свое значение для ее носителей. Скептицизм, сомнение и безразличие начинают подтачивать основные структуры культуры. Именно эти черты просматриваются в вавилонский культуре конца II тысячелетия до н.э. Этот скептицизм нашел отражение в диалоге между хозяином и его рабом, который известен как “Пессимистический диалог”. В нем анализируются типичные занятия месопотамского вельможи и делается вывод о том, что все они ущербны. Ничто, в сущности, не является безотносительно привлекательным, ничто не стоит стараний, будь то искание милости при дворе, изобильная еда, любовные приключения. Все — суета сует, а в самой жизни нет никакого смысла. Подобного рода апатия распространилась в это время на всю культуру Вавилонии.

В XII веке до н.э. Вавилонию, наследницу шумеро-аккадской культуры, подчиняет себе издавна воевавшая за первенство в регионе Ассирия, ставшая наряду с Египтом “сверхдержавой” древности. Имя ее столицы, Ниневии, в семантике европейской культуры стало символом величия и падения, ужасных злодеяний и справедливого возмездия. Нравы Ассирии, хотя изначально и не были столь жестокими, как впоследствии, но в сравнении с тем, что было привычным для Шумера и Вавилонии, отличались суровостью. Дети, как и рабы, здесь причислялись к имуществу. Жены покупались и после смерти мужей переходили к их братьям, отцам или пасынкам. Вдовами женщины считались только тогда, когда в семье мужа не было мужчины старше 10 лет. В государстве существовало большое имущественное расслоение, постоянно ощущался недостаток рабов, что побуждало к завоевательным походам.

Ассирия занимала благоприятное положение на перекрестке караванных путей, в результате чего там сложилось сильное купечество. Партия купцов извечно враждовала с партией воинов, пытаясь перетянуть правителей на свою сторону, но воины вопреки здравому смыслу всегда одерживали победу. Пафос уничтожения, разорения и разграбления стал основой политики Ассирии. Полнейшее пренебрежение к человеку, к творениям его рук и ума, да и к жизни как таковой характеризует ее культуру, уникальную по жестокости и цинизму. Ассирийские воины грабили главным образом города, ведь именно в них находилось золото, серебро и другие сокровища. Города, построенные кропотливым трудом множества людей, сотнями превращались в пепел, в развалины. Беспощадно уничтожалось не только население, но и виноградники, и сады, только бы не дать жизни возвратиться в обрушившиеся стены. Не избежал этой участи и Вавилон, несмотря на то, что сами ассирийцы всему, от умения читать и писать до высшего порядка математики, от различных ремесел до гаданий, научились именно у вавилонян. Вавилон был не только разграблен, но и затоплен, а ценности и памятники перемещены в новую столицу Ассирии, Ниневию. Чтобы понять, за что ценили себя и чем гордились ассирийские правители, приведем несколько цитат из ассирийских хроник:

“Жители города Хиримм, моего заклятого врага, были зарезаны, ни один из них не остался в живых. Трупы их, повешенные на столбах, стеной окружали город”.

“Я засыпал вражеских воинов дождем стрел, превратив их тела в решето... Я перерезал им глотки, как баранам. Как нить, перерезал я их драгоценную жизнь. Как бурный поток, разлившийся от дождей в пору созревания, так текла по широкой земле их кровь, пролитая мной. Горячие кони моей упряжки шли в потоке их крови, как по реке. Колеса моей боевой колесницы, давящей все злое и плохое, купались в их крови и испражнениях. Трупы их воинов, как трава, завалили поле. Срезав как огурцы их детородные члены, в ничто превратил я их детородную силу. Руки им я отрезал”.

“Оставшееся население... я перебил. Разрубленным мясом их тел я накормил собак, свиней, волков, стервятников, птиц небесных и рыб в пресноводном море”.

“Царь Аравии, Уайте... попал ко мне в плен. Вознеся свою руку, которую я привык поднимать для покорения своих врагов, и взяв свой кривой нож, я располосовал ему лицо, приказал надеть на него узду, посадил его на собачий ремень и держал его в клетке у восточных ворот, находящихся в центре Ниневии, у ворот, имя которым “Ворота шествий народов”.

“Арму... в ходе битвы попал ко мне в руки живым. В Ниневии, в городе моих владений, содрал я с него кожу”.

Три последние высказывания принадлежат царю Ашшурбанипалу (669—633 г. до н.э.). И как это ни парадоксально, но тот же самый царь, который издевался над пленными и собственноручно убивал врагов, был начитанным человеком, занимался исследованием старины. Именно он основал в Ниневии самую большую библиотеку древнего мира, собрав— в оригиналах или копиях — всю шумерскую и аккадскую литературу, которую тогда еще можно было отыскать. Библиотека правителя Ассирии Ашшурбанипала, содержащая около 30000 глиняных клинописных табличек, была найдена при раскопках Ниневии уже в наше время. Это библиотека считается одной из древнейших в мире и является единственной дошедшей до нас почти полностью. Библиотека оказалась своего рода ключом ко всей ассиро-вавилонской культуре. В библиотеке были собраны царские указы, исторические заметки, литературные памятники, среди которых и текст самого выдающегося произведения Месопотамии, шумерского эпоса “Песнь о Гильгамеше”.

Державу Ашшурбанипала другие народы называли “львиным логовом”, а её столицу, Ниневию, несмотря на роскошные дворцы, украшенные мозаикой и рельефом, “городом крови”. Пока жил Ашшурбанипал, никто, от Египта до Урарту, не осмеливался безнаказанно выступить против него. А когда он умер, потребовалось лишь два десятилетия, чтобы навсегда исчезла с лица земли ассирийская держава.

Вскоре после смерти грозного Ашшурбанипала Ниневия превратилась в груду развалин, а Вавилон, “врата бога”, вновь поднял голову и возглавил борьбу против Ассирии. От былого величия Ассирии не осталось и следа, за исключением, может быть, шеду, крылатых быков с человеческими головами, которых ассирийский царь Саргон II поставил перед входом в свой дворец. Каменные чудовища весом в 21 тонну каждое хранятся сейчас в Париже, в Лувре, напоминая о надменных и суровых ассирийских вождях. От дворца Саргона II сохранились и высочайшего художественного уровня каменные рельефы с реалистичнейшим изображением сцен боя и наказания врагов. Композиционная свобода, точность и динамичность изображения до сих пор покоряют в такой же степени, в какой отталкивает содержание, наглядно свидетельствующее о нравах воинственной и жестокой державы. Погребенной под руинами, а позже под песком оказалась и прославленная библиотека. И в этом самая большая и, пожалуй, единственная польза, которую принёс человечеству народ бога Ашшура. Справедливости ради нужно отметить, что ассирийцы были искусными воинами, значительно развившими и усовершенствовавшими стратегию и тактику ведения боя, но это как раз та сторона культуры, которая не может характеризоваться положительно, поскольку несет неисчислимые бедствия и природе, и человечеству, и самой культуре. Падение Ассирии произошло в самом конце VII века до н.э. “Львиное логово”, имевшее за собой полуторатысячелетнее прошлое, навсегда кануло в вечность. Зато возродилась Вавилония, правда, уже в новых формах, под названием Нововавилонского царства.

Культура Древнего Египта

Испещренные иероглифами грандиозные храмы и переполненные сокровищами гробницы Древнего Египта вызывают вполне понятное изумление у современного человека. Но и в далеком прошлом иноземцам многое в культуре Древнего Египта казалось странным и лишенным смысла. Например, Геродот совершенно не оценил знаменитые гизовские пирамиды. С его точки зрения, они - лишь памятник деспотизма правителей, заставлявших подданных мучиться над созданием столь бессмысленных сооружений. Столь же странным, трудно доступным логическому осмыслению представляется современному человеку и мировоззрение древних египтян. Миросозерцание античных греков нам несравненно ближе. В египетском мифе события могут показаться не имеющими причинно-следственной связи, поступки богов — психологически никак не мотивированными или вопиюще непоследовательными. Крайне запутана и сама сюжетная основа. Но даже в том случае, когда читатель оказывается способным воспринять текст, понимание все равно будет лишь рассудочным.

Вначале мир природы представлял для египтян неделимое целое с миром богов, и потому многие божества имели в древнеегипетской мифологии облик либо животного, либо полуживотного-получеловека. Бог Луны Тот, например, представал то в облике павиана, то человека с головой ибиса. Богиня Солнца Мафдет - в виде самки гепарда. Один из древнейших богов древнеегипетского пантеона, Хор, изображался в виде сокола, бог Анубис – в виде человека с головой шакала (или собаки), а великая восьмерка божеств, олицетворяющих стихии – в виде людей с головами лягушек и т.д. Боги следующего поколения стояли гораздо ближе к человеку, изображались в виде людей и существенно напоминали людей своими поступками. Убитый Сетом Осирис с помощью сестер Исиды и Нефтиды обрел новую жизнь, восторжествовал над смертью и стал правителем царства мертвых. Его сын Гор, рожденный после смерти отца, стал властелином Земли, победив родного дядю Сета, воцарившись над теперь уже навсегда упорядоченным миром.

Этот миф послужил основой обожествления фараона. Появилась традиция отождествлять фараона с Гором. Фараон - владыка Верхнего и Нижнего Египта, Золотой Гор. Фараон как наследник создателя и владыки мира обладает властью над целым космосом. Благополучие страны обусловлено наличием фараона. Благодаря фараону в Египте во всем, идет ли речь о природе или о деятельности человека, господствует регулярность и порядок. Такова мифологическая основа государственного строя Древнего Египта, получившая называние сакральной монархии. Но это вовсе не означало, что египетские правители были деспотами, позволяющими себе все что угодно. Скорее, наоборот. Вокруг плелись интриги, но сами правители на основании негласного кодекса чести не забывали о своей божественной миссии служить государству и народу. Не случайно в произведении “Наука фараона Мерикара” фараон выступает прежде всего как мудрый человек. Он делится опытом и дает советы своему сыну, которому предстоит стать его преемником в управлении страной: “богатый народ не восстает”, “не гневайся — хорошо самообладание”, “создай себе памятник любовью (окружающих) тебя”, “язык — это меч (царя); речь сильнее любого оружия”, “почитай сановников, способствуй преуспеванию народа твоего”. Одним словом, быть фараоном учили как профессии.

Какое же место занимали простые смертные в этом мире, где судьба всего сущего определялась взаимодействием между единственным человеком, созданным из плоти и крови, — фараоном - и сонмом богов? Обычаи предписывали имущим помогать неимущим, а в книгах древнеегипетских мудрецов за 3000 лет до н.э. часто можно встретить упоминания о милосердии и милостыни. Уже от эпохи Древнего царства (III тысячелетие до н.э.) до нас дошли высказывания типа надписи жреца Шеши: “Я спасал несчастного от более сильного. Я давал хлеб голодному, одеяние нагому. Я перевозил на своей лодке не имеющего ее. Я хоронил не имеющего сына своего...” Подобного рода текстов встречается много, что свидетельствует о существовании сильной гуманистической струи, пронизывающей культуру Древнего Египта.

Мужчина и женщина были равны перед законом, хотя женщина обычно входила в дом мужа, где ей отводилась почетная роль хозяйки дома, исполнение которой и становилось ее основным занятием. Традиции, правда, не запрещали женщине представлять государственные интересы. Известны несколько случаев в истории Египта, когда женщины становились фараонами. Самой известной из женщин–фараонов была царица Хатшепсут. Египтяне ценили радости семейной жизни, что нашло отражение в рисунках и надписях на стенах гробниц и в литературных памятниках.

В Египте существовали так называемые правила Маат, богини мирового порядка, которым обучали с детства. Они включали в себя основы культуры поведения, проповедовали сдержанность и внешнюю скромность, приучали к дисциплине.“Не имей злых намерений к другим людям, ибо боги покарают тебя”, - гласили правила Маат. Египтяне полагали, что если человек умеет приспособиться к законам, то он будет счастливым. А счастье — великая ценность, которую ничто не заменит: “Будь счастлив всю жизнь, не делай сверх того, что следует делать, не сокращай времени, отпущенного для радости, ибо страшным является трата времени, предназначенного для удовольствия. Не трать времени на работу, кроме необходимого минимума, которого требует сохранение хозяйства. Помни, что богатства можно достичь, если желаешь, но какая же польза от богатства, если желания угасли? ” В этих словах, запечатленных на стенах гробницы крупного чиновника Птахотепа, содержится наиболее древняя из известных миру система гедонизма (этики наслаждения). Автобиографические заметки Птахотепа вошли в историю литературы и этики под названием “Поучения Птахотепа”.

Гедонизм, пронизывающий науку Птахотепа, не был исключительным явлением в стране фараонов. Напротив, жизнь и ее радостные моменты настолько ценились тогда, что египтяне решили не расставаться с ними и после смерти, создав свою, не похожую ни на одну другую версию загробной жизни. Они попытались убедить себя, что в царстве Осириса, покровителя и судьи царства мертвых, их ждет все самое лучшее из того, что окружает при жизни. Египтяне создали уникальный заупокойный культ – комплекс представлений о посмертном бытовании человека и связанных с ними предшествующих приготовлениях и ритуалах.

В начале Древнего царства считалось, что только фараоны могут войти в загробный мир, но позже это стало доступно всем. Древние египтяне совершили одну из самых странных революций. Народ Древнего Египта восстал против смерти и успешно победил ее. Фундаментальным принципом древнеегипетской культуры стала вера в возможность индивидуального бессмертия. Благодаря этому принципу древнеегипетское мировоззрение, сконцентрированное на власти фараона и богов, оставляло простым людям возможность, призвав на помощь магическую силу искусства и науки, увековечить себя. Правда, это стоило больших денег, и далеко не все оказывались в состоянии построить гробницу, оплатить труд художников по росписям ее стен каноническими сценками из реальной и загробной жизни, оплатить создание нескольких саркофагов, погребальных масок и уже потом – изготовление мумии. И все же шанс был у всех.

Правда, и здесь не обошлось без столь популярного в Древнем Египте воспитательного начала. Право на загробную жизнь получал, при условии соблюдения всех перечисленных выше пунктов, лишь тот, кто с честью выдержит суд Осириса, куда любого умершего (вернее, утомившегося – слово “умерший” египтяне не признавали, протестуя против смерти и в этом) сопровождал Анубис. Все детали длиннейшего шествия к Осирису были расписаны до мелочей. Человек должен был при жизни выучить немало заклинаний, речей, а главное – знать назубок “Исповедь отрицания”, содержащую перечисление всего, что он не делал при жизни как предосудительное. Древний египтянин почти наизусть должен был знать всю “ Книгу мёртвых ” – литературный памятник Древнего Египта, содержащий богатейшие сведения по истории, религии, правовой и этической культуре государства.

В конце концов душа праведно прожившего жизнь человека попадала в Поля Иалу, “Поля Камыша”, где и происходило воссоединение с телом и начиналась блаженная загробная жизнь. Чтобы покойный мог наслаждаться отдыхом и ему не пришлось бы самому обрабатывать поля и пасти скот, в гробницу клали ушебти — деревянные или глиняные фигурки людей: писцов, носильщиков, жнецов и т. д. Богатым египтянам обычно клали в гроб 360 ушебти — по одному на каждый день года; беднякам же ушебти заменял папирусный свиток со списком 360 таких работников. Ушебти представляют интерес не только как доказательство веры египтян в реальность мифов и подтверждение их предусмотрительности, но и как первый в истории изобразительного искусства образец бытовой скульптуры, - скульптуры, изображающей человека в момент совершения обыденных действий.

При всей странности и наивности представлений древних египтян о жизни в загробном царстве заупокойный культ заслуживает большого внимания в силу ряда причин. Во-первых, через конкретику верований народа можно более точно почувствовать дух культуры в целом. Во-вторых, именно специфика заупокойного культа привела к тому, что египтяне стали первооткрывателями существеннейших направлений как в науке, так и в искусстве.

Египтяне были истинными новаторами в области мумификации, искусстве создания мумий. В соответствии с их верованиями, для того чтобы душа, Ба, сумела найти тело, в которое ей предстоит вернуться, нужно было сохранить нетленным само тело. И ученые Древнего Египта неустанно трудились над решением этой проблемы. Задача, не выполнимая без открытий в области химии, биологии, медицины и хирургии. Египтяне многое перепробовали в надежде защитить тела от разложения. Они постепенно узнали, что недостаточно вынуть из тела внутренности и залить вместо них смолу, а на месте сердца поместить вырезанного из камня священного жука-скарабея. Недостаточно вымачивать тело в содовом растворе, натроне, а потом его бальзамировать, т.е. пропитывать смесью эфирных масел и смолы. Надо еще обмотать тело воздухонепроницаемыми — для этого их пропитывали смолой и мастикой — полотняными полосками, бинтами так, чтобы не было видно даже лица. Только в этом случае тело превращалось в не разлагающуюся мумию.

Большие надежды возлагались и на каменные сооружения, хранящие и защищающие мумию. Насколько прочна гробница, столь же длительное время будет существовать и нашедшая себе в ней пристанище душа. Наивнейшие представления привели к созданию восхищающих и по сей день шедевров архитектуры. Среди них особой известностью пользуются пирамиды в Гизе. Каким образом древним египтянам удалось создать столь грандиозные сооружения, не разгадано до сих пор.

Возьмем, например, самую большую пирамиду – пирамиду фараона Хуфу (по-гречески — Хеопса), возведенную около 2600 года до н.э. На ее постройку пошло около 2 миллионов 300 тысяч каменных блоков и плит. Каждая сторона пирамиды имеет ширину в 232, 5 метра (сейчас — 230), высоту в 146 метров (сейчас 137). Грани ее повернуты к четырем сторонам света. Каменные блоки вытесаны, отшлифованы и подогнаны таким образом, что их углы и кромки безупречно совпадают. Пирамиду в свое время венчала высеченная из красного гранита верхушка, она была облицована тонко отшлифованными облицовочными плитами из белого известняка. Вряд ли сегодня возможно построить что-либо подобное.

Пирамида Хефрена известна расположенным неподалеку от нее сфинксом, скульптурным изваянием фантастического существа с головой человека и телом льва. По одной из версий – это страж гробницы, имеющий лицо “утомившегося” фараона. Сфинкс – один из традиционных типов древнеегипетской скульптуры. Сохранились портретные изображения и других фараонов в обличии сфинкса, а в Луксоре существует целая долина сфинксов, которых Гегель воспринимал как своеобразный символ древнеегипетского величия и загадочности.

Однако первой из шестидесяти с небольшим дошедших до нас пирамид была пирамида фараона Джосера. Автором ее проекта являлся Имхотеп, сановник фараона Джосера, сведущий во многих науках, но прославившийся больше всего как врач и зодчий. Это шестиступенчатая, прямоугольная, высотой в 60 метров пирамида, точнее, шесть поставленных одна на другую уменьшающихся кверху мастаб. И хотя в ее конструкции для современного человека ничего загадочного нет, уровень познаний Имхотепа и его помощников в области геометрии и математики, как и дерзновенность замысла, удивляет и сегодня.

Впоследствии от пирамид отказались вообще. Какое-то время строили более дешевые одноступенчатые мастабы (гробницы не пирамидальной формы, построенные в виде лежащего бруса с наклоненными к центру стенами), но и они не во всем устраивали египтян из-за частых попыток ограбления. На стенах одной из мастаб были обнаружено Увещевание, адресованное “живым, пребывающим [еще] на земле”. “Утомившийся” обещал живому заступничество перед богами в случае благожелательного отношения к нему, в противном же случае угрожал судом перед “великим богом” или даже обещал “свернуть шею” или навлечь несчастье на земле. Судя по тому, что в дальнейшем египтяне стали вырубать помещения для захоронений в скалах или же непосредственно в земле таким образом, чтобы гробницу было трудно отыскать, увещевания вряд ли спасали гробницы от грабителей.

Наиболее важным вкладом древних египтян в науку следует считать медицинские знания. Древнеегипетский врач был одновременно жрецом и магом, что характерно для Ближнего Востока, где не было резкой границы между медициной и религией. Но именно в Древнем Египте впервые в мировой истории возникла реальная медицина в современном значении этого слова, опирающаяся на точные знания функций всех органов человеческого тела и возможностей их восстановления. Чего стоит тот факт, что египтяне умели делать сложные хирургические операции. Египетские бальзамировщики по сути дела являлись современными патологоанатомами. Первопричина же всех достижений в области медицины коренится в необходимости при создании мумии освобождать тело от быстроразлагающихся внутренних органов, а следовательно, – производить вскрытие тела, что категорически запрещалось многими другими культурами вплоть до Нового времени.

Из заупокойного культа родилось и искусство портрета, как живописного, так и скульптурного. Портрет в дальнейшем стал одним из главных направлений в изобразительном искусстве. Первоначально подразумевалось точное воспроизведение внешнего облика человека. Подобное отношение к задачам портрета, порождённое культовыми особенностями культуры Древнего Египта, оставалось незыблемым вплоть до начала ХХ века. Египтяне, хотя и доверяли бальзамировщикам, но все же хотели обезопасить себя и закрыть лицо заупокойной маской, точнейшим образом передающей его черты. Уже при жизни начиналась подготовка погребальной маски. С лица живого человека снимался слепок, затем изображение отливалось из металла и далее художники “оживляли” лицо, используя цветную эмаль и инкрустацию драгоценными камнями. Достаточно посмотреть на погребальную золотую маску фараона Тутанхамона, чтобы оценить реалистичность древнеегипетского портрета. До египтян портретное искусство хотя и существовало, но имело гораздо более условный характер.

Однако есть доказательства того, что и в Древнем Египте далеко не все воспринимали на веру и заупокойный культ, и идею бессмертия. Сохранилось, например, любопытное литературное произведение, которое известно сейчас под названием “Разговор разочарованного со своей душой”. Автор анализирует и переосмысливает многое из того, что почиталось как истина, проявляя поистине философскую мудрость. Идея недоверия заупокойному культу и проповедь жизнелюбия лежат и в основе такого произведения, как “Песнь арфиста”. Все на земле бренно, утверждается в “Песне”. Решительно все обречено на исчезновение. Испокон веков поколения людей одно за другим нисходят в могилы, надгробные памятники разрушаются и исчезают и от этих людей не остается даже воспоминаний. Никто из умерших не явился из потустороннего мира, чтобы сказать живым об ожидающей их участи; а потому надо использовать все блага жизни — веселиться и наслаждаться, ибо ничто не отвратит неизбежную смерть.

Уже в раннем периоде Древнего Египта (Древнее царство) сформировалась и использовалась письменность, что было обусловлено государственным делопроизводством и наличием крупных хозяйств. Видное место занимает фигура писца. Писцы составляли интеллектуальную элиту общества, управляющую сложной административной и экономической деятельностью страны.

Древние египтяне писали на папирусных свитках, причем некоторые свитки достигали 30—40 метров. Но те знаки, которые воспроизводились на папирусных свитках, лишь отчасти являлись иероглифами, разновидностью идеографического письма. Знаки иероглифического письма вырезали, главным образом, на камне, и этот способ письма многие и по сей день называют рисунчатым. Для текстов, воспроизводимых на папирусе, пользовались более сложным вариантом письменности, близким к алфавитному (звуковому). Древнеегипетская иероглифическая письменность в течение 14-ти веков представляла собой волнующую загадку для европейского мира. Ученым, сумевшим разгадать тайну иероглифов, стал француз Франсуа Шампольон (XIX век). Он предположил, что иероглифы — это не письмена-рисунки (на что они так похожи по форме), а обозначения букв и слогов. Опираясь на свою догадку, Шампольону удалось расшифровать надписи на египетских памятниках и гробницах.

Раннее изобретение письменности способствовало развитию высокохудожественной словесности. До нас дошли древние мифы, сказки, повести, басни, дидактические произведения, философские диалоги, гимны, молитвы, плачи, эпитафии, любовная лирика.

В Древнем Египте существовало такое специфическое учреждение, как “Дом жизни”, выполнявшее самые разнообразные функции. Там создавались гимны и священные песни, разрабатывались образцы дидактической литературы, систематизировались и хранились “магические” книги, содержавшие сведения по медицине, в которых наряду с магическими заклинаниями можно было найти и практические, экспериментально подтвержденные средства лечения. Там разрабатывались установки для деятельности художников, скульпторов и архитекторов, хотя официально утверждалось, что принципы художественного творчества были сформулированы богом Тотом. “Дом жизни” был своеобразным синтезом учебного, научно-исследовательского и идеологического заведения, ответственного в том числе и за соблюдение канонов. Художественное мышление египтян с древнейших времен в результате длительной практики выработало развитую систему канонов: канон пропорций, цветовой канон, канон композиционный. Здесь, пожалуй, впервые в истории канон становится важнейшим эстетическим принципом, определяющим творческую деятельность художника. Каноничность – чtткое следование определtнным правилам, канонам - существеннейшая черта древнеегипетской культуры.

У древних египтян впервые в истории культуры мы находим четко сформулированные эстетические идеалы. Практичные египтяне не были расположены делать вещь прекрасной исключительно ради красоты. Великолепные статуи Древнего царства были сделаны не для украшения рыночной площади или дворца, а для того, чтобы быть замурованными в гробницах. Этой же цели служила и настенная живопись, покрывающая стены гробниц. Египтяне верили, что все изображенное имеет силу реально существующего и станет предметно-осязаемым миром покоящегося в гробнице.

Несмотря на общепризнанный традиционализм и каноничность культуры Древнего Египта, именно там, в стране с огромным сонмом богов, впервые была предпринята попытка введения монотеизма (единобожия). Усиление могущественного и влиятельного жречества, в чьей власти были и религия, и наука, не могло не беспокоить фараонов. Конфликт — и религиозный, и светский — вспыхивает в правление Эхнатона (Аменхотепа IV, 1424—1406 гг. до н.э.) — фараона-реформатора, совершившего первую в истории попытку введения монотеизма. Бросая открытый вызов жреческому культу, он сделал попытку покончить с многобожием как фактором, препятствующим централизации, укреплению и развитию государства. Он ввел поклонение новому и единому богу – Атону. Свое прежнее имя фараон меняет на новое – Эхнатон, т.е. “угодный Атону”, и основывает новую столицу и религиозный центр — Ахет-Атон. Единый Бог не имеет конкретного образа: символ его — солнечный диск, чьи лучи заканчиваются распростертыми ладонями. Эхнатон слагает вдохновенные гимны Солнцу - Атону. Он удаляет приверженцев старых культов, окружая себя художниками, поэтами. Не менее смело, чем традиционную веру, Эхнатон ломает и классические каноны придворного искусства: от живописцев и скульпторов он требует следования истине. Трехметровые изображения Эхнатона бросают вызов традиции: они лишены трафаретности, подчеркнуто, иногда даже гротескно, реалистичны. Мы видим узкое асимметричное лицо с раскосыми глазами и высокими скулами, субтильное тело с большой головой, короткими ногами и несоизмеримо большим животом. Однако при всей внешней некрасивости ощущается сила духа и ума изображаемого. Возникает новая художественная школа: сюжетами становятся чарующие пейзажи, изображения царственной четы, Эхнатона и Нефертити. Создаются многочисленные портреты жены фараона и е

Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 Следующая