Публицистическая деятельность Белинского в «Телескопе».

⇐ ПредыдущаяСтр 7 из 17Следующая ⇒

Таким образом, к осени 1834 г. Надеждину нужно было либо прекратить выпуск «Телескопа» и «Молвы», либо ввести в них освежающую струю – привлечь нового сотрудника, способного оживить умирающие издания и не связанного служебными отношениями с университетом. Таким сотрудником для Надеждина мог быть только Белинский, который уже полтора года участвовал в «Телескопе» и «Молве» как переводчик и в августе – сентябре 1834 г. успешно заменял Надеждина на посту редактора «Телескопа». Обдумав дело, Надеждин разрешил публикацию в «Молве» первой оригинальной работы Белинского «Литературные мечтания». Правда, Надеждин старался сдерживать Белинского и помещал его статьи и заметки только в «Молве»; в «Телескопе» Белинский начал выступать только с середины 1835 г., когда издатель уехал за границу.Надеждин не мог не оценить ту спасительную роль, которую сыграли «Литературные мечтания» в судьбе его журнальных предприятии, и, оставив за собой руководство «Телескопом», с конца 1834 г. передает «Молву» в ведение Белинского, который становится, по существу, неофициальным редактором «Молвы» и ее основным сотрудником.В 1835 г. «Молва» вновь начала выходить самостоятельно, отдельно от «Телескопа», в формате газеты (четвертая доля листа, две колонки); в ней появились постоянные отделы, причем основным был отдел «Литературная хроника». Белинский в особом примечании к «Литературной хронике» в № 1 «Молвы», признав справедливость прежних неудовольствий читателей «бедностью библиографических известий» в «Молве», обязуется расширить отдел и придать библиографическим материалам «Молвы» большую объективность и принципиальность: «В наступившем году «Литературная хроника» будет по возможности полною... Но заранее просим извинения у гг. сочинителей, переводчиков и издателей, «Молва» принимает девизом своей «Литературной хроники» стих Державина: «Стоять – и правду говорить!..» (XIII, 270).Что касается «Телескопа», то первые шесть номеров за 1835 г., подготовленные при Надеждине, были по-прежнему скучны. Решительные изменения к лучшему в «Телескопе» произошли после отъезда Надеждина за границу, где он провел время с июня по декабрь 1835 г., оставив Белинского работать вместо себя.В отсутствие Надеждина Белинский выпустил шесть номеров «Телескопа» и двадцать шесть – «Молвы». К сотрудничеству он привлек своих друзей по кружку Н. В. Станкевича – М. А. Бакунина и В. П. Боткина, а также молодых поэтов – А. В. Кольцова, В. И. Красова, К. С. Аксакова, беллетриста П. Н. Кудрявцева и др.При Белинском заметно усилился интерес «Телескопа» к вопросам политико-экономическим: почти в каждом номере печаталась статья на экономическую тему. Но больше всего оживлению «Телескопа» способствовали работы самого критика. При Белинском усиливается борьба «Телескопа» и «Молвы» с реакционной периодикой, появляются положительные отзывы о Н. Полевом.Надеждин, вернувшись в Москву, не противился тому направлению, которое придал Белинский его изданиям. Очевидно, это объяснилось тем, что, порвав с университетом, – Надеждин вышел в отставку перед поездкой за границу, – он чувствовал себя более независимым. В 1836 г. Надеждин вместе с Белинским ведет полемику с «Московским наблюдателем» как изданием светским, аристократическим, довольно строго оценивает книгу Шевырева «История поэзии» и вообще поддерживает полемический пыл своего молодого сотрудника.Можно было предполагать, что «Телескоп» поднимется во мнении читателей и с 1837 г. тираж его возрастет; до этого журнал печатался в 500–800 экземплярах. Но этого не произошло: за напечатание в № 15 журнала «Философического письма» П. Я. Чаадаева «Телескоп» и «Молва» в октябре 1836 г. подверглись запрещению. Запрещение «Телескопа» и «Молвы» прервало развернувшуюся журнально-критическую деятельность Белинского почти на полтора года – до марта 1838 г., когда в его руки перешел журнал «Московский наблюдатель». Первая статья Белинского «Литературные мечтания»

Круг вопросов, поставленных в «Литературных мечтаниях», необычайно широк. В статье прослеживается развитие русской литературы от Ломоносова до Гоголя, развертывается цельная система воззрений на сущность и значение искусства, впервые в русской критике дается в живом художественном материале разработка теории реализма и народности в литературе.

Требование изображать жизнь «как она есть» выдвигается им на первый план. Он отвергает ложное определение литературы как собрания шедевров, известного числа изящных произведений, предназначенных для удовольствия, и признает настоящим искусством только те произведения, которые вполне выражают дух народа, воплощают сокровенные глубины и биение пульса жизни, ставит перед художественным творчеством задачу изображать жизнь во всем ее многообразии — и ужасное, и великое, и малое. Вместе с тем подлинная поэзия всегда будет пронизана пламенным сочувствием ко всему гуманному и прогрессивному. Идея создания национальной и подлинно народной литературы является в «Литературных мечтаниях» главной. Исходя из предпосылки, что каждый народ должен выражать своею жизнью одну какую-нибудь сторону человечества, Белинский хотел, чтобы русская литература, стала проявлением национального народного духа и служила интересам всего народа, а не только образованной части общества. Белинский отмечал, что русская литература до Пушкина преимущественно имела подражательный характер и являлась выражением высшего общества, а не народного духа. Причину недостаточного развития подлинно народной литературы в России критик усматривал в том, что русское общество еще не освободилось от европейской опеки, что дворянство, из среды которого преимущественно выходили тогда писатели, рабски копируя все западное, забыло русский язык, а народ коснеет в невежестве. С иронией отзывался он и о произведениях услужливых литераторов вроде Булгарина, Греча, Сенковского. Он развенчивает былые литературные авторитеты XVIII века, явно, впрочем, преувеличивая подражательность литературы. Все это и привело критика к выводу: «У нас нет литературы! » Само по себе такое заявление не было оригинальным. Об этом писали А. А. Бестужев-Марлинский, Н. Н. Надеждин, И. В. Киреевский. Однако молодой критик придал своему тезису подчеркнуто демократический характер.Вместе с тем утверждение Белинского было совершенно свободно от безотрадного скептицизма. «Литературные мечтания» полны предвидения будущего расцвета русской литературы. Белинский стремится подчеркнуть значение Пушкина-реалиста, в произведениях которого широко отобразилась национальная русская жизнь. Именно поэтому пушкинский период он оценивает как самый значительный в истории нашей литературы. Пушкин, по убеждению критика, произвел переворот в эстетических понятиях русского общества и во взгляде людей на «дела и события». Последний, современный критику период русской литературы Белинский связывал с расцветом прозы. Он одобрительно отзывался о прозаических произведениях Вельтмана, Лажечникова, В. Одоевского и особенно о только что вступившем на литературную арену Гоголе, о его «Вечерах на хуторе близ Диканьки».

Литературно-политические взгляды, которые Белинский развивал в " Литературных мечтаниях" и других своих статьях в " Телескопе" и " Молве", приобрели исключительное значение и выдвинулись на первое место потому, что он начал обоснование самой передовой эстетической теории, опирающейся на идею реализма

В статье «О русской повести и повестях г. Гоголя» (1835) Белинский подразделяет поэзию на два вида: реальную и идеальную. Идеальная поэзия опирается на реальность, значительно расширенную субъективным мировосприятием художника. К такой поэзии он относит античную поэзию, «Фауста» Гете, творчество Байрона и Шиллера. Реальная поэзия воспроизводит действительность со всеми «подробностями, красками и оттенками».(Сервантес, Шекспир, В.Скотт, Пушкин, Гоголь) Основной критерий Белинский видит -в “верности действительности”; по мнению критика, творчество Гоголя отличают народность, «простота вымысла», «совершенная истина жизни» и «оригинальность». Реальная поэзия созвучна эпохе, в которой «проза жизни глубоко проникла в самую поэзию жизни», поэтому наиболее популярны стали прозаические жанры – повесть и роман.

В статье “Ничто о ничем” Белинский попытался создать теорию журналистики; он считал, что главное для журнала - “иметь собственную физиономию”, направление. «Ничто о ничем» - первая попытка определить, сформировать, что же такое журналистика, ее принципы.( на примере журнала «Московский наблюдатель»)

• " Журнал должен иметь прежде всего физиономию, характер, альманашная безличность для него всего хуже", - пишет он о «Московском наблюдателе». Основной вывод из данного рассуждения ориентирован на задачи редактора, который, заботясь о разнообразии материалов, должен обеспечивать журналу единое, строго выдержанное направление.

• Журнал обязан учитывать запросы читателей. «Вы хотите издавать журнал с тем, чтобы делать пользу своему отечеству, так узнайте ж прежде всего его главные, настоящие, текущие потребности. У нас еще мало читателей: в нашем отечестве, составляющем особенную, шестую часть света, состоящем из шестидесяти миллионов жителей, журнал, имеющий пять тысяч подписчиков, есть редкости неслыханная, диво дивное. Итак, старайтесь умножить читателей: это первая и священнейшая ваша обязанность. Не пренебрегайте для этого никакими средствами, кроме предосудительных, наклоняйтесь до своих читателей, если они слишком малы ростом, пережевывайте им пищу, если они слишком слабы, узнайте их привычки, их слабости и, соображаясь с ними, действуйте на них».

• Вторая ваша обязанность, развивая и распространяя вкус к чтению, развивать вместе и чувство изящного.

• Основное назначение журнала - быть " руководителем общества ".

• Белинский подчеркивает, что важными отделами каждого журнала должны быть отделы критики и библиографии. Именно эти отделы наиболее полно отражают " дух и направление журнала", через эти отделы журнал прежде всего реализует свое основное назначение «Живая, беспокойная, тревожная» потребность разобраться в жизни требует не просто фиксации факта: «Все дело в разумении значения фактов ». Это возможно, когда журналисту ясен «смысл и значение факта» и когда он умеет «перевести факт на идею».

Статья «О критике и литературных мнениях «Московского наблюдателя»( 1836) является итогом размышлений автора о сущности литературного ремесла Отвечая на статью Шевырева «Словесность и торговля», критик протестует против того, чтобы литературу «творили» определенные привилегированные авторы, представители светского круга, считая литературу общенациональным делом.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒