Чаньский наставник Дэ Чэн, или Монах-Лодочник из Хуадин

⇐ ПредыдущаяСтр 34 из 46Следующая ⇒

Великий наставник Дэ Чэн, достигнув просветления, прибыл в Хуадин, что в округе Сю Чжоу. Обычно он плавал по озеру на небольшой лодке и проводил свои дни, принимая гостей из всех уголков страны. В то время, пока еще не распространилась слава о его учености, он обычно прозывался Монахом-Лодочником.

Однажды, пристав к берегу реки, он лениво сидел в своей лодке. Проходивший мимо чиновник спросил его: «Чем занимается почтенный господин? » В ответ Дэ Чэн поднял весло и спросил: «Вам это понятно? » «Нет, не понятно», – отвечал чиновник. Тогда наставник сказал: «Я греб и взбалтывал чистую воду, но золотую рыбку найдешь нечасто».

Весьма показателен эпизод, который привел к просветлению одного достаточно компетентного наставника чань по имени Цзя Шань. Эпизод этот, естественно, стал одним из распространенных гун-аней.

Тогда наставник сказал: «Я греб и взбалтывал чистую воду, но золотую рыбку найдешь нечасто».

Недовольный собственными успехами, наставник Цзя Шань распустил своих учеников и отправился прямиком в Хуадин. Увидев его, Дэ Чэн спросил:

– Добродетельный! В каком храме ты остановился? Цзя Шань ответил:

– То, что похоже на это, не останавливается, а то, что останавливается, на это не похоже.

Наставник Дэ Чэн спросил:

– Если нет никакого сходства, то каково это?

Цзя Шань ответил:

– Это – не те Дхармы, что перед глазами.

– Где ты все это выучил? – спросил Дэ Чэн.

– Там, куда нет доступа ни уху, ни глазу.

Тогда наставник Дэ Чэн похвалил его:

– Удачное высказывание – это столб, к которому осел может быть привязан в течение десяти тысяч эонов.

И спросил снова:

– Когда выпускается тысяча футов рыболовной лески, добыча прячется глубоко в пруду. А три дюйма за крючком ты мог бы обговорить?

Цзя Шань собрался ответить, но, когда он был готов уже открыть рот, наставник нанес ему удар веслом, столкнувший его в воду. Естественно, Цзя Шань тут же стал карабкаться обратно в лодку, и, когда он почти уже в нее забрался, наставник воскликнул снова:

– Говори же! Говори же!

Не успел Цзя Шань открыть рот, как Дэ Чэн снова ударил его. Вслед за чем Цзя Шань мгновенно обрел просветление и трижды кивнул (в знак благодарности).

Тогда наставник сказал:

– Ты можешь забавляться блестящей леской на конце удочки, но стоит тебе перестать волновать чистую воду, как смысл будет иным.

Цзя Шань спросил на всякий случай:

– Как вы мыслите себе выпускание лески и забрасывание крючка?

– Леска, свисающая в зеленую воду, позволяет всем идеям о существовании и несуществовании всплывать на поверхность, пока обе не успокоятся, – отвечал наставник.

– Ваши слова ведут по потемкам, хоть и обходятся без тропинок; кончик вашего языка говорит, хоть и безмолвен.

– Я выпускал свою леску повсюду в этой реке, но только сейчас я нашел золотую рыбку, – похвалил Дэ Чэн своего ученика.

Услышав эти слова, Цзя Шань прикрыл уши руками.

Наставник Дэ Чэн закивал:

– Именно так! Именно так!

Затем он дал Цзя Шаню следующее наставление: «В будущем в твоем убежище не должно быть никаких следов, а там, где нет следов, ты не должен укрываться. Я провел тридцать лет в монастыре наставника Юо Шаня и понял лишь одно это. Теперь и ты это знаешь. Отныне не оставайся в городах и деревнях, а ищи в глубине гор одного-двух человек с мотыгами на боку, чтобы продолжить передачу истины и не дать ей прерваться».

Цзя Шань простился с наставником, но, уходя, несколько раз обернулся назад, чтобы еще раз увидеть его. Наставник Дэ Чэн прокричал: «Почтенный! » И когда Цзя Шань снова обернулся, наставник поднял весло и крикнул: «Ты полагаешь, что у меня, кроме этого, есть что-то еще? » Затем он перевернул лодку и скрылся под водой.

Чаньский наставник Чжу Ди из Цзин Хуа

Однажды в храм Чжу Ди пришла монахиня по имени Ши Чжи с корзиной на голове и посохом в руке. Она трижды обошла вокруг наставника и трижды произнесла: «Если вы сможете что-нибудь сказать, я опущу корзину». Так как наставник не смог ничего ответить, монахиня собралась уходить. Тогда наставник сказал ей: «Уже поздно, почему бы вам не остаться до утра? » Монахиня сказала снова: «Если вы сможете что-нибудь сказать, то я останусь». Поскольку наставник так ничего толкового и не придумал, монахиня ушла.

Оставшись один, наставник вздохнул и сказал себе: «Хоть я и мужчина, мне недостает мужественности. Лучше уж мне оставить этот храм и отправиться куда-нибудь в поисках действительно просветленных наставников».

И в ту ночь божество горы, возле которой располагался храм, сказало ему: «Ты не должен покидать это место: сюда уже идет настоящий бодхисатва во плоти и крови».

Мальчик автоматически поднял руку, но не увидел пальца на обычном месте; тут-то на него и снизошло великое просветление.

И потому, когда Тянь Лун прибыл в храм, наставник встретил его с большим почтением. В качестве наставления Тянь Лун поднял вверх указательный палец, и наставник мгновенно пробудился. С тех пор, когда ученики приходили к нему за руководством, наставник только поднимал вверх палец и не давал иных наставлений.

Однако нашелся мальчик, который, побывав до того у наставника, в ответ на вопросы людей стал тоже поднимать вверх палец. Кто-то рассказал об этом наставнику, сделав вывод: «Ваш мальчик тоже понимает Дхарму Будды, поскольку в ответ на вопросы пришедших он тоже, как и вы, поднимает вверх палец».

Однажды, спрятав в своем длинном рукаве (острый) нож, наставник спросил мальчика: «Я слышал, что ты понимаешь Дхарму Будды, так ли это? » Наглый подросток не смутился: «Да, господин». Тогда наставник спросил: «Что же такое Будда? »

Мальчик поднял вверх палец, который наставник тут же отсек спрятанным ножом. Когда юноша закричал от боли и кинулся прочь, наставник окликнул его, и тот – все-таки почтение в нем к наставнику было велико – обернулся. Чжу Ди снова спросил его: «Так что такое Будда? »

Когда наставник был уже близок к смерти, он как-то сказал собранию:

– Чанем пальца Тянь Луна я пользовался всю свою жизнь.

Наставница Мо Шань

Чаньский наставник Хуань Чи был учеником Линь-цзи (основатель секты Линь-цзи, одного из направлений чань), но не осознал истину, несмотря на то что провел несколько лет в монастыре своего наставника. А потому в один прекрасный день он покинул Линь-цзи и отправился на поиски нового наставника. (В буддийских монастырях подобная стратегия смены учителей считается вполне нормальным явлением.) Однажды он забрел в женский монастырь на горе Мо Шань, и маленькая монашенка доложила о его прибытии чаньской бхикшуни Мо Шань, которая первым делом послала к нему прислужницу с таким вопросом: «Почтенный наставник, явились ли вы сюда из любопытства или ради изучения Дхармы Будды? » Хуань Чи ответил, что он учится. Тогда Мо Шань предупредила: «Если вы пришли ради Дхармы Будды, то здесь существуют те же правила относительно битья в барабан и занятия почетного места». (То есть ему надлежит вести себя как обыкновенному послушнику.)

Вслед за чем она взошла на свое место, но Хуань Чи только поклонился, не встав на колени. Мо Шань спросила его:

– Какое место Почтенный Бхикшу сегодня покинул?

Хуань Чи ответил:

– Я покинул въездные ворота на дорогу.

Наставница спросила:

– Почему же вы не охватили их?

(Вопрос Мо Шань означал: если вы так продвинулись на пути, что можете обойтись без преклонения колен, то вы должны были воспринять свою Дхармакайю, которая проникает всюду и охватывает также и въездные ворота на дорогу, ибо она не подвластна появлению и исчезновению и не покидает одно место, чтобы оказаться в другом.)

Хуань Чи не смог ничего ответить; он встал на колени и спросил:

– Что же такое Мо Шань?

Настоятельница ответила:

– Макушка головы не различима.

(Вопрос «Что же такое Мо Шань? » можно буквально перевести: «Каково состояние просветленного сознания в монастыре Мо Шань? » Ответ монахини касался свечения макушки Будды, которое было невидимо для его учеников, пока они не прозрели.)

– Кто же хозяин горы Мо Шань? – спросил гость.

Хозяйка ответила:

– Он – и не мужчина, и не женщина.

Мо Шань закричал:

– Почему же он не превращается?!

Хуань Чи в ответ спросила:

– Он – не призрак и не дух, во что он должен превратиться?

(Ответ Мо Шань о хозяине, то есть о ней самой (хозяин – и не мужчина, и не женщина), означал, что пол не имеет никакого значения для просветления, и Дхармакайя не имеет ни мужских, ни женских признаков. В целом женщины имели намного больше трудностей на пути, чем мужчины, и Хуань Чи, который, похоже, смотрел на нее свысока в силу этого, спросил ее, почему она не превратится в мужчину, если она достигла просветления. Его вопрос показывает, что он все еще пребывал в заблуждении.)

На последний вопрос ответить он не мог, а потому признал авторитет настоятельницы. Мо Шань стал садовничать в монастыре, где провел три года; в это время он получил полное просветление.

Позднее, когда Хуань Чи входил в зал Чань, чтобы наставлять своих собственных учеников, он обычно говорил им: «Когда я был у своего отца, Линь-цзи, я получил полполовника, и когда я был у своей матери, Мо Шань, я получил еще полполовника, то есть мне достался полный половник, что позволило мне утолять свой голод по сей день». Таким образом, хотя Хуань Чи и считается учеником Линь-цзи, он является также преемником Дхармы Мо Шань.

⇐ Предыдущая 29 30 31 32 333435 36 37 38 Следующая ⇒