Некоторые «механизмы» терапевтического фотографирования

⇐ ПредыдущаяСтр 9 из 45Следующая ⇒

1. Художественная фотография отличается от живописи тем, что, сдерживая, ограничивая художника объективом, не дает размахнуться фантазии или хотя бы поменять местами два дерева. Но в этой документальности содержится особенный терапевтический момент. Тяга инертных, дефензивных пациентов к истории, прошлому семьи, традициям, всему тому, с чем так трудно расставаться, удовлетворяется здесь целебно именно фактом документальности (например: «а кофту эту умершей уже бабушке купили тогда в Даниловском универмаге»). И уже наперед пациент с камерой в руках чувствует себя в некотором роде серьезным летописцем, о снимках которого скажут когда-нибудь хотя бы его правнуки: а ведь здесь ничего не придумано, все точно так и было целых сто лет назад. Нашим пациентам основательно помогла прочувствовать этот терапевтический момент книга С.А. Морозова[107]. Когда сейчас, в тысячный раз, смотрим в этой книге, например, фотографию М. Дмитриева «В " голодный год". Общественная столовая (Н. Новгород, 1892)» с настоящими (не нарисованными) крестьянами с блестяще-голодными исподлобья взглядами в сторону фотографа, то снова ежимся оттого, что вот это все так точно и было. Таким образом «ограниченность » художественной фотографии диалектически оборачивается ее преимуществом над живописью.

2. Пациенты, особенно в дефензивных малопрогредиентно-шизофренических случаях с деперсонализационными расстройствами, месяцы и годы сопротивляются предложению фотографировать. Когда же, наконец, приносят в группу первые свои слайды, чтобы не слышать больше упреков и не «выкручиваться», придумывая объяснения, вникают в разговоры в группе о личностных особенностях их слайдов в сравнении со слайдами товарищей по группе, только тогда начинают они чувствовать это свое и испытывать облегчение от общения со своими слайдами, от съемок. Отныне практически любое аффективное расстройство они способны смягчить общением с самими собой в слайдах, в фотографиях, в съемках природы, любимых углов своего дома (при этом «снимать» возможно не только фотоаппаратом, но и просто глазами). Теперь, когда им тяжко, они стремятся не к врачу, а в лес с камерой или к своим фотографическим архивам. И то, что в «мерзком» состоянии «ускользания своей личности» выходят «характерные», свои слайды, говорит лишь о том, что это зловещее прежде «ускользание личности» — кажущееся, наносное, не такое уж жуткое.

Подобное случилось с пациентом С., 49 лет, который серьезно помог понять автору лечебный эффект творчества (в том числе фотографического) как возвращение к самому себе из тягостного ощущения размывания, ускользания индивидуальности в аффективном расстройстве (Бурно М.Е., 1981). В течение 2-3 лет С. сопротивлялся советам фотографировать. Поскольку все напоминали ему (как бы невзначай), что аппарат стоит всего 15 рублей, С. купил, наконец, дешевую камеру и сделал слайды — только для того, чтобы «отчитаться». Когда же показывал слайды в группе на экране, сравнивал их с «покупными» слайдами-пейзажами, слайдами товарищей, слушал, что говорят в группе о его слайдах, обнаружил то, что его «ошарашило». Да, иные слайды профессиональны, технически неизмеримо выше его слайдов, но его слайды — это его слайды, ему свойственные, по-своему снятые, и от этого сразу ощутимо спокойнее, увереннее стало на душе, появилось несомненное чувство опоры, а это-то и есть в лечебном отношении главное. Вот два слайда С, которые он считает в этом смысле своими (илл. 2, 3).

3. Поначалу снимки (слайды) могут быть просто продолжением целебного общения с природой (дома, на экране), но потом все сильнее обнаруживается осознанное терапевтическое действие своего в слайде.

4. Прочувствовав по-своему с помощью фотографии знакомые деревья, дома, заборы и т. д., пациент острее тянется теперь ко всему этому, подробнее, эмоциональнее привязывается к жизни. Так, Е., 48 лет, полюбил старое горбатое дерево за своим окном только после того, как снял его, и в снимке ощутил, осознал свое теплое к нему отношение. Горбатое дерево «сделалось родным».

5. Постоянно фотографируя, пациент и без фотоаппарата в руках со временем по привычке начинает смотреть вокруг по-своему, невольно терапевтически ищет созвучное ему, например в природе.

6. Многие увлеченные фотографией пациенты, вынужденные (нет условий и времени) отдавать печатать снимки в фотолабораторию, рассказывают, что это почти постоянное затаенное ожидание дня получения снимков, тлеющее в душе, временами разгораясь, целебно поддерживает-поднимает их месяцы и годы. Пациент, среди профессиональных дел и домашних забот ожидающий встречи со своими снимками, в сущности, ждет встречи с самим собой, целебно проясняющей его расстроенное настроение схваченной в снимках собственной душевной определенностью-самобытностью.

7. Слайды и фотографии растений, птиц, валунов и т. д., ограничивая все это рамками кадра, помогают всмотреться в это природное и теперь уже личностно преломленное и сообщают тем самым этим предметам, явлениям природы особую целебную прелесть. Нередко не заметишь в природе, что какой-то скромный цветок, окруженный пышным разноцветьем, так прекрасен, а на слайде в темноте вечера это видно. И вот пациент, обогащенный слайдом этого цветка, уже и в природе видит теперь его по-новому, с известным терапевтическим тяготением к нему.

Практические советы

1. Творчески-терапевтическое воздействие съемки обычно усиливается одновременным записыванием в книжку предполагаемого названия снимка и даже очерка, сопровождающего будущий снимок. Позднее, общаясь со своим снимком, слайдом (как и записью в книжке), пациент часто испытывает то вдохновенно-просветленное состояние возвращения к себе самому, что охватывало его и во время съемки.

2. Следует специально объяснить пациентам, что любой творческий снимок (слайд), будь там хоть гусеница на листе дуба, — есть «автопортрет» в том смысле, что снято это по-своему, отражает индивидуальность, особое настроение фотографирующего. Вот слайд и снимок, которыми автор побуждал пациентов к фотографированию (илл. 4, 5), и «ответные» снимки и слайд пациентов (илл. 6-8).

3. Различные фотографические камеры (в том числе самые сложные, дорогие) есть лишь технические «пристройки» к глазу человека, дабы запечатлеть духовно созвучное ему. Таким образом, хотя, несомненно, через терапевтический снимок пациент приобщается к современному техническому прогрессу (без которого невозможна сегодняшняя фотография), он не должен забывать, что само фотографическое творчество совершается не в технике, а в нем самом. Автор писал пациентке Л., 31 года, с высокой степенью близорукости (06.08.1982 г.):

«Конечно, тонкости, полутона изображения, мягкость-прозрачность пейзажей зависят от качества фотокамеры, но главное для нас — настроение, индивидуальность — возможно выразить любой, самой дешевой, самой " детской" камерой. Это даже особенно интересно — выразить себя самым примитивным аппаратом, подобно тому, как художник может необычно интересно выразить себя какими-нибудь " хозяйственными", " кухонными" красками или рисуя на клеенке, как Пиросмани, или орудуя первобытным резцом. В этом смысле главное наше даже не зависит от небрежной работы лаборанта, печатающего снимки с негативов разной плотности на одной фотобумаге. В то же время самая технически-качественная фотография может быть банально-трафаретной, как и написанное на ее обороте поздравление. В наше время фотолюбительства и дешевизны простых камер фотоаппарат можно сравнить с авторучкой (сидящей у каждого в кармане), которой можно записать ерунду, а можно свое, интересное многим и важное для себя самого душевное движение».

4. В некоторых случаях упорного сопротивления терапии творческим фотографированием помогает предложение поначалу «фотографировать» близкое себе в природе глазами, без камеры, как советует это фотограф-художник С.В. Мараков: «даже без фотоаппарата " снимать" глазом окружающие объекты, быстро укладывая их в невидимые рамки предполагаемого кадра»[108]. Когда пациент «снимает» таким образом, например, рыхлый снег на желтых листьях клена или бабочку-крапивницу на пижме и испытывает при этом душевное смягчение, ему легче представить, как поможет целебно фотоаппарат.

5. Многим психастеникам, циклоидам важно знать (хотя бы в объеме школьных учебников ботаники, зоологии) то, что снимаешь (как важно знать то, о чем пишешь). Они глубже, вдохновеннее любят природу, изучая ее научно, как больше любят людей, занимаясь характерологией. Других пациентов (чаще шизоидных и шизофренических), напротив, вдохновляют непонятность, космическая символика растения или насекомого, и из терапевтических соображений не следует их «приземлять» в их творчестве советами изучать ботанику, энтомологию и т. д. Здесь все глубинно-индивидуально, и случается даже естественник ради целебного таинственного общения с цветами знать не хочет их анатомических деталей.

6. Музыкальным пациентам советуем снимать то, что созвучно их любимым мелодиям (особенно тогда, когда они только приступают к фотографированию). Можно, наоборот, подбирать музыку к своим уже сделанным слайдам и слайдам товарищей. Тут возможны захватывающие индивидуальные и коллективно-творческие музыкально-слайдовые композиции (объединяющие в себе слайды, любимые мелодии нескольких или всех членов группы).

7. Альбомы пациентов с целебными фотографиями и подписями к ним могут лежать на столе в фойе амбулатории и всюду, где можно, не торопясь, их посмотреть. Важно также устраивать побуждающие к лечебной фотографии выставки, присматриваясь при отборе снимков не к высокому техническому качеству, пугающему неуверенных в себе пациентов, а к способности снимающего основательно выразить свое настроение, мироощущение.

8. Когда пациенты скованны в группе, стоит для смягчения-оживления «поговорить слайдами». Например, посмотреть несколько спокойных слайдов-картин Тропинина или Шишкина, а потом пусть каждый покажет свои слайды, т. е. через свои слайды покажет себя другим, как когда-то в Китае рассказывали о себе друг другу, читая вслух свои стихи. Сперва идет тихое (даже без музыки) общение слайдами: смотрим на деревья, цветы, облака, снятые пациентами, врачом, медицинской сестрой, потом возникают восклицания, обсуждение, интерес друг к другу, забота о товарище с проникновением в известное уже по слайдам его настроение, с уважением к нему.

9. Если некогда написать лечебное письмо пациенту, можно в почтовом конверте послать ему фотографический пейзаж или снимок улицы, выражающий настроение врача и бессловесную просьбу ответить тем же. Побуждать к фотографированию собственными снимками следует порой неустанно, поскольку часто не знаешь, какой именно снимок тут подействует. Так, терпеливо посылал пациентке Л., 31 года (с высокой степенью близорукости, с тягостными аффективными расстройствами), в домашней переписке разные свои снимки, больше пейзажи. Только один снимок из 14 (посланных ей за два года) — старый дом и старое дерево рядом в Риге — вдохновил ее купить фотоаппарат. Она стала думать теперь о старинных домах в том месте Москвы, где живет, и захотелось «оставить», снять их аппаратом по-своему. Вот этот снимок автора и рядом один из первых снимков Л. (илл. 9, 10).

10. Научиться фотографировать по-своему помогает изучение душевных особенностей, типологии характеров. Пациенту важно почувствовать, какие художники в широком смысле (и в том числе живописцы, фотографы) созвучнее ему, чтобы совершенствоваться именно на этом духовно-творческом пути, не бежать насильно-искусственно от себя.

11. Дефензивный циклоид в творчестве тянется (сообразно особенностям душевной защиты) к светлому, уютному спокойствию, естественно-ярким краскам, как бы растворяя тревогу-напряженность (это так и видится в слайдах) в слиянии с природой (например, просторной голубой рекой и светло-зеленым полем, залитым вечерним солнцем), в мягком синтонно-уютном восприятии людей (портреты, жанровые сцены), в живописно-гурманистических натюрмортах (илл. 11, 12).

12. Психастенические, астенические пациенты близки дефензивным циклоидам стремлением к спокойной мягкости, к реалистическим формам, но в отличие от циклоидов выказывают в творчестве тягу не к открытым светлым просторам, а к камерным скромным уголкам природы и быта (как бы для уютной защищенности). В то же время в этом тревожно-мягком, нежном изображении купальницы у подножья дерева или одухотворенного подберезовика звучит земное нравственное размышление, порой аналитическое раздумье о едином плане строения живого («у лягушки тоже глаза»), о том, как в жизни домашних птиц светится нечто, похожее на человеческое, и т. д. Все это трезво-реалистически, без шизоидной символики-философичности, без тени зловещей черной пустоты, страшной для психастеника (илл. 13, 14).

13. Фотографии, слайды шизоидных, многих ананкастических и шизофренических пациентов (как и поэзия, проза, живопись) нередко выразительно отличаются от циклоидных, психастенических, астенических именно звучанием вселенской трагедийности, зловеще-символической графики и в ветках деревьев, и в силуэтах домов, и в самых обыкновенных домашних предметах. Нравственно-гармоничному культу Аполлона (в творчестве циклоидов, психастеников) здесь противопоставляется культ Диониса с мотивами зловещих мистерий, мефистофельской философичности. Высокое небо, окно, выходящее как будто бы прямо в космос, в котором так хорошо раствориться, подмосковный пейзаж в дзен-буддийском духе, сказочно-фиолетовая кошка в вечерней старой чопорно-средневековой Риге — таковы обыкновенно слайды шизоидов, многих ананкастов, шизофреников. Внутренней своей самозащитой эти пациенты, как лермонтовский Парус, ищут покой в опасности, в тревожных картинах («как будто в бурях есть покой! »). Пациентка Б., 31 года, объяснила свои слайды, наполненные тревожными облаками, тем, что все же в этой стихийной тревоге неба — жизнь: «хоть чувствуешь, что по-настоящему живешь, коли боишься». В то же время слайды (фотографии) мягких психастеноподобных шизофреников с деперсонализационными расстройствами часто весьма напоминают психастенические работы, отличаясь от них более острой тревожной напряженностью и одновременно большей суховатостью, блеклостью (илл. 15-17).

14. Дефензивные истерические психопаты обычно ярко выказывают в своих снимках стремление восхищать своей необычностью. Это следует поощрять как свою манеру самовыражения, действительно многих восхищающую, но при этом подчеркивать, что в житейских отношениях с людьми надо, напротив, вживаться в свою противоположность — скромность, застенчивость. Этим возможно добиться в жизни гораздо большего, нежели крикливой демонстративностью. Вот снимок пациентки Д., 56 лет (илл. 18).

15. Советуем некоторым дефензивным пациентам, испытывающим духовное созвучие с какими-то своими писателями, художниками, музыкантами, отправляться с камерой в те места, где когда-то жили эти люди, и там снимать, проникнувшись их настроением, снимать так, чтобы березы, ивы на снимках таили в себе пушкинское, чеховское, левитановское.

16. Один из простых способов помочь пациентам ощутить, что фотографическое творчество, как и всякое творчество, есть путь к людям, — это научить их дарить друг другу свои фотографии и слайды.

17. Следует подсказать пациентам, что с небольшой камерой возможно всегда быть вместе, положив ее в портфель или в карман, чтоб не жалеть, что нечем запечатлеть неожиданную встречу с духовно созвучным.

Графика и живопись

Терапия графикой, живописью возможна и без помощь уроков специалиста-художника, потому что цель этого занятия — не в создании истинных произведений искусства, а в стремлении выяснить, подчеркнуть свою индивидуальность, хотя бы время от времени, в том числе и с помощью карандаша, фломастера, кисти[109]. Известный в психотерапии, психологии проективный рисунок служит для другого — для выявления конфликтов, проблем преимущественно невротического пациента (Кабанов М.М., Личко А.Е., Смирнов В.М., 1983. С. 246).

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒