Терапия творческим самовыражением в психиатрии (2009)273

⇐ ПредыдущаяСтр 39 из 45Следующая ⇒

Сегодняшняя наша психиатрия — это, в первую голову, психиатрия не пограничная, не санаторная, а тяжелая. Психиатрия психоневрологических диспансеров и психиатрических больниц, интернатов.

Сегодняшняя психиатрическая психотерапия — это в основном тяжелые хронические больные шизофренией с тягостным переживанием своей измененности, неполноценности, то есть больные с выраженной дефензивностью, которым, как правило, не могут личностно существенно помочь лекарства. Такой больной просит: «Помогите мне снова стать самим собою». Лекарства плохо помогают вернуться к человеческому в себе. Один из наших пациентов сказал мне недавно: «Я с лекарствами перестаю читать, думать, чувствовать, обретаю пустое безразличие, а участковому психиатру только и нужен такой мой " комфорт" ». Таких больных не устраивает «застывшая пустота» в душе. Другую, тоже дефензивную, пациентку доктор наставляет при выписке из больницы: «Теперь о студенчестве своем забудь, сиди дома, принимай наши таблетки и вышивай крестиком». И еще слова молодого философа: «Я страдал от депрессии, а с лекарствами страдаю от того, что перестал быть человеком». Конечно же, в процессе лечения пациент и сам имеет право решить, как ему лечиться. У дефензивных непрактичных больных обычно нет денег на платное неспешное индивидуальное лечение у врачей, искусно соединяющих лекарства с квалифицированной психотерапией. Впрочем, мало таких врачей.

В разнообразных острых состояниях больные, о которых рассказываю, находятся в больнице, обычно переполненной в сравнении с европейскими больницами — с палатами на два человека, как сам видел, рисовальными красками, кистями, бумагой в каждой палате и окном в сад. Когда же нет острой психотики, наши больные бредут в диспансер за бесплатными рецептами. Приглушив страдание установленным стандартом лекарств, они пребывают в тупом лекарственном «комфорте» или в раздражительной пустоте, «разбавленными» мешаниной из телевизора или реже из Интернета, «разбавленными» переругиванием или добродушным ворчанием с близкими, покорно-механическим хождением в магазин за хлебом и крупой. Приглушенное лекарствами переживание измененности, неполноценности, в известной мере, углубляется, усугубляется самой этой приглушенностью.

Известно, что «инвалидных» шизофренических исходов за все полвека развития по-своему прекрасной для психиатрии Психофармакотерапевтической эпохи меньше не стало, поскольку, как подтверждается, и самые новые лекарства существенно улучшают состояние больного тяжелой прогредиентной шизофренией лишь временно, в начале взаимодействия препарата с организмом. Потом же, как и на заре этой обещавшей излечение душевных болезней эпохи, обычно все идет назад, эндогенный процесс, скорее или медленнее, движется к дефекту. Пожизненная загруженность психотропными препаратами, как сегодня не скрывается, усугубляет дефект и существенно укорачивает жизнь больного. Последнее не скрывается уже даже в газете для пациентов274.

Поэтому мы и живем сегодня, в отношении тяжелых хронических душевнобольных, уже в другой (не в Психофармакотерапевтической) психиатрической эпохе — «Психосоциальная терапия и психосоциальная реабилитация». Главная нынешняя психиатрическая задача в мире — продолжая применять современное лекарственное лечение, повысить, сколько возможно, качество жизни основной, многочисленной, группы тяжелых хронических душевнобольных, сделать жизнь этих людей более человеческой.

Возможно ли повысить качество жизни, особенно российских, тяжелых хронических больных шизофренией, лишь обучая их ведению хозяйства, посильному труду и т. п., не позаботившись хотя бы о малом свете творческого вдохновения, хотя бы о крохотной путеводной цели, огоньке смысла в их душе? Убежден, что нет. Солидарен с профессором Юрием Иосифовичем Полищуком: психосоциальная терапия и реабилитация невозможны без личностно-одухотворенной основы (Полищук Ю.И., 2006, 2008).

Разумеется, не в каждом тяжелом хроническом пациенте, даже дефензивном, возможно зажечь подлинное целостное творческое вдохновение как светлую встречу с собою, наполненную любовью к добру, смыслом жизни. Повторю: пусть это будут крохи вдохновения, но и они есть по-настоящему человеческое, бесценное, как множество раз говорили мне сами пациенты.

Эрнст Кречмер (1888-1964), один из основоположников клинической классической психотерапии, 80 лет назад сказал в своем известном докладе о психотерапии шизофрении следующее. Из пациентов, перенесших острые шизофренические психотические расстройства («постшизофреников»), надо бы делать не «бледные копии с нормальных людей», а «специфически-шизофренические личности со всеми присущими им духовными тонкостями». Только эта работа поистине оправдывает «врачебные затраты». Но это получается лишь тогда, когда помогаем шизофреническим «мудрым оригиналам», возвышающимся над миром своим «суверенным аутизмом». В большинстве же случаев приходится радоваться «мерной поступи полезных обществу рабочих батальонов (пригодных рабочих машин) из заурядных шизофреников» (Kretschmer E., 1929).

Почти полвека клинико-психотерапевтической работы с тяжелыми хроническими больными шизофренией убеждают меня в том, что возможно посильно, хотя бы крохами творческого вдохновения, осветить душевную жизнь и многих, так называемых Э. Кречмером, «заурядных шизофреников». Практически всех больных шизофренией схизис делает более или менее незаурядными. Швейцарский психиатр Макс Мюллер (1894-1980) в 1930 г. показал-доказал это своим известным учением об «эмоциональном островке», «аффективном переносе» (см.: Консторум С.И. (1962)). Ведь и сам Э. Кречмер в упомянутом выше докладе отмечает, что современная ему жизнь все более обезличивает людей — и «только одни шизофреники мужественно и стойко держатся». Думается мне, что еще ярче это заметно в сегодняшнюю эпоху постмодернизма, когда даже личностная психотерапия, технически-иронически повторяя самое себя, перестает быть самобытной. Гениальные и талантливые шизофреники нередко и сами, стихийно пробиваются в целительное, освещающее душу творчество своей гениальностью, талантом. Другим возможно помочь психотерапевтически.

Кому же конкретно из больных тяжелой хронической шизофренией сегодня возможно психотерапевтически существенно помочь? Помочь одухотворенно-человечески? И как именно помочь? Это и есть главное в моем настоящем сообщении.

Многолетняя жизнь в психиатрической психотерапии, Терапии творческим самовыражением, жизнь в детстве и молодости в психиатрической семье, на территории большой психиатрической больницы, среди больных хронической шизофренией, доврачебная психиатрическая работа санитаром и фельдшером — позволяют мне с уверенностью сказать, уточнить: существенно помочь возможно именно тяжелым хроническим больным, страдающим переживанием своей неполноценности, — особенно больным шубообразной шизофренией вне шуба. И помочь — именно нашей терапией творчеством и консторумским активированием (см.: Консторум С.И. (1890-1950), 1962).

Понятно, что вся эта психотерапия осуществляется на основе классически известного уже в течение более полувека особенного эмоционального интимного психотерапевтического контакта с больным в клиническом толковании (Якоб Клези, Эрнст Кречмер, Макс Мюллер, Фридрих Мауц, Семен Исидорович Консторум, Петр Михайлович Зиновьев, Эуген Броди).

Этот особенный эмоциональный контакт, хотя и не выходит за пределы известного положения «врачу следует любить своих больных», — уже целительно воздействует на больного шизофренией и неразделим с лечебным творчеством. Потому что существо такого контакта, как понимаю, есть обращенная к пациенту живая неповторимая индивидуальность психотерапевта, согревающая-оживляющая депрессивно-аморфную душу больного, более или менее возвращающая его к неповторимому самому себе. Ведь именно живой теплой врачебной индивидуальностью человека, клинически понимающего малопонятные неспециалисту переживания пациента, возможно, хотя бы на время, восстановить откликнувшуюся на эту врачующую уникальность-неповторимость болезненно смятую рыхлую архитектуру души. Души страдающей в своей тягостной туманно-депрессивной неопределенности, когда, словами одной из наших пациенток, «становишься сама себе непонятной».

Теперь — о терапии творчеством на почве эмоционального контакта.

Терапия творческим самовыражением — отечественный государственно признанный клинико-психотерапевтический метод, показанный для самых разнообразных дефензивных (не только тяжелых) пациентов. Существо метода — посильное знакомство пациента с более или менее сложным переживанием своей неполноценности (дефензив-ностью), знакомство с помощью психотерапевта, прежде всего с природными особенностями своей души (характерологическая почва, депрессивные и другие стойкие душевные расстройства) — с целью (в отличие от известного «психообразования») поучиться все делать неповторимо по-своему (творчески), обретая при этом творческое целительное вдохновение, душевный, духовный свет, несущий в себе, подчеркиваю, смысл жизни и доброжелательное отношение к происходящему вокруг с поиском хорошего (любовь, в том числе, и в самом широком понимании). Происходит это в индивидуальных встречах с психотерапевтом, в домашней творческой работе и в полудомашних группах творческого самовыражения (в том числе в клиническом психотерапевтическом Театре-сообществе). Пациенты посильно постигают свои особенности, сравнивая себя с другими людьми (товарищами в группе и известными творческими больными людьми всех времен в нашей и мировой культуре), постигают себя творчески (по-своему) общаясь с искусством, природой, проникновенно-творчески погружаясь в свое прошлое, прошлое человечества и т. д.

Чем отчетливее у больного дефект, тем труднее, искаженнее он воспринимает, усваивает нашу помощь, в том числе из наших учебников для пациентов, материал, помогающий посильно познать-почувствовать себя и свою лечебно-одухотворенную дорогу в жизни. Тут для психотерапевта — бездна возможностей создания, изобретения психотерапевтических приемов, помогающих самопознанию для вхождения в творчество, целительное творческое вдохновение. Тут и попытки проникновения в схожие с человеческими характеры животных из народных сказок, и поиск созвучия с художником, рассматривая две картины живописцев с разными характерами (то, что мне по-настоящему созвучно, то есть немного я сам), и поиск созвучия с типичными фотографическими пейзажами разных мест Земли и еще многое подобное.

Всюду в ТТС ищем себя, свой душевный портрет (характер в широком смысле), поскольку внутри этого портрета-характера, в сравнении с людьми с таким же характером, легче обрести и свою неповторимость. Это обретение своей уникальности сообщает творческое переживание-вдохновение и самым тяжелым пациентам с шубообразной шизофренией вне шуба. Пациентам душевно разлаженным, но по-своему, схизисно, одухотворенно-тонким, способным увидеть-почувствовать недоступную здравомыслящим полифонически-волшебную паутину гиперреалистически-неземной красоты, но не способным от своей разноплановости толково обобщать с точки зрения здравого смысла, часто не способным, например, достаточно четко-реалистически увидеть определенный человеческий характер, вообще художественный образ, читая книгу или беседуя с врачом. Метод Инги Юрьевны Калмыковой приспособлен специально для работы в духе ТТС с такими тяжелыми пациентами. Вот лишь один практический момент из работы И.Ю. Калмыковой (2008). Две картины художников с разными характерами. Поленов «Золотая осень» и Сарьян «Преддверие осени». Поиск себя через душевное созвучие с живописцем. Что более мне созвучно? Как сам (сама) хотел бы рисовать? С каким художником мы лучше поняли бы друг друга? Там, где больше созвучия, — там больше меня, моего характерологического (в широком смысле).

Клинический психолог ПКБ № 12 (Москва) Елена Александровна Добролюбова (2008а) помогает «шубообразному пациенту», побуждая его пересказывать отрывки из художественных синтонных рассказов, создавать «в ответ на синтонно-реалистические картинки <...> свои — полифонически-сказочные». При этом пациент, в сущности, постигает себя, по-своему оригинального, самобытного полифонического (шизофренического, шизотипического).

В индивидуальных встречах, домашних заданиях и особенно в группах творческого самовыражения, в свернувшемся сейчас на время нашем клиническом театре-сообществе (разновидность группы творческого самовыражения) постепенно происходит углубленное размышляющее знакомство с самим собою, с силою своей слабости, подсказывающей свой смысл, цель-судьбу, знакомство со своими подлинными хроническими трудностями, которые надобно научиться обходить на своей жизненной дороге, все более видимой впереди сквозь редеющий тревожно-депрессивный туман.

Приходится в течение многих лет нередко видеть-наблюдать, как со временем, после известной череды наших полудомашних групповых вечеров (с чаем, свечами, слайдами, тихой музыкой), светлеют лица, оживляются души пациентов, по их уверениям годами пребывавших в депрессивно-апатической, тревожно-ранимой «заморозке». Светлеют, оживляются не просто на короткое время, а как бы открывая тем самым в себе новую, более здоровую, хотя бы с крохами вдохновения, жизнь.

Решаюсь об этом заявлять: коллеги, работающие вместе со мною в ТТС, тоже видят и говорят подобное. И мы вместе, уже без удивления, рассматриваем, как некоторые тяжелые дефензивные пациенты в своей стойкой ремиссии получают психологическое или врачебное образование — для того, чтобы помогать другим так, как помогли им.

Конечно же, случались за 30 с лишним лет работы в ТТС с душевнобольными в наших кафедрально-диспансерных амбулаториях и тяжелые неудачи, даже завершенные суициды, несмотря на строгое соблюдение показаний и противопоказаний. Это случалось, поскольку берем к себе по направлениям диспансеров «для одновременной психотерапевтической помощи (повышение-посветление качества душевной жизни)» даже самых тяжелых больных (лишь бы страдали переживанием своей беспомощной измененности, неполноценности). Тем более, происходящее в психиатрической ТТС, думается, необходимо глубинно изучать как выразительно терапевтически эффективное, но недостаточно исследованное, несмотря на уже череду защищенных тут диссертаций. Есть, кстати, публикации и о применении ТТС в работе с другими тяжелыми формами шизофрении (В.А. Чернова, В.В. Васильев, а также Г.Н. Иванова и еще К.Ю. Сосновская — в Практическом руководстве по Терапии творческим самовыражением (2003); А.Б. Павловский (2005)).

В психиатрии (не только в психологии) в ТТС возможно работать и, так сказать, «слегка», и основательно-квалифицированно. Но в любом случае ТТС служит и достаточно «большой», не только «пограничной» («малой») психиатрии (в т. ч. с разнообразным шизотипиче-ским расстройством (малопрогредиентной шизофренией). ТТС, однако, нередко отсеивает недефензивные случаи. Например, случаи шизотипического расстройства с неврозоподобно-истероидными или сенестопато-ипохондрическими, паническими расстройствами, где часто удается помочь плюс к лекарствам рациональными беседами, гипнотическими приемами, интегративно-диалоговой психотерапией Рашита Джаудатовича Тукаева, приемами аналитической, технической психотерапии, без совместного с пациентом творческого исследования его клинической картины, включая личностную почву (для способствования лечебному творческому самовыражению с осознанием своей общественной пользы).

Для отчетливого стойкого терапевтического эффекта в ТТС амбулаторный курс лечения в психиатрии, по нашему опыту, должен продолжаться не меньше трех месяцев (не менее одного группового двухчасового занятия в неделю). Кто способен таким образом сегодня заниматься ТТС в психиатрии? В основном это психотерапевты и подготовленные к работе с душевнобольными клинические психологи психотерапевтических отделений в психоневрологических диспансерах, в специальных общежитиях для больных шизофренией, специальных группах пациентов вместе с их родственниками и т. д. При этом тяжелые больные, особенно больные шубообразной шизофренией, должны одновременно обязательно лечиться у участкового психиатра (принятый стандарт лекарственных препаратов) с общей нашей надеждой на то, что ТТС уменьшит количество препаратов и их дозы в установленном психофармакотерапевтическом стандарте.

Благодарю душевно всех коллег и пациентов, с которыми работал и работаю вместе в Терапии творческим самовыражением.

Литература

Калмыкова И.Ю. Шубообразная шизофрения, Терапия творческим самовыражением и МКБ-10 // Материалы общероссийской конференции / Под ред. В.Н. Краснова. М.: ЮП, 2008. С. 43.

Консторум С.И. Опыт практической психотерапии. М.: Гос. инст. психиатрии МЗ РСФСР, 1962. 224 с.

Полищук Ю.И. Значение гуманитарной составляющей в психиатрии // Обозрение психиатрии и медицинской психологии. 2006. № 2. С. 7—9.

Полищук Ю.И. Гуманитарные основы психосоциальной терапии и реабилитации психически больных // Современная терапия психических расстройств. 2008. № 3. С. 31-33.

Kretschmer E. Psychotherapie der Schizophrenie und ihrer Grenzzustä nde // Bericht Ü ber den IV. Allgemeinen arztlichen Kongress fü z Psychotherapie in Bad Nauheim. Leipzig: S. Hirzel, 1929. S. 87-88.

⇐ Предыдущая 34 35 36 37 383940 41 42 43 Следующая ⇒