Отграничение договора подряда от договора возмездного оказания услуг.

⇐ ПредыдущаяСтр 3 из 10Следующая ⇒

Казалось бы, в этом вопросе все тоже крайне просто. Критерий разграничения сложился еще в РП, причем, был ярко обозначен уже фонетически и лингвистически. Наем работ – провозвестник нынешнего подряда – обозначался формулой «обязательство с делать», в то время как наем услуг – провозвестник нынешнего договора возмездного оказания услугу обозначался формулой «обязательство д елать». Эта приставка ярко демонстрировала ключевое различие между подрядом и оказанием услуг

Критерий разграничения сегодня воплощен и в легальном определении – это критерий предмета. Для подряда характерно не просто выполнение работы, но и достижение определенного результата. В то время как для оказания услуг полезный эффект деятельности исполнителя заключается в самой деятельности, и оплачивается именно сама деятельность.

Но опять, на бумаге все выглядит крайне гладко, но как только возникает вопрос, связанный с квалификацией того или иного отношения этот критерий показывает всю свою условность, и решение того или иного вопроса оказывается крайне нестабильным и крайне субъективным. Т.е. есть ситуации, при которых вопрос о квалификации договора не возникает, напротив, есть ситуации, когда вопрос о квалификации возникает, и возникает чрезвычайно остро.

В ситуации, когда, допустим, договор заключается в целях создания некого овеществлённого результата, а именно овеществлённый результат, как правило, характерен для подряда. Почему? Потому что этот результат не только должен быть достигнут, а этот результат должен быть передан. А для того чтобы передать, передать можно только лишь материально существующий объект, как правило, имеющий некую овеществлённую форму. Когда есть овеществлённый результат, нет сомнений в том, что перед нами договор подряда, есть овеществленный результат, этот результат отделим от деятельности исполнителя, может быть передан и передается, это подряд. Кстати, именно этот критерий овеществлённого результата тоже зачастую использует судебно-арбитражная практика.

Есть прецедентное дело 18140/09 от 27 апреля 2010 года. Это дело по иску СТК «Северо-Запад» к ООО «Оптик-трейд». Предметом соответствующего договора, заключённого между СТК «Северо-Запад» и ООО «Оптик-трейд», было изготовление рекламных носителей, light-боксов, светящихся букв и т.д. Применительно к спору, возникшему из заключенного договора, встал вопрос о его квалификации, от этой квалификации в значительной степени зависело разрешение конкретной ситуации, применение конкретных норм, которые были зафиксированы в договоре. ВАС, рассматривая соответствующую ситуацию, абсолютно правильно квалифицировал заключённый договор именно как подряд.

При этом ВАС констатировал следующее: из буквального толкования данных норм, а он соотносил между собой легальное определение договора подряда – ст.702 ГК РФ и легальное определение договора возмездного оказания услуг – ст.779 ГК РФ, из буквального толкования данных норм следует, что по договору подряда для заказчика, прежде всего, имеет значение достижение подрядчиком определенного вещественного результата. При возмездном оказании услуг заказчика интересует именно деятельность исполнителя, не приводящая непосредственного к созданию вещественного результата.

Этот критерий овеществлённости результата послужил основанием для квалификации соответствующего договора и разрешения спора, связанного с этим договором.

Но этот вещественность результата – критерии замечательный, вытекающий из действующего законодательства, но критерий, срабатывающий не всегда. Например, отечественная доктрина так до конца и не может сказать, какова квалификация договора на покраску забора: это подряд или возмездное указание услуг? А.А. кажется, что это подряд, но получается, что никакого овеществлённого результата на самом деле в данном случае нет. И почему в литературе эта ситуация вызывает вопрос? Потому что овеществленность результата начинает возводиться в некую догму, начинает восприниматься как самодостаточный жупел, в то время как овеществленность результата – это лишь наиболее распространённая ситуация. В этой связи речь должна идти не о овещественности, а о материализованности результата. В мире материи что-то меняется? Объект приобретает новые свойства? Да, покраска. Если бы не настаивали на овещественности, а говорили о материализованности, вопрос бы был бы решен достаточно легко. Либо если бы мы перешли с критерия овеществленности или материализованности результата на несколько более тонкий критерии, ибо мы сказали: Да, по договору подряда должен быть достигнут результат, причем, этот результат отделим от деятельности, и этот результат является предсказуемым и в этой связи может быть гарантирован. Если использовать эти критерии, то никаких сложностей с квалификацией договора, связанного с покраской забора, именно как договора подряда, именно подобным образом соответствующий договор должен быть квалифицирован, никаких сложностей не возникнет.

Но это еще не самая квинтэссенция. Одним из любимых примеров, который заводит подавляющее большинство исследователей в тупик, является стрижка. Парикмахерская деятельность – это что? Всех, кто хочет сказать подряд, останавливает: это что, голова – вещь? Ведь овеществленный результат, где же голова вещь? Но в то же время, коллега А.О. Рыбалов здесь придумал показательный пример, явно демонстрирующий абсурдность вывода о том, что мы говорим об услугах. А парикмахерские услуги в отношении собаки? Деятельность то одна и та же сущностно. Берут ножницы и щух-щух-щух-щух, стригут волосы. Собака – это же вещь, это одушевленная вещь. Здесь уже нет сложностей сказать, что это подряд, потому то собака – это вещь, изменяются качества вещи, поэтому, вне всякого сомнения, это подряд. Но если деятельность одна и та же, то глупо выглядит вывод, при котором стрижка собаки – подряд, а стрижка человека, который лучший друг собаки, уже будет квалифицирована иначе, несмотря на то, что в самой деятельности ничего не меняется. Тот же парикмахер подстриг собаку, подстриг хозяина. Получается, что нас вторым примером выталкивают в то, что деятельность по осуществлению т.н. парикмахерских услуг, деятельность парикмахера – это подряд, второй пример наглядно это показывает, мы просто тогда в неразрешимый конфликт с самим собой и совестью вступим, если по-разному квалифицируем эти договоры. А если это подряд, то где здесь овеществлённый результат? Нет, человек – не вещь, голова не вещь.

С материализованным результатом тоже не все так просто, тоже этот критерий очень образный, не факт, что он сможет здесь сработать. Но если мы, допустим, будем использовать критерий прогнозируемости, предсказуемости результата. Мы то идем стричься не для того, чтобы нам над ухом пожужжали машинкой и пощелкали ножницами, а интерес в том, чтобы получилось с тем, чтобы можно было ходить, некое соответствие тем представлениям о прекрасном, которые мужчина – существо далекое от прекрасного - себе придумал.

Результат предсказуем, результат отделим от самой деятельности, этот результат ввиду предсказуемости и отделимости может быть гарантирован - если этот критерий использовать, то, вне всякого сомнения, и в ситуации, когда нет никакого овеществленного результата, соответствующий договор все равно будет квалифицироваться как подряд.

Но решение поставленных вопросов есть, но общего понимания на догматическом уровне или на уровне правоприменительной практики здесь не наблюдается. И вопросы, связанные с деятельностью стоматологов, парикмахеров, почему-то сюда еще и массажистов включают, они вызывают крайнюю степень сложности в решении проблемы квалификации. И мы можем в разных догматических источниках, в разных актах правоприменительной практики встретить разные решения поставленного вопроса. Но опять, наличие спорных ситуаций не означает, что проблема неразрешима, просто настройки должны быть тоньше этой дубины: овеществленности против отсутствия овеществленного результата, эта проблема неразрешима. Но, в принципе, пути для разрешения есть, и А.А. эти пути предложил. То, что с ними не согласны некоторые из исследователей, это у них проблемы – они не могут правильно квалифицировать. А у нас все легко и просто, никаких особых сложностей не возникает.

Вот, собственно, вытекающая из принципиальных начал, признаков договора подряда вопрос об отграничении подряда от смежных правовых явлений, которые худо-бедно наша доктрина и правоприменительная практика пытается разрешить.

Заканчивая разговор о первом вопросе нашем, необходимо обратить внимание на структуру Главы 37, которая посвящена подряду. Эта структура нам уже хорошо известна, мы уже неоднократно с подобной структурой сталкивались, речь идет о внутреннем делении Главы 37 на параграфы, параграф 1 – общие положения, а параграфы со 2 по 5 предусматривают регулирование отдельных разновидностей договора. Понятно, что эта структура, смысл ее состоит в том, что к отдельным разновидностям договора подряда правила, изложенные в общих положениях, применяются, если они не противоречат специальному регулированию.

Как мы неоднократно, сталкиваясь с подобной структурой, констатировали, конечно, выделение этих, для подряда – это 4 вида:

→ бытовой подряд

→ строительный подряд

→ подрядные работы для государственных и муниципальных нужд

→ подряд на выполнение проектных и изыскательских работ.

Очевидно, что эти 4 разновидности, прямо выделяемые на уровне кодифицированного НПА, не претендуют на разряд классификации. Это те разновидности, которые законодатель посчитал нужным и возможным урегулировать к кодифицированном НПА, он так захотел – он эту идею воплотил. И более чем утилитарной задачи это деление не преследовало и преследовать не способно.

Элементы договора подряда.

♦ Стороны.

Стороны в договоре подряда именуются «заказчик» и «подрядчик». Необходимо констатировать, что по общему правилу в качестве сторон могут выступать любые субъекты ГП. И подрядчиком, и заказчиком по общему правилу может быть абсолютно любой субъект. На уровне общих правил никаких специальных требований для фигуры подрядчика или заказчика закон не выдвигает. Но понятно, что речь идет лишь об общем правиле, в отдельных разновидностях договора подряда, исходя из действующих правил или специфики регулирования, это общее правило вполне может изменяться.

Например, мы уже называли в качестве одной из разновидностей подряда на уровне кодифицированного акта выделен подряд для государственных и муниципальных нужд. Уже из самого называния очевидно, что в рамках данной разновидности подряда есть специфика тех требований, которые предъявляются к фигуре заказчика. Уже из самого названия понятно, что заказчиком является публично-правовое образование. Собственно этот пример являет собой частность, которая лишь подтверждает общее правило. За пределами всех этих частностей и заказчиком, и подрядчиком могут быть любые лица.

С т.з. структуры договорных связей, мы должны различать фигуру заказчика от такого субъекта как инвестор. Вполне возможна ситуация, при которой эти фигуры не совпадают. Инвестор - субъект, который осуществляет вложение собственных заемных или привлеченных средств и обеспечивает их целевое использование. Инвестор – тот, кто платит. При этом может возникать такая ситуация, что это лицо, которое платит, и чьи деньги осваиваются при выполнении соответствующих работ, оно не является заказчиком как стороной договора. Почему такая ситуация может возникать?

Например, подрядчик готов работать только с определенным лицом, или закон выдвигает для фигуры заказчика ряд дополнительных требований, которым лицо, обладающее деньгами (инвестор), этим требованиям не соответствует, или для выполнения функции заказчика требуется некий профессиональный опыт и знания. Например, если мы возьмем строительный подряд, для того чтобы заказчику осуществлять контроль за ходом и качеством выполнения работ, обеспечивать приемку выполнения этих работ, оценивать на предмет соответствия тем требованиям, которые установлены нормативно или которые воплощены в договоре, для всего этого нужен определенный профессиональный опыт, профессиональные навыки и профессиональные знания. Чтобы с этим не заморачиваться, лицо, обладающее деньгами, может заключить с другим лицом некий договор, к примеру, договор комиссии или агентский договор, и поручить соответствующему другому лицу выполнение функции заказчика в рамках договора подряда в т.ч. договора строительного подряда. Тогда получается, что во исполнение этого поручения это третье привлекаемое лицо заключает как заказчик договор подряда, оно и только оно является заказчиком, следовательно, несет все права и обязанности как заказчика, но при этом объект строится не для него, объект строится в интересах другого лица, и он вступает в эти отношения для удовлетворения другого интереса, а его собственный интерес состоит в том, чтобы за свои профессиональные знания и навыки, и опыт, которые он воплощает в рамках выполнения тех же функций заказчика, он получает деньги. Фигура инвестора и фигура заказчика в данном случае отличаются, но вполне возможно, когда в одном лице обе эти фигуры совпадают, непосредственно оплату, не только обязанность по оплате, но и непосредственно оплату результата работ, достигаемого подрядчиком, эти действия осуществляет сам заказчик, и тогда он является инвестором.

Кроме того, с т.з. структуры договорных связей, мы должны обратить еще раз внимание на принципиальную особенность подряда в этом вопросе. Для подряда характерна сложная структура договорных связей, и вопрос о привлечении к выполнению работ 3-х лиц решается законодателем положительно. Более того, мы говорили, что это один из признаков договора подряда.

В этой связи, воплощая эту идею, ст.706 ГК РФ закрепляет т.н. систему генерального подряда, т.е. есть заказчик, который заключает договор с подрядчиком, в силу ст.706 ГК РФ подрядчик по общему правилу не обязан к личному выполнению работ, для их непосредственного выполнения он может привлекать третьих лиц, заключая с ними договоры субподряда. В этой связи в рамках соответствующих договоров подрядчик становится генеральным подрядчиком, а конкретные лица, которые им привлекаются на основании субдоговоров, становятся субподрядчиками.

Эта возможность привлечения третьих лиц, заключения субдоговора для подряда в силу предписаний ст.706 ГК РФ является общим правилом. Никакого специального согласия со стороны заказчика по умолчанию на привлечение третьих лиц и заключение с ними субдоговора закон не требует. Считается, что это является некой компенсацией за то, что подрядчик выполняет работу по заданию заказчика, следовательно, он должен обладать некой степенью свободы в решении вопроса о способах и средствах достижения этого результата. И как одно из проявлений этой свободы – это свобода в привлечении третьих лиц не требует в силу ст.706 ГК РФ никакого согласия.

При привлечении третьих лиц у нас образуется т.н. система генерального подряда, т.е. этот подрядчик при субдоговорах становится генеральным подрядчиком, но сама эта система генерального подряда представляет собой обычные субдоговоры со всеми вытекающими отсюда последствиями. Обычные субдоговоры в том смысле, что никаких связей между крайними звеньями соответствующей цепи нет. Следовательно, прямых требований заказчик и субподрядчики предъявлять друг к другу не могут, за все действия субподрядчика перед заказчиком несет ответственность генеральный подрядчик, равно как и наоборот. За все действия заказчика перед субподрядчиком несет ответственность генеральный подрядчик. Эти правила воплощены в ст.706 ГК РФ, эти правила достаточно очевидные, и даже если бы они не находили там никакого прямого воплощения, все было бы также.

Единственное, интерес вызывает диспозитивный характер соответствующих предписаний ст.706 ГК РФ. Там указывается в п.3 о том, что никаких прямых требований крайние звенья цепочки друг к другу предъявлять не способны, если иное не предусмотрено договором. Тут возникает вопрос о правильном понимании, а каким договором это должно быть предусмотрено, чтобы заказчик мог предъявлять требования к субподрядчику, собственно, наоборот, субподрядчик мог предъявлять требования к заказчику? Каким договором это правило ст.706 ГК РФ должно быть изменено? Обоими.

Ввиду слова «договором» на практике очень часто стороны полагают, то если они в договоре субподряда укажут на возможность субподрядчика предъявлять прямое требование к заказчику, то это уже изменяет ст.706 ГК РФ, и если заказчик не оплачивает, субподрядчик напрямую предъявляет ему требование об оплате. На самом деле, изменение общего правила только в одном договоре ни к какому желаемому результату не приведет, потому что всегда сработает принцип ст.308 ГК РФ – договор не создает обязанностей и не изменяет правового положения лица, не участвующего в договоре. Поэтому 200 раз предусмотреть в одном договоре для субподрядчика возможность предъявлять требования к заказчику, для заказчика тот договор не будет являться обязательным, он для него 0. Поэтому предъявит субподрядчик, а заказчик скажет: «А кто ты такой? » И будет прав. Поэтому, чтобы изменить общее правило, чтобы дать возможность предъявлять прямые требования, это должно быть предусмотрено в двух договорах. На самом деле, «договором», имеется в виду оба договора.

Помимо системы генерального подряда, которая воплощена в ст.706 ГК РФ и является общим правилом, причем, правилом, действующим по умолчанию и не нуждающимся в дублировании в договоре, уже в силу конструкции договора подряда, подрядчик может привлекать 3-х лиц без согласия со стороны заказчика. Возможно еще одно усложнение схемы договорных отношений – это т.н. схема множественности лиц, которая регламентируется ст.707 ГК РФ. Эта схема характеризуется тем, что заказчик заключает сразу договор с несколькими субъектами. Это система множественности лиц. При этом ст.707 ГК РФ очевидное разрешение вопроса о характере этой множественности дает. Ст.707 ГК РФ говорит о том, что если предмет данного договора неделим, то все подрядчики будут рассматриваться в качестве солидарных должников и кредиторов, напротив, при делимости предмета все подрядчики будут рассматриваться в качестве долевых должников и кредиторов.

Возникает вопрос: а зачем эта норма? Многим исследователям кажется, что она является излишней, потому что она повторяет в значительной степени общее решение определения характера множественности, общее решение, которое закреплено в ст.321, 322 ГК РФ. У нас воплощен принцип, характерный для РП – солидарность не предполагается, а исключением из общего правила, когда возникает именно солидарный характер множественности, является неделимость предмета. Кажется некоторым исследователям, зачем ст.707 ГК РФ, если регулирование будет тем же самым?

На самом деле в ст.707 ГК РФ есть величайший смысл, и в отсутствие ст.707 ГК РФ регулирование было бы не тем же самым. Почему? Потому что по договору подряда у нас есть два встречных взаимонаправленных обязательства. Это обязательство по выполнению работ и достижению результата, в которых заказчик выступает в качестве кредитора, а подрядчики выступают в качестве должников, но есть еще проистекающее из того же договора подряда иное обязательство – обязательство по оплате результата работ. В этом обязательстве заказчик выступает должником, а соответствующие подрядчики выступают кредиторами. Если бы ст.707 ГК РФ не было, мы бы регулировали каждое из этих обязательств с помощью общих правил ст.321, 322 ГК РФ.

И что бы у нас получалось с обязательством№1? Оно бы разрешалось на основании делимости и неделимости предмета – если предмет неделим, то подрядчики солидарные должники, если предмет делим, то подрядчики долевые должники. В этом смысле от ст.707 ГК РФ ничего не меняется.

Но если бы не было ст.707 ГК РФ, обязательство №2, проистекающее из того же договора подряда, но являющееся самостоятельным обязательством, проходило бы проверку по совершенно автономному критерию, и мы бы опять в отсутствии регулирования начали бы выяснять, общее правило: солидарность не предполагается, исключением из общего правила является неделимость предмета, но неделимым этот предмет являлся, а деньги – предмет делимый, получалось бы, что обязательство №2, оно в отсутствие специального регулирования всегда носило бы долевой характер, вне зависимости от того, делим предмет или нет. А в ст.707 ГК РФ дается регулирование для двух обязательств сразу, потому что там написано: при неделимости предмета являются соответственно солидарными должниками и кредиторами. Получается, что за счет ст.707 у нас появляется специальное регулирование, при котором характер множественности в обязательстве №2 зависит от характера множественности в обязательстве №1, и они системно регламентируются. Поэтому смысл оказывается крайне велик. С учетом того, что, конечно, эта норма диспозитивна, но народ – он конформист, доказано, что в 75% случаев нормы, которые исходно изложены в законе, не изменяются сторонами. Так что регулирование есть и достаточно серьезное.

♦ Предмет.

Вопрос этот в литературе является крайне дискуссионным, и для тех, кто хочет более подробно ознакомиться с этой дискуссией, отошлем к знаменитой монографии М.И. Брагинского «Договоры подряда и подрядоподобные ему договоры», либо к соответствующей главе монографии «Договорное право». Он там приводит 6 т.з., которые существуют в юридической литературе, относительно взгляда на предмет договора подряда. Там есть позиция, согласно которой предметом договора является результат, т.з., согласно которой предметом договора является сама по себе работа, однако, на взгляд А.А., из всех этих 6 позиций правильной будет такая, которая не противопоставляет работу и результат, а определенным образом их соединяет. А.А. близка т.з., предметом договора подряда является результат работ. Ибо, конечно, заказчика интересует результат, но при всей интересности результата, ему не безразличен и процесс выполнения, ему нужен соответствующий результат именно как результат работ.

Кроме того, собственно, эта позиция сегодня получила лишний аргумент ввиду изменения правил ст.128 ГК РФ, правил об объектах гражданского оборота, где раньше фигурировали работы и услуги, а сейчас зафиксировано: «результат работ и услуги». Это лишние 5 копеек в пользу того, что предметом договора подряда является результат работ. Мы сказали, что этот результат, для того чтобы договор был квалифицирован как подряд, этот результат должен быть отделим от деятельности исполнителя, этот результат должен быть прогнозируемым, и в этой связи, может быть гарантирован. В подавляющем большинстве случаев этот результат имеет материализованную или овеществленную форму.

Заканчивая разговор о предмете, необходимо констатировать, что условие о предмете – существенное условие договора, без согласования этого условия договор не может считаться заключенным. Это очевидно из логики и из здравого смысла. Если не договориться, что хочет заказчик, то вряд ли, если они сами не знают, чего они хотят, вряд ли они могут что-либо требовать.

♦ Срок.

Применительно к подряду, существует несколько категорий сроков, влияющих на регулирование договорных отношений. Это общий срок выполнения работ (конечный срок), а также могут существовать и срок начала работ, а также промежуточные сроки. Две последние категории являются факультативным, они далеко не во всяком договоре подряда присутствуют, но если по воле стороны они туда попадают, то в регулировании отношений по подряду они также имеют серьезное значение.

Но единственной величиной, которая существует во всяком договоре подряда, является общий (конечный) срок, т.е. промежуток времени, в пределах которого подрядчик должен выполнить работу, достичь результата и сдать его заказчику.

Вопрос о сроке является крайне дискуссионным с позиций доктрины и правоприменительной практики, крайне дискуссионным в разрезе того, является ли условие о сроке существенным условием договора. Вопрос этот крайне дискуссионен, однозначное его решение вряд ли возможно, господствующая позиция доктрины настаивает на том, что срок – существенное условие для всякого договора подряда.

Тут, наверное, возможен любой вариант, А.А. больше смущает не сама по себе эта позиция, при которой срок – это существенное условие для всякого подряда, сколько то, что в качестве основного аргумента выступает воспроизведение правил п.1 ст.708 ГК РФ. Срок – существенное условие. Почему? Потому что в ст.708 ГК РФ написано, что в договоре подряда указываются начальные и конечные сроки выполнения работ. А.А представляется, что ссылка на ст.708 ГК РФ в аргументации ничего не убавляет и не прибавляет. Из правила, согласно которому в договоре указывается начальный и конечный срок однозначно выводить существенность или несущественность принципиально недопустимо, следовательно, если мы обрушим этот единственный аргумент в пользу существенности, то и вся позиция распадается.

С другой стороны, критерием, который может быть положен в основу разрешения спора, должно быть не указание законодателем, в ст.708 ГК РФ не написано, что срок – существенное условие, при отсутствии срока договор не считается заключенным. Такого там нет. Единственным критерием у нас оказывается критерий восполнимости или невосполнимости. В этой связи далеко не однозначен вывод. А.А. кажется (А.А. занимает маргинальную позицию), что в подавляющем большинстве договоров подряда восполнение отсутствующих условий о сроке с помощью общих правил ст.314 ГК РФ приведет к адекватному регулированию. Потому что есть разумные сроки у стандартных работ, направленных на достижение некого обычного результата. Но почему-то этот критерий восполнимости или невосполнимости не используется, и все заканчивается ссылкой на ст.708.

Эта догматическая позиция, господствующая, о том, что срок – существенное условие, она находит свое подтверждение и в судебно-арбитражной практике. На самом деле суды также полагают, что срок для любого договора подряда - это существенное условие. Ну уж если ученые опускаются до того, что аргументируют этот вывод ссылкой на ст.708 ГК РФ, то суды, им сам бог велел, они полагают, что это существенное условие, воспроизводя начальные положения п.1 ст.708 ГК РФ.

Но при таком подходе суды вынуждены были столкнуться с неприятнейшей ситуацией, которая существует сегодня на практике. В подавляющем большинстве договоров, которые реально существуют и реально заключаются участниками гражданского оборота, подрядчик, желая защитить собственные имущественные интересы, выговаривает себе определенные условия. Как правило, договор форматируется и составляется подрядчиком, потому что заказчик к подрядчику приходит, значит, подрядчик – главная сторона при формулировании условий договора. Подрядчик часто, заботясь о своем имущественном интересе, выговаривает себе следующие условия. Что меня вариант, при котором утром работа или результат, а вечером деньги (а именно такое правило воплощено в действующем законодательстве в качестве общего правила) не устраивает, поэтому, давай, для серьезности намерений продемонстрируй мне, что у тебя есть деньги, хотя бы часть проавансируй, а дальше все это текстуально воплощается в следующее условие: «Заказчик уплачивает аванс 20, 30, 50%, подрядчик обязуется выполнить порученное ему задание в течение 30 дней с момента поступления соответствующей суммы аванса». Таких договоров на практике 95%, когда выполнение работы завязано на предоставлении аванса, на получении документации, обязанность по предоставлении которой возлагается на заказчика, или по получению какой-то документации от государственных органов.

И вот интересная картина. По гамбургскому счету подобная договоренность «в течение 30 дней с момента поступления соответствующей суммы аванса» не является сроком. Потому что что такое срок? Срок - это обстоятельство, относительно которого известно, что оно наступит, в отличие от условия, относительно которого неизвестно, наступит оно или нет, а если и наступит, то когда. И явно, что оплата аванса, получение той или иной документации от заказчика или от третьих лиц выступают не сроком, а выступают условием. 90% договоров, заключаемых сегодня в обороте, формулируются именно так.

ВАС РФ, восприняв исходный тезис, что срок – существенное условие договора подряда, столкнулся с ситуацией, что если дальше продолжать настаивать на этом тезисе, подавляющее большинство соответствующего сегмента рынка окажется вне закона, потому что надо будет сказать, что, ребят, вы никакого договора не заключили, ибо срок как существенное условие вы не согласовали, а то, что согласовали, не является сроком. Более того, как только это логическое умозаключение стало доступно для участников оборота, недобросовестные подрядчики стали настаивать на исходной формулировке договора именно так: «в течение 30 дней с … (чего-то там)».

Почему? Выполнение работ – творческий процесс, поэтому можно, конечно, запланировать, что это будет в 10 дней сделано, но мало ли. Приходят работяги, смотрят в календарь – День парижской коммуны, нельзя работать и т.д. И сидят в домино рубятся. Следовательно, срок оказывается несоблюденным. При варианте, что срок - существенное условие, подобная формулировка, не являющаяся сроком в истинном смысле слова, приводит к выводу, что договор подряда не заключен, это значит, что все штрафные санкции, какие бы они не были в договоре – для них это пустой звук. Как только они не соблюдают срок, и заказчик имеет наглость предъявлять требования о взыскании соответствующих штрафных санкций, недобросовестный подрядчик, сразу оговоривший себе на подобный случай формулировку о сроке выполнения работ подобным образом, говорит: «Я в домике, какие штрафные санкции, о чем вы, ребята? В договоре? Договор не заключен. А раз он не заключен, значит, он не заключен от начала до конца, поэтому – там написано, измарали бумагу, а могло бы два дерева замечательно расти и приносить нашей бедной планете кислород». И суды, сказав: «Срок – существенное условие», вынуждены были в ответ на недобросовестные варианты поведения девиации со стороны подрядчика говорить: «Ну да, так и получается…» В итоге, вроде бы за правду, ведь в ст.708 ГК РФ написано, что срок – существенное условие, а дальше надо следом потакать недобросовестным участникам оборота. Но явно, что эта задача судам не соответствует, и здесь возник некий когнитивный диссонанс, и надо что-то менять. Можно изменить в консерватории, отказаться от идеи, что срок – существенное условие, но на это пойти судебная практика не может, это как так? Пацан сказал, что срок – существенное условие, значит, он теперь этой позицией до скончания жизни будет придерживаться.

Поэтому на самом деле, не отступив от тезиса, что срок – существенное условие, судебная практика поменяла свое отношение к вопросу о заключенности и незаключенности договора. Первой ласточкой в этом вопросе было прецедентное дело – Постановление Президиума ВАС РФ от 18.05.10 № 1404\10 – дело по спору ТСЖ «Сокольники» против ЗАО «КОНЕ-Лифтс». Суть дела состояла в достаточно банальной для действующего оборота ситуации, где был заключен договор подряда на замену лифтового оборудования, на установку лифта и проведения там работ, связанных с этим. А, собственно, условие о сроке выполнения работ было согласовано следующим образом: «30 дней с момента перечисления аванса». Стандартная ситуация. Когда эти работы в срок выполнены не были, а ТСОЖ «Сокольники» оказалось принципиальным и начало настаивать на взыскании штрафных санкций, предусмотренных договором за неисполнение, ЗАО «КОНЕ-Лифтс» сказало: «Нет, срок не согласован - договор не заключен, значит, никаких санкций с меня не может быть, а работы – выполним когда-нибудь». Это дело переполнило чашу терпения судебной практики, в итоге ВАС РФ вынес решение в пользу заказчика, взыскав соответствующие штрафные санкции. А аргументация обхода формальной логики, которая должна была бы приводить к иному выводу, была следующей:

Требования гражданского законодательства об определении периода выполнения работ по договору подряда как существенного условия этого договора установлены в целях недопущения неопределенности в правоотношениях сторон, если начальный момент периода определен указанием на действия стороны или иных лиц, в т.ч. на момент уплаты аванса, и такие действия завершены в разумный срок, неопределенность в определении срока производства работ устраняется, следовательно, в этом случае условие о периоде выполнения работ должно считаться согласованным, а договор – заключенным.

На том основании, что аванс был перечислен, следовательно, никакой неопределенности в подсчете, в какой же период эти работы должны быть выполнены, ВАС поддержал позицию заказчика. Хотя, конечно, ему пришлось переступить через правила формальной логики, потому что это не срок. Но поскольку здесь вся неопределенность была устранена, ибо обстоятельство, от которого зависело исчисление, уже наступило, был сделан вывод, что это вполне сойдет, и договор заключен, порождает все правовые последствия, в т.ч. и необходимость уплаты штрафных санкций при неисполнении тех сроков, которые были обозначены в самом договоре. Вот, получается, что ВАС, настаивая на исходном тезисе, что срок – существенное условие, в конечном счете аргументировал такую позицию, при которой не понятно, является ли условие о сроке существенным, по сути дела он условие допустил в качестве этого согласования. Но, не желая переступить через исходный тезис, сделал это по-другому, за счет устранения неопределенности, поскольку аванс уже был оплачен. Это обстоятельство стало значительным припоном на пути недобросовестных участников оборота, теперь уже подрядчик не может ссылаться на то, что договор не заключен, потому что срок не согласован.

Более того, сегодня ВАС предпринял следующий шаг в том же направлении. Речь идет о разъяснениях, которые содержатся в п.6 Информационного письма №165 от 15.02.14. В п.6 этого ИП ВАС РФ делает следующий шаг. А.А. напомнит, прецедентное дело: ТСОЖ «Сокольники» против ЗАО «КОНЕ-Лифтс». Суть спора состояла в том, что срок выполнения работ был завязан на уплату аванса, а сама уплата аванса уже состоялась, и по этой причине ВАС сделал вывод, что теперь ничто не машет исчислению срока, уплатой аванса неопределенность устранена, договор заключен. В п.6 ИП №165 ВАС делает следующий вывод:

Если начальный момент периода выполнения подрядчиком работ определен указанием на действия заказчика или иных лиц, то предполагается, что такие действия будут совершены в срок, предусмотренный договором, а при его отсутствии – в разумный срок. В таком случае сроки выполнения работ считаются согласованными.

Т.е. даже если аванс не был бы уплачен, либо если бы срок уплаты этого аванса не был предусмотрен, то дело «КОНЕ-Лифтс» с т.з. разъяснения ИП №165 было бы разрешено тем же самым образом.

Что, кстати, интересно, это к вопросу о том, придумывает ВАС практику, примеры в ИП или нет, иллюстрацией к п.6 является то самое дело ЗАО «КОНЕ-Лифтс», потому что там фигурирует и ТСЖ. Причем, это дело фигурирует таким образом, что аванс уплачен не был, хотя в действительности он был уплачен, просто ВАС показалось необходимым не просто воспроизвести дело, а сделать из него дальнейший ход.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒