Литературные журналы («Вечера», «Санкт-Петербургский вестник», «Утра», «Собеседник любителей российского слова», «Утренние часы»)

⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 9Следующая ⇒

На исходе XVIII столетия литературные журналы прочно входят в культурный быт русского общества и в количественном отношении становятся преобладающей формой периодики. Уровень художественных достоинств отдельных изданий, так же как и степень выдержанности чисто литературного профиля, в разных журналах не был одинаковым. Но сотрудничество в них наиболее известных авторов и переводчиков тех лет, постоянная ориентация на читателя, интересующегося литературными новинками, и сама структура изданий делают эти журналы своеобразным зеркалом художественного процесса данного времени.

Открывает этот ряд журнал «Вечера», еженедельное издание, выходившее в Петербурге в течение 1772 г. тиражом в 500 экземпляров. Мнения об издателе журнала расходятся, хотя есть основания полагать, что им был М. М. Херасков, возглавивший кружок молодых поэтов, воспитанников Московского университета и участников изданий начала 1760-х годов, которые в начале 1770-х переехали в Петербург. В числе сотрудников «Вечеров» были И. Ф. Богданович, В. И. Майков, А. А. Ржевский, А. В. Храповицкий. Выступали на страницах журнала и жены некоторых участников кружка — Е. В. Хераскова и М. В. Храповицкая-Сушкова. Почти все материалы в журнале печатались анонимно. Состав участников и идейная направленность «Вечеров» позволяют рассматривать журнал как своеобразное продолжение периодических изданий, осуществлявшихся кружком того же Хераскова при Московском университете в начале 1760-х годов.

По своей содержательной направленности «Вечера» подчеркнуто противостояли линии, проводимой сатирическими журналами Новикова. Это было почти салонное издание. Творческие установки издателей определялись стремлением видеть в литературе средство заполнения досуга и одновременно желанием способствовать исправлению царящих в человеческом обществе пороков и жизненных неустройств. Этим объясняется обилие в журнале сатирических материалов. Это и сатирнко-аллегорические «сны», и язвительное эссе «Воспитатели», и нравоописательный очерк «Упражнение отставных» — галерея сатирических портретов дворян, вышедших в отставку и, пребывая в праздности в своих родовых имениях, позорящих своим поведением честь и достоинство дворянского звания. К этому же роду умеренной сатиры примыкает и цикл «Письма из Сатурна», содержащий описание нравов читателей другой планеты, где, так же как на Земле, можно найти скупцов и мотов, невежд и педантов, щеголей и кокеток. Условность обличительного пафоса подобного рода сатиры очевидна. В ряде номеров издатели ввели рубрику «Для известия», представлявшую собой подражание отделу пародийных «Ведомостей» из журнала Новикова «Трутень». В целом сатира на страницах «Вечеров» была отмечена абстрактным морализированием и подчеркнутой индифферентностью к актуальным вопросам социальной жизни.

Преобладающее место на страницах «Вечеров» занимала поэзия, как оригинальная, гак и переводная. В журнале печатались переложения псалмов В. П. Майкова, ему же принадлежали стихотворные переложения «Метаморфоз» Овидия, басни. Наряду с посланиями, анакреонтическими одами, эпиграммами очень обильно была представлена пасторальная поэзия. Помимо оригинальных эклог и идиллий в журнале печатались прозаические переводы идиллий С. Геснера и г-жи А. Дезульер. Из опубликованных переводов следует отметить сцену из трагедии Шекспира «Ромео и Джульетта» и принадлежащий М. В. Сушковой прозаический перевод фрагментов из поэмы Э. Юнга «Ночные размышления». В целом характерные для позиции журнала камерность и тон умеренной отвлеченной назидательности вполне согласовывались с тяготением издателей к масонским умонастроениям, соответствовавшим убеждениям М. М. Хераскова.

Совсем иного плана было издание, по-своему знаменовавшее качественно новый этап литературной журналистики, — «Санкт-Петербургский вестник», ежемесячный журнал, выходивший в течение трех с половиной лет, с января 1778 но июнь 1781 г. Издателем журнала был Г. Л. Брайко, до этого занимавшийся переводами, сумевший привлечь к сотрудничеству в своем издании достаточно известных литераторов— Г. Р.Державина. В. В. Капниста, Я. Б. Княжнина, И. И. Хемницера. Ф. Козельского. В числе участников журнала мы видим также княгиню Н. Р. Дашкову, М. В. Храповицкого, академика Я. Я. Штелина. О популярности издания можно судить ХОТЯ бы но тому, что среди подписавшихся на него мы видим Екатерину II, митрополита Платона, И. Ф. Богдановича, графа П. И. Панина, И. И. Шувалова, историков Г. Ф. Миллера и А. И. Мусина-Пушкина.

Журнал был серьезный, удовлетворявший самым разнообразным интересам читателей, ибо помимо литературных сочинений и художественных переводов включал в себя и рубрику, содержавшую информацию о политических событиях в Европе и в России, и научные статьи, и ученую переписку, и совершенно новый для журналов подобного типа критико-библиографический отдел «Известие о новых книгах». Очень высокую оценку «Санкт-Петербургскому вестнику» дал Н. А. Добролюбов в своей статье о журналистике екатерининского времени: «Этот журнал, менее обнаруживавший склонности к отвлеченным бесплодным умствованиям, больше вникавший в жизнь и лучше ее понимавший, нежели остальная журнальная братия, скоро овладел общим вниманием и продолжался непрерывно в течение почти четырех лет — явление очень редкое в то время».

В своей литературной части журнал напоминал «Трудолюбивую пчелу» А. П. Сумарокова. Не случайно, по-видимому, в первой же книжке была помещена «Сокращенная повесть о жизни и писаниях

A. П. Сумарокова» — перевод из немецкого петербургского издания «St.-Petersburgisches journal». В этом же номере дебютировал

B. В. Капнист со своей довольно острой «Сатирой», задевшей самолюбие некоторых известных литераторов, в основном одописцев эпического толка, что вызвало протесты в адрес журнала. Еще более смелой была публикация на страницах «Санкт-Петербургского вестника» стихотворения Державина «Ода, преложение псалма 81». Содержавшиеся в нем резкие инвективы в адрес царей вызвали недовольство цензуры, за что в некоторых экземплярах издания страница с «Одой» была вырезана и перебрана. Тем не менее произведения Державина регулярно печатались и в других номерах журнала.

Литературные материалы, обязательно представленные в первой части каждого месячного номера, перемежались с научно-познавательными статьями самой широкой тематики: «Описание Тибетского государства» и очерк «О установлении патриаршества в России»; «Путешествие в Мекку» и «Краткое известие о театральных в России представлениях». Характерна цитата, извлеченная из «Английского журнала», которую приводят издатели в традиционном обращении к читателям в первом номере: «Две причины вознесли „Англию" на степень величия в словесных науках и споспешествовали ей удержаться на оной. Первая есть свобода мыслить. Вторая причина сей степени величия, на которую вознеслися словесные науки в Англии, есть переводы книг». Издатели журнала стремились следовать этой практике для возвеличения словесных наук в России.

В журнале очень активно печатались переводы европейских авторов, преимущественно новейшей сентименталистской школы. Впервые русский читатель мог ознакомиться с популярным в Европе романом Л. Стерна «Сентиментальное путешествие» в переводе Б. Арндта под названием «Отрывок из английской книги " Joriks sentimental journes". Иориково чувственное путешествие через Францию и Италию. Сочинение г. Стерне». Из номера в номер регулярно помещались переводы идиллий С. Теснера, философско-моралистические диалоги К. М. Виланда. В июльском и августовском номерах за 1770 г. издатель опубликовал нашумевшее в Европе «Путешествие г. Бомарше в Испанию», в октябрьском номере — басни Г. Э. Лессинга. Обильно был представлен в журнале жанр «восточной» повести, переводы философско-нравоучительных эссе лорда Честерфиль-да и др.

Во втором отделении каждого номера сообщалось об императорских и сенатских указах, публиковались известия о приезде и отъезде знатных особ, о посольствах, аудиенциях при дворе, а также краткие выписки знаменитых иностранных новостей из европейских газет. Такова была насыщенность «Санкт-Петербургского вестника».

Не менее примечательным явлением среди изданий чисто литературной ориентации стал еженедельный журнал «Утра», выходивший в Петербурге в течение неполного 1782 г. Издателем его был недавний выпускник Московского университета, выходец из купеческой среды П. А. Плавильщиков, ставший позднее известным актером и драматургом.

В журнале сотрудничали Я. Б. Княжнин, переводчик А. А. Нартов, печатал свои ранние стихотворения будущий соратник Н. М. Карамзина поэт И. И. Дмитриев. На страницах журнала перепечатывались басни А. П. Сумарокова и В. И. Майкова и помещалось очень много сатирических материалов, как отечественных, так и переводных. Приверженность издателя традициям сумароковской сатиры сочеталась с продолжением линии сатирических журналов Н. И. Новикова конца 1760-х — начала 1770-х годов. Последнее проявилось в подчеркнутом демократизме идейной позиции журнала, открыто, но в иносказательной форме заявленной в стихотворном вступлении (принадлежавшем, по-видимому, издателю): утренний восход солнца осмыслялся как дар, приносящий постижение истины и путей обретения счастья, чего не дано испытать честолюбивым вельможам или бессердечным накопителям богатства. Зато его с чистой душой переживает добродетельный земледелец, которому только и доступно истинное счастье.

В самом выборе названия журнала содержалась скрытая полемичность по отношению к другому журналу, начавшему издаваться на три месяца раньше в Москве. Это была «Вечерняя заря», ярко выраженный масонский орган, выступивший с резких антипросветительских позиций. Па страницах журнала II. А. Плавильщикова, наоборот, регулярно печатаются переводы сочинений европейских, в основном французских, авторов, явно связанные с идеями Просвещения: отрывки из сатирического цикла Л. С. Мерсье «Картины Парижа» в переводе А. А. Нартова, выдержки из «Персидских писем» Ш. Монтескье, сатирические сказки Вольтера.

Нельзя не указать и на помещенную в нескольких номерах журнала анонимную сатирическую повесть, следовавшую традиции Монтескье, под названием «Путешествие турка Кара-Булата, бывшего секретаря посольства при турецком после в России», в которой наряду с высмеиванием современных поэтов-одописцев В. Г. Рубана и В. П. Петрова звучали явные нападки на духовенство.

Принципиальной для понимания позиции журнала «Утра» можно считать статью «Нечто о переводах». Ее содержание — это своеобразная программа правильного отношения к выбору перевода книг европейских и древних авторов. Полезными для перевода указываются такие сочинения, как «Илиада» Гомера, «Похождения Телемака» Ф. Фенелона, «Велизарий» Ж.-Ф. Мармон теля. «Потерянный рай» Дж. Мильтона, «Ночные размышления» Э. Юнга, а также романы А. Ф. Прево, Г. Филдинга. Р. Лесажа. Наряду с художественными произведениями автор статьи отмечает полезность переводов и философских сочинений европейских мыслителей — Дж. Локка, Б. Паскаля. Рене Декарта. Как видим, для Плавильщикова как традиции классицизма, так и традиции эпохи Просвещения в равной мере сохраняют свое значение, о чем можно судить и по другой статье, явно принадлежавшей перу издателя, — «Рассуждение о зрелищах».

В го же время, при всем демократизме позиции издателя, вера в просвещенную монархию остается для Плавильщикова незыблемой. Свидетельством тому можно считать помещение в августовском номере журнала оды «На торжественное открытие монумента Петра Великого». Открытие памятника состоялось на Сенатской площади 7 августа 1782 г., и на нем присутствовала сама императрица Екатерина II. В оде прославлялись не только военные успехи Петра I, но и его заслуги в деле просвещения России, развития наук. В то же время в оде содержались и весьма прозрачные намеки, которые вряд ли

могли понравиться Екатерине и Потемкину, потому что рядом с именем великого царя-реформатора упоминались имена трех современных деятелей, трех Петров — полководца П. В. Румянцева, генерал-фельдмаршала II. П. Панина и руководителя ведомства, в котором служил издатель, — графа П. В. Завадского. Автором оды, по всей вероятности, был также Плавильщиков.

В сентябре 1782 г. издание журнала прекратилось. Не исключено, что это произошло вследствие вмешательства цензурного ведомства.

Особое место среди периодических изданий последней четверти XVIII в. занимал журнал «Собеседник любителей российского слова. содержащий разные сочинения в прозе и стихах некоторых российских писателей». Этот журнал являлся печатным органом созданной в 1783 г. Российской Академии, которую возглавила княгиня Е. Р. Дашкова, руководившая одновременно и Академией наук. Дашкова стала и официальным редактором «Собеседника...», пользуясь при этом постоянной поддержкой Екатерины II, активно участвовавшей в выпуске номеров журнала и поставлявшей туда свои материалы.

С внешней стороны конечной целью задуманного издания было всемерно способствовать выполнению главной задачи Российской Академии — созданию Академического словаря русского языка. Об этом можно судить исходя из письма издателей, опубликованного в конце I части журнала, где читателям предлагалось присылать свою критику «на какое-либо сочинение, находящееся в сем собрании», прямо в журнал с обещанием ее обязательно напечатать. По мнению издателей, такое сотрудничество читателей с журналом должно было способствовать тому, «чтоб Российское слово вычищалось, процветало и сколь возможно служило к удовольствию и пользе всей публики...» Но за стилистическим аспектом интересов издателей скрывалась и другая цель: держать иод контролем мнения читателей журнала. поскольку в нем публиковались, хотя и анонимно, материалы, принадлежавшие императрице. Это придавало «Собеседнику...» характер официального издания.

Журнал выходил в Петербурге с июня 1783 по сентябрь 1784 г. очень регулярно. Всего было выпущено 16 частей при тираже около 1800 экземпляров ежемесячно. Для Екатерины II журнал был важен, поскольку с его помощью она вновь попыталась установить контакт с общественным мнением, как это было в 1769 г., когда она издавала «Всякую всячину». Теперь она прибегла к публицистике и истории. Практически в каждой части журнала печатались ее сочинения. Активно участвовала в журнале и княгиня Е. Р. Дашкова. Ее правой рукой в редактировании материалов и в налаживании контактов с потенциальными участниками издания был О. Козодавлев, также помещавший на страницах «Собеседника...» свои стихотворения. По-ч i и все крупнейшие авторы тех лет были представлены в журнале: Г. Р. Державин (его одой «Фелица» открывалась I часть издания), Д. И. Фонвизин, Я. Б. Княжнин, В. В. Капнист, И. Ф. Богданович, М. М. Херасков, М. Н. Муравьев, Ю. Нелединский-Мелецкий, П. П. Дмитриев, Ф. Козельский, Е. И. Костров и др. Кроме того, в полемике, развернувшейся на страницах «Собеседника...», приняли участие историк граф С. П. Румянцев, П. С. Батурин и еще многие авторы, имена которых до сих пор не установлены.

Помимо «Фелицы» Г. Р. Державин поместил на страницах «Собеседника...» свое знаменитое послание С. В. Перфильеву «На смерть князя А. И. Мещерского», «Стихи на рождение в Севере порфирородного отрока», «Благодарность Фелице», «Оду Великому Боярину и Воеводе Решемыслу», оду «Бог» и другие стихотворения. В V части журнала была перепечатана в измененном виде нашумевшая «Сатира» В. В. Капниста, а в XI части издатели поместили «Стихи, сочиненные по дороге в Петергоф» покойного М. В. Ломоносова (1751). Вообще стихотворный состав материалов, опубликованных в «Собеседнике...», был представлен очень разнообразно, как в жанровом отношении, так и по подбору имен поэтов, поставлявших свои сочинения на суд читателей.

Примечательной особенностью содержания «Собеседника...» было то, что в нем не было опубликовано ни одного иностранного сочинения, ни одного перевода. Это было принципиальной установкой издателей, о чем было прямо заявлено, исходя из главных целей издания.

Самое большое место в журнале занимали сочинения Екатерины II. Почти в каждом номере она помещала свои нравоучительные, полусатирические заметки «Были и небылицы», плоды каждодневных наблюдений, исполненные скрытых намеков и неясных подшучиваний. Все это напоминало повествовательную манеру английского писателя Л. Стерна, произведением которого «Жизнь и мнения Тристрама Шенди» императрица как раз увлекалась. Но это не была безобидная болтовня. За пересудами о светских сплетнях и старческим ворчанием по поводу непостоянства и умничанья придворных скрывалась вполне определенная тенденция — показать, что ее не устраивало в поведении ближайшего окружения, в чем она видела угрозу для общественного порядка и стабильности в государстве.

Политически тенденциозными были и ее «Записки касательно российской истории», также печатавшиеся в каждом номере журнала. Для занятия этим трудом Екатерина II привлекла целый штат сотрудников. Решение заняться историей императрица приняла после того, как она ознакомилась с вышедшими во Франции в начале 1780-х годов капитальными трудами по истории России, принадлежавшими Н. Левеку и П.-Ш. Леклерку. Книги изобиловали серьезными ошибками и явной предвзятостью по отношению к русской истории. Однако за полемикой с французскими историками скрывалась и определенная политическая подоплека труда. Историческая концепция, заключенная в «Записках...» Екатерины II, призвана была подтверждать идею благодетельности для России самодержавной формы государственной власти, исконность ее на Руси. Под этим углом зрения трактовались нравы и образ мышления далеких предков россиян, а отношения правителей и народа изображались в идеальном, приукрашенном виде.

Заметно было участие в журнале Д. И. Фонвизина, который опубликовал в «Собеседнике...» ряд своих сатирических произведений, в частности, «Повествование мнимого глухого и немого» и великолепное по стилистической выдержанности «Поучение, говоренное в Духов день иереем Василием в селе П***». В нескольких номерах журнала, начиная с первого, Фонвизин печатает оригинальный но замыслу «Опыт российского сословника». Принцип толкового словаря в нем сочетается с искусно замаскированной сатирой. Внешне Фонвизин ориентировался на традиции французских толковых словарей, но именно внутренний смысл, остро обличительный подтекст предлагаемых толкований придавал этому произведению особую, чисто фонвизинскую неподражаемость. Вот как, например, иллюстрирует сатирик определения значений слов синонимического ряда запамятовать, забыть, предать забвению: «можно запамятовать имя судьи, который грабит, но трудно забыть, что он грабитель, и само правосудие обязано преступление не предавать забвению».

Но особенно острыми были материалы, принадлежащие Фонвизину и помещенные в III части «Собеседника...», где они были напечатаны под названием «Несколько вопросов, могущих возбудить в умных и честных людях особливое внимание». Вопросы были посланы в журнал анонимно. Обращенные к правительству, а в ряде случаев непосредственно к императрице, вопросы затрагивали коренные проблемы положения русского дворянства, отношения его к государственной службе, проблему соотносительности ценностей европейской культуры с отечественными традициями. Екатерине II пришлось лично отвечать на все эти вопросы. В некоторых случаях она уходила от ответов но существу, отделываясь отговорками. Иногда ее ответы содержали в себе угрозу в адрес слишком смелого автора. Так, в ответ на вопрос: «Отчего в прежние времена шуты, шпыни и балагуры чинов не имели, а ныне имеют и весьма большие? » — императрица ответила уклончиво: «Предки наши не все грамоте умели». Но тут же реплика сопровождалась угрожающим примечанием: «N.B. Сей вопрос родился от свободоязычия, которого предки наши не имели; буде же бы имели, то начли бы на нынешнего одного десять прежде бывших». Фонвизину стало известно о раздражении Екатерины II, и в одном из следующих номеров журнала он помещает письмо «К г. сочинителю „Былей и небылиц" от сочинителя вопросов», где попытался объяснить свою ПОЗИЦИЮ. Императрица, однако, не простила писателю его дерзости, наложив полуофициальный запрет на публикацию его сочинений.

В VIII части «Собеседника...» были опубликованы заключительные разделы «Былей и небылиц», в X части — окончание «Опыта российского сословника», завершавшегося толкованием слов «Мир», «Тишина», «Покой». Начиная с XI части основное содержание журнала будет занимать публикация «Записок касательно российской истории» и утопических нравоописательных зарисовок В. Левшина «Новейшее путешествие».

К рассматриваемому кругу изданий примыкает и литературно-нравоучительный журнал «Утренние часы», издававшийся частным порядком в Петербурге И. I. Рахманиновым и П. Л. Озеровым в течение года, с апреля 1788 но май 1789 г., и выходивший еженедельными номерами. В журнале сотрудничали Г. Р. Державин, И. И. Дмитриев, А. Ф. Лабзин, В. С. Подшивалов, молодой И. А. Крылов, поместивший здесь свои первые басни н стихотворения, переводчик А. А. Нар-тов. Свои переводы помещал на страницах журнала и Рахманинов. Среди подписавшихся на первую книжку журнала наряду с князем П. Н. Трубецким и А. Г. Демидовым значится фамилия А. Н. Радищева, что не исключало какой-то формы сотрудничества его в издании, хотя прямых свидетельств на этот счет нет.

Большую часть материалов журнала составляли переводы нравоучительных сочинений, выбранные из различных европейских источников в форме компиляций. «Побуждения к добродетели и нравоучения» — такова цель, определявшая программу издания, как она указывалась во вступительном обращении к читателям: «...не иное что побудило нас сделаться издателями сих листов, как ощущение в душах наших той истины закона, что человек сотворен для пользы человека». И соответственно все содержание подчинялось пробуждению в читателях любви к ближнему и нравственной ответственности. Из номера в номер следуют рубрики «Советы от отца к сыну» или «Черты великодушия и добродетели», представлявшие собой подборку исторических анекдотов из жизни людей, прославившихся добродетельностью. Под названием «Забавный путешественник» Рахманинов в нескольких номерах печатает фрагменты памфлетного сочинения одного из ярких публицистов позднего этапа французского Просвещения Л. С. Мерсье «Картины Парижа». Очень активно представлены были на страницах журнала разнообразные формы нравоучительной сатиры — басни, прозаические эссе, нравоописательные очерки, стихотворная сатира П. А. Озерова «Наставление молодому Суетону, вступающему в свет». Но основной принцип отбора материалов для «Утренних часов» диктовался назидательно-нравоучительными установками, и ведущей формой их оставались нравственные рассуждения: «Разговор о пользе просвещения», «Правосудие», «Размышление о смерти», «О человеческой свободе», «О нежелании богатства» — подобные материалы составляют основу содержания издания. Главное требование к литературе — служить нравственности: «Сколь пагубны таковые книги, коих предмет единственно способствует возродить порок и неверие и дать оным восторжествовать. Сколь бедственны и презрения достойны творцы оных, учинившиеся знаменитыми единственно по недостатку века нашего в мудрости и добродетели». Подобный тезис, явно исполненный полемического скепсиса по отношению к просветительским упованиям новейших философов, звучит в рассуждении «О пользе и необходимости нравственной науки». При всей идеологической аморфности отправных установок по своему содержательному пафосу «Утренние часы», несомненно, имели демократическую направленность и в этом отношении могут рассматриваться в одном ряду с ранним журнальным опытом И. А. Крылова «Почта духов», выходившим в эти же годы.

Научно-академические издания («Академические известия», «Новые ежемесячные сочинения»)

Первые академические журналы («Примечания к ведомостям», «Ежемесячные сочинения») являлись той формой распространения знаний и необходимой обществу информации, донесение которой до читателей могла обеспечить именно Академия наук, обладавшая необходимыми для этого кадрами, и соответствующей материально-издательской базой. Данное обстоятельство позволяет понять, почему традиции научно-академических изданий сохраняли в течение XVIII столетия свою живучесть и плодотворность. Во второй половине века литературные и нравоучительные журналы несколько потеснили чисто научную периодику. Но потребность в подобного рода изданиях продолжала существовать, учитывая и непрекращавшуюся деятельность Академии наук, стимулировавшую распространение в обществе интереса к знаниям, к научным открытиям и постоянное расширение научных и культурных связей с европейским миром.

Популярность академической журналистики в широких слоях читающей публики объясняется еще и своеобразной полифункциональностью этой ветви периодики в условиях России. На протяжении многих лет, например, академический журнал «Ежемесячные сочинения» был, по существу, единственной печатной платформой, позволявшей выносить на суд читателей как новости науки, так и произведения современной литературы, отечественные и переводные, знакомить современников с достижениями культуры древности. Энциклопедизм научных журналов, имевших всегда литературные отделы, восполнял до поры до времени недостаток чисто литературных изданий. Эта особенность сохранилась и во второй половине XVIII в., несмотря на то, что корпоративность духа академической журналистики не только не исчезла, но по-своему даже усилилась. Преемственность традиций этой линии периодики была довольно устойчивой.

Типичным научно-популярным журналом в ряду академических изданий тех лет был журнал «Академические известия», выходивший в Петербурге с января 1779 но июль 1781 г. Журнал издавался месячными книжками под редакцией П. И. Богдановича, переводчика и энтузиаста в деле пропагандировать науки. Всего вышло 8 ча-стей, по четыре книжки в каждой. Научно-просветительская направленность журнала подчеркивалась уже в заглавии, где вниманию читателей предлагались «история наук и новейшие открытия оных, извлечения из деяний славнейших Академий в Европе, новые изобретения, опыты в естественной химии, физике, механике и относящихся к оным художествах...» Соответственно основными вкладчиками издания были академики Л. Ю. Крафг, А. И. Гильденштет, П. С. Паллас, И.-Г. Георги, И. И. Лепехин, А. И. Лексель, Н. Я. Озерецковский, также известный историк князь М. М. Щербатов. Их материалы, посвященные изучению экономического состояния России и ее природных ресурсов, истории науки, затрагивавшие различные аспекты текущей научной жизни в России и за рубежом, составляли основное содержание журнала. Показательна, например, опубликованная в мартовском и апрельском номерах за 1780 г. статья акад. А. И. Гильденштета «Речь о произведениях российских, способных к содержанию всегда выгодного превосходства в продаже в чужие края российских товаров перед покупкою иностранных». Пафос статьи, развивавшей идеи физиократов, состоял в обосновании преимуществ развития отечественного производства товаров для удовлетворения внутренних нужд страны. К этому же разряду материалов можно отнести обстоятельную анонимную статью «О ярмарках в России», а также обзорные статьи о природных ресурсах Сибири и различных регионов России, подготовленные академиками П. С. Палласом, II. И. Лепехиным, И.-Г. Георги и С. Гмелином. Вопросы зарождения российской торговли рассматривались в капитальном труде князя М. М. Щербатова «Опыт о древних российских монетах».

Из номера в номер на протяжении всего издания «Академических известий» печаталась «История математики» — перевод известного в Европе труда французского математика Ж.-Э. Монтюкля, принадлежавший редактору журнала Богдановичу. Подобного рода материалы имели не только познавательно-научный интерес, они также были связаны с проблемой воспитания. Особенно любопытно в этом отношении довольно обширное «Письмо от г-на И. к его приятельнице, которая сообщила ему план воспитания детей своих». На первое место в этом плане выдвигается этический аспект воспитания. Безудержному обогащению разума должно предпочитаться, но мнению автора «письма», душевное воспитание: «...пространный разум без вкуса к душевной добродетели, ощущения доброго, полезного, честного в нравах, в обычаях не характеризует честного человека». Воспитательный характер имела и принципиальная филологическая статья В. Светова «Некоторые общие примечания о языке российском», в которой критически оценивалось увлечение современных русских авторов неологизмами.

Особое внимание в журнале обращалось на деятельность научных обществ и академий наук различных европейских стран — Лондонской, Стокгольмской, Парижской, Туринской, Голландской, Баварской, Берлинской, Эрфуртской и др. Отчеты о работе этих академий с информацией о научных трудах, в них вышедших, регулярно публиковались на страницах «Академических известий». Немало печаталось и переводов трудов европейских ученых, касающихся самых разных областей науки.

Литературные материалы в «Академических известиях» но объему значительно уступали научным. В журнале, правда, печатали свои произведения Г. Р. Державин, Я. Б. Княжнин, В. П. Петров, М. В. Храповицкий. Публиковались переводы сочинений Ж. Ж. Руссо, Вольтера, например, отрывок из его поэмы «Генриада». Во II части был помещен перевод эстетического трактата П. Сульцера «О пользе, которую молодые художники приобрести могут через списывание работ славных художников». Однако лицо журнала все же представляли научные материалы. Считается, ЧТО прекращение издания «Академических известий» было связано с острыми разногласиями, возникшими в начале 1780-х годов между академиками и руководством Академии наук в лице ее тогдашнего директора С. Г. Домашнева.

Органам, непосредственно продолжившим традиции академической журналистики 1730 - 1740-х годов, стал журнал «Новые ежемесячные сочинения». Издание выходило на протяжении десяти лет, с июля 1786 по июль 1796 г., в Петербурге, и редакторами его в разное время были академики Н. Я. Озерецковский, А. П. Протасов. С. Я. Румовский. Это был последний научно-литературный журнал Академии наук, воплощавший собой гот тип энциклопедического издания, который сложился ранее и который был призван обслуживать интересы самых разных слоев читателей. Как заявили издатели в Предисловии, в новых ежемесячных сочинениях «помещаемы будут филозофическия, физических, экономическия, исторических, географическия и вообще все рассуждения, какие только к приращению человеческих знаний способствовать могут. Описания разных художеств, ремесел, рукоделий и промыслов тем охотнее буду i принимаемы, что каждое из сих искусств заключает в себе особливые вещам наименования, которые к обогащению Российского языка неотменно послужат». Журнал предоставлял свои страницы, как явствует из Предисловия, и литературным сочинениям, отечественным и переводным.

Основной массив материалов, публиковавшихся в «Новых ежемесячных сочинениях», в соответствии с профилем журнала составляли научные статьи самой разной тематики: обширная статья П. Б. Иноходцева «О метеорологии», напечатанная в нескольких номерах; «Рассуждение о начале и происхождении Самоедов, обитающих в Архангелогородском наместничестве» архангельского краеведа В. В. Крестинина; материалы, подготовленные акад. П. И. Лепехиным, «О породе овец, приносящих мягкую шерсть» и «Описание сельдяного ходу, как и когда сельдей ловят»; «Таблица хронологическая, представляющая лета вступления на престол государей Российских, Шведских, Датских, Немецких, Английских. Французских и Испанских», а также «Рассуждение о насекомых», представленное акад. И. Я. Озерецковским. Таков разброс проблемно-тематических сфер научного знания, освещавшихся на страницах журнала. Вопросы экономики И географии, биологии и истории, физики и этнографии, языкознания и эстетики в равной степени представлены в материалах, авторами которых зачастую были те же ученые и переводчики, которые являлись ранее сотрудниками «Академических известий».

Очень большое место на страницах «Новых ежемесячных сочинений» занимали переводы — как трудов научного характера, так и художественных произведений. Какой-то определенной тенденции в их отборе, пристрастия к какой-либо литературной школе при этом не отмечалось. Переводы «Метаморфоз» Овидия, например, мирно соседствовали с переводами сочинений Волы ера или демократически настроенного драматурга и публициста последней волны французских просветителей Л.-С. Мерсье, а переводы басен Лафонтена или идиллий г-жи Дезульер сменялись публикацией «Писем Цицерона» и переводом монолога из трагедии Аддисона «Катон». Подобная эклектичность характеризовала и отбор переводных материалов философского содержания, представленных в журнале. Так, например, вслед за публикацией перевода известного трактата позднеримского философа Боэция «Об утешении философией» издатели помещают перевод фрагментов из нашумевшего в Европе сочинения просветителя К. А. Гельвеция «Об уме», «О несправедливом употреблении слов».

Литературный раздел журнала был представлен именами почти всех крупнейших российских авторов той поры. Среди сотрудников «Новых ежемесячных сочинений» можно видеть Г. Р. Державина. И. Ф. Богдановича, Я. Б. Княжнина. М. М. Хераскова, В. В. Капниста, В. Г. Рубана, Д. И. Хвостова, Н. П. Николева, П. И. Дмитриева. Из менее известных поэтов в журнале печатались П. Карабанов, Н. Е. Струйский, А. А. Майков. Именно здесь Державин помещает такие свои известные творения, как «Видение мурзы» и «Песнь лирическая Россу на взятие 11змаила», а Капнист— программную «Оду на истребление в России названия раба». Первоначально Капнист намеревался опубликовать в журнале другое свое стихотворение — «Оду на рабство», написанную в 1783 г. и являвшуюся откликом на закрепощение указом Екатерины II в мае того же года малороссийских крестьян. Исполненная свободолюбивого пафоса, в чем-то идейно смыкавшаяся со знаменитой «Вольностью» А. Н. Радищева, ода содержала прямой призыв к императрице пересмотреть принятое решение. Державин, которого Капнист попросил передать оду издателям журнала (в числе их была и княгиня Е. Р. Дашкова), деликатно дал понять автору, что ода не может быть напечатана. Капнист понял свою ошибку и написал новую оду, воспользовавшись тем, что за несколько месяцев до этого вышел указ Екатерины II, в котором прошения на высочайшее имя предписывалось подписывать не «раб», а «верноподданный». Так действительность корректировала планы поэтов.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 Следующая ⇒