Основные направления развитии. Усиление государственной цензуры

⇐ ПредыдущаяСтр 4 из 9Следующая ⇒

Последняя четверть XVIII в. отмечена дальнейшим ростом влияния журналистики на общественную жизнь. С увеличением числа журналов наблюдается своеобразная их специализация, растут тиражи изданий и расширяется сфера включения журналистики в процесс идеологических исканий, появляются новые центры развития журнального цела. Осознание роли журнальной периодики как важнейшего фактора формирования общественного мнения обусловило пристальное внимание к ней со стороны официальных властей. Налицо явное стремление держать журналистику под контролем, и именно этим можно объяснить те меры по усилению цензурного режима, которые были приняты в царствование Екатерины II. Императрица по-прежнему не оставляет попыток лично участвовать в периодических изданиях тех лет, преследуя вполне определенные цели. Продолжает активную издательскую деятельность и Н. И. Новиков, чьими усилиями в конце 1760-х — начале 1770-х годов были заложены традиции независимой журнальной прессы. В то же время новые веяния общественной жизни вызвали появление новых форм отношения журналов с читателями, новые акценты в содержательной направленности их. Опыт изданий Новикова, сумевшего сплотить вокруг себя представителей просветительски настроенной интеллигенции, несомненно был востребован новым поколением издателей, хотя в изменившихся условиях развитие сатирической журналистики в ее прежних формах было невозможно. Стимулы, определившие активизацию журналов, и само направление издательских интересов теперь изменились.

Крестьянская война под предводительством Е. Пугачева 1773-1775 гг. обнажила остроту проблем, связанных с положением масс закрепощенного русского крестьянства. В этих условиях центральная власть принимает меры по упорядочению системы административного управления страной. Уже в ноябре 1775 г. появляется «Учреждение о губерниях», в котором помимо деления России на 50 губерний во главе с назначаемым высшей властью генерал-губернатором предусматривалась полная реорганизация судебных органов на местах. Параллельно с увеличением прав и обязанностей дворянства по участию в местных органах власти и усилению его присутствия в судебных структурах последовал ряд указов (например, «Жалованная грамота городам», 1785), серьезно расширивших систему городского самоуправления. Учитывая, что именно городское население составляло основной контингент читателей журналов и книгопечатной продукции, режим привилегий для городов, несомненно, сказывался на активизации периодики. Еще одной акцией, способствовавшей увеличению числа журналов в России, был Указ о вольных типографиях 1783 г., по-своему стимулировавший книгоиздательскую практику и ставший заметной вехой в упорядочении цензурного режима тех лет. Реорганизация цензуры также строилась с учетом тех возможностей, которые предоставлялись для этого городскими условиями распространения книгопечатного дела и книжной торговли.

Другим следствием потрясений, вызванных крестьянской войной, можно считать массовое увлечение русского дворянства масонскими идеями. Масонское движение не было органичным порождением условий жизни русского общества, оно проникало к нам из-за рубежа. Центры управления масонством находились в Западной Европе — в Англии, Швеции, Германии. Поначалу для русских дворян увлечение масонством было сродни следованию европейской моде наподобие вольтерьянства. Именно на этой основе на рубеже 1760-х годов в стране возникают первые отечественные ложи — возглавляемая И. П. Елагиным в Петербурге и масонский кружок при университете в Москве, группировавшийся вокруг М. М. Хераскова. Участие в тайных сборищах создавало у дворян ощущение своего духовного избранничества, свободы от включенности в жесткие рамки служебной иерархии, приобщения к неким общечеловеческим ценностям, учило бескорыстному служению Богу и ближнему на пути постоянного нравственного самоусовершенствования. Обретение душевной добродетели объявлялось у масонов главной целью жизни и высшей нравственной ценностью. Отсюда следовал подчеркнутый аполитизм масонов, отказ от общественной активности. В литературном плане это вело к принципиальному неприятию сатиры и к осуждению критики социальных пороков. Масоны скептически воспринимали просветительские постулаты, и в этом причина резкого расхождения позиции Новикова-сатирика в его журналах конца 1760-х — начала 1770-х годов с установками литературных журналов херасковского кружка.

Положение существенно меняется во второй половине 1770-х годов. В результате осознания последствий крестьянских выступлений масонство явилось тем консолидирующим фактором для дворянства, в котором представители правящего сословия попытались найти опору для утверждения своего духовного комфорта. В условиях постоянного умственного брожения масонство для мыслящей части русского дворянства представлялось хранителем нравственных истин, способных открыть людям путь к духовному самоутверждению и счастью, к познанию «высших таинств натуры». К этому добавилась произошедшая именно в этот момент реорганизация руководящих органов русского масонства, получение им относительной автономности и резкая активизация мистических настроений в их среде. Частично это провоцировалось деятельностью И. Шварца, весьма активного адепта розенкрейцеровской ветви европейского масонства, который приехал из Германии в начале 1780-х годов и получил должность профессора Московского университета. Склонный к мистицизму, убежденный противник просветительской философии, Шварц своими зажигательными выступлениями умел привлекать сердца дворянской молодежи. Какое-то время он был другом Новикова и возглавлял одно из организованных им масонских изданий в Москве. В подобной обстановке потребность в собственных журналах ощущалась масонами достаточно остро, и именно на конец 1770-х — 1780-е годы приходится пик расцвета масонской журналистики как средства пропаганды идей этого движения. Организационно этот процесс возглавил Новиков.

Таковы определяющие предпосылки той новой ситуации в русской общественной жизни последней четверти XVIII в., которая предопределила новые умонастроения и новые нуги развития русской журналистики этого периода.

Общественная роль журналистики лучше всего проверяется спросом на журнальную продукцию со стороны читателей. Об увеличении такого спроса в 1780-е годы можно судить но росту числа изданий. Но этот рост имел не только количественное выражение, он был подкреплен качественно новыми тенденциями. Прежде всего, в этот период наблюдается своеобразная специализация журналов. Появляются издания, ориентированные на узко направленные читательские интересы: медицинские, экономические, музыкальные журналы, издания, предназначенные для женщин и посвященные модам, наконец, первый в России журнал для детей. Журналистика становится важной частью общего процесса воспитания, образования и развития культуры в целом. Спектр журнальной тема гики в 1770-1790-е годы но сравнению с предшествующими десятилетиями неизмеримо возрастает.

Качественно новым явлением в осознании задач журналистики можно считать и превращение ее в действенный фактор выработки в обществе нравственно-идеологических установок, призванных определять норму жизненного поведения. Особенно наглядно )то проявилось в деятельности многочисленных масонских изданий 1780-х годов, журнала «Беседующий гражданин». В какой-то степени отмеченная тенденция будет характеризовать и деятельность некоторых литературных журналов, быстро завоевавших свою читательскую аудиторию, таких как издания Н. М. Карамзина и его соратников 1790-х годов или журналы группы II. А. Крылова, выступавших открытыми противниками друг друга и одновременно каждое издание — проводником вполне определенных эстетических программ.

Еще одним свидетельством роста популярности журнальной периодики и активизации ее роли в общественной жизни страны, явлением также совершенно новым, стало появление в 1780-х годах первых литературно-образовательных журналов в провинции: в Ярославле, Тамбове и даже в далеком сибирском Тобольске, что свидетельствовало о проникновении интереса к журналистике в самые отдаленные уголки России.

Если ставить вопрос об основных направлениях, по которым протекало развитие журналистики в последней четверти XVIII в., то выделить их можно лишь условно. Критерии подобной классификации будут основываться на сочетании нескольких факторов. Во-первых, это содержательная направленность издания, определяющая состав материалов и самую структуру журнала. Во-вторых, это социальная среда, порождающая потребность самовыражения в рамках периодического издания, независимо оттого, будет ли это результатом инициативы одного человека или группы единомышленников, объединяемых общими интересами. И, наконец, в-третьих, это учет потребителей журнальной продукции, того читательского контингента, на который преимущественно рассчитано данное издание. Исходя ИЗ перечисленных факторов, можно условно выделить следующие типологические группы изданий, позволяющие представить основные тенденции развития периодики рассматриваемого периода.

Прежде всего, это литературные журналы, объединявшие вокруг себя писателей, поэтов, переводчиков, публицистов и общественных деятелей, знакомившие читателей с новинками современной литературы, с художественными шедеврами других эпох и народов. Такие журналы нередко становятся платформой для сатирических выступлений, публицистического обсуждения социальных и политических вопросов или просто предметом занимательного чтения. Наиболее яркими представителями этой группы журналов стали «Вечера», «Санкт-Петербургский вестник», «Утра», «Собеседник любителей Российского слова», «Утренние часы»; журналы, выпускавшиеся И. А. Крыловым и его группой («Почта духов», «Зритель», «Санкт-Петербургский Меркурий»); издания сентименталистского лагеря литераторов, возглавлявшегося Н. М. Карамзиным, такие как «Московский журнал» и сменившие его альманахи «Аглая» и «Аониды». К этой же группе журналов следует отнести рассчитанное на детского и юношеского читателя «Детское чтение для сердца и разума», предназначенный для уездной среды и усадебных домоседов журнал с красноречивым названием «Городская и деревенская библиотека, или Забавы и удовольствие разума и сердца в праздное время...» (инициатором появления этих двух изданий был Н. И. Новиков). Оригинальным образцом сатирической журналистики можно считать издание Н. И. Страхова «Сатирический вестник», выходивший на протяжении 1790-1792 гг. Всего было выпущено 9 выпусков, и единственным автором материалов журнала был сам издатель. Его журнал представлял собой гротесково-пародийную хронику дворянской жизни. Выбор женихов, псовая охота, эпидемия ганцев и повальное увлечение картежной игрой, страсть к нарядам и маскарадам, волокитство, обжорство, сплетни, мелкие хитрости щеголих и тщеславные откровения вертопрахов — все подвергалось пристальному и детальному анализу. Стремление жить по моде составляет закон светского времяпрепровождения. Издатель скрывается иод маской бесстрастного регистратора фактов, лишь изредка иронически противопоставляя настоящее прошлому. Эти апелляции к прошлому призваны чаще всего оттенить ничтожество нравственных запросов современного автору дворянства. Основной жанровой формой сатиры в журнале являлся нравоописательский очерк, хотя Страхов использует и традиции пародийных ведомостей, сатирических писем и даже публикует описания старинных русских народных обрядов и обычаев. Наконец, к этой группе можно отнести рассчитанные на невзыскательного массового читателя, лишенные какой-либо идеологической позиции, чисто развлекательные издания вроде журналов «Лекарство от скуки и забот», «Разкащик забавных басен», «От всего помаленьку» и «Что-нибудь».

Другую тематическую группу представляли издания научно-познавательного профиля, сочетавшие выполнение просветительских задач с информативными. Частично журналы этой группы выступали наследниками академической журналистики предыдущих десятилетий. Таковы журналы «Собрание новостей», «Академические известия», «Новые ежемесячные сочинения», «Санкт-Петербургские ученые ведомости», критико-библиографический журнал, выпускавшийся Н. И. Новиковым. Ему же принадлежит заслуга в организации в качестве приложения к газете «Московские ведомости» познавательного журнала «Магазин натуральной истории, физики и химии, или Новое собрание материй, принадлежащих к сим трем наукам», а также печатавшегося в университетской типографии Новикова «Экономического магазина», редактором и главным поставщиком материалов для которого был известный своими успехами в рациональном ведении хозяйства помещик-агроном и вместе с тем самобытный писатель-мемуарист А. Т. Болотов. Если первый журнал (редактором его был А. А. Прокопович-Антонский) знакомил читателей с основами естествознания, рассказывая об удивительных явлениях природы, о свойствах физических тел, о строении Земли, то экономический журнал сообщал о последних достижениях в сельском хозяйстве, дакал конкретные советы по агрономии и домоводству. Прикладной характер этого издания не мешал его редактору, Болотову, сохранять сравнительно высокий уровень научности.

Третья группа журналов отражала тот процесс нравственно-религиозных исканий в обществе, который был связан с массовым увлечением русского дворянства масонскими идеями. Как уже было сказано, процесс этот носил организованный характер и, отвечая внутренним потребностям общества, инспирировался зачастую извне. Масонство в России имело своих поклонников в сфере искусства и литературы, своих идеологов. Свой след, причем довольно значительный, оставило масонство и в области журналистики. К журналам масонской ориентации следует отнести такие издания, как «Утренний свет», «Московское ежемесячное издание», «Вечерняя заря», «Покоящийся трудолюбец». К ним примыкают узкоспециализированные периодические издания, рассчитанные не столько на широкого читателя, сколько на адептов масонства, желающих глубже познать основы идеологии этого движения, уяснить сокровенный смысл символики ритуальной обрядности масонства. Таковы журналы «Избранная библиотека для христианского чтения» и «Магазин свободно-каменщический». Все журналы этого направления печатались в типографии И. И. Новикова, арендованной им у Московского университета в 1779 г. Директор университета, известный писатель и поэт М. М. Херасков, был другом Новикова и к тому же ВИДНЫМ деятелем масонского движения. Сам Новиков вступил в общество масонов в 1775 г., и его вклад в развитие масонской журналистики 1780-х годов был определяющим.

Наконец, следует выделить еще одно направление журнальной периодики, политическое, по своей чисто информативной направленности в чем-то дополнявшее газеты. Но, в отличие от последних, эти журналы, рассчитанные на формирование общественного мнения в области текущей политики, с выходом подчас в историю и науку, нередко имели публицистический характер. Аудитория их могла быть самой широкой. К таким относятся петербургский журнал «Собрание новостей», функции которого, после прекращения издания в 1776 г, взял на себя литературный журнал «Санкт-Петербургский вестник», открывший рубрику политической информации на своих страницах; отчасти журнал Ф. О. Туманского «Зеркало света»; издававшееся в Москве Новиковым «Прибавление к Московским ведомостям»; «Новый Санкт-Петербургский вестник» и, наконец, своеобразный правительственный официоз, появившийся после начала революционных событий во Франции, — «Политический журнал», призванный нейтрализовать освещение данных событий в России в невыгодном для правительства свете, перепечатывавший материалы из немецких консервативных журналов, в частности, из одноименного гамбургского журнала.

Все эти издания, особенно те, что выходили после 1789 г., находились под неусыпным контролем правительственной цензуры.

В царствование Екатерины II предпринимаются первые шаги по упорядочению цензуры как средства государственного контроля за печатной продукцией. Сама цензура существовала и ранее. Основная ее функция в 1740-1750-х годах сводилась к просмотру публикуемых книг и газет, в особенности переводных, а также привозимых из-за границы, с целью недопущения ущерба православной вере, законам империи и оскорбления императорской фамилии. Контроль за книгами религиозного содержания и богословскими сочинениями, согласно Уставу Духовной коллегии, находился в компетенции Святейшего Синода. Цензурование остальной печатной продукции осуществлялось силами сотрудников Академии наук.

Обстоятельства вступления Екатерины II на российский престол вызвали потребность в усилении контроля пал иностранными книгами и журналами. В 1763 г. Канцелярией Академии наук был разработан проект создания цензуры для контроля за ввозимыми в Россию книгами. Проект был представлен на утверждение Сенату. Это был, пожалуй, первый относительно развернутый документ, позволяющий судить об уровне цензурных требований к печатной продукции не только при досмотре книг, ввозимых из-за рубежа (хотя главная цель проекта состояла в этом), но и к тем книгам, которые выходили в пределах империи. Вот, например, некоторые основные пункты тех требований, которыми должны были руководствоваться чиновники при просмотре книг. Пункт 6: «К запрещенным книгам причислять должно такие: 1) которые явно опровергают основания христианской веры и гражданского общества, 2) соблазнительные и честные нравы повреждающие, 3) пасквили и сатирические сочинения, предосудительные государству и чести народной или некоторым персонам особливо...». Пункт 7: «К сумнительным книгам, о которых должно наперед доложиться и истребовать повеления, причтены быть могут особливо из политических те, в которых сочини юли либо но пристрастию какому, либо по неимению достовернейших известий ложно писали о России».

Подготовленный проект остался нереализованным, но изложенные в нем принципы понимания задач цензуры не утратили своей актуальности. На волне административных реформ 1770-х годов Екатерина II вновь возвращается к этой проблеме. Для нейтрализации недовольных ее политикой и сохранения собственного престижа императрица и в 1780-е годы не прекращает своих попыток выступать в роли просвещенной монархии и предпринимает для этого отдельные либеральные акции. В январе 1783 г появляется «Указ о вольных типографиях», но которому во всех городах России частным лицам разрешалось заводить собственные типографии на дому и печатать в них книги и журналы. (Именно этим нравом воспользовался в скором времени А. Н. Радищев, когда в 1 789 г. опубликовал свою мятежную книгу «Путешествие из Петербурга в Москву».) Предпринятая инициатива власти имела свои положительные стороны, сказавшись на развитии книгопечатания и журнальной) дела. Данным указом Екатерины II был фактически закреплен на юридической основе процесс, который начиная с конца 1760-х годов благодаря личной инициативе отдельных издателей уже получил развитие в России. Но указ имел следствием еще одно нововведение, имевшее прямое отношение к цензуре. Одновременно с разрешением заводить частные типографии устанавливался совершенно новый порядок цензурования печатаемых книг, что, по существу, явилось качественным преобразованием всей системы контроля над печатной продукцией. Отныне цензура книг перешла в ведомство управ благочиния на местах, т. е. нравственной полиции. До этого цензорами были служащие, назначавшиеся из тех учреждений, при которых существовали казенные типографии, в то время как цензурование книг частных типографий должна была осуществлять Академия наук. Она пользовалась особой привилегией при просмотре книг, выходивших в академической типографии, вплоть до 1793 г., когда, после истории с публикацией трагедии Я. Б. Княжнина «Вадим Новгородский», порядок получения разрешения на печатание книг в управе благочиния стал распространяться и на книги, выпускаемые Академией. Этот порядок был введен княгине Е. Р. Дашковой.

Качественный смысл изменений в системе цензурования книг, происшедших благодаря Указу 1783 г., заключался в том, что если раньше академические цензоры следили более за направлением книг и их содержанием, основываясь на собственном понимании смущенных свыше инструкций, и задачи цензуры порой смешивались с задачами критики, то теперь главный упор делался на политико-воспитательный аспект понимания функции цензуры. Предотвращение всего, что могло привести к потрясению государственных устоев и ниспровержению моральных основ общества, отныне становилось главной целью цензуры, и контроль за этим переходил в ведение полиции. «В сих типографиях, — значилось в Указе, — печатать книги на Российском и на иностранных языках, не исключая и восточных, с наблюдением, однако ж, чтоб ничего в них противного законам Божиим и гражданским или же к явным соблазнам клонящегося издаваемо не было; чего ради от Управы Благочиния отдаваемые в печать книги свидетельствовать, и ежели что в них противное сему нашему предписанию явится, запрещать». В указе 1783 г. обязанности цензоров разъяснялись детально. Но основное направление новой цензурной политики было обозначено достаточно ясно. Последовавшие в 1785 г. цензурные преследования изданий, выходивших в типографии Московского университета, арендованной Новиковым, в какой-то мере объясняют направленность подобной политики. История с изъятием тиража трагедии Я. Б. Княжнина «Вадим Новгородский» (1793 г.), а также судьба упомянутого выше сочинения А. Н. Радищева также подтверждают это.

Надзор за газетами и журналами особенно усиливается с момента начала революционных событий во Франции. Издававшаяся под контролем Академии наук главная газета империи «Санкт-Петербургские ведомости» с 1791 г. подборку печатаемых в ней новостей должна была теперь согласовывать с особым цензурным ведомством, созданным при ней Переводческим департаментом. Ему было предписано ничего не переводить из иностранных газет и не вносить из того, что могло касаться: «1) до нашего Двора и России вообще, 2) до союзников наших, 3) оскорбительного дворам европейским, государям и фамилиям оных». Также строго предписывалось «сократительнее переводить в суматохе, во Франции царствующей, и не упу-скать прибавлять или известие или примечание, колико их колобродство им самим вредно».

Незадолго до смерти Екатерины II власти вновь вернулись к проекту, разрабатывавшемуся Канцелярией Академии наук в 1763 г. Фактически на его основе 16 сентября 1796 г. был издан именной указ Сенату «Об ограничении свободы книгопечатания и ввоза иностранных книг; об учреждении на сей конец Цензур в городах: Санкт-Петербурге, Москве, Риге, Одессе и при Радзивиловской таможне и об упразднении частных типографий». Пункт 2 указа разъяснял последнее положение: «Частными людьми заведенные типографии, в рассуждение злоупотреблений, от того происходящих, исключая те только, кои по особому дозволению Нашему, вследствие учиненных с главнейшими в государстве Нашем местами соглашений или договоров устроены, упразднить...» Приведенное распоряжение означало отмену «Указа о вольных типографиях» 1783 г. при полном сохранении цензурного контроля, что следовало из пункта 3: «Никакие книги, сочиняемые или переводимые в Государстве Нашем, не могут быть издаваемы в какой бы то ни было типографии без осмотра от одной из цензур, учреждаемых в столицах наших...»

В царствование Павла I репрессивные меры в области цензурной политики, связанные с опасностью распространения в России новостей из революционной Франции, достигли своего апогея. Об этом свидетельствует известный именной указ Сенату 17 мая 1798 г.: «Правительство, ныне во Франции существующее, желая распространить безбожные свои правила во все устроенные государства, ищет развращать спокойных обитателей оных сочинениями, наполненными зловредными умствованиями, стараясь же сочинения разными способами рассеивать в общества, наполняя даже оными и газеты свои». Предотвращению подобной угрозы и призваны были служить меры, изложенные в указе. Сенату повелевалось: «1) Устроить во всех портах цензуру, составленную из одного или двух членов, которые бы имели наблюдение, чтобы на кораблях привозимые сочинения, как газеты, так и другие, не были пропускаемы без прочтения теми цензорами и согласия оных. <...> 3) Сенат Наш имеет обнародовать во всей Империи, что кто получит газету, какую бы то ни было, или иное периодическое сочинение посредством вояжиров, курьеров или же почты и оное передаст из рук своих в другие, не представя предварительно оные цензорам, то подвергнет себя неминуемо суду, яко ослушник законов».

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 Следующая ⇒