Женевская лингвистическая школа

⇐ ПредыдущаяСтр 22 из 29Следующая ⇒

Из всех существовавших в первой половине XX в. лингвистических течений наиболее тесной преемственной связью с концепцией Ф. де Соссюра несомненно обладала именно Женевская школа, представленная в первую очередь именами Шарля Балли (1865–1947) и Альберта Сеше (1870–1946). Хотя в историю языкознания названные ученые вошли прежде всего как издатели (фактически воссоздатели) знаменитого труда своего старшего коллеги, однако вклад женевских лингвистов в развитие нашей науки не исчерпывается указанным фактом.

Среди трудов Ш. Балли выделяются теоретическая работа «Общая лингвистика и французская лингвистика»^[93] (1932, второе переработанное издание —1944) и написанная еще до публикации «Курса» «Французская стилистика» (1909). Разделяя положения Соссюра о системном характере языка в синхронии и отсутствии системности в диахронии, разграничении языка и речи и др., Ш. Балли вместе с тем много занимался проблемами речевой деятельности, главным образом теорией предложения. Возрождая в какой-то степени терминологическую традицию средневековых авторов, он выделяет в предложении две части –диктум, при помощи которого выражается суждение о факте, и модус, выражающий различные оттенки чувства и воли. К первому относится большинство членов предложения, второй сосредоточен в основном в модальном глаголе и может выражаться как лексически, так и грамматически (посредством наклонения). Отмечая, что языковая система и ее единицы существуют лишь потенциально, Балли указывает, что для перевода языка в речь они должны быть актуализованы. В роли актуализаторов выступают показатели времени и наклонения, артикли, указательные местоимения и т. п., а также внеязыковые средства – мимика, жесты и др. При этом характер актуализаторов тесно связан со строем языка – при аналитизме актуализаторы слова являются внешними по отношению к нему, тогда как в языках синтетического строя они содержатся уже в самой форме слова. При рассмотрении понятия самого слова Балли различаетсемантему и семантическую молекулу. Первое определяется как «знак, выражающий чисто лексическое простое или сложное понятие независимо от его формы» (прежде всего это основы, которые в аналитических языках, не имеющих развитой системы словоизменения, часто совпадают с самим словом, а также фразеологические сочетания, составляющие один знак). Семантическая молекула представляет собой «всякий актуализированный комплекс, состоящий из семантемы и одного или нескольких грамматических знаков, актуализаторов или связей, необходимых и достаточных для того, чтобы она функционировала в предложении».

Признавая – в соответствии с соссюровским учением – необходимость выделять и анализировать состояние языка в определенную эпоху («Идея состояния – это абстракция, но абстракция необходимая и естественная, так как говорящие на языке не осознают его эволюции»), Балли резюмирует: «Связывать современный… язык с его различными предшествующими стадиями и пытаться истолковывать каждое языковое явление фактом или фактами, которые привели к тому, что оно представляет собой в настоящее время, – наиболее верный способ исказить перспективу и дать вместо картины нынешнего состояния языка его карикатуру». Вместе с тем он стремится выявить и тенденции, «толкающие язык в определенном направлении», уделяя в этой связи большое внимание фактам языковой патологии или аномалии (т. е. отклонений от нормы), которые «принадлежат живому языку и косвенным путем освещают его природу и функционирование, а также направление изменений, которые он претерпевает», поскольку часто являются проявлением «скрытого стремления восполнить недочеты правильного языка».

При освещении проблем языкового сравнения Ш. Балли (как и составители пражских «Тезисов») также считает необходимым не ограничиваться исключительно компаративистской методикой. «Сравнивать два языка, – пишет он, – можно с двух совершенно различных точек зрения: исторической и статической. В одном случае интересуются фактами, которые доказывают общее происхождение или аналогии, возникающие в процессе эволюции, в другом – открывают в двух языках, взятых в какой-нибудь определенный момент их истории (без намерения доказать их генеалогическое родство), их характерные черты, которые особенно легко позволяют выявлять оригинальность каждого из них и общий тип, который каждый из них представляет… Для сравнения двух языковых систем теоретически безразлично, принадлежат или не принадлежат они к одной и той же исторической семье языков. Однако для характеристики нельзя пренебрегать общностью происхождения: как уже было признано, несмотря на значительные расхождения, языки индоевропейской группы имеют аналогии в основных чертах их эволюции; разница заключается в большей или меньшей степени продвижения их по пути конвергентных изменений».

Говоря о стилистической концепции Ш. Балли, обращают внимание прежде всего на ее полемическую противопоставленность воззрениям К. Фосслера. Если последний сводил задачи стилистики прежде всего к изучению индивидуальных стилей отдельных мастеров слова, то его женевский оппонент – как и подобало социологисту – считал, что «основывать свою аргументацию на… языке и стиле крупных писателей – начинание, безусловно, соблазнительное, но, боюсь, чреватое многими разочарованиями». Отделяя стилистику общенародного языка от изучения индивидуальных стилей отдельных писателей, Балли акцентировал внимание на необходимости исследовать общие для всех носителей данного языка явления, в первую очередь связанные с выражением эмоциональной стороны языка. Одним из первых он занялся изучением фразеологии как особой лингвистической дисциплины. Им была предложена и классификация фразеологических единиц, не потерявшая своего значения вплоть до настоящего времени (Балли выделял – в порядке возрастающей степени спаянности компонентов – фразеологические группы и фразеологические единицы, подразделяя их, в свою очередь, на подгруппы).

Альберт Сеше, в свое время, в отличие от своего более старшего коллеги, слушавший лекции самого Соссюра, также начал свою научную деятельность еще до публикации «Курса общей лингвистики», занимаясь, в частности, проблемой взаимодействия социального и индивидуального в языке (известна его работа «Программа и методы теоретической лингвистики. Психология языка», вышедшая в свет в 1908 г.). Интересовался он и проблемами соотношения языка и мышления, а также вопросами синтаксиса («Очерк логической структуры предложения», 1926 г.). Однако наиболее значимой с общелингвистической точки зрения признается относящаяся к 1940 г. статья «Три соссюровские лингвистики», где наряду со статической и эволюционной лингвистикой выделяется также лингвистика организованной речи, являющаяся «дисциплиной, изучающей функционирование языка в условиях жизни человеческого общества». Она занимает своего рода промежуточное место между синхронической и диахронической лингвистикой, поскольку «речь имеет отношение одновременно и к синхронии, так как она базируется на определенном языковом состоянии, и к диахронии, так как речь уже содержит в зародыше все возможные изменения». В отличие от синхронической лингвистики, имеющей дело с абстрактными отношениями, лингвистика организованной речи занимается конкретными фактами (выбор языковых единиц, стилистические проблемы и т. п.). Аналогично обстоит дело и с диахронической лингвистикой: «Так же как невозможно точно зафиксировать языковое состояние во всей его сложности, нельзя описать и историю языка, учитывая все бесконечно разнообразные особенности речи… Только лингвистика организованной речи сохраняет непосредственную связь с реальной действительностью». При этом Сеше, с одной стороны, продолжает считать, что сравнение языковых состояний «затрагивает лишь те элементы языка, которые подверглись изменению», а с другой – подчеркивает необходимость «учитывать влияние этого изменения на другие части системы».

В рамках Женевской лингвистической школы рассматривают обычно и деятельность Сергея Осиповича Карцевского (1884–1955), бывшего, как отмечалось выше, одним из создателей «Тезисов ПЛК». Он занимался, в частности, проблемами русистики (наиболее известны его работы «Система русского глагола», 1927 г., и «Повторительный курс русского языка», 1928 г.). Однако в области теоретического языкознания особенно важна небольшая статья, относящаяся к 1929 г., «Об асимметричном дуализме языкового знака». Отмечая вслед за Соссюром, что «природа лингвистического знака должна быть неизменной и подвижной одновременно», Карцевский указывает, что один и тот же знак может служить для передачи разных значимостей (например, морфема – а в словах стола, паруса, жена), а одна и та же значимость может быть представлена разными знаками (например, множественное число в словах столы, паруса, крестьяне), что потенциально делает каждый знак омонимом и синонимом одновременно. Отсюда делается следующий вывод: «Обозначающее (звучание) и обозначаемое (функция) постоянно скользят по наклонной плоскости реальности. Каждое “выходит” из рамок, назначенных для него его партнером: обозначающее стремится обладать иными функциями, нежели его собственная; обозначаемое стремится к тому, чтобы выразить себя иными средствами, нежели его собственный знак. Они асимметричны; будучи парными, они оказываются в состоянии неустойчивого равновесия. Именно благодаря этому асимметричному дуализму структуры знаков лингвистическая система может эволюционировать: “адекватная” позиция знака постоянно перемещается вследствие приспособления к требованиям конкретной ситуации». Например, если форму повелительного наклонения «молчи! » можно рассматривать как «адекватный знак», то его «симметрия» нарушается, с одной стороны, омонимичными формами типа «смолчи он» (значение условного наклонения), а с другой – синонимичными формами типа «молчать! ».

Как уже отмечалось, идеи С. Карцевского оказали определенное воздействие на лингвистов Пражской лингвистической школы, например, В. Скаличку.

Традиции Женевской лингвистической школы были продолжены и во второй половине XX в. учеными, принадлежавшими к более младшим поколениям ее представителей (А. Фрей, Р. Годель и др.). Особую известность получило вышедшее в 1967–1968 гг. критическое издание «Курса общей лингвистики», включающее источники, не использованные Ш. Балли и А. Сеше, которое было подготовлено Рудольфом Энглером (р. в 1930).

⇐ Предыдущая 17 18 19 20 212223 24 25 26 Следующая ⇒