В. Отвержение Халкидона с богословской точки зрения

⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 16Следующая ⇒

Формулы « две природы после соединения » и « в двух природах », снова и снова подчёркивает Севир, подразумевают, что прежде в лоне Девы образовался человеческий младенец сам по себе, а затем он был воспринят Богом Словом. В соответствии с этой точкой зрения, человек остался человеком, а Бог Сын остался Богом Сыном, и оба они существуют лишь в состоянии сопряжения, соприкосновения, не будучи соединёнными в истинном смысле слова. Именно таковой была позиция, свойственная несторианской школе, и Ефесским Собором она была объявлена еретической.

С целью показать, что антиохийская школа действительно держалась таковой позиции, Севир привлекает широкую цитацию из сочинений таких богословов, как Диодор Тарсийский, Феодор Мопсуэстийский, Несторий, Феодорит Кирский и тому подобные. По одному фрагменту из трудов этих богословов мы воспроизведём и здесь.

Диодор Тарсийский писал: «Поелику плоть произошла от Марии, то прежде восприятия она пребывала на земле и ничем не отличалась от любой другой плоти. Подобно Левию, который получил десятины, будучи ещё во чреслах, и воспринял честь, будучи рождён, Господь, пребывая в лоне Девы, был от Еёсущности (of her ousia) и не имел достоинства Сыновства. Однако, когда он осуществился и стал храмом Бога Слова и воспринял Единородного, ему было даровано достоинство Имени, а затем и слава от Него».

Этому, отмечает Севир, могут быть противопоставлены следующие слова Кирилла: «Вы выражаетесь невразумительно"

" и, что весьма опасно. Святое тело, несомненно, было от Марии. Однако с самого момента его образования, то есть с момента его зачатия в утробе, оно было святым, будучи телом Христа. И невозможно представить себе ни малейшего мгновения, когда бы оно не было Его (телом). Во всём же остальном, как сие говорите и вы, оно было обыкновенной ( плотью ), как и любая другая плоть ».

Как и Кирилл, Севир приводит цитированный выше фрагмент из Диодора с тем, чтобы показать, что – (согласно сему) – человеческий младенец был образован в Девической утробе вне единства с Богом Словом, так что было время, – сколь кратким и ни было бы оно, – когда младенец пребывал во чреве сам по себе, не будучи соединён с Богом Сыном. Исходя отсюда, можно говорить лишь о соединении Бога Сына и человека на уровне лица, на просопическом уровне (in realm of prosopon). Однако этого недостаточно для утверждения действительности Воплощения.

Именно на этом основании антиохийцы отказывались применять по отношению к Марии термин Богородица. Ту же тенденцию Севир отмечает у Феодора Мопсуэстийского, Нестория и Феодорита Кирского.

Феодор Мопсуэстийский соообразно сему писал: «Когда спросят: матерь человека (человекородица) или Матерь Бога (Богородица) – Мария, мы должны отвечать: и то, и другое, первое – по естеству, второе же – относительно (on account of the exaltation). Она – матерь человека (человекородица), потому что человек был во чреве Её, человек же и вышел из Её чрева. Но Она – Матерь Бога (Богородица), потому что Бог был в рождённом человеке, не то, чтобы Он объят был им по естеству, но Он был в нём по благоволению».

Несторий выражал аналогичные мысли: «Возлюбленный, Мария не родила Божество. То, что рождается от плоти, есть плоть. Тварь не рождает Нетварное. Отец не рождает вновь Бога Слово от Девы … Но Она рождает человека, который был орудием Божества. Дух Святой не создал Бога Слово, хотя и сказано, что рождённое от Неё – от Духа Святого. Но Дух Святой образовал от Девы храм для Бога Слова. Бог, воплотившись, не умер, но Он вознёс того, в ком Он воплотился».

Из ФеодоритаКирского: «Благочестно исповедовать также одно Лицо (Prosopon), Христа и Сына, но две соединённыеипостаси, то есть природы. Мы почитаем Христа яко человека, воспринятого Богом, не в том смысле, что он получил особую благодать, но как такого человека, с которым соединилась вся полнота Божества».

На основании этих и многих других фрагментов из сочинений представителей антиохийской традиции Севир делает заключение, что последние не исповедуют истинного соединения природ, но лишь декларируют сосуществование во Христе в сопряжении (соприкосновении) Бога Сына и человека. В стремлении утвердить эту точку зрения они и настаивают на формуле « две природы после соединения ». Отсюда следует, что в этом историческом контексте Халкидонский Собор под формулой « в двух природах » не мог разумевать ничего иного, кроме подлежащей анализу антиохийской интенции.

В лучшем случае, полагает Севир, формула Халкидонского Собора « в двух природах » может означать « две природы после соединения ». Это же утверждалось и Несторием, и его сторонниками. Тем самым, Собор 451 года, который заявлял о своём отвержении несторианства, вследствие рецепции таковой формулы не может иметь никакого оправдания.

Разве Халкидонское вероопределение, спрашивается, не принимает учения об ипостасном соединении и не утверждает во Христе одну Ипостась, что отвергается несторианством? Действительно, продолжает Севир, Собор говорит об одной Ипостаси. Но что подразумевается под этим? В отношении одной и той же реальности, полагает Севир, формулы « ипостасное соединение » и « одна Ипостась » не совместимы с таковыми « в двух природах » или « две природы после соединения ». Тем самым, принимая данные формулы, Собор не смог сохранить за ними того значения, каковое в действительности вкладывалось в них отцами.

В подтверждение этого Севир ссылается на послание Феодорита Кирского к Иоанну Эгейскому ( John of Aegae ). Будучи последовательным антиохийцем, Иоанн отвергал Халкидонский орос на том основании, что тот содержал выражение « однаИпостась ».

Феодорит писал Иоанну: «Очевидно, что признающие две природы утверждают их соединение без смешения. И совершенно ясно, что они принимают « одну Ипостась » не в смысле сущности или природы, но в смысле лица (prosopon)».

И ещё: «Посему, как я сказал, Святой Собор утвердил « одну Ипостась », приняв слово ипостась не в смысле природы, но в смысле лица (prosopon). Это очевидно из определения, ибо ипостась и лицо являются здесь близкими по значению (allied) терминами».

С этой точки зрения томосЛьва создаёт больше проблем, чем может разрешить.

«Томос Льва, – отмечает Севир, – говорит о соединении трижды, но ни в одном случае документ, однако, не имеет в виду стечение Божественной и человеческой природ в единство, то есть ипостасное соединение. Томос признаёт лишь единениена уровне лица (the union in prosopon)». Посему он противоречит вероучительной традиции Церкви. Халкидонский Собор совершает ту же ошибку.

Как уже отмечалось, « неохалкидонитство » выдвинуло такую интерпретацию Халкидонского определения, которая [не] встретила бы возражения со стороны Севира. * Однако « строгое халкидонитство », по–видимому, даже не предприняло попытки увидеть проблему. Во всяком случае должен быть признан тот факт, что оппозиция Севира Халкидонскому Собору основывалась не на монофизитской точке зрения. Она проистекала из его действительных опасений, что Собор выдвинул неадекватное исповедание единства Христова и что, тем самым, исказил веру Церкви.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒