СЛОВО В ДЕНЬ ВОСШЕСТВИЯ НА ПРЕСТОЛ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА ПАВЛОВИЧА (Путь, дела и слова праведные примиряют человека с Богом)

Возсияет во днях Его правда и множество мира. (Пс. 71, 7)

Царь-пророк в молитвенном возвышении созерцает юного царя, во дни которого воссияет правда, сокрываемая и угнетаемая неправдами, и мир, как обильные воды, от престола изольется во все пределы царства. Не будем ныне исследовать, слушатели, на какие времена упадет взор пророка и кому из царей этими словами предвещает возвышение правды и обилие мира. Сыну ли своему — наследнику престола, в котором сияла мудррость Божия, чтобы производить суд (3Цар. 3, 28) и в те дни был у него мир со всеми окрестными странами, так что Иуда и Израиль жили спокойно (3Цар.4, 25). Или Тому Царю, Который от престола славы на небесах, как тихая роса, сошел на землю, кроток, праведный, спасающий (Зах.9, 9) от неправд вечных, и Который есть Царь мира (Ис.9, 6), разрушающий вражду (Ефес.2, 16) между небом и землею, примиряющий не только человека с человеком, но и льва с ягненком, и скорпионов с младенцами (Ис.9, 6—12).

Или, по беспредельности видения, Давид прорицает совокупно на мирные дни Соломона, в которых видит тень будущего (Кол. 2, 17) царства Мессии, и на то царство (Лк.2, 17), по образу которого должны устраиваться все престолы царей земных. Кто бы ни был сей предмет, привлекший на себя богопросвещаемые взоры, только пророк изображает то истинное величие царства, в котором, подобно новому небу (2 Пет. 3, 13), сияет одна правда и то вожделенное благоденствие, которое строится и венчается множеством мира.

Но, может быть, эти желания кажутся обветшавшими и не свойственными сегодняшнему торжеству, в которое взоры и слух должны быть наполнены одной радостью о том, что уже воссияла правда во днях царя нашего, и мир дарован его рукою не только Отечеству, но и другим державам.

Подлинно! Воссияла правда во дни благочестивейшего монарха в таком избытке света, что видели ее миллионы воинов, носящих вражеское и отечественное оружие, когда Господь Сил поражал и миловал воюющих, ослаблял и укреплял руки их, умерщвлял и оживлял их по предызмеренному шествию гнева и благости. Видели ее мы, слушатели, когда победные знамения, как плоды правды, свыше являемой, предлагались нашим взорам и осязанию. Видели ее многие цари и народы, когда сверх чаяния низлагалось иго, тяготившее их, вновь воздвигались сокрушенные престолы и разрушались узы насильственного рабства, носимые стонущими народами. Видели ее сами враги наши, когда им вместо мщения, по образу Божественной любви, даровано помилование.

Эта правда воссияла правотою монарха нашего. Но, кажется, наподобие молнии, освещающей концы вселенной, осветило сердце царя, как средоточие своего сияния, а через него излилась на сердца, готовые к ее принятию. Для прочих же сокрылась как бы в ночной тьме и погасла, не оставив следов своего сияния. Мера времени, отделяющая нас от сего явления правды, столь кратка, что еще не исцелились раны соотечественников, еще не умолкли голоса свидетелей гнева Божия, поразившего полчища вражий. Мы должны бы еще трепетать о судьбах вечных, в наши времена потрясших вселенную. Но от этой страшной правды мы хладнокровно переходим к неправдам нашим, как будто небо, поразившее врагов, с нами примирилось и уже не оскорбляется нашими неправдами. Поэтому кто, истинно преданный монарху, не прольет молений: Да воссияет в днях Его правда во всех сынах России!

Рукою монарха дарован мир Отечеству. Праведно! Он до сих пор не имеет покоя для успокоения нашего. Подъемлет все труды путешествия, всю тяжесть умов разномыслящих, чтобы приобрести нам множество мира.

Но мир царственный не может иметь большей силы и лучшего жребия, нежели мир Божий. Раздаятелем сего возвещено: Если дом будет достоин мира, который вы даете, мир ваш придет на него; если же не будет достоин, то ваш к вам возвратится (Мф.10, 13). От престола царского мир исходит на каждого россиянина, во все пределы Отечества, но везде ли и на всех ли почивает он? Не возвращается ли снова к престолу от тех людей и селений, которые непрестанно мятутся своими неправдами? И какой мир может почивать там, где нечестие, как море, по Писанию, взволнованное и не может успокоиться (Ис.57, 20)? Или там, где роскошь и корысть, как голодные львы, с равным усилием ищут добыч своих? Где гордость и зависть, как раздраженные исполины, не терпя соперничества, подавляют все, им сопротивляющееся? Где ложь и суеверие, как тайные язвы, свирепствуют в сердцах и умах?

Если бы среди таких настроений слышны были непрестанные восклицания: мир! мир! (Иер.6, 14), и тогда бы не было мира, так как неправдами приготавливается внезапная пагуба (1Сол.5, 3). Без сомнения, слушатели, мы не желаем, чтобы под кровом общественной тишины продолжалось волнение умов и сердец, но желания наши устремлены к тому, чтобы с царственным миром умирились все вражды и несогласия, чтобы всюду умолкли плач, вопли и пререкания, словом, чтобы мир Божий почил в умах и сердцах наших.

Таким образом, желания мира ведут нас к свету, который издалека видел пророк, к тому, чтобы возсияла правда в нас, поскольку правдою только приобретается множество мира. Дела правды — мир, правосудия — спокойствие и безопасность (Ис.32, 17).

Чтобы тщетное ожидание мира от неправд наших, или ожидание беспечное от некоторого насилия к миру, не увлекли нас к большим неправдам и не низвели в глубину бедствий, да ведаем, слушатели, что правда каждого человека дарует мир внутренний, примиряя его с самим собою. Дарует мир внешний, примиряя с ближними и Отечеством, наконец, дарует мир с Богом, привлекая на себя правду Божию.

Правда примиряет человека с самим собою. Может быть, мы не видим нужды в таком примирении, но потому, что живем вне себя, в предметах, нас окружающих. Или потому, что последняя искра небесного света, которая, иногда загораясь, сжигала нас изнутри, терзала душу, подавляемая множеством преступлений, погасла и оставила в душе одну тьму, все истинное скрывающую от взоров наших. И тот, кто ощущал тело свое храмом живущего Бога (2Кор. 12, 16), и тот видел в себе противостояние плоти, воюющей на дух (Гал.5, 17). И богодухновенный царь, обращая некогда слух к себе самому, слышал внутренний мятеж, сокрушающий даже кости его: Нет мира в костях моих, — восклицал он, — от лица грехов моих (Пс.37, 4).

Если мы, живущие по плоти, не замечаем никакого борения внутри себя, то уже не совершилось ли в нас всегубительство — истребление самого желания сопротивляться беззаконию, так как пределом погибели Писание полагает глубину зол, низшедши в которую, грешник, вместо упокоения, впадает в нерадение о спасении.

Но и сей беспечный грешник, пока имеет плоть, попечениями о ней возмущается, и возмущает всех. Он в самом бедствии тяготит общество, подобно камню, когда же действует, подавляет его. Или от сопротивления возгорается в нем, как огонь в сухой траве, и всеми силами губительного духа разжигает несогласия, распри и мятежи. Столь убийственные плоды приносит беззаконие!

Напротив, хождение в законе, которое есть правда наша, начинается тишиною и спокойствием, сопровождается радостью и увенчивается множеством мира.

Закон Господень есть закон покоя, поскольку силою его погашается пламень каждой страсти, снедающей душу, укрощается волнение каждой похоти, возмущающей сердце, удерживается стремление каждой мысли, удаляющейся от истины. Господь наш есть Бог мира и покоя, Сам есть мир (Ефес.2, 9) и покой вечный. Может ли что исходить от Него для нас, кроме научения, побуждения и средств к покою?

Державный пророк, уже просивший некогда воздаяния по правде своей, впрочем, многократно возвращался к молению об этой правде: Господи, научи меня правде Твоей; вразуми меня, и испытаю закон Твой (Пс.118, 34). Не бдительность только от греховного искушения побуждала его к таким восклицаниям, но и то блаженство, которое находится в испытании и исполнении закона. Испытывающие закон Господень ощущают в нем сладость, бесконечно превышающую всякую сладость чувственную — меда и coma, обретают благо, вожделеннее золота, серебра и многоценного камня (Пс.18, 11—12) и драгоценнее, нежели весь мир.

Сердце наше, когда проникает в него закон Господень, исполняется радостью. Не потому ли, что тогда встречается правда Божия с правдою, в нас возникающей, снова пишется закон, начертанный, но потом изглаженный на плотяных скрижалях (2Кор. 3, 4) сердец наших. Правда от Бога и правда от нас производят то, что в глубине сердца совершается тайное лобзание вечного мира, воссоздается разрушенная скиния — жилище и престол Божий. Какое радование (Пс.118, 64) и какой мир сердца, когда в нем утверждается сам престол мира — Божие царство! От этого небесного, впрочем, внутри нас утверждаемого престола исходит веселие, умиротворяющее все существо человека, разум с волею, волю с деяниями, дух с телом. И не ограничивается только внутренним примирением, но распространяется на все внешние действия.

Наполненный такой радостью, по описанию испытавшего ее, благодать имеет в устах; покой на лице; безопасно пойдет по пути; если сядет, не будет бояться; когда уснет, сон будет приятен; не убоится внезапного страха и пагубы от нечестивых (Прит.3, 23—24). Таким образом, не пища или питие (Рим. 14, 17), не веселие чувств и плоти, не слава и богатство, но правда наша, управляемая законом Божиим, производит мир внутренний и радость неотъемлемую.

Правда дарует мир внешний. Если бы мы могли иметь покой внутренний, ничто бы видимое не могло нарушить его. Когда сияет правда, при свете ее можно видеть, что нарушители и враги покоя нашего лишь орудия невидимой ими руки, подающей нам скорби для возвышения или только восстановления покоя нашего, и что они в поисках своего покоя увлекаются суетою, достойной сожаления, а не гнева и мести. При свете правды открывается и то, что время и место рождения нашего не нами избраны, но по сокровенным судьбам дарованы свыше, и что в них, хотя бы возлагались на нас неудобоносимые тяжести, содержатся все блага, которые только можем приобрести. Тот, чьи взоры так просвещаются, видит, что всякий жребий, вручаемый отечеством, тайно определяется Небом, и весь круг действий, извне касающихся его, чертится и измеряется Измеряющим пути каждой твари. Отсюда не только укрепляется, но и освящается союз с Отечеством. Не страх суда и законов, но верность и любовь соблюдают и возвышают его.

Правда, сияя в праведнике, не ограничивается им одним. Мир, в котором почивает он, как сияние света, разливается столь далеко, что взор чувственный не может видеть границ его. Впрочем, если бы нужно было положить известную Меру благ мира, которые праведный творит для Других, надлежало бы расширить ее дальше земли, поскольку он, минуя все земное, просвещает путь на небо (Прит.9, 15), пространнее всего времени, поскольку вечные блага подает душам бессмертным. Больше всякого числа, поскольку он есть сосуд, через который щедроты Божий изливаются на землю, превыше всякой меры, поскольку правда, от него исходящая, может все (Мф.21, 22).

Господь будет упованием во всех путях его (Прит.3, 26). Не на это ли величие праведника указывает премудрый, запрещая веселиться о множестве сынов нечестивых: лучше один праведник, чем тысяча грешников (Сир.16, 3)? Правда одного устраивает город. Какой обильный мир и какое вожделенное благоденствие может быть там, где умножаются праведные? Впрочем, если бы возрастало между ними хотя бы не число праведных, но число правд, мы вкусили бы многие плоды мира.

Отложите одну неправду в приобретении корысти — сколько умолкнет жалоб и оскорблений, воплей и стенаний, распрей и клевет, возбуждаемых лишением и приобретением корысти? Или пусть пресечется одно неправедное ее употребление, сокрушающее дух и тело — не процветет ли тогда обилие в домах наших и вокруг нас. Не водворится ли тишина на рынках и площадях, не пресечется ли само желание, непрестанно алчущее умножения корысти? И сколько бы тогда успокоилось рук, трудящихся день и ночь для удовлетворения пагубных похотей!

Но не в делах только, правда и в слове утверждает тишину и спокойствие. Там, где ни одно слово гнилое не исходит из уст — не слышится язык льстивый, поучающий и поучающийся неправде, не открываются уста для злословия и смеха, изгоняются клевета и лжесвидетельство, умолкают пререкания и проклятия. И кто исчислит все плоды одной правды в слове, когда ею приобретается мир с дальними и ближними, мир на распутьях и в судах, между продающим и покупающим, между рабами и владыками?!

Правда дарует мир с Богом. Чудно и, по-видимому, невозможно, чтобы человек, будучи столь слаб и ничтожен, восставал на Господа неба и земли. Но, если всякая неправда человеческая в основании своем есть вражда на Бога, если всякое беззаконие есть сопротивление закону Божию, то как мало найдется среди нас искренних Божиих! Мы иногда гневаемся на неправду, вооружаемся на нее мщением, когда замечаем в других, но в себе самих любим ее. В делах наших находится свидетельство того, что внемлем и повинуемся вечной лжи (Ин. 8, 45), которая день и ночь клевещет на Бога (Апок.12, 10), увлекая нас к богам бесчисленным.

Клевещет на провидение, удаляя его от нас так, что оставляет место нашему самовластительству. Клевещет на всеведение, ограничивая его временем, местом, известными предметами, чтобы удалить от него сердца наши. На милосердие, покрывая им все злодеяния, хотя бы мы в том не содействовали. Клевещет и на правосудие, сокращая его милосердием или поражая им До отчаяния. Оставленные в руках произволения нашего, пока силой воли не расторгнем любимого союза с неправдами, до тех пор мы не ожидаем мира от Господа, поскольку охотно враждуем на Него, но Господь ожидает нашего с Ним примирения.

Порфироносный пророк, размышляя некогда об этом примирении и ставя себя на месте нашем, как бы так вопрошал Бога: Господи! Если Твой мир не предварит нас, кто может так примириться с Тобою, чтобы дерзнуть приступить к Тебе, огню поедающему (Евр.12, 29), и так очиститься, чтобы мог обитать (Пс.14, 1) там, где Ты обитаешь, или вселиться в святую гору Твою, где Ты один неприступный?

Но слыша говорящего в нем Духа, отвечает: ходи непорочен и делай правду, говори истину в сердце своем (Пс.14, 2) и на земле обитает с Богом, т. е. миру Божию нет предела (Ис.9, 7). Он касается и тебя, кто бы ты ни был, только ты не возмущай его, не сопротивляйся ему пороками. Ходи непорочен — нет нужды, что всякая правда твоя, и седмирицею очищенная, перед лицом Божиим есть смрад и нечистота, только ты делай ее: Господь ведает, как очистить твое нечистое и убелить твое багряное (Ис.1, 18). Обращаешь ли слух к истине, обращай так, чтобы она касалась глубины сердца и никогда не умолкала в нем своею силою и властию: говори истину в сердце. Путь, дела и слова праведные примиряют тебя с Тем, Который Сам нарицается праведным, любит правду (Пс.10, 7).

Истина Божия, руководя на пути правды, охраняет его так, что упование на милосердие Божие, чтобы соблюсти меру покоя, от него исходящего, растворяет страхом правосудия. Сей страх, низводящий до унижения любовью к бесконечной благости, саму же любовь беспредельную и нескончаемую растворяет внутренней кротостью. Не тогда ли, как все это исполнится, приходит время, когда правда человеческая низводит на себя мир Божий, который превыше всякого ума (Флп.4, 7) и составляет одно с правдою Божиею? Но, Господи! Кто знает силу гнева Твоего (Пс.89, 11), и кто может узнать число и назначить время щедрот, подаваемых Твоею Десницею? Мы знаем только то, что велик мир у любящих закон Твой (Пс.118, 165).

Устами первого законодателя возбуждая к правде, вечный Законодавец говорит нам: слушайте голоса Господа Бога вашего, тщательно исполняйте все заповеди Его: придут на вас все благословения сии: Благословен ты в городе, и благословен на поле, благословен плод чрева твоего, и плод земли твоей, и плод стада твоего и плод овец твоих. Благословенны житницы твои и кладовые твои. Благословен ты при входе твоем и благословен ты при выходе твоем (Втор. 28, 1—6).

Если не беспредельная любовь, явленная нам в Единородном Сыне Божием, если не вечные обеты, возвещаемые Евангелием, и милосердие, до сих пор терпящее неправды наши, по крайней мере, эти благословения да направят стопы наши на путь правый. Не множеством желаний и не молитвою уст, но правдою нашею, слушатели, исполнится радость этого дня, веселие отечества и монарха: воссияет в днях Его правда наша. Тогда внутри нас, над нами, во всех пределах России и вокруг почиет множество мира. Аминь.

Произнесено 12 марта 1815 года

СЛОВО В ДЕНЬ ВОСШЕСТВИЯ НА ПРЕСТОЛ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА ПАВЛОВИЧА (Мир внешний утвержден внутренним, мир человеческий — Божиим, и земные царства посвящены единственно Царству Божию)

Господне есть царство, и Он обладает народами. (Пс.21, 29)

Царь неба и земли, не имеющий никаких границ, в такой близости к Себе поставил землю, что имеет ее подножием ног Своих (Ис.66, 1). Если этой близостию земли хотя бы немного можно измерять ее зависимость, то создание и крушение престолов земных, восстание и падение царств, бытие и небытие великих народов столько же во власти Вседержителя, сколько прах, лежащий на подножии, или насекомые, пресмыкающиеся (Быт.1, 30) по нему, во власти стоящего на подножии. Не сказано ли вам от начала (Ис.40, 22—23), — обличал Израиля посланник вседержавного Царя, — разве не слышали, не разумели, что Восседающий над кругом земли содержит живущих на ней, как саранчу; дает князей и обращает их в ничто, и судей земли делает ничем? Впрочем, Этот же всесильный и великий Господь от Престола Своего на небесах иногда столько приклоняется к подножию, что Сам вселяется (2Кор. 6, 16) среди людей со всею благостию; укрепляет (2 Петр. 1, 3) их всей Божественной силой (Ис.42.8); и, не давая никому Своей славы, венчает их великой славою (Пс.20, 6); так что их ужасаются цари и народы (Ис.41, 2, 5), боятся сильные, надеющиеся на себя, и посрамятся препирающиеся с тобой (Ис.41, 11).

Благочестивейший монарх России видел тайну этого величия, перед которым исчезает всякое величие человеческое, и испытал то, как может царь пойти перед людьми своими, а во главе Господь (Мих.2, 13) невидимым вождем их. Он, преклоняя оружие, сердца и колена людей своих перед вождем Богом, и особенно преклоняя пред Ним свой скипетр и всего себя, среди войн почивал в уповании на всесильную помощь и мир. Глубокое смирение духа его открывалось во внешних действиях тогда, когда монарх со всем воинством опускался на землю в молении ко Господу, венчающему оружие благоволением, взоры и сердца зрителей обращались к Тому же Господу и к смирению, земные цари и владыки втайне поучались сей небесной мудрости, и многие ясно ей последовали.

Мы, слушатели, очевидные свидетели оного царственного смирения пред Богом, многократно в сем самом храме явленного. Все россияне слышали, по крайней мере, то, как кроткий Государь, дабы предварить и заглушить славу человеческую о себе, сам проповедал славу Божию и в успехах оружия, и в приобретении мира. Такое благо России тем более возвышается, что он, для распространения славы Божией в настоящие и грядущие времена приступил к тому священному союзу, в котором соединяются не столько престолы и царства, сколько сердца любовию Христовою, которым, вместо мудрости человеческой, богатой хитрыми вымыслами, но скудной в средствах к истинному благоденствию, избрана мудрость Божия и Евангелие поставлено Законом всех законов. Таким образом, мир внешний утвержден внутренним, мир человеческий — Божиим, и земные царства посвящены единственно Царству Божию.

Видите, слушатели, в основание престола царя и нашего благоденствия полагаются не дела рук и умов человеческих, не силы оружия и народа, и не суетная слава, но Божие царство, Божия сила и Божия слава. Этой державной мудрости мы не удивляться должны, но поучаться и содействовать. Она не есть новое изобретение человеческого ума, но истина древняя и вечная: Твое, Господи, царство и сила и слава во веки (Мф. 6, 13).

Царство Божие есть праведность и мир и радость о Святом Духе (Рим.14, 17)— так сокращает Апостол бесчисленные блага царства Божия в человеке. Когда и кто не желал, чтобы правда сияла окрест престола царя и оттуда освещала все пределы отечества? Чтобы царствовала в суде и в торговле, управляла пером и оружием, и во всей силе открывалась в храмах Божиих? Но кто находил ее в людях неправедных, будучи сам неправеден? Ища правды в других и измеряя ее собою, мы почти всех осуждаем, равно и сами от всех достойны осуждения в неправде. Доколе сердце наше, само собою рождающее только ложь, не сокрушится до основания, и древнее семя греха, плодоносящее в нас, не будет отринуто и подавлено силою Креста Христова, до тех пор всякая правда наша нечиста по мере греховной нечистоты в сердце, непостоянна по мере непостоянных желаний, и всегда возмутительна по мере страстей, в нас мятущихся.

Единая правда Божия в человеке, подаваемая ему из небесного Царствия, чиста и наполнена добрых плодов (Иак.3, 17). Она, слагаясь из истины и любви, силою Духа Божия, по внутреннему человеку возрастает в святой храм (Еф.2, 21), во внешних же действиях принимает столь многие образы, сколь многоразличны пути человеческой жизни, на которых она является. Когда находим ее в судье, есть правосудие, не взирающее на лица, в виновном — признание без обмана, в воине — мужество, не щадящее своей крови; в торговце — бескорыстие и праводушие, во владыке — отеческая снисходительность, в рабах — повиновение за совесть, в страждущих — терпение без ропота, в сиротах — великодушие с довольством. Правда Божия в человеке есть Божие царство.

Этой правдой, когда одушевляются многие члены общества, тогда истинный мир утверждается в них и ею одною сохраняется в большей безопасности от нарушения, чем всякой человеческою стражею, чем всеми законами. Мир истинный есть союз любви, соединяющий человека с Богом, потом человека со всеми людьми, и, когда возможно, — с врагами (Рим.12, 18). Любовь Божия, излившаяся в сердца (Рим. 5, 5) столько укрепляет их, что никакая скорбь не нарушает их покоя, никакая теснота не сжимает, никакое гонение не разделяет, никакая сила оружия и времени не прекращает их союза, который, утверждаясь во Иисусе Христе, простирается далее всех времен, не ограничивается ничем настоящим, ничем будущим, ни смертью, ни вечностью. Бог есть мир наш (Еф.2, 14).

По мере того, как умножается обилие мира, возрастает духовная радость. Ею исполненный пророк ощущал такое довольство, что ничего не желал на земле, и даже на небе; что мне есть на небе (Пс.122, 25), восклицал он, и от Тебе, что восхотел на земле? Апостол учил верующих всегда (1 Сол.5, 16) иметь ее, и сам в темнице, в узах и в страданиях радовался (Кол.1, 24). Как ни скрыта от нас радость сынов Божиих, как ни удалена от сердец наших, радующихся только суетности, впрочем, и мы можем гадать о ее величии потому, что она есть от Бога, перед Богом, во Христе, о Духе Святом (2 Кор.2, 17). Царство Божие есть правда и мир и радость о Духе Святом.

Престолы земные, если не на этом основании утверждаются, то колеблются на неправдах человеческих. Вместо мира имеют ту опасную тишину, под кровом которой непрестанно мятутся умы и сердца народа и, вместо истинной радости, властители и подвластные на время забываются в шуме веселящихся и в чувственных удовольствиях, но когда истины царствия Божия умаляются от сынов человеческих, когда оскудевают преподобные на земле, — спаси меня, Господи (Пс.11, 2), восклицал заметивший это царь Израилев, тогда Господь воцаряется гневом Своим и являет его, посылая на землю скудость и голод, или зной и стужу, или меч и опустошение, или неистовство и исступление ума (Втор. 28, 20—22). Тогда и огонь, вооружаясь неизвестною силою, все поедает; и воздух душит, и ветер приносит болезни, и вода топит. Тогда, если милосердие Божие не откладывает до времени чашу гнева (Пс.74, 9), все твари посылаются ангелами гнева Божия как мстители за неправды человеческие.

О! Кто из нас, слушатели, всех сил души и всего сердца не изольет перед Господом, да придет царствие благодати Его на царство России. Да воцарятся в нас правда и мир и радость о Нем одном, ибо Господне есть царство.

Земные царства, в то же время как создаются на благодатном царствии, укрепляются Божиею силою. Царство и сила в мире духовном так же нераздельно соединены, как солнце и свет в мире видимом; они и в устах Бога Слова не разделяются: ибо Твое есть, — говорит Он, — Царство и сила.

Царь Израилев, испытавший немощь сил своих, все благо царя полагал в силе Божией: Господи, силой Твоей возвеселится царь (Пс.20, 2), и когда обращался к народу, учил его укрепляться этой же силой: положите сердца ваши в силу Его (Пс.47, 14).

Сила царя, как человека, и силы каждого человека, если рассматривать их в порядке естества, малы и ничтожны. Они даются скудною мерою и на краткое время, притом скорее истощаются, нежели возобновляются. Ослабевают одинаково от напряжения, как и от бездействия, пресекаются так же насилием, как и своевольством, внезапностью и самой природой.

Сильные земли мечтают иногда утвердить свое могущество естественными силами, и для того распространяют границы страны своей, увеличивают число народа и воинства, собирают дерево и камни, золото и железо. Напрягают все силы умов и все силы рук к художествам, к просвещению, к мужеству, примером и советами, благоволением и угрозами, искренностью и притворством, законом и наказаниями, стражей и силой. Но что создают они такими средствами и силами, не полагая Бога помощником себе, если не суету величия в царствах человеческих, которое называет премудрый только крушением духа (Екк.2. 11), и если не крамолу в царстве Бога Вседержителя, в руке Которого все силы творений видимых и невидимых? И до каких пор покоряют они суете своей землю и все владения? Пока, — отвечает Апостол, — долготерпит о них Господь (2Пет. 3, 9). Когда же только отвратит от них лицо — мятутся, отнимет дух их — изчезнут (Пс.103, 29) и владыки и все владения. Но да не хвалятся сильные своей силой (1Цар. 2 10) и в то время как, по-видимому, медлит на них суд Господень, но втайне, в самих успехах неправды их, творится и, по словам провидевшего их судьбы: еще немного, и не станет нечестивого, посмотришь на его место, и нет его (Пс. 36, 10).

Страшен Господь, Он укрощает дух князей (Пс.75, 13) и сильных земли, но также щедр и милостив, даруя божественные силы царям и народам, на Него уповающим. Царь, устами и сердцем исповедывающий себя только орудием невидимой руки Бога-Царя, и народ, полагающий все упование на единого Бога всякой немощи (Пс.60, 18), имеют истинное могущество и неотъемлемое блаженство. Они, обретая Бога крепкого посреди себя (Пс.65, 6), и тогда, как мятутся сильные племена, уклоняются великие царствия, не подвижутся. Если терпят от сынов чужих, тайно протягивающих руки на хищение, успокаиваются в Боге Судье, дающем отмщения вскоре. Не страшатся неожиданных нападений, имея хранителем Бога, Который не воздремлет, ни уснет (Пс.120, 4). Не оскудевают в видимых благах, надеясь на Господа, богатого в милостях, Который раскрывает сокровища невидимые и сокровенные (Ис.65, 3).

Если же лишаются создателей внешнего благоденствия, Господь возводит им судью, и смотрителя, и старца, и дивного советника, и премудрого начальника (Ис.3, 2). Если исходят на брань, Господь браней управляет их оружием, рукой крепкой прокладывает им пути и против всех усилий препоясует Своей силой. Какой народ (Пс.42, 33), — восклицал вождь Израиля, руководимого Богом, — есть ли какой великий народ, к которому боги его были столъ близки, как близок к нам Господь Бог наш (Втор. 4, 7) среди мира и войн, когда не призовем Его? Нет, подлинно, величественнее и сильнее народа, кроме того, которому Всесильный Бог — прибежище и сила, и который Богу есть орудие, являющее на земле Его величие и славу.

Господне есть царство и сила и слава. Трудно удерживать сердца людей в пределах такого смирения, чтобы не возмечтали о своем могуществе в то время, когда Господь являет ими Свою силу другим народам. Впрочем, необходимо, как потому, что может быть одно только естественное направление сил, Богом подаваемых, — направление к славе Подателя, так и потому, что закон истины непременен, по которому Царь славы принимает Себе Одному славу от всего мира и прославляет только прославляющих Его (1Цар. 2, 30).

Человеческая дерзость, по большей части устремляется на то, что из своего могущества создает себе кумира и, жертвуя ему всем, что имеет в руках своих, от прочих ожидает или требует, как фимиама, похвал и славы. Но Господь, не дающий славы Своей иному богу, рано или поздно сокрушает всякий кумир и ему поклоняющихся: рассеял надменных помышлениями сердца их; низложил сильных с престолов (Лук. 1, 52), надмевающихся своей силою.

Всякий царь, возвышающий себя, как царь Вавилонский, который мечтал взойти на небо выше звезд, и быть подобным Всевышнему (Ис.14, 13), одинаковой с царем Вавилонским должен ожидать участи: низвержен будешь в ад (Ис.14, 15), и всякий народ, который одной рукой приемлет щедроты Божий, другою создает идолов, уничтожающих славу Щедродателя, столь же скоро и неожиданно поражается гневом Божиим, как народ Израильский. Еще пища, которую послал Господь в земле необитаемой, была в устах их (израильтян) (Пс.77, 30), гнев Божий взошел на них и убил многих, за неверие — за то, что сердце их было неправо с Ним (Пс.77, 31, 37).

Никакой человек по природе своей, без сомнения, не превышает Давида, царя Израилева. Но сей, обращаясь некогда к самому себе, в признании не удостаивал себя и имени человека: я — червь, а не человек (Пс.21, 7), или не превышает Авраама, отца верующих, который, впрочем, взирая на себя перед Господом, видел в себе только землю и пепел: я решился говорить Владыке: я прах и пепел (Быт.18, 27). По этому описанию человеческого величия, как никакая слава собственно не принадлежит никому из людей, так, если кто возвышается, вся слава принадлежит одному Богу.

Блажен тот человек, тот царь и народ, которые, уничижаясь в себе, не уничижают славы Божией. Они, смиряясь под крепкую руку Божию (1Пет.5, 6), когда ее благословляют, ею взаимно благословляются. Обо всем воздавая славу Богу, от Него приемлют славу, во всем столь высокую, сколь глубоко их смирение. Царь славы, неистощимый в средствах к славе имени Своего на земле, дарует их в избытке, как только обретает достойных приятия. Иногда облачает Царя мудростию, как Соломона. Иногда — силою и мужеством, как юного Давида. Иногда — силою чудес и знамений, как Моисея. Иногда побеждает пред ним врагов рукою невидимою, как пред Иисусом — вождем Израиля, или оружию дарует силу, как оружию Гедеонову, или укрепляет союзом с другими народами, как Ездру. Но кто из нас, слушатели, не был свидетелем славы Божией, в недавнее время явившейся над царем, оружием и народом отечества нашего? И кто не научился из этого великого опыта, что вся слава не нам, не человеку, но имени Божию (Пс.108, 9).

В сей день, слушатели, когда мы благословляем Бога, благословляющего и укрепляющего престол монарха, особенно тем желанием сердца Его, чтобы утвердить и распространить в нас царство Божие, церковь, ненамеренно, впрочем, разве по намерению Промысла, поставляет перед нами крест, который есть единственное средство к приобретению и распространению царствия Божия. Он есть и оружие правды, как потому, что на нем пригвождены все неправды человеческие, так и потому, что нам свои неправды к нему же пригвоздить должно. Крест есть и оружие мира, который Иисусом Христом через него дарован нам от Бога, и который нами через него же приобретается с Богом. Он есть и оружие силы, поскольку сила Божия только в немощи совершается (2Кор. 12, 9), только тогда, когда крест истощит все наши силы. Он, наконец, есть и оружие славы; от него и на нем сияет слава Иисуса Христа, слава Церкви, слава царей и царств земных.

Возносись, Господи, силою Креста Твоего над нами и в нас, да не дерзаем ничему присваивать и даровать славу, и ни о чем хвалиться, разве только крестом Господа (Гал.6, 14). Полагай его на плечи и особенно на сердца всех россиян, ибо Твое есть царство и сила и слава во веки. Аминь.

Произнесено 12 марта 1816 года

СЛОВО В ДЕНЬ ВОСШЕСТВИЯ НА ПРЕСТОЛ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА ПАВЛОВИЧА («Блажен народ, у которого Господь есть Бог его! »)

Блажен народ, у которого есть Господь Бог, — люди, которых избрал в наследие Себе. (Пс.32, 12)

Царь Израилев от беспредельной бездны богатства, премудрости и разума (Рим.11, 33), обращая взоры на народ, который силой веры и упования дерзает приближаться к этой глубине и из нее одной черпать все для времени и вечности, уже не измеряет и не исчисляет благ его, но только удивляется ему, восклицая: Блажен народ, у которого Господь есть Бог его! Когда народ, отвергая над собою вдадычество всякой суеты и твари, весь покоряется владычеству Божию и, как на внешнем алтаре Церкви, так и на внутреннем алтаре сердца, непрестанно возносит Господу молитвенный фимиам, тогда приклоняет к себе небо со всеми его силами и благами, потому что все силы и блага свои Ему посвящает. Отец светов, от Которого всякий дар совершенный исходит (Иак.1, 17) на землю, столько приклоняется к искреннему стремлению народной воли, что за ее покорность Сам покоряется ей, удостоверяя, иногда предваряя ее во всяком требовании. За ее молитвенные восхождения в простоте и уничижении, Сам нисходит к ней всемощною силою и славою, и таким образом народ этот избирает в Свое достояние: Блаженны люди, которых избрал в наследие Себе.

Если бы воля всех россиян была едина с волею монарха, то мы, слушатели, уже не имели бы другого Владыки и другого Бога над духом нашим, кроме Господа Иисуса Христа. В священных обязанностях священного союза, которые принял на себя благочестивейший Государь наш, он возлагает на всю Россию и на каждого из нас не что иное, как Христово благое иго (Мф. 11, 30), как преданность и любовь к Царю царей в мире и любви со всеми царями и народами? Положивши сердце свое в силу Божию (Пс.47, 14), снизойдя духом своим на ту степень смирения, где дух человеческий окончательно приходит в единение с Духом Господним, Государь желаниями сердца и силою духа уже не может не увлечь за собою душ и сердец наших. Хотя мы не всегда слышим и разумеем, он всегда во гласе повелений и советов, в кротком суде и богатой милости внушает повиновение Господу. Между тем, как иные сильные земли сомневаются подвинуть перст на дело Божие, Господь отверзает руку щедрот для удовлетворения спасительному голоду и жажде Слова Божия, и во славу Иисуса Христа на земле не щадит ничего земного.

Раскроем более тайну царских советов о благе отечества. Они — часть предвечного совета о каждом человеке. Царь наш во глубине сердца своего положил непременное желание, чтобы в царстве его царствовал Иисус Христос. То есть, поскольку все царство слагается из закона, правления по закону и повиновения, то он хочет, чтобы Дух Христов одушевлял и закон, и правление, и повиновение.

Столь великое желание монарха давно было в желаниях и молитвах Церкви. Ныне да будет оно желанием каждого из нас и предметом нашего размышления!

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒