Отчеты общества и научная деятельность в 20-е годы.

⇐ ПредыдущаяСтр 4 из 14Следующая ⇒

1. Общее состояние общества. В первые годы Советской власти Общество продолжало изучение конкретных этнографических вопросов. В феврале 1919 г. оно приняло решение о переиздании трудов И. Н. Смирнова о вотяках, черемисах, мордве, пермяках. Н. В. Никольский опубликовал библиографию по теме: «Что читать по истории, археологии и этнографии народностей Поволжья? » (ИОАИЭ.-1919.-Т.ЗО.-Вып.2.) Небывалый подъем переживало изучение музыкального творчества народов Поволжья. Общество устраивало концерты народной музыки.

В 1920 г. после двадцатилетнего перерыва в Общество возвращается профессор Н. Н. Фирсов, что ознаменовалось постановкой новой, совершенно не традиционной для ОАИЭ темы доклада: «Призрак социализма при Николае II». В совет вошли новые члены общества, наряду с теми, кто имел немалый опыт. Председателем остался Б. Ф. Адлер, товарищем председателя стал М. В. Бречкевич.

В обновившемся составе ОАИЭ стало заметным различие политических взглядов некоторых новых и старых членов ОАИЭ. Например, часть членов ОАИЭ выступила за преобразование Севера-Восточного археологического и этнографического института под эгидой Наркомпроса ТАССР в Восточную академию. Это позволяло избавиться от тех преподавателей, чья предшествовавшая деятельность и взгляды не соответствовали современному политическому курсу, или, как тогда говорили, от реакционных и миссионерских элементов. Проект преобразования Северо-восточного археологического и этнографического института в Восточную академию был подписан 30 октября 1920 г. на заседании коллегии Наркомпроса ТАССР Б. Н. Вишневским, Г. Ш. Шарафом, А. Максудовым, М. В. Бречкевичем и М. Г. Худяковым, а 10 декабря 1920 г. был внесен на утверждение в Совнарком республики. Ректором Восточной академии был назначен профессор Н. Н. Фирсов. Но просуществовала академия лишь до сентября 1922 г., а затем была упразднена путем слияния с факультетом общественных наук университета и учительским институтом в единый Восточно-педагогический институт.

Самым тяжелым временем для членов ОАИЭ стали 1921-1922 гг., ознаменовавшиеся не только наступившим в стране массовым голодом, но и окончательной ломкой традиционных форм университетской жизни, ликвидацией последних остатков гуманитарного образования. Забастовка профессорско-преподавательского состава Казанского университета в начале 1922 г. закончилась высылкой из страны трех профессоров, среди которых был один из активнейших в ту пору членов ОАИЭ И. А. Стратонов.

В 1921-1922 гг. деятельность Общества прервалась. На это, видимо, повлияла и смерть ряда ведущих его членов. Череду невосполнимых утрат довершила смерть крупнейшего знатока Востока профессора Н. Ф. Катанова (10 марта 1922 г.). Шестнадцать лет (1898-1914) он возглавлял Общество, с 1920 г. снова был членом Совета. Н. Ф. Катанову принадлежала огромная роль во всех сферах деятельности ОАИЭ. О нем «Известия» (1923.-Т.32.-Вы п.2.) поместили большую статью И._М. Покровского, в которой говорилось не только о заслугах покойного, но и о тяжелейших условиях жизни в последние годы. Н. Ф. Катаное читал до 47 лекций в неделю. «Здоровье Николая Федоровича пошатнулось с осени 1921 года, после физического паралича, случившегося с ним от переутомления, когда уже далеко не молодой профессор, вместо покоя..., вынужден был долго и непосильно работать: копать землю под посев картофеля и других овощей на огороде, носить их на себе с огорода, находящегося в пяти верстах от его квартиры, таскать и перекладывать тяжелые бревна с места на место, колоть дрова, носить воду на второй этаж в свою квартиру по крутой лестнице и многое другое». Столь откровенное описание положения научных работников было воспринято властью как вызов, из-за чего данный выпуск «Известии» в течение пяти лет было запрещено распространять.

С начала 1922 г. начались изъятия религиозных предметов из храмов под предлогом борьбы с голодом. Это имело прямое отношение к членам Общества, которые входили в Музейную комиссию при Академическом центре Татнаркомпроса (бывший Отдел по делам музеев и охраны памятников искусства, старины и природы). После значительного сокращения штатов в ней остались профессора К. В. Харлампович и А. М. Миронов и архитектор В. В. Егерев. От них требовалось полное согласие на все действия властей. Аргументы в защиту памятников рассматривались как контрреволюционные вылазки⁴¹.

В то же время весной 1922 г. возобновилась деятельность ОАИЭ. В начале апреля состоялись выборы нового состава Совета. Новым председателем вместо Б. Ф. Адлера, уехавшего в длительную научную командировку в Германию, избрали профессора, члена-корреспондента Академии наук К. В. Харламповича⁴', товарищем председателя - также члена-корреспондента Академии, профессора С. П. Шестакова^4д. Некоторые члены прежнего состава Совета, активные сторонники советской власти, не вошли в новый Совет. М. К. Корбут отметил, что «по наущению имевшего тогда немалое значение среди реакционной профессуры строф. И. А. Стратонова..., проваливают Фирсова в члены Совета Общества, несмотря на то, что он почетный член Общества, исключительно потому, что он работал в интересах Советской власти»⁴⁴

После упразднения гуманитарных факультетов в Казанском университете часть членов ОАИЭ стала работать в Восточно-педагогическом институте, Центральном музее ТАССР, архивном и статистическом управлениях. Но Общество но-прежнему сохраняло статус научного при Казанском университете.

Даже в самые тяжелые годы ОАИЭ продолжало пополняться новыми членами.

1 февраля 1923 г. постановлением Наркомвнудела ТАССР, ОАИЭ, как и другие казанские научные общества, было закрыто из-за истечения срока перерегистрации. 11 февраля новый устав был представлен и 6 марта 1923 г. зарегистрирован. Через несколько месяцев от него пришлось отказаться в связи с необходимостью взять за основу нормальный (типовой) устав обществ, не преследующих коммерческих целей. 25 октября 1923 г. новый устав ОАИЭ был утвержден. Для вступления в Общество уже не требовалось предварительно выполненной научной работы, но оговаривалось, что действительными членами «могут быть все работающие в данной области». Звание члена-сотрудникa упразднялось.

В 1923-1924 гг. Общество развивалось весьма успешно. Всего в 1924 г. в нем состояло 126 членов (8 - почетных, 1 - член-соревнователь, 14 пожизненных членов, 103 действительных члена с ежегодным взносом). Это количество примерно соответствовало дореволюционному.

2. Отчеты общества и научная деятельность в 20-е годы. Благодаря опубликованным отчетам ОАИЭ известно общее число научных докладов и сообщений за январь 1923 сентябрь 1924 г. - 43, что свидетельствует о высокой активности его членов. Тематика большинства докладов продолжала традиции прежних лет, но заметны и новые веяния °. Несколько сообщений имело историографический характер: «Памяти шведского археолога О. Монтелиуса» (С. П.Шестаков), «Тальгрен об Ананьинской культуре» (Д. Н. Парфентьев), рассматривались только что вышедшие книги М. Г. Худякова «Очерки по истории Казанского ханства» (докладчик с. И. Порфирьев) и д. Валиди «Очерки истории образованности и литературы татар» (Н. В. Никольский). В начале января 1923 г. был выработан проект организации двухгодичных археологических курсов и устройства археологической экспедиции для исследования городищ Билярска, Сувара и могильника близ Свияжска, но из-за недостатка средств он не был одобрен центром⁵'. Не было денег даже для поездки в Болгары. Но все же летом 1923 г. были совершены две археологические поездки в Болгары и Елабугу.

Общество поддерживало связь с Академией наук и Наркомпросом РСФСР. На первой Всероссийской конференции научных обществ по изучению местного края в Москве в декабре 1921 г. его представлял председатель К. В. Харлампович. Он же стал членом-корреспондентом Центрального бюро краеведения при Академии наук. По предложению Московского отделения этой организации в июле (923 г. ОАИЭ составило пятилетний план исследовательских работ^5з. Из-за отсутствия средств Общество не проводило полевой исследовательской работы. Летом 1924 г. В. Ф. Смолим со студентами Восточно-педагогического института организовал «археологическую экскурсию» близ деревни Займище, где когда-то П. А. Пономарев впервые обнаружил признаки неолита, собрав прекрасную коллекцию, к этому времени погибшую. Вновь начал собираться подъемный материал. В. Ф. Смолим через газету обратился к населению с призывом доставлять археологические находки в ОАИЭ. План работы в области этнографии включал изучение русского населения пригородных сел Казани, татарского - в с. Атня Арского кантона с окружающими населенными пунктами, чуваш в с. Бичурино Чебоксарского уезда.

В области истории намечалась публикация писцовых книг Казанского края (их копии создавались с. И. Порфирьевым по заданию Общества в московских архивах).

На 1924 г. планировалось подготовить к изданию переписную книгу города Казани 1651 г. Впервые за послереволюционный период, в 1923 - начале 1924 гг. значительное пополнение получила библиотека ОАИЭ за счет обмена изданиями (118 наименований, 211 томов). Научный обмен литературой возобнювился благодаря тому, что с 1919 г. вновь стали выходить «Известия» Общества, правда, в значительно сокращенном объеме. Статьи, предназначенные для «Известии ОАИЭ» проходили двойную цензуру сначала Академического центра Татнаркомпроса, затем Главлита.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒