И ЦЕЛЬ ДОКАЗЫВАНИЯ В СОВЕТСКОМ

УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

§ 1. Понятие, содержание и основные элементы

Процессуального доказывания

По уголовному делу

Для успешного выполнения задач советского уголовного процесса в каждом конкретном случае необходимо точно выяснить наличие или отсутствие имеющих значе­ние по делу фактов (обстоятельств), правильно раскрыть их социально-правовое содержание и принять по ним за­конное и обоснованное решение. Будучи явлениями про­шлого, эти факты в своем подавляющем большинстве не предстают перед следователем, прокурором и судьями в материальном виде, не наблюдаются и не воспринимают­ся ими непосредственно. По уголовному делу они уста­навливаются и осмысливаются на базе соответствующей информации, опосредствованным путем — путем процес­суального доказывания.

Как путь воссоздания реальной картины событий прошлого, уяснения их существа и выработки требуемых по ним решений, процессуальное доказывание представ­ляет собой сложную и многогранную деятельность, кото­рой охватываются все стороны доказывания в уголовном судопроизводстве., Нельзя признать удачной попытку не­которых авторов рассматривать его лишь в качестве части доказывания в уголовном процессе, имеющей сво­им предметом только «фактические обстоятельства дела, не включая сюда выводов о наличии в этих обстоятельствах состава преступления, о юридической квалификации

содеянного и о мере наказания. Понятия «доказывание в уголовном процессе» и «процессуальное доказывание по уголовному делу» тождественны и по це­ли, и по предмету, и по содержанию. В нашем уголовном судопроизводстве любой факт или вывод, подлежащий доказыванию, устанавливается и обосновывается не ина­че, как процессуальным доказыванием, а последнее, в свою очередь, происходит непременно в рамках уголов­ного процесса. Здесь нет почвы для разграничения упо­мянутых выше понятий, если не выводить доказывания тех или иных положений, имеющих юридическое значе­ние по делу, вообще за пределы уголовно-процессуальной деятельности.

Во всем процессуальном доказывании по уголовному делу органически сочетаются две равноценные стороны — мыслительная и практическая, находящиеся в диалектическом взаимодействии. Не увенчалось успехом стремление отдельных советских ученых трактовать та­кое доказывание в качестве либо сугубо умственной, логической ⁴, либо только практической работы⁵. Хотя в различных элементах доказывания возможно изменение соотношения отмеченных сторон этой деятельности, но в целом они всегда тесно переплетаются между, собой и выступают как единое целое. Любой конкретный практический шаг по доказыванию тех или иных обстоятельств может быть эффективным лишь при соответствующей мыслительной его обработке, а всякая умственная опера­ция, если даже она касается оценки средств процессуаль­ного доказывания и логического обоснования тех или иных выводов по делу, приобретает юридическое значе­ние только при проявлении во вне, когда она объективи­руется, отражается в надлежащем волевом акте. «Лишь постольку, поскольку я проявляю себя, поскольку я вступаю

³ См. В. Д. Ар сень ев. Вопросы общей теории судебных доказательств. М., 1964, стр. 10—11.

⁴ См. М. А. Ч е л ь ц о в. Советский уголовный процесс. М., 1951, стр. 134; А. А. Старченко. Логика в судебном исследова­нии. М., 1958, стр. 17, 19—20.

⁵ См. И. И. Л ю 6 л и и с к и и. О доказательствах в уголовном суде. М., 1924, стр. 5—7; С. В. К у р ы л е в. Доказывание и его место в процессе судебного познания.— «Труды Иркутского государ­ственного университета», т. XIII, 1955, стр. 57.

 

паю в область действительности, — подчеркивал К. Маркс, — я вступаю в сферу, подвластную законода­телю»⁶.

Соответственно этому все доказывание в уголовном судопроизводстве считается правовой деятельностью, регламентируется процессуальным законом. В Основах уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик указаны цель и предмет доказывания (ст. ст. 3, 15), определено понятие доказательств и дан перечень их источников (ст. 16), сформулированы принципы оценки средств доказывания (ст. 17), перечислены лица, на которых лежит обязанность доказывания (ст. ст. 14, 23), предусмотрена недопустимость переложения этой обязанности на обвиняемого (ст. 14), а также названы другие субъекты доказывания по делу (ст. ст. 21, 24—26). В УПК союзных республик, кроме этих важнейших пра­вил, включены многочисленные нормы, в которых детализированы отдельные источники доказательств, указаны конкретные способы их получения и проверки, оттенены специфические факторы доказывания в различных ста­диях судопроизводства (например, ст. ст. 70, 72—88, 109—111, 123, 141—142, 150—152, 155—159 УПК РСФСР ⁷ и др.). Совокупность этих юридических норм, относящих­ся целиком или преимущественно к доказыванию, обыч­но именуется доказательственным правом, которое, в свою очередь, является органической частью советского уголовно-процессуального права.

Нормы доказательственного права отнюдь не сводят­ся к формальным правилам, очерчивающим только внеш­ний порядок обращения с судебными доказательствами и их источниками. Они определяют условия, основное направление и содержание доказывания в советском уголовном процессе, обеспечивая строгую его подзаконность и создавая гарантии, необходимые для достижения цели доказывания по каждому делу.

Конкретное содержание доказывания, как правовой деятельности, слагается из комплекса процессуаль­ных действий и отношений, при помощи которых

⁶ К Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2-е, т. 1, стр. 14.

⁷ Здесь и в дальнейшем при ссылках на те или иные статьи УПК РСФСР имеются в виду и соответствующие нормы уголовно-процессуального законодательства других союзных республик, если иное не оговорено особо.

достигается его цель. Все эти действия и отношения носят уголовно-процессуальный характер, их субъектами могут выступать лишь органы предварительного расследова­ния, прокурор, суд и указанные в законе участники уго­ловного судопроизводства. Вне таких действий и отноше­ний, равно как и со стороны каких-либо других лиц, процессуальное доказывание не допустимо.

Совокупность действий и отношений, составляющих содержание доказывания в уголовном судопроизвод­стве, характеризует его как многогранную деятельность по установлению искомых фактов и обстоятельств, по уяснению их социально-правового существа и по обоснованию соответствующих выводов по делу. Это — сложный процесс от незнания к знанию, от вероятного к достоверному, где каждый шаг подчинен мысли, а сама мысль рождается из действия и объективируется при его помо­щи. Составляющие такой процесс действия и отношения весьма разнообразны, и при всей своей взаимосвязи они могут быть сгруппированы в отдельные, относительно самостоятельные элементы, важные для аналитиче­ского изучения внутреннего содержания процессуального доказывания.

Эти элементы многими авторами именуются этапами доказывания. Такое обозначение, однако, является неверным ⁸. Этапы и элементы доказывания — понятия разные. Первое из этих понятий связано с описанием внеш­него пути и результатов доказывания, и необходимо оно для выделения наиболее значимых периодов (моментов) поиска объективной истины по различным делам и в от­дельных стадиях судопроизводства. Различны этапы до­казывания, скажем, на предварительном следствии и в судебном заседании, по делу о крупной недостаче товар­но-материальных ценностей у определенного лица и по делу, возбужденному по факту обнаружения в лесу трупа человека с признаками насильственной смерти. Элемен­ты же доказывания указывают на внутреннюю структуру этой процессуальной деятельности, складываются из той или иной суммы процессуальных действий и отношений.

⁸ Данное обстоятельство правильно подчеркивается в работах: Н. Я. Якубович. Понятие доказывания в советском уголовном процессе.— «Советское государство и право». 1965, № 7, стр. 114— 115; «Теория доказательств в советском уголовном процессе». Часть общая. М., 1966, стр. 298—300.

Они едины для всех категорий уголовных дел, а в отдельных стадиях процесса могут быть специфичны лишь своей ролью и сочетанием.

К тому же, в одном и том же акте доказывания неред­ко встречаются признаки одновременно нескольких его элементов (например, собирания, проверки и обоснова­ния доброкачественности доказательств и их источни­ков). Ряд элементов доказывания могут многократно чередоваться в различных сочетаниях и т. д. Благодаря такому взаимодействию все элементы доказывания вы­ступают в неразрывном единстве и только вместе взятые дают необходимое представление о содержании этого сложного понятия.

Некоторые советские юристы сводят процессуальное доказывание по существу к одному элементу — к исследованию «фактов для познания истины» ⁹. Но наиболее распространенным в нашей юридической литературе яв­ляется взгляд, сторонники которого с теми или иными расхождениями в деталях выделяют в доказывании по уголовному делу три элемента — собирание, проверку (исследование) и оценку доказательств¹⁰. На наш взгляд, даже этими тремя элементами структура дока­зывания в уголовном судопроизводстве раскрывается недостаточно полно.

Известно, что для полноты, объективности и всесторонности выяснение любого обстоятельства дела начи­нается с выдвижения всех возможных в данном случае версий, под которыми подразумеваются вероятные (предположительные) объяснения имеющихся сведений о данном обстоятельстве. Проверка этих версий обязательна не только на первоначальных этапах судопроиз­водства, когда еще доказывание опирается на

⁹ См. А. М. Ларин. Доказывание на предварительном рассле­довании в советском уголовном процессе. Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук. М., 1961, стр. 9.

¹⁰ См. Э. С. Зеликсон. Процесс доказывания при расследо­вании и рассмотрении уголовных дел.— «Труды Казахского госуниверситета», серия юридическая, т. 2. Алма-Ата, 1956, стр. 136; Р. С. Белкин. Собирание, исследование и оценка доказательств. М., 1961, стр. 8; В. Д. Арсеньев. Вопросы общей теории судеб­ных доказательств. М., 1964, стр. 15—16; П. А. Л у п и н с к а я. До­казывание в советском уголовном процессе. М., 1966, стр. 33—39; «Советский уголовный процесс». Под ред. Д. С. Карева. М., 1968, стр. 113—117.

 

доказательно небольшой объем фактических данных, но и на его других, более поздних этапах. По своему характеру и значению следственные версии не сводятся к сугубо логическим или тактическим операциям. Они находят объективное выражение в конкретных действиях субъектов уголовно-процессуальной деятельности и материалах дела (планы расследования, ходатайства обвиняемого, речь защитника и т. д.), а необходимость использования их в доказывании вытекает из закона (например, ст. ст. 20, 243, 342—344 УПК РСФСР).

Поэтому заслуживает положительного к себе отно­шения предложение о включении следственных версий в учение о судебных доказательствах¹¹. Но для этого нуж­но, прежде всего, найти естественное место работы с версиями в структуре процессуального доказывания. Нельзя признавать следственные версии «инструментом», «ядром» доказывания в уголовном процессе и в то же время оставлять их за рамками элементов доказывания, как это делают некоторые авторы ¹². Все то, что остается вне элементов доказывания, находится за пределами его содержания и структуры. Если работа со следственными версиями составляет органическую часть процессуально­го доказывания, она не может не считаться одним из его структурных элементов.

Отсюда следует вывод, что построение и динамичес­кое развитие следственных версий по делу есть первый элемент доказывания в советском уголовном процессе.

Второй элемент рассматриваемого понятия — собирание доказательств и их источников. Сюда следует от­нести выявление, получение и процессуальное закрепление доказательств и их источников по каждой из следст­венных версий по делу ¹³. В этом отношении законодатель

¹¹ См. А. А. П ио н тко в ски и. За дальнейшую разработку советской теории доказательств в уголовном процессе.— «Социалистическая законность», 1955, № 7, стр. 34—35.

¹² См. «Теория доказательств в советском уголовном процессе». Часть общая. М., 1966, стр. 300—330.

¹³ В некоторых работах собирание доказательств расчленяется на два элемента — на их обнаружение и закрепление (см. Н. А. Якубович. Понятие доказывания в советском уголовном процессе.— «Советское государство и право», 1965, № 7, стр. 114— 120) или выявление, собирание и закрепление доказательств расце­ниваются как параллельные явления (см. Д. А. Постовой. Ос­новные положения оценки доказательств, в советском уголовном

 

предусматривает целый арсенал специфических процессуальных средств, в частности: а) совершение различных следственных действий; б) производство ревизий; в) ист­ребование органами суда, прокуратуры и предваритель­ного расследования необходимых по делу документов и предметов; г) получение ими соответствующих объясне­ний; д) представление доказательственных материалов участниками процесса или другими лицами (ст. ст. 70, 109, 337 УПК РСФСР). Все эти средства в совокупности обеспечивают полное выявление, получение и процессу­альное закрепление фактических данных и их источни­ков, имеющих значение по уголовному делу.

Закон указывает, что все «собранные по делу доказательства подлежат тщательной, всесторонней и объек­тивной проверке» (ст. 70 УПК РСФСР). В этой связи появляется третий элемент доказывания в уголовном процессе — проверка собранных доказательств и их источников. Она заключается в детальном исследовании свойств (признаков) каждого отдельного доказательства и его источников, в подкреплении или, напротив, в опровержении их путем получения новых материалов, а так­же в сопоставлении всех имеющихся по делу доказательств и их источников друг с другом в целях определе­ния их доброкачественности. Такая проверка обязатель­на в отношении любого доказательства и источника, производится она неоднократно, на всем протяжении уголовного судопроизводства. Отдельным этапам послед­него могут быть присущи некоторые особенности в про­верке доказательств и их источников (скажем, при пре­дании суду эта проверка не сопровождается отысканием новых доказательств и источников), однако в советском уголовном процессе нет какой-либо стадии, где бы то или иное доказательство и его источник могли бы прини­маться на веру, без тщательной проверки.

Следующий элемент процессуального доказывания — оценка имеющихся средств доказывания по делу, заключающаяся в определении доброкачественности, полноты, достаточности и других ценностных свойств этих средств, их подлинного значения для признания

процессе.—«Научная конференция по работам, выполненным в 1965 г. Харьков, 1966, стр. 109), что представляется неоправ­данным.

наличия или отсутствия искомых фактов (обстоятельств) и уяснения их социально-правового существа, для успешного достижения цели доказывания по делу.

Являясь логическим продолжением предыдущего элемента доказывания, оценка эта тоже пронизывает все этапы уголовного судопроизводства и касается всех без исключения средств процессуального доказывания, причем как каждого в отдельности, так и всех их в совокуп­ности (ст. 71 УПК РСФСР).

Наконец, для доказывания в советском уголовном процессе характерно подробное обоснование выводов, к которым приходят его субъекты. Обосновываются выво­ды и о доброкачественности или недоброкачественности доказательств и их источников, и об их относимости и допустимости, и о наличии или отсутствии искомых фак­тов, и об их юридически значимых свойствах, и о характе­ре требуемых по делу решений. Поскольку все такие вы­воды формулируются на официальных началах и должны быть убедительными для всех лиц, от органов суда, прокуратуры и предварительного расследования требуется удостоверить их так, чтобы ни у кого не осталось сомне­ний в их правильности. Поэтому надо признать, что пятым, завершающим элементом процессуального доказы­вания является обоснование соответствующих выводов по делу.

Нельзя согласиться с мнением, что обоснование выводов — это уже другой смысл, иное значение понятия доказывания ¹⁴. Вытекающий отсюда тезис о том, что в уголовном судопроизводстве принято двоякое понимание доказывания (как действия по исследованию и как логи­ческого обоснования вывода) ¹⁵, тоже не имеет достаточ­ного оправдания. В советском уголовном процессе дока­зывание тех или иных обстоятельств и обоснование соот­ветствующих выводов по ним относятся друг к другу как общее к отдельному, целое к части, структура к элемен­ту. Иная трактовка данного вопроса неизбежно обедняет содержание процессуального доказывания, оставляя в тени некоторые из его структурных элементов.

¹⁴ См. М. С. С т р о г о в и ч. Курс советского уголовного про­цесса. М., 1968, стр. 299; В. М. Савицкий. Государственное об­винение в суде. М., 1971, стр. 156—158.

¹⁵ См. И. Л. П е т р у х и н. Доказывание невиновности и пози­ция адвоката.— «Советская юстиция», 1972, № 10, стр. 22.

 

Все названные выше элементы процессуального доказывания тесно переплетаются между собой. В одном и том же акте доказывания нередко встречаются одновременно признаки нескольких его элементов (например, собирания, проверки, оценки доказательств и их источ­ников, а также обоснования их доброкачественности). Ряд элементов доказывания может многократно чередо­ваться в различных сочетаниях и т. д. Благодаря такому взаимодействию все элементы процессуального доказы­вания выступают в неразрывном единстве и только вместе взятые дают необходимое представление о со­держании и структуре этого сложного понятия.

По этим соображениям можно признать, что доказывание в советском уголовном судопроизводстве — это процессуальная деятельность указанных в законе органов и лиц, заключающаяся в определении возможных следственных версий, в собирании, проверке и оценке доказательств и их источников по этим версиям, а равно в обосновании достоверных выводов для установления объективной истины по делу.

Доказывание в таком понимании выступает в качест­ве единого правового явления, пронизывающего всю уголовнопроцессуальную деятельность. Оно полностью подчинено общим задачам и принципам этой деятельности. Иначе говоря, доказывание направлено на выполнение тех же задач, что и советский уголовный процесс в целом (ст. 2 Основ уголовного судопроизводства). В его основе лежат те же самые подлинно демократические начала, которые органически свойственны всему советскому уго­ловному судопроизводству. Если известны определенные особенности доказывания на некоторых этапах движения дела, то они вызываются специфическими их условиями. В нашем уголовном процессе нет ни одной стадии, где бы вообще отсутствовало доказывание. В отрыве от пос­леднего невозможно выполнение ни одной из задач судопроизводства, указанных в законе. Подавляющее большинство тех действий и отношений, из которых складывается вся уголовно-процессуальная деятельность, в конечном счете замыкается на доказывании. Но тем не менее ни уголовный процесс в целом, ни отдельные его стадии не могут быть сведены только к доказыванию. Лишено достаточного основания утверждение, что «уго­ловное судопроизводство — это производство по

 

доказыванию наличия или отсутствия события преступле­ния, виновности определенных лиц в его совершении и всех других обстоятельств», что «до предъявления обви­нения доказывание... ведется в форме поиска; примени­тельно к данному этапу процесса оно тождественно по­нятию «расследование» ¹⁶. Процессуальное доказывание полностью подчинено задачам уголовного судопроизвод­ства, однако не исчерпывает его ни по содержанию, ни по целям. В любой стадии процесса есть действия и от­ношения, которые не укладываются в понятие «доказы­вание» (например, оформление принятых решений). Со­держанием этого понятия не охватывается также часть предпринимаемых органами прокуратуры, следствия и суда мер по защите прав и законных инте­ресов участников уголовного судопроизводства (ска­жем, указанные в ст. 98 УПК РСФСР меры попечения о детях и охраны имущества заключенного под стражу лица). Многие правила определения подследственности и подсудности, часть процессуальных сроков, а равно некоторые из мер процессуального принуждения предусмотренных ст. ст. 89, 122, 147, 175, 263, ЗИ УПК РСФСР, связаны тоже не столько с доказыванием, сколько с пре­дупреждением и пресечением преступления, с созданием необходимых условий для нормального ведения дела, с обеспечением исполнения судебного приговора и т. д. Все это представляется вполне естественным. Если доказы­вание, составляя преимущественно познавательно-удостоверительную сторону уголовно-процессуальной деятельности, нацелено на обеспечение достоверности и истинности требуемых по уголовному делу выводов и решений, то это для советского уголовного процесса в целом служит только одним из средств достижения других, бо­лее широких социальных и правовых целей — целей защиты советского государственного и общественного строя, социалистической системы народного хозяйства, социалистической собственности, а также прав и охраняемых законом интересов граждан, государственных уч­реждений, предприятий и общественных организаций от преступных посягательств.

¹⁶ В. М. Савицкий. Государственное обвинение в суде. М, 1971, стр. 149, 159.

 

§ 2. Гносеологическая природа и методологические
основы процессуального доказывания

В гносеологическом плане доказывание представляет собой познание и удостоверение тех явлений внешнего мира, которые имеют значение для правильного разрешения дела. В советском уголовном судопроизводстве органы предварительного расследования, прокуратуры и суда могут получить необходимое знание об этих явле­ниях и обосновать свои выводы по ним не иначе, как пу­тем процессуального доказывания.

Следует признать односторонним утверждение, будто с «гносеологической точки зрения доказывание есть выяснение связей между данным явлением, фактом и обосновывающими его другими фактами, явлениями» ¹⁷. В уголовном процессе не может быть ни априори данных фактов, ни заранее известных явлений, обосновывающих такие факты. Установление и самих юридически значимых обстоятельств дела, и доказательственных фактов, и объективных связей между ними, и всех их существен­ных признаков полностью охватывается гносеологией процессуального доказывания.

При доказывании знания об обстоятельствах и фак­тах, подлежащих установлению по делу, и об их сущест­ве всегда приобретаются только при помощи определен­ных средств, облеченных в предусмотренную законом процессуальную форму. Вне таких средств нет и процессуального доказывания. Поэтому последнее есть пол­ностью опосредствованный путь познания. Такое его по­нимание вполне соответствует ленинскому положению о том, что «доказывание есть вообще опосредствованное познание» ¹⁸.

В нашей юридической литературе нередко встречает­ся мнение, что в судопроизводстве наряду с доказывани­ем существует другой, непосредственный путь познания тех или иных явлений объективной действительности. Причем круг таких явлений очерчивается по-разному. В. Я. Лившиц, В. Я. Дорохов и ряд других криминали­стов допускают возможность непосредственного познания

¹⁷ Р. С. Белкин, А. И. Винберг. Криминалистика и дока­зывание. М., 1969, стр. 6—7.

¹⁸ В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 29, стр. 133.

 

сохранившихся последствий содеянного, оставшихся продуктов противоправной деятельности, обнаруженных предметов преступного посягательства, места совершения деяния и некоторых иных побочных обстоятельств, имеющих значение по делу ¹⁹. Р. С. Белкин и А. И. Винбер распространяют такую возможность на «последствия преступления; признаки совершения преступления дан­ным лицом; орудия и средства, при помощи которых было совершено преступление; обстоятельства, способствовавшие совершению преступления; обстоятельства, относящиеся к личности субъекта преступления»²⁰. А. А. Пионтковский идет еще дальше, полагая, что «в простейших случаях этот процесс чувственного восприя­тия может дать... и установление объективной истины по делу, вины определенного лица в совершении расследуе­мого преступления»²¹. И. М. Лузгин предлагает даже различать в уголовном судопроизводстве два уровня «познания — непосредственное познание фактов и опо­средствованное познание», считая, что «непосредственно следователь устанавливает такие обстоятельства пре­ступления, которые объективизируются в чувственно вос­принимаемых предметах и явлениях» ²².

Между тем все подобные суждения вряд ли могут считаться состоятельными. Нельзя свести познание в уголовном процессе к чувственному восприятию, являющемуся лишь его первой ступенью. Чувственное воспри­ятие так или иначе наличествует при выявлении любых обстоятельств внешнего мира (в том числе при помощи сведений о них), однако оно никогда не достаточно для надлежащего познания их существа. Уже по этой причи­не неверно утверждать, будто если тот или иной факт

¹⁹ См. В. Я. Лившиц. Принцип непосредственности в совет­ском уголовном процессе. М.— Л., 1947, стр. 18—19; В. Я. Доро­хов, В. С. Николаев, Обоснованность приговора. М., 1959, стр. 37—38; А. Р. Ратинов Вопросы познания в судебном дока­зывании.— «Советское государство и право», 1964, № 8, стр. ПО и др.

²⁰ Р. С. Белкин, А. И. В и н б е р г. Криминалистика и доказывание. М., 1969, стр. 13.

²¹ А. А. Пионтковский. К вопросу о теоретических основах советской криминалистики.— «Советская криминалистика на службе следствия», вып. 6. М., 1955, стр. 25.

²² См. И. М. Лузгин. Расследование как процесс познания. Автореферат докторской диссертации. М., 1968, стр. 12—13.

(явление), имеющий значение для судопроизводства, доступен чувственному восприятию следователя, прокурора и судей, то он познается ими непосредственно, без всякого доказывания. По любому делу такой факт исследуется и оценивается наряду с остальными обстоятельствами, и только в ходе этой деятельности узнается его сущность, отно­шение к искомым фактам и значение по делу. К тому же, самое чувственное восприятие судьями (следователем, прокурором) сохранившихся «следов» содеянного происходит при следственном осмотре и приобретает процес­суальное значение лишь при условии, если предметы, на которых сохранились такие материальные следы, приоб­щаются к делу в качестве вещественных источников до­казательств или, по крайней мере, подробные сведения о них фиксируются в протоколе. Непосредственное чувст­венное восприятие, имевшее место вне процессуального действия, не есть средство познания каких-либо обстоя­тельств, входящих в предмет доказывания по делу. Все это не оставляет сомнения в том, что в уголовном судо­производстве чувственное восприятие тех или иных явле­ний происходит не вне доказывания, а, напротив, при совершении тех- самых процессуальных действий, кото­рые составляют элементы доказывания, что расценивать такое непосредственное восприятие как самостоятельный путь познания, существующий независимо от доказыва­ния, нет достаточного основания.

Отдельные авторы иногда указывают на возможность еще одного пути познания в уголовном судопроизводстве— на «не процессуальные действия». В. Д. Арсеньев, в частности, утверждает, что такая часть предмета дока­зывания, как способствовавшие совершению преступле­ния обстоятельства, может устанавливаться без доказы­вания, при помощи бесед и других не процессуальных дей­ствий ²³, Однако такое мнение является беспочвенным. При помощи расспросов, бесед и тому подобных действий могут быть обнаружены сведения не только об обстоятельствах, способствовавших совершению преступления, но и о других фактах предмета доказывания (скажем, о личности виновного), однако выявленные таким образом

²³ См. В. Д. Арсеньев. Вопросы общей теории судебных доказательств. М., 1964, стр. 34.

 

данные имеют значение по делу только при том непременном условии, что они закреплены, исследованы и оценены в порядке, который предусмотрен процессуальным законом. Если же эти сведения даже не представлены следователю (судьям) в соответствии со ст. 70 УПК. РСФСР, они остаются субъективным достоянием полу­чившего их лица, и основанные на них знания процессу­ального значения не имеют и не могут рассматриваться как познание обстоятельств, подлежащих выяснению по делу. Значит, никакого «непроцессуального» пути уста­новления тех или иных обстоятельств дела, который про­текал бы вне процессуальных форм, был бы равноценен доказыванию и мог бы заменять его в каком-то отноше­нии, в советском уголовном судопроизводстве быть не может.

Процессуальное доказывание являет собой единствен­ный полноценный путь познания любых фактов и обстоятельств, подлежащих установлению по уголовному делу. Но оно по сравнению с познанием, осуществляемым в других сферах социальной жизни, характеризуется некоторыми специфическими признаками. В связи с этим в юридической литературе возник вопрос о характере познания в области судопроизводства. И он тоже оказался дискуссионным.

В юридической литературе познание по судебным де­лам расценивается либо как «звено процесса научного познания», либо как обыденное познание, применяемое в повседневной практической деятельности людей, либо как специальное познание, занимающее промежуточное положение между научным и обыденным познанием ²⁴. Разногласия эти, способные отрицательно сказаться на трактовке гносеологической природы процессуального доказывания, происходят главным образом из-за того, что пока отсутствуют научно разработанные критерии деления познания на виды.

В основу такого деления следовало бы положить характер задач, средств, предмета и условий познания тех или иных сторон (явлений) реального мира. С этой точки

²⁴ По этому поводу подробнее см.: Л. А. Ванеева. Характер судебного познания.— «Материалы XIV научной конференции профессорско-преподавательского состава ДВГУ». Владивосток, 1969, стр. 71—74.

 

зрения процессуальное доказывание отличается как от ьнаучного, так и от обыденного познания. Оно осуществляется: а) ради выполнения специфических задач, указанных процессуальным законодательством (ст. 2 Основ уголовного судопроизводства); б) при помощи специфических средств, именуемых судебными доказательствами, их источниками и способами их получения и проверки; в) для установления наличия или отсутствия фактов и об­стоятельств, имеющих значение для правильного разре­шения уголовного или гражданского дела; г) в пределах и условиях, характерных только для судопроизводства. Эти особенности позволяют видеть в процессуальном доказывании самостоятельную разновидность познания внешнего мира, которая условно могла бы называться следственно-судебным познанием.

Однако выделение процессуального доказывания в качестве отдельного вида познания отнюдь не дает права отрицать за ним общие закономерности процесса позна­ния. Был не прав С. В. Курылев, когда пытался исполь­зовать особенности познания по судебным делам для вывода, будто такое познание не может развиваться «от явления к сущности, от сущности первого порядка к сущ­ности второго порядка и т. д.» ²⁵. В, процессуальном дока­зывании могут одинаково выражаться как развитие мысли от чувственно-конкретного к абстрактному, так и восхождение ее от абстрактного к теоретически конкретному. Органическое единство этих методов характерно для доказывания ничуть не меньше, чем для любого дру­гого вида познания объективной действительности ²⁶.

Методологическую основу доказывания в советском уголовном судопроизводстве составляет марксистско-ленинское учение, его материалистическое понимание действительности, признание способности человеческого сознания правильно отражать эту действительность и диалектический метод. Вся гносеология процессуального

²⁵ С. В. Курылев. Доказывание и его место в процессе су­дебного познания.— «Труды Иркутского университета», т. XIII, 1955, стр. 55—56.

²⁶ Указанный момент правильно подчеркивается в работе: М. Н. Размадзе. Методологические основы доказывания в со­ветском уголовном процессе. Автореферат докторской диссертации. М., 1972, стр. 9.

 

доказывания целиком и полностью основывается на марксистско-ленинской теории отражения.

В трудах основоположников марксизма-ленинизма содержится глубокое научное обоснование отправных положений и требований, которым должно подчиняться доказывание в любой сфере социальной жизни, в том числе в области уголовного и гражданского судопроизводства.

Марксистско-ленинская теория исходит из того, что материальный мир первичен и познаваем, что познание его любой стороны происходит по единым законам: «От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике — таков диалектический путь познания исти­ны, познания объективной реальности» ²⁷. Это в полной мере относится и к процессуальному доказыванию.

Начальная ступень познания в доказывании — живое созерцание тех следов на предметах реального мира, которые являются непосредственным отражением обстоятельств, интересующих органы предварительного рассле­дования, суда и прокуратуры, а также чувственно-наглядные представления об этих обстоятельствах, складывающиеся у субъектов доказывания при восприятии любой фактической информации по делу, облеченной в требуемую процессуальную форму. Она связана с отысканием, закреплением и проверкой всякого судебно­го доказательства и его источника. Как при обнаруже­нии и изучении материальных, следов содеянного либо иных явлений внешнего мира, имеющих отношение к делу, так и при получении показаний допрашиваемых лиц, при изучении заключения экспертов или при осмотре документов имеет место прежде всего чувственное познание: при помощи различных органов чувств следователь, судьи, прокурор и другие субъекты доказывания воспринимают явления (отдельные свойства фактов, све­дения о них), получают на основе имеющихся материа­лов наглядные представления об искомых обстоятель­ствах. Без чувственной ступени познания, на которой появляются соответствующие ощущения, восприятия и представления, невозможно никакое доказывание в уго­ловном судопроизводстве.

²⁷ В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 29, стр. 152—153.

 

Чувственно-предметное восприятие и возникшие при этом представления дают исходный материал для следующей ступени познания в доказывании — для логическо­го мышления. Здесь на первый план вместо эмпириче­ского выступает рациональное, на базе ощущений и пред­ставлений мысленно зосстанавливаются исследуемые события (обстоятельства), раскрывается их сущность. Благодаря замечательным свойствам мышления субъек­ты доказывания получают возможность не только воспроизвести то, что воспринимают они чувственно, но и абстрагироваться, сопоставить результаты чувственнопредметного восприятия с известными им признаками соответствующих правовых категорий.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Популярное:

1. В основе их единый язык игры, но цель, функции и способы использования его в каждом случае иные.
2. В советском правительстве и руководстве большевистской партии появились три позиции по вопросу о мире.
3. В чем состоит цель инновационного менеджера?
4. Возрождение сословности в позднем советском обществе.
5. Вопрос 1. Сущность, цель и основные виды деятельности маркетинга
6. Вопрос 181. Распределение обязанности доказывания и доказательственные презумпции в гражданском процессе.
7. Вопрос 373. Предмет и пределы доказывания по уголовному делу. Понятие доказательства, его свойства. Виды доказательств (ч. 2 ст. 74 УПК).
8. Вопрос 84. Защита чести, достоинства, деловой репутации. Распределение бремени доказывания. Защита чести, достоинства и деловой репутации (ст. 152 ГК)
9. ВЫ ЦЕЛЬНЫ И БЕЗ НИКОТИНА, АЛКОГОЛЯ ИЛИ ПОДОБНЫХ ИМ НАРКОТИКОВ.
10. Глава 22. «Мягкие» черные мифы о советском строе.
11. Детализация стратегий до уровня «цель – задачи - мероприятия»