Доказательства как фактические данные. Их относимость

⇐ ПредыдущаяСтр 9 из 14Следующая ⇒

Определение доказательств как фактических данных, на основе которых устанавливаются исследуемые обстоятельства уголовного или гражданского дела, является единственно правильным исходным положением для четкого уяснения содержания этого понятия. Но его самого по себе для этого еще недостаточно. Не менее важно решить, что же подразумевается конкретно под этими «фактическими данными». Этот вопрос — не из простых, в литературе он решается по-разному.

Многие авторы, особенно до принятия ныне действующего процессуального законодательства, под такими «фактическими данными» подразумевали только доказательственные факты ¹⁶⁵. Такой подход в отдельных работах встречается и в настоящее время.

Другие криминалисты в рассматриваемое понятие вкладывали более широкое смысловое значение, имея в виду любые факты, на которых основывается решение

¹⁶⁵ См. «Советский уголовный процесс». Под ред. Д. С. Карева. М., Госюриздат, 1953, стр. 50; М. М. Гродзинский. Доказательства в советском уголовном процессе.— Сб. «Государственный обвинитель в советском суде». М., Госюриздат, 1954, стр. 11 — 12; М. С. С т р о г о в и ч. Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе. М., Изд-во АН СССР, 1955, стр. 247.

дела ¹⁶⁶. По утверждению С. В. Познышева, доказательствами являются «вообще все факты, способные служить основаниями для заключений о тех свойствах судимого деяния или лица, которые определяют, каково должно быть содержание приговора» ¹⁶⁷. В принципе аналогичное мнение проводится в работах В. Громова, Н. Ла-говиера и некоторых других авторов ¹⁶⁸.

Причем все эти процессуалисты в своих дефинициях прямо не оговаривали, что речь идет о доказанных фактах. Об этом можно было лишь догадываться, поскольку под фактами (в том числе доказательственными) могли подразумеваться только достоверные обстоятельства дела.

После принятия основ уголовного судопроизводства 1958 года ряд процессуалистов начал специально подчеркивать, что под «фактическими данными» понимаются именно достоверные, объективно существующие факты, факты реальной действительности. Это можно найти в трудах С. А. Голунского, М. А. Чельцова, Л. Н. Гусева, П. А. Лупинской, Ц. М. Каз, В. П. Резепова и некоторых других авторов ¹⁶⁹.

¹⁶⁶ См. М. Н о к е р б е к о в. Предмет доказывания в советском уголовном процессе. Автореферат. Алма-Ата, 1964, стр. 16; Н. Д. Л о р д к и п а н и д з е. Относимость юридических фактов и доказательств в советском гражданском процессе. Автореферат. Тбилиси, 1964, стр. 10—11.

¹⁶⁷ С. В. П о з н ы ш е в. Доказательства в уголовном процессе. М., Госиздат, 1929, стр. 18.

¹⁶⁸ См. В. Громов. Н. Л а г о в и е р.. Уголовно-судебные доказательства. М., Юриздат, 1929, стр. 17; А. Я. В ы" ш и н с к и и. Теория судебных доказательств в советском праве. М., Госюриз-дат, 1950, стр. 223.

¹⁶⁹ См. С. А. Г о л у н с к и й. Вопросы доказательственного права в Основах уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик.— «Вопросы судопроизводства и судоустройства в новом законодательстве СССР». М., 1959, стр. 145; М. А. Ч е л ь ц о в. Советский уголовный процесс. М., 1962, стр. 135; Л. Н. Гусев. Об Основах уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик. М., 1959, стр. 15; П. А. Л у п и н с к а я. О проблемах теории судебных доказательств.— «Советское государство и право», 1960, № 10, -cтp. 121 — 124; Ц. М. Каз. Доказательства ь советском уголовном процессе. Саратов, 1960, стр. 23—24; В. П. Р е з е п о в. Доказательства.— «Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. Комментарий». Л., 1962, стр. 79; В. А. П о х м е л к и н. Всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела.— «Ученые записки Пермского университета», № 150, Пермь, 1966, стр. 88 и др.

Такое решение вопроса внешне весьма привлекательно, ибо оно прямо наталкивает на важный вывод, что в основу принимаемого по делу решения в качестве доказательств можно положить лишь достоверные факты. Однако за этой простотой кроются определенные несуразности. В частности, остается совершенно непонятным, откуда в процессе доказывания появляются эти истинные факты, каким образом в показаниях живых лиц, документах и некоторых иных источниках могут содержаться непосредственно сами факты реальной действительности, как фактические данные еще до оценки их судом могут безоговорочно признаваться объективно существующими фактами, почему те или иные сведения, сообщаемые обвиняемым или содержащиеся в других источниках, не являются доказательствами с самого начала и т. д. Помимо всего того, признание доказательствами только фактов реальной действительности практически влечет за собой перенесение центра тяжести процессуального доказывания на уяснение социально-правового значения фактов, оставляя в тени собирание, проверку и оценку тех данных, на основе которых эти факты устанавливаются.

Поэтому попытка свести все фактические данные, признаваемые по закону доказательствами, к достоверным и объективно существующим фактам не могла увенчаться успехом. В советском уголовном и гражданском судопроизводствах любые факты сами должны быть бесспорно доказаны, а выводы о них могут считаться достоверными лишь после тщательного анализа соответствующих доказательств, как результат оценки последних на основе всестороннего, полного и объективного рассмотрения всех обстоятельств дела в их совокупности.

Находя отмеченный выше взгляд неприемлемым в силу этих соображений, ряд советских процессуалистов высказали мнение о том, что законодатель, признавая доказательствами только фактические данные, имеет в виду прежде всего конкретные сведения о подлежащих исследованию по делу фактах ¹⁷⁰. Такая исходная

¹⁷⁰ См. Ф. Н. Ф а т к у л л и и. О новом уголовно-процессуальном кодексе РСФСР.— «Ученые записки Казанского университета», т. 121, кн. 7. Казань, 1961, стр. 102; В. 3. Лукашевич. О понятии

позиция в принципе логична. В показаниях тех или иных лиц, заключениях экспертов, документах, протоколах следственных действий и некоторых других процессуальных источниках содержатся не сами факты, а сведения об этих фактах. В своем материальном выражении факты реальной действительности не могут содержаться в подобных источниках, они находятся вне их и в ходе расследования или судебного рассмотрения дела воссоздаются по определенным сведениям, имеющимся в соответствующих процессуальных источниках. Конкретным содержанием таких источников являются именно сведения об искомых фактах, и эти сведения в первую очередь подпадают под те «фактические данные», которые в ст. 16 Основ уголовного ч в ст. 17 Основ гражданского судопроизводства названы доказательствами.

Отправляясь от этого правильного положения, отдельные авторы, однако, впадают в другую крайность — сводят все содержание судебных доказательств только к сведениям о фактах, полностью исключая из данного понятия доказательственные факты. Такое суждение встречалось еще в диссертации О. В. Иванова «Объективная истина в советском гражданском процессе»¹⁷¹. Наиболее же четко оно высказывалось в работе Ф. М. Кудина, считающего, что «доказательственные факты не могут быть отнесены к числу фактических данных», «их неправильно считать судебными доказательствами», ибо они выступают лишь в качестве «оснований, аргументов логического доказательства» ¹⁷². Потом этот взгляд нашел свое отражение в коллективном труде по теории судебных доказательств, где тоже утверждается, что «доказательствами в уголовном процессе

доказательства в советском уголовном процессе.—«Правоведение», 1963, № 1, стр. 110—119; И. Садовский, И. Тыричев. Вопросы теории и практики судебных доказательств.— «Социалистическая законность», 1963, № 11, стр. 39—42; В. К. П у ч и н с к и и. О единообразном толковании и применении Основ гражданского судопроизводства.— «Советское государство и право», 1972, № 4, стр. 50—53 и др.

¹⁷¹ См. О. В. Иванов. Объективная истина в советском гражданском процессе. Автореферат кандидатской диссертации. М., 1964, стр. 12—13.

¹⁷² Ф. М. К у д и н. Производные доказательства и их источники в советском'уголовном процессе. Рукопись кандидатской диссертации. Свердловск, 1966, стр. 49, 55—57, 62.

нельзя называть ни факты, входящие в предмет доказывания, ни побочные факты» ^1Г3. Между тем такое мнение не может приниматься за удовлетворительное решение вопроса.

Конечно, во всяком уголовном или гражданском деле возможны источники доказательств, в которых содержатся существенно искаженные или даже вообще вымышленные сведения о якобы имевших место фактах. Применительно к подобным источникам содержание понятия «любые фактические данные» действительно исчерпывается полностью этими сведениями, так как последние в результате тщательной проверки и оценки признаются недоброкачественными, по этой причине отвергаются и их доказательственная роль на этом завершается. Однако речь ведь идет не столько о подобных, сколько о доброкачественных сведениях по делу.

Отражая явления реального мира, доброкачественные сведения об обстоятельствах дела тоже имеют относительную самостоятельную доказательственную природу. Они представляют собой отдельное звено между «вещью в себе» и «вещью для нас», т. е. между искомыми фактами внешнего мира и полученными о них представлениями. В то же время эти сведения играют промежуточную роль — на их базе следователем (судьей, прокурором и т. д.) создается образ (модель) соответствующего факта объективной действительности.

Полученную таким образом модель искомого факта реального мира нельзя смешивать с имеющимися о нем сведениями: последние выступают в качестве материальной, доказательственной основы этой модели (образа), и, к тому же, одни и те же представления о факте могут подкрепляться совершенно разными сведениями, а одни и те же конкретные сведения могут использоваться для получения изображений различных по своему существу фактов. Тем более недопустимо отождествление такой модели непосредственно с самими реальными фактами, поскольку человеческое мышление оперирует только сведениями о соответствующих фактах и их изображениями, «чувственное представление не есть существующая вне нас действительность», «наши ощущения, наше

¹⁷³ «Теория доказательств в советском уголовном процессе». Часть общая. М., 1966, стр. 242.

сознание есть лишь образ внешнего мира», и иное понимание данного гносеологического вопроса «как раз и есть та основная нелепость, основная путаница и фальшь махизма, из которой вылезла вся остальная галиматья этой философии» ¹⁷⁴.

Образ познаваемого в уголовном или гражданском процессе явления объективной действительности, который создается на базе почерпнутых из определенных источников сведений об этом явлении, не относится и к разряду сугубо логических или психологических категорий, как это иногда истолковывается в юридической литературе¹⁷⁵. Изображение неизбежно предполагает объективную реальность отображаемого явления. Будучи субъективным по форме отражения, образ (модель) познаваемого судьями явления объективен по своему содержанию, материален по происхождению, поскольку «идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней» ¹⁷⁶.

Выявляя посредством таких образов содержание исследуемых фактов объективной действительности, субъекты процессуального доказывания ощущают себя в мире этих фактов, представляют их вместе с их образами, говорят об установлении самих исследуемых фактов. Поэтому в теории и практике судопроизводства изображения (модели) реальных фактов, полученные на основе конкретных и доброкачественных сведений о них, обычно именуются фактами, установленными по делу. И употребление слова «факт» в этом значении, давно укоренившееся в литературе ¹⁷⁷, само по себе не имеет ничего отрицательного, если при этом не упускается из виду то, что никогда нельзя ставить знак полного равенства (тождества) между установленными по делу

¹⁷⁴ В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 18, стр. 66, 114.

¹⁷⁵ См. Ф. М. К у Д и н. Производные доказательства и их источники в советском уголовном процессе. Рукопись кандидатской диссертации. Свердловск, 1966, стр. 55, 57; Ст. Павлов. Наказателен процесс на народна Республика Болгарии. София, 1959, стр. 441.

¹⁷⁶ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2-е, т. 23, стр. 21.

¹⁷⁷ Заметим, что слово «факт» в аналогичном значении применяется также в других отраслях науки, в том числе в марксистско-ленинской философии. (См., например, В. И. Ле н и н. Поли. собр. соч., т. 14, стр. 123; т. 30, стр. 349—351 и др.).

фактами и соответствующими явлениями реального мира, что «предметы наших представлений отличаются от наших представлений, вещь в себе отличается от вещи для нас, ибо последняя — только часть или одна сторона первой» ¹⁷⁸.

Факты в таком понимании, устанавливаемые по уголовному делу, могут иметь различную правовую природу. Некоторые из них сами по себе характеризуются противоправными признаками, имеют непосредственное материально-правовое значение. Сюда относятся такие факты, как само общественно опасное действие или бездействие, совершение его определенным лицом, вина этого лица, способ, мотив и цель содеянного, его последствия, прежняя судимость виновного и другие подобные обстоятельства дела. Большинство из этих фактов составляют структуру усматриваемого по делу состава преступления, фабулу и формулировку предъявляемого по нему обвинения. Остальные, выходя за рамки конструктивных признаков соответствующего состава преступления, сохраняют все же материально-правовое значение при определении вида и режима меры наказания, признании особо опасным рецидивистом, разрешении гражданского иска и других юридических вопросов по делу. Но так или иначе ни один из фактов такого рода не может считаться судебным доказательством, поскольку иначе неизбежно смешение доказательств с формулировкой предъявляемого по делу обвинения и остальными материально-правовыми явлениями в области уголовного судопроизводства. Поэтому в такой ситуации роль доказательств выполняют только те конкретные сведения, на основе которых устанавливаются факты с непосредственным материально-правовым значением. Что же касается самих этих фактов, то их, как материально-правовых категорий, действительно нельзя подвести под те «любые фактические данные», которые признаются доказательствами. И сам законодатель четко вывел их из понятия доказательства, ограничивая это понятие теми фактическими данными, на основе которых устанавливаются «наличие или отсутствие общественно опасного деяния, виновность лица, совершившего это

¹⁷⁸В. И. Л е н и н. Поли. собр. соч., т. 18, стр. 119.

деяние, и иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела» (ст. 69 УПК РСФСР).

Но положение совершенно иное, когда речь идет об остальных фактах, лишенных по делу прямого материально-правового значения. Скажем, по делу установлено, что лицо, подозреваемое в убийстве, в тот вечер, когда было совершено это преступление, ушло из клуба вместе с потерпевшим, находилось в нетрезвом состоянии, вернулось домой очень поздно и в необычном душевном состоянии, его пиджак был разорван. Подобные факты сами по себе не обладают материально-правовыми свойствами, используются для установления других, юридически значимых обстоятельств дела и носят по отношению к ним побочный характер. Поэтому они относятся к разряду доказательственных фактов. Отрицание за ними качества доказательств ничем не объяснимо, ибо эти факты всегда выступают в роли доказательств, подтверждающих наличие или отсутствие какого-либо другого, материально-правового обстоятельства дела.

Причем надо иметь в виду, что такие факты считаются доказательствами и во всех остальных сферах социальной жизни. В. И. Ленин в своей работе, посвященной статистике и социологии, убедительно показывает, что «факты, если взять их в их целом, в их связи, не только «упрямая», но и безусловно доказательная вещь» ¹⁷⁹.

Отсюда вытекает вывод о том, что в этих случаях под доказательствами следует понимать как сведения о фактах, почерпнутые из определенных источников (например, из показания потерпевшего, документа), так и установленный на их основе доказательственный факт. Соответственно здесь под те «любые фактические данные», о которых говорится в ст. 16 Основ уголовного судопроизводства как о доказательствах, следует подвести и конкретные сведения о факте, содержащиеся в допустимом источнике, и сами доказательственные факты, если они признаны достоверно установленными.

Как видим, структура фактических данных, признаваемых судебными доказательствами, не всегда едина, как это полагают некоторые авторы ¹⁸°. Если при

¹⁷⁹ В. И. Лени н. Поли. собр. соч., т. 30, стр. 350.

¹⁸⁰ См. «Теория доказательств в советском уголовном процессе». Часть общая. М., 1966, стр. 252,

определенных условиях данным понятием охватываются сами конкретные сведения об искомых фактах, то при других — также и искомые факты, установленные по делу. Это немаловажное обстоятельство, связанное с особенностями прямого и косвенного доказывания, должно учитываться как при трактовке понятия судебных доказательств, так и при анализе и оценке судебных доказательств по каждому делу.

Исчерпывается ли сказанным все содержание понятия судебного доказательства? Вопрос этот возникает в связи с тем, что в ходе процессуального доказывания, как отмечалось в первой главе нашей работы, при известных условиях возможно непосредственное восприятие следователем, судьями или прокурором отдельных фактов, имеющих доказательственное значение по делу. К числу таких фактов относятся не только материальные следы преступления (пулевое отверстие на предмете, синяки на теле потерпевшего, окровавленный нож и т. п.), но и некоторые другие явления внешнего мира (определенные негативные обстоятельства, особенности места происшествия и др.). Поэтому с подобными фактами органы следствия и суда могут столкнуться и при следственных осмотрах, и при следственном освидетельствовании, и при следственных экспериментах, и при обысках и выемках.

Ссылаясь на специфику таких фактов с точки зрения теории информации, некоторые советские юристы по существу выводят их за рамки фактических данных, являющихся доказательствами. В. Д. Арсеньев, в частности, считает, что «качества и свойства предмета дают лишь основание построить версию об отношении данного предмета к искомому факту (например, следы подлога на документе, пятно крови на одежде), но не информацию об искомом факте» ¹⁸¹. Подобного мнения придерживается и И. М. Лузгин, полагающий, что вещи, следы, их слепки и иные материальные объекты, связанные с преступным деянием, не содержат информации об этом деянии. Это мотивируется им ссылкой на то, что информация не является всеобщим свойством материи и «предполагает

¹⁸¹ См. В. Д. Арсеньев. Вопросы общей теории судебных доказательств. М., 1964, стр. 87.

пользование ее системой в целях управления» ¹⁸². По тем же по существу соображениям Р. С. Белкин и А. И. Винберг высказываются даже за разграничение понятий «доказательства» и «доказательственная информация», имея в виду под первым из этих понятий «изменения, связанные с событием», под вторым — меру «связи доказательств с событием, к которому они относятся»¹⁸². Такая позиция, однако, представляется неубедительной. Информация относится к числу тех категорий, о которых В. И. Ленин говорил: «Всесторонняя, универсальная гибкость понятий, гибкость, доходящая до тождества противоположностей, — вот в чем суть. Эта гибкость, ... примененная объективно, т. е. отражающая всесторонность материального процесса и единство его, есть диалектика» ¹⁸⁴. В научном плане термином «информация» охватываются не только сведения, посредством которых люди при помощи кибернетических устройств или без них передают определенные знания друг другу, но и всякие материальные тела, предметы и т. д., свидетельствующие о тех или иных сторонах внешнего мира ¹⁸⁵. Ввиду всеобщности и универсальности связи, действующей в природе и обществе, одни объективные предметы и явления всегда несут определенную информацию о других. Поэтому материальные следы преступления, их слепки и иные значимые по делу объекты, доступные непосредственному восприятию следователя (судьи, прокурора), могут и должны рассматриваться как фактическая информация о соответствующих обстоятельствах предмета доказывания. Если бы благодаря своей информационной природе они не свидетельствовали о каких-либо обстоятельствах, то не представлялось бы возможным ни обратить на них внимания, ни определить их относимость к делу, ни использовать их в качестве доказательственных данных.

¹⁸² См. И. М. Л у з г и н. Расследование как процесс познания. Автореферат докторской диссертации. М., 1968, стр. 11, 17.

¹⁸³ См. Р. С. Б е л к и н, А. И. В и н б е р г. Криминалистика и доказывание. М., 1969, стр. 169, 173.

¹⁸« См. В. И. Лени н. Поли. собр. соч., т. 29, стр. 99.

¹⁸⁵ См. В. М. Г л у ш к о в. О кибернетике как науке.— «Кибернетика, мышление и жизнь». М., 1964, стр. 54; А. Н. И л и а д и. Практическая природа человеческого познания. М., 1962, стр. 28; С. Ф. А н и с и м о в. Человек и машина. М., 1959, стр. 8 и др.

В то же время при анализе доказательств, как фактических данных, вряд ли следует ставить в один ряд сведения о фактах, содержащиеся в показаниях, документах и некоторых других источниках, и материальные следы содеянного, доступные непосредственному восприятию при расследовании и судебном рассмотрении дела. Представляется не вполне удачной попытка В. Я. Дорохова расценивать их как однотипные, однопорядковые виды.информации, подводя материальные следы под понятие «сведения о фактах», отводя всем им одно и то же место в структуре судебных доказательств ¹⁸⁶. Хотя материальные следы содеянного, доступные чувственному восприятию, и выполняют роль фактической информации, однако это — информация иного порядка. В отличие от сведений об искомом факте, которые способствуют опосредствованному познанию этого же факта и по объективному содержанию в принципе совпадают с ним, материальные следы преступления и некоторые другие связанные с ним реальные явления, продолжающие иметь место к моменту расследования и судебного рассмотрения дела, несут информацию о других искомых фактах. В ходе доказывания любые сведения о фактах используются для установления этих же фактов, в силу определенных причин не доступных чувственному восприятию лиц, ведущих уголовное (гражданское) судопроизводство. Материльные же следы содеянного и другие связанные с ним реальные явления указанного рода воспринимаются этими лицами чувственно как факты внешнего мира, пригодные для выяснения других искомых фактов по данному делу. В отношении таких фактов опосредствованный путь познания может потребоваться только для определения их относимости к делу.

Стало быть, при процессуальном доказывании роль информации играют: а) сведения о фактах, почерпнутые из соответствующих процессуальных источников; б) побочные факты, установленные на основе этих сведений; в) материальные следы содеянного и некоторые другие связанные с ним реальные явления внешнего мира, продолжающие существовать на всем протяжении судопроизводства как доступные непосредственному чувственному

¹⁸⁶ См. «Теория доказательств в советском уголовном процессе». Часть общая. М., 1966, стр. 242—246.

ному восприятию следователя, судей и остальных субъектов процессуальной деятельности.

Как раз данное обстоятельство дало основание В. 3. Лукашевичу признать, что судебные доказательства, как фактические данные, состоят не только из соответствующих конкретных сведений и установленных на их основе фактов, но и охватывают, кроме того, реальные факты, которые непосредственно воспринимаются дознавателем, следователем и судьями ¹⁸⁷. Это в общем виде вполне резонно, поскольку побочные факты, установленные на основе имеющихся о них сведений, и доступные непосредственному судейскому восприятию факты по делу несколько отличаются друг от друга по своей природе, хотя в принципе и те и другие подпадают под категорию доказательственных фактов в уголовном или гражданском процессе.

Однако отмеченное выше утверждение В. 3. Лукашевича сформулировано неточно и страдает одним серьезным недостатком. Далеко не все факты, которые были доступны непосредственному чувственному восприятию при расследовании или судебном рассмотрении дела, могут расцениваться в качестве составной части, отдельного элемента в структуре судебного доказательства. Эти факты, в свою очередь, делятся на три группы.

Одну из таких групп составляют факты, которые были доступны непосредственному восприятию лишь на первоначальных этапах судопроизводства. Сюда относятся, скажем, объемные следы ног человека в снегу, пулевое отверстие на теле убитого и т. п. Как явления внешнего мира, такие факты после неотложных следственных действий не сохраняются. По делу остаются только отображения таких фактов в виде зафиксированных в протоколе соответствующего следственного действия сведений, изготовленных следователем (органом дознания) слепков, фотоснимков и т. д. На дальнейших этапах судопроизводства подобные факты не могут чувственно восприниматься субъектами процессуального

¹⁸⁷ См. В. 3. Л у к а ш е в и ч. О понятии доказательства в советском уголовном процессе.— «Правоведение», 1963, № 1, стр. 114— П5, 118.

доказывания как материальные явления реального мира. Они устанавливаются, признаются имевшими место в объективной действительности по их отображениям в деле. Поэтому данного рода материальные следы содеянного непосредственно сами не выполняют роли судебных доказательств и не могут рассматриваться в качестве составной части понятия судебного доказательства. Здесь фактическими данными, признаваемыми доказательствами по делу, становятся только их отображения, т. е. описанные в протоколе следственного действия сведения, изготовленные при помощи гипса слепки и т. д.

Другая группа фактов, доступных непосредственному восприятию по делу, имеет ту характерную особенность, что хотя эти факты и продолжают реально существовать на всем протяжении расследования и судебного рассмотрения дела, но не могут в натуральном (природном) виде приобщаться к делу. Таковыми, например, являются шрамы на лице потерпевшего, состояние и профиль шоссейной дороги, где произошел наезд на человека, техническое состояние машины после наезда, расположение дверей и окон квартиры, откуда совершена кража, и т. п. Подобные факты непосредственно воспринимаются только в момент следственного осмотра или иного конкретного следственного действия, производимого, как правило, в стадии предварительного расследования. В реальном виде они находятся вне уголовного или гражданского дела. В процессуальных документах содержатся лишь их описания, схемы или иные изображения. По этим изображениям они и устанавливаются в последующих стадиях судопроизводства. Значит, материальные явления подобного рода тоже непосредственно сами не составляют отдельного элемента понятия судебного доказательства. В роли фактических данных, извлекаемых из соответствующих процессуальных источников, здесь выступают также конкретные сведения об этих фактах, зафиксированные в протоколе следственного действия и его приложениях.

Наконец, в третью группу входят те материальные предметы, которые могут непосредственно сами фигурировать в деле и восприниматься в естественном виде следователем, судьями и остальными субъектами

цессуальной деятельности на любом ее этапе. Сюда относятся главным образом материальные следы содеянного, сохранившиеся на объектах, которые в установленном законом порядке приобщены к делу в качестве вещественных источников доказательств. Если, допустим, по делу имеются окровавленная рубашка потерпевшего с явными пятнами крови, кусочек филенки двери с пробоинами и т. д., то все такие материальные следы чувственно воспринимаются как реальные доказательственные факты. В этих случаях протоколы следственного осмотра, составленные при обнаружении и приобщении к делу соответствующего предмета как вещественного источника доказательств, содержат подробное их описание. Фигурируя в процессе доказывания наряду с самими материальными следами содеянного, эти сведения используются не только для определения относимости имеющихся следов к делу, но и для подтверждения их подлинности. Когда же под воздействием естественных факторов или по другим причинам отдельные признаки таких следов теряют некоторые из своих первоначальных свойств, то сведения, зафиксированные в протоколах следственных действий, могут помочь установить исследуемый факт в том виде, в каком он был вначале. Поэтому здесь роль фактических данных, именуемых доказательствами, играют как сами материальные следы, сохранившиеся на приобщенных к делу вещественных объектах, так и сведения о них, вошедшие в протокол следственного действия.

Стало быть, из всех тех реальных явлений внешнего мира, которые' так или иначе могут быть доступны непосредственному чувственному восприятию при расследовании или судебном рассмотрении дела, судебными доказательствами являются только материальные следы содеянного, сохранившиеся на приобщенных к делу вещественных объектах. Остальные факты подобного рода хотя и могут непосредственно восприниматься следователем или судьями при производстве определенного следственного действия, но остаются вне материалов дела и в качестве доказательств сами не выступают. В этих случаях фактическими данными, признаваемыми доказательствами, становятся лишь сведения о таких фактах, зафиксированные в протоколах следственных действий.

Из всего изложенного выше логически следует вывод о том, что понятием судебных доказательств охватываются: во-первых, конкретные сведения о любых исследуемых обстоятельствах дела, содержащиеся в соответствующих процессуальных источниках; во-вторых, побочные факты, установленные на основе этих сведений, в-третьих, материальные следы содеянного, сохранившиеся как доступные непосредственному восприятию на тех объектах, которые приобщены к делу в качестве вещественных источников доказательств. Именно вся эта разнообразная фактическая информация, которой оперируют органы следствия и суда в ходе доказывания, имеется в виду законодателем, когда он признает доказательствами любые фактические данные, на основе которых эти органы устанавливают наличие или отсутствие всех обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения каждого уголовного или гражданского дела.

Такое богатство содержания понятия судебных доказательств представляется вполне естественным. Еще Гегель подчеркивал, что «различные виды бытия требуют свойственных именно им видов опосредствования или содержат их в себе; поэтому и природа доказательства относительно каждого из них различна» ¹⁸⁸.

Может возникнуть вопрос: нужна ли столь подробная детализация содержания «любых фактических данных», признаваемых законодателем судебными доказательствами? На этот вопрос следует ответить безусловно утвердительно. В некоторых вещах «имеются детали, — говорил В. И. Ленин, — от установления которых зависит в сущности вся суть дела»¹⁸⁹. Здесь речь идет именно о таких деталях, поскольку при помощи их можно иметь правильное представление о содержании судебных доказательств.

Если структуру понятия доказательства схематически изобразить в виде круга, то она может быть представлена следующим образом:

¹⁸⁸ Гегель. Сочинения, т. V. М„ 1937, стр. 573.

¹⁸⁹ В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 43, стр. 344.

I — сведения о побочных

фактах;

II — установленные на основе этих сведений побочные факты;

III — зафиксированные в протоколах следственных действий сведения о фактах, доступных непосредственному восприятию;

IV — материальные следы содеянного, сохранившиеся на приобщенных к делу вещественных объектах;

V — сведения о фактах

Материально-правового порядка.

Как явствует из приведенного условного изображения, содержащиеся в процессуальных источниках конкретные сведения, входящие в состав судебных доказательств, могут представлять собой информацию:

а) о материально-правовых обстоятельствах дела;

б) о других значимых по делу фактах, устанавливаемых тоже лишь на основе этих сведений; в) о материальных следах содеянного и иных фактах, воспринимаемых соответствующими субъектами доказывания непосредственно при расследовании или судебном рассмотрении дела. Но в конечном счете все эти сведения являются средством установления различных фактов по делу, и потому они могут обозначаться одним общим термином «сведения о фактах».

Сами же факты, подпадающие под понятие судебных доказательств, бывают тоже двоякого рода: а) устанавливаемые судом (следователем, прокурором) на основе сведений, почерпнутых из определенных процессуальных источников; б) непосредственно воспринимаемые при расследовании и судебном рассмотрении дела в виде материальных следов содеянного, сохранившихся на приобщенных к делу вещественных объектах. Поскольку и те и другие факты используются, в свою очередь,

в качестве информации о материально-правовых обстоятельствах дела и носят по отношению к ним побочный характер, они тоже могут быть объединены под общей рубрикой «доказательственные факты».

С учетом этих соображений в научном определении доказательств, как фактических данных, представляется возможным ограничиться общим указанием на сведения о фактах и на доказательственные факты. Иначе говоря, можно сказать, что судебными доказательствами являются содержащиеся в процессуальных источниках конкретные сведения об исследуемых фактах и подтверждаемые ими или непосредственно воспринимаемые судьями (следователем) доказательственные факты, на основе которых в определенном законом порядке устанавливаются наличие или отсутствие преступного деяния, виновность совершивших его лиц и иные обстоятельства, имеющие правовое значение по делу.

При этом, разумеется, речь идет о фактических данных, относящихся к делу. Если та или иная информация не относится к данному конкретному делу, то она не может иметь по нему доказательственного значения.

Что же подразумевается под относимостью судебных доказательств? Этот важный вопрос в нашей юридической литературе решается тоже не всегда однозначно.

Существует мнение, что относимость доказательств — это определенное правовое требование, предъявляемое законодателем к используемым в процессе доказывания фактическим данным. «Требование закона о том, — пишет, например, Ц. М. Каз, — чтобы в качестве доказательств использовать только факты, имеющие отношение к делу, называют в теории относимостыо доказательств» ¹⁹°. Такое решение вопроса, однако, вряд ли может считаться удачным.

Конечно, при определении относимости доказательств по каждому конкретному делу неизбежно принимается во внимание ряд норм процессуального и материального права, касающихся предмета и пределов доказывания, отдельных источников фактических данных, их оценки, правовых признаков содеянного и т. д. Но эти нормы не создают понятия относимости доказательств и не

¹⁹⁰Ц. М. К а з. Доказательства в советском уголовном процессе, Изд-во Саратовского университета, Саратов, 1960, стр. 25.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒