О реституции и перемещении культурных ценностей

(Чернов Г.Ю. К вопросу о реституции и перемещении культурных ценностей: культурологические и юридические аспекты проблемы).

Рассматриваемая в данной статье тема без сомнения относится к числу весьма актуальных, вызывающих активные дискуссии и в России, и за ее рубежами. Хотя перемещение культурных ценностей из одной страны в другую, в том числе их реституция, как международно-правовая проблема отнюдь не нова, однако именно на рубеже ХХ – ХХI веков она стала объектом обостренного внимания со стороны как российского политического истеблишмента, так и широкой общественности. Повышенное внимание к реституции культурных ценностей в России 90-х годов оказалось связано, во-первых, с ее окончательным вхождением в цивилизованное мировое сообщество, сопряженным с необходимостью точного и неукоснительного соблюдения единых для всего этого сообщества «правил игры», включая и юридически-правовые. В этих условиях для России возникла необходимость заново переосмыслить свое отношение к претензиям ряда стран Европы по поводу передачи им культурных ценностей, вывезенных с территории Германии и ее бывших военных союзников и находящихся ныне на российской территории. Во-вторых, оказалось, что не вполне ясен правовой статус многих культурных памятников, перемещенных внутри территории бывшего СССР как из союзных республик в центр, так и в обратном направлении. В связи с цивилизованным «разводом» бывших «республик-сестер», последние выставили реституционный счет друг другу, но в особенности России, ее столичным архивам и коллекциям.

Особенность проблемы перемещения культурных ценностей из страны в страну состоит и в том, что в настоящий момент ее разрешение находится не в исключительном ведении юриспруденции. Сегодня представляется необходимым участие в ее решении представителей относительно молодой, но уже доказавшей основательность своего научного статуса, научной дисциплины – культурологии. Культурологический аспект проблемы основывается на том, что перемещаемые культурные ценности могут являться частью национального культурного наследия и их изъятие из фондов национальной культуры способно нанести ущерб целому. С точки зрения культурологии, вопросы перемещения культурных ценностей, их реституции являются составной частью более широкой проблемы охраны и использования культурного наследия. При этом, если рассмотрение данной темы культурологами до 2000 г. могло носить факультативный характер, то новый государственный образовательный стандарт прямо предписывает выделение проблематики охраны и использования культурного наследия в качестве специального, обязательного для изучения раздела современного вузовского курса культурологии. В названной теме особое, весьма существенное место занимают и проблемы перемещения культурных ценностей, вопросы их реституции. Представляется целесообразным включение подобной тематики в программы курса культурологии для юридических факультетов вузов, поскольку для подготовки профессиональных правоведов и юристов-практиков актуализация правоведческих знаний в процессе изучения культурологии может оказаться весьма полезной, способствовать углублению этих знаний.

Таким образом рассматриваемая проблема является междисциплинарной и находится на стыке юридической и культурологической наук, ее последовательное рассмотрение могло бы принести пользу обеим этим отраслям социально-гуманитарного знания. Установление же межпредметных связей между культурологией и правоведением в системе вузовского юридического образования способствовало бы оптимизации процесса подготовки специалистов, обладающих широким культурным кругозором.

Главной целью настоящей работы является анализ культурологического и юридического аспектов проблемы перемещения культурных ценностей из страны в страну (в особенности реституции), максимальное сопряжение двух вышеназванных исследовательских аспектов. Для реализации этой цели предполагается последовательное решение ряда задач: 1) определение ключевых понятий; 2) выявление места иностранных по происхождению культурных объектов в системе национального культурного наследия; 3) анализ российской нормативной источниковой базы разрешения проблемы.

Поскольку существуют разночтения в трактовке важнейших категорий, связанных с рассматриваемой проблематикой, необходимо начать с определения исходных понятий.

Первым из них является понятие культурных ценностей. С позиций культурологии в широком смысле под культурными ценностями могут пониматься все культурные объекты (артефакты), составляющие культурное наследие и позитивно оцениваемые в контексте данной культуры. В то же время, можно выделить ряд наиболее значимых (и потому особо охраняемых) культурных объектов, составляющих своеобразное ядро национального культурного наследия. Это прежде всего предметы, обладающие важным для нации знаково-символическим содержанием, связанные с важнейшими историческими вехами в жизни народа и государства, религиозные святыни, уникальные (как правило, не тиражированные) произведения элитарного и фольклорного искусства, в особенности отражающие специфику национального художественного стиля и самобытность национальной ментальности. Подобные предметы – символы национальной культуры – играют решающую роль в процессе инкультурации, т.е. освоения индивидами, принадлежащими к новым поколениям, ценностей данной национальной культуры (языка, традиций, ментальности), что обеспечивает преемственность в развитии культуры и создает базу для ее самоидентичности, устойчивости по отношению к влиянию других культур. Естественно, что перемещение (вывоз) из страны такого рода ценностей наносит существенный ущерб национальной культуре, и государство должно четко регламентировать этот процесс путем принятия специальных законов.

При этом артефакты, относимые к культурным ценностям, могут юридически квалифицироваться как движимое (станковая живопись, иконы, скульптуры, манускрипты и т.п.) и как недвижимое имущество (монументальные росписи, храмы, садово-парковые и архитектурные ансамбли, здания музеев и библиотек и т.п.) Однако ряд ценностей культуры, в особенности ее духовного слоя, по своей сути лишены предметности, не составляют признаков имущества, кроме того, даже будучи усвоенными и перемещенными иностранцами, они не исчезают из данной культуры, сохраняясь в сознании индивидов. Бессмысленно, например, говорить о перемещении таких культурных ценностей как язык, обряды, ментальность, хотя и способных реализовываться в предметно-вербальных формах, но потенциально зафиксированных в сознании людей – представителей данной культуры. Полностью изъять эти явления из контекста культуры можно только переместив их носителей, причем всех, и изменив, тем самым, в основном географические параметры данной культуры.

Таким образом, в категорию культурных ценностей, доступных для перемещения, с позиций культурологии, попадает лишь один разряд всего массива ценностей культуры, соответствующий признакам движимого имущества. Справедливости ради необходимо отметить, что в мировой практике были случаи перемещения из одной страны в другую культурных ценностей, относимых скорее к недвижимому, нежели к движимому, имуществу (например, относительно компактных архитектурных памятников – Пергамского алтаря, древнеегипетских обелисков), но лишь в виде исключения.

В российских законодательных актах фигурирует термин «культурные ценности», но до сих пор, по всей видимости, не ставилась задача формулировки соответствующего общего понятия. Объем понятия «культурные ценности», как правило, сужается применительно к целям конкретного закона. Анализ нормативных документов по проблеме перемещения культурных ценностей показывает, что в них рассматривается категория этих ценностей, удовлетворяющая следующим требованиям: 1) имущественный, вещно-предметный характер этих ценностей; 2) историческая, художественная, научная или иная культурная значимость данных объектов; 3) доступность для перемещения, относительная компактность. В частности, в Федеральном Законе «О порядке вывоза и ввоза культурных ценностей» от 15 апреля 1993 г. под культурными ценностями понимаются «движимые предметы материального мира, находящиеся на территории Российской Федерации»[47]. Статья 7 данного закона дает подробный перечень категорий культурных объектов, на которые распространяется юрисдикция закона. Основную же понятийную нагрузку несет ст.9 закона, которая определяет категории культурных ценностей, не подлежащих вывозу из РФ и требующих особой правовой охраны. К ним статья относит движимые предметы, представляющие культурную ценность и «отнесенные в соответствии с действующим законодательством к особо ценным объектам культурного наследия народов Российской Федерации независимо от времени их создания»[48].

В правоведческой литературе были высказаны критические замечания по поводу определения в данном законе его центрального понятия – культурных ценностей. Так, проф. Л.В.Щенникова отмечает, что закону не хватает четкости, лаконичности в трактовке центральной категории. По ее мнению, закон грешит, с одной стороны, излишней детализацией, с другой – применением норм отсылочного характера (например, ст.9 закона отсылает нас к «действующему законодательству», в котором нужно отыскать понятие особо ценных объектов культурного наследия) [49]. Неоднозначность ситуации заключается в том, что положение о подобных объектах сформулировано не в актах законодательной власти, а в Указе Президента РФ от 30 ноября 1992 г. (Положение об особо ценных объектах культурного наследия народов Российской Федерации), т.е. в нормативном акте, обладающим меньшей юридической силой. Указ относит к особо ценным объектам культурного наследия народов РФ расположенные на ее территории историко-культурные и природные комплексы, архитектурные ансамбли и сооружения, предприятия, организации и учреждения культуры, а также другие объекты, представляющие собой материальные, интеллектуальные и художественные ценности эталонного или уникального характера с точки зрения истории, археологии, культуры, архитектуры, науки и искусства. Указ предписывает, что должен быть составлен Государственный свод ценных объектов культурного наследия народов РФ, в котором бы и были перечислены эти объекты. В таком случае, как замечает Л.В.Щенникова, для удобства правоприменительной практики целесообразно рассматриваемую выше категорию культурных ценностей обозначить просто как объекты, включенные в названный Государственный свод[50]. Но здесь к обозначенным теоретическим проблемам добавляется проблема наличия необходимых охранных списков и реестров в РФ.

Важные характеристики культурных ценностей выявляются, по нашему мнению, в рассмотренном выше законе косвенно. Так, в последнем абзаце ст.7 закона дается описание, которое можно распространить не на одну категорию, а на большую часть доступных для перемещения культурных ценностей: «движимые предметы, в том числе копии, имеющие историческое, художественное, научное или иное культурное значение, а также взятые государством под охрану как памятники истории и культуры»[51]. Ст.8 того же закона вводит еще один существенный критерий значимых и запрещенных для вывоза культурных ценностей: к последним не относятся современные сувенирные изделия, предметы культурного назначения серийного и массового производства.[52] Федеральный Закон «О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации» от 15 апреля 1998 г. ничего существенно нового в трактовку рассматриваемого понятия не внес. Изменились лишь некоторые оттенки в определении культурных ценностей – это «имущественные ценности религиозного или светского характера, имеющие историческое, художественное, научное или иное культурное значение», [53] однако далее идет ссылка на ст. 7 Закона «О вывозе и ввозе культурных ценностей» (по которой предлагается уточнять перечень категорий предметов), что делает приложимыми ранее высказанные критические замечания и к положениям закона 1998 г.

По нашему мнению, тезисы законов и других нормативных актов, в которых содержатся характеристики культурных ценностей, могут быть в дальнейшем использованы при выработке в юридической науке фундаментального понятия, характеризующего культурные объекты, доступные для перемещения и находящиеся в режиме охраны государством (кстати, эта формула также может претендовать на использование в нормативных актах, регулирующих перемещение культурных ценностей). Пока же вопрос о емкой и выверенной формулировке понятия культурных ценностей (или иной близкой по смыслу категории) в правовой теории и практике остается открытым.

Другим наиболее общим понятием по рассматриваемой проблематике могло бы стать понятие перемещения культурных ценностей (объектов) из страны в страну, будь оно сформулировано в российском законодательстве. Такое понятие охватывало бы все формы перемещения названных ценностей, включая ввоз, вывоз, реституцию, компенсаторную реституцию, возвращение культурных ценностей в страну их происхождения и т.п.

В отличие от первого из названных в предыдущем абзаце понятий, все перечисленные вслед за ним обозначены и сформулированы в нормативных актах РФ или ее международных соглашениях. Так в ФЗ «О порядке вывоза и ввоза культурных ценностей» от 15 апреля 1993 г. отдельно друг от друга вводятся понятия ввоза и вывоза культурных ценностей, а также понятия временного ввоза и вывоза.[54]

Важнейшее, с точки зрения рассматриваемой темы, понятие реституции используется как в международном, так и в гражданском праве, и в самом общем плане может трактоваться как восстановление правового и имущественного status quo. Нас, в первую очередь, интересует международно-правой аспект циркуляции понятия и его толкование в российских нормативных актах в области международного права, а также в справочных источниках. Сравнительный анализ показывает, что трактовка данного понятия в справочных изданиях по праву по крайней мере с 1956 г. по 1998 г. кочевала из одного источника в другой практически без изменений. Под реституцией подразумевался здесь возврат имущества, неправомерно изъятого и вывезенного воюющим государством с территории своего военного противника.[55] Закон РФ «О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации» от 15 апреля 1998 г., а вслед за ним и новые справочные издания дают более широкое, на наш взгляд, толкование реституции – как вида материальной международно-правовой ответственности государства, совершившего акт агрессии или иное международно-противоправное деяние, заключающейся в обязанности данного государства устранить или уменьшить причиненный другому государству материальный ущерб, восстановив прежнее состояние, в частности путем возврата имущества, разграбленного и незаконно вывезенного им с оккупированной территории.[56] Такое толкование расширяет перечень ситуаций, которые могут влечь за собой реституцию, а также в духе реалий (например, с учетом возможности бесследной утраты имущества – культурных ценностей) уточняет возможную меру компенсации. В новом законе фактически говорится и о такой форме международно-правовой ответственности как субституция, т.е. замена имущества, обладающего индивидуальными признаками, другим равноценным имуществом в случае невозможности его реституции. Разновидностью субституции, о которой в частности говорит рассматриваемый закон, является компенсаторная реституция, означающая передачу потерпевшему государству (или изъятие потерпевшим государством в свою пользу) предметов того же рода, что и незаконно вывезенные государством-агрессором.[57]

В особых случаях действует принцип тотальной реституции, под которой понимается возвращение всех культурных ценностей, независимо от законности их приобретения[58]. Подобный принцип, в виде общего правила, применим по отношению к ценностям, оказавшимся в других странах в результате Второй мировой войны (хотя закон РФ от 1998 г. оговаривает особые права на компенсаторную реституцию для жертв агрессии, что не предполагает, в целом, возврата ценностей, изъятых у стран – субъектов агрессии),

руководствоваться им рекомендовано ООН и ЮНЕСКО при передаче метрополиями ценностей бывших колоний. Фактически на применении этого принципа настаивала Германия, ссылаясь на положение советско-германского Договора о добрососедстве, партнерстве и сотрудничестве от 9 ноября 1990 г., гласящее, что «пропавшие или незаконно вывезенные ценности, находящиеся на их [участников Договора] территории, должны возвращаться владельцам или их наследникам».[59] Однако вводимое в законе РФ «О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации» от 15 апреля 1998 г. понятие компенсаторной реституции позволяет трактовать перемещенные из Германии в СССР в качестве репараций культурные ценности как вывезенные законно, правомерно (при этом специально оговариваются возможности возвращения семейных ценностей антифашистов, жертв нацизма, а также захваченных странами-агрессорами ценностей третьих стран, перемещенных в СССР (РФ).

О возможности применения принципа тотальной реституции могла пойти речь и в период принятия странами СНГ Соглашения о возвращении культурных и исторических ценностей государствам их происхождения (от 14 февраля 1992 г.) Постановлением обеих палат Верховного Совета РФ от 20 мая 1992 г. действие данного соглашения было отменено на территории России как не соответствующее законодательству РФ и международному праву в области всемирного культурного и природного наследия. Как отмечает М.М.Богуславский, международное право не предусматривает перераспределения культурного наследия бывших единых многонациональных государств. Акты международного права основываются на территориальном принципе, на том что в состав музейных и иных коллекций ценности входят независимо от страны их происхождения[60]. Следовательно, применение принципов тотальной реституции, а также безоговорочного возвращения ценностей в страну их происхождения международному праву не соответствуют. Кроме того, перемещение культурных ценностей в данном случае осуществлялось внутри единого субъекта международного права – СССР, в соответствии с нормативными актами и решениями действующих властей, т.е. правомерно. Передача и обмен культурных ценностей в этом случае могут быть актами взаимной доброй воли и объектом специальных соглашений, но не тотальной реституции.

Дополнительно коснемся вопроса о месте в составе национального культурного наследия и правовом статусе культурных ценностей, иностранных по происхождению и содержанию (созданных на территории других стран, или иностранцами на территории России, органически связанных с культурами зарубежных стран).

Под культурным наследием понимается та часть культуры, которая создана прошлыми поколениями и передается поколениям последующим (как «духовное завещание»

вкупе с технико-материальными средствами деятельности). Некоторая часть культурного наследия может оказаться невостребованной либо отвергнутой новым поколением, не актуализироваться в культуре данного общества, но будучи сохраненной, обрести «второе дыхание» в культуре последующих поколений (это касается восстановления исторической правды благодаря сохранности архивов; так было с переоценкой ценности античного наследия в эпоху Возрождения, а затем оценок самого Возрождения в отношении готического искусства и т.д.) В целом же, как уже отмечалось, наличие культурного наследия и его полноценная (без изъятий) передача обеспечивают преемственность в развитии культуры, ее продолжающуюся самоидентичность.

Рассуждая в культурологическом плане, здесь следует обратить внимание на ряд духовно-нравственных принципов отношения к культурному наследию, оставленных нам в качестве своеобразного духовного завещания недавно умершим академиком Д.С.Лихачевым: а) не государственная и военная мощь, наличие полезных ископаемых, сырья и т.п., а именно культура, культурное наследие делает людей народом, нацией. Если у населения какой-либо территории нет своей культуры, то его существование становится бессмысленным; б) культурным достоянием народа не вправе распоряжаться ни правительство, ни парламент, ни Президент, да и ни одно поколение не может считать их всецело своими: они завещаны предкам и принадлежат будущим поколениям; в) «хранящиеся в наших музеях произведения итальянцев, французов, немцев, китайцев, африканцев также являются российскими ценностями», поскольку «за редкими исключениями они вошли в ткань русской культуры, стали ее неотъемлемой составной частью»; г) культура, культурное наследие народа есть определенная среда, «из которой нельзя, как в игре в бирюльки, вытащить какую-то часть, не потревожив остальных и не нанеся вред целому».[61] Думается, что эти принципы должны лечь в основу всей, а не только правотворческой, политики России в области культуры. С точки зрения тематики нашей статьи, следует обратить внимание на два последние тезиса Д.С.Лихачева: изъять из российской культуры органично вошедшие в нее культурные ценности, созданные иностранцами, означало бы нанести ей вред, возможно непоправимый урон. Поэтому усилия власти должны быть направлены не на «благотворительность» по отношению к иностранным державам, осуществляемую путем передачи принадлежащих народу, в том числе его будущим поколениям, культурных ценностей с целью получения кредитов или положительных рейтингов на Западе (как это нередко было в «горбачевскую» и, отчасти, в «ельцинскую» эпохи), а на создание правовой базы их охраны, реставрации, предотвращения вывоза из страны.

Что же касается утраты национальных по происхождению и духу святынь и ценностей (в частности, в период германской оккупации), то компенсаторная реституция, как представляется, не восполняет подобных потерь для культуры, однако является справедливой и правомерной с точки зрения российского законодательства.

Таким образом, национальное культурное наследие формируется не только из чувственно воспринимаемых и идеациональных объектов, создаваемых гражданами данного государства на его территории. В него могут входить и правомерно приобретенные или подаренные ценности, созданные в других странах и принадлежавшие ранее иностранным субъектам (гражданам или государствам), со временем вошедшие в контекст данной культуры (чаще всего в форме музейных коллекций), воспринимаемые новыми поколениями граждан как «свои». Такие ценности являются как бы представителями мировой культуры в национальной, способствуют избавлению последней от провинциальной замкнутости, периферийности. Особую группу могут составить в культурном наследии нации объекты, перемещенные сравнительно недавно в процессе компенсаторной реституции (в формулировке ФЗ от 15 апреля 1998 г. – «перемещенные культурные ценности»)[62]. Окончательное вхождение подобных объектов в состав культурного наследия данной нации становится возможным, по всей видимости, при следующих условиях: признании на международном уровне бесспорной правомерности перемещения данных объектов из одной страны в другую; включение их во внутрикультурную коммуникацию, экспонирование и демонстрация как своих. Коммуникация же этих объектов с культурой страны происхождения может обеспечиваться путем предоставления особых льгот для специалистов-искусствоведов, издателей из этих стран, а также для реставраторов и спонсоров, осуществляющих помощь в их сохранении. По мнению И.Данилова, в целом более приоритетной является не проблема правомерного перемещения, а проблема сохранения для человечества уникальных ценностей народов, в том числе без перемещения ценностей, вошедших в культурный контекст других культур[63].

Заканчивая данную статью, хочется еще раз подчеркнуть, что рассматриваемый круг проблем для культурологии и юриспруденции является общим, и решение этих проблем должно для них стать совместным. Для культурологии речь должна идти о более тщательном изучении действующего российского законодательства, с целью выявления его потенциала для решения текущих вопросов охраны национальных культурных ценностей, о популяризации данной тематики в учебном курсе культурологии. При этом, учитывая ряд проблем и недочетов в действующем законодательстве, культурологи должны высказывать свои пожелания и рекомендации, с тем, чтобы законы РФ обеспечивали действительную защиту российской культуры, а для этого опирались на систему четко разработанных и согласованных понятий. Культурология должна также более настойчиво акцентировать особость, специфичность культурных ценностей как объектов права, в том числе уникальность многих из них (ведь никакая компенсаторная реституция не смогла бы восполнить для России утрату, например, «Троицы» А.Рублева). Для правоведения, на наш взгляд, речь идет о желательности унификации понятийного аппарата и создания системы взаимосвязанных категорий, циркулирующих в законах о защите культурных ценностей и их перемещении, с учетом опыта разработки категориального аппарата той же тематики в культурологии.

Вынужденная ограниченность объема статьи заставила отказаться от рассмотрения в ней ряда важных проблем: истории вопроса, его отражения в международно-правовых актах, в том числе в документах ЮНЕСКО, и преломления его в практике международных отношений, в частности отношений России с Германией и странами СНГ. Эта проблематика станет предметом анализа в последующих работах.

8.2. Рекомендации для подготовки по темам раздела

Для самостоятельной работы по теме «Охрана и использование культурного наследия» рекомендуется изучение одноименных глав учебных пособий:

1. Культурология / Под ред. А. А. Радугина. М., 1998.

2. Силичев Д. А. Культурология. М., 1998.

В качестве дополнительного источника для работы на семинарском занятии и для подготовки к экзамену предлагаем ознакомиться со статьей Дмитрия Сергеевича Лихачева «Культура как целостная динамическая среда»:

Лихачев Д.С. Культура как целостная динамическая среда // Вестник Российской АН. – 1994. – Т.64. – № 8. – С. 721–725.

Ксерокс данной статьи имеется в фондах библиотеки ЧИ УрАГС.

[1] При использовании данных материалов ссылки на автора обязательны

[2] См.: Столяренко Л. Д., Самыгин С. И., Сущенко Л. Г. Культурология: Учебное пособие. – 2-е изд. М., Ростов н/Д, 2006.

[3] См.: Там же.

[4] См.: Столяренко Л. Д., Самыгин С. И., Сущенко Л. Г. Культурология: Учебное пособие. – 2-е изд. М., Ростов н/Д, 2006.

[5] См.: Столяренко Л. Д., Самыгин С. И., Сущенко Л. Г. Культурология: Учебное пособие. – 2-е изд. М., Ростов н/Д, 2006.

[6] Risman D. The Lonely Crowd: A study of changing American character. - New Haven - London, 1963. - P.XVII - XXI.

[7] Фромм Э. Иметь или быть? - С.170.

[8] См.: Там же. - С.170-171.

[9] Там же. - С.173

[10] См.: Столяренко Л. Д., Самыгин С. И., Сущенко Л. Г. Культурология: Учебное пособие. – 2-е изд. М., Ростов н/Д, 2006.

[11] См.: Столяренко Л. Д., Самыгин С. И., Сущенко Л. Г. Культурология: Учебное пособие. – 2-е изд. М., Ростов н/Д, 2006.

[12] См.: Флиер А. Я. Культурология для культурологов. – М., 2002.

[13] См.: Там же.

[14] См.: Флиер А. Я. Культурология для культурологов. – М., 2002.

[15] Гуревич П. С. Культурология. 3-е изд., перереб. и доп. М., 2002.

[16] См.: Мировая художественная культура: Словарь-справочник. Смоленск, 2002.

[17] См.: Мировая художественная культура: Словарь-справочник. Смоленск, 2002; Чернов Г. Ю. Социально-массовые явления: исследовательские подходы. Дубна, 2002.

[18] См.: Гордеев Ю.В. Малая группа и “массовое общество” // Уч. записки Моск. обл. пед. ин-та. - Т.276. - Вып.17. - Ч.2. - С.50.

[19] См.: Галкин А.А. Германский фашизм. - 2-е изд. - М., 1989. - С. 345.

[20] Тоффлер О. Третья волна // США. Экономика. Политика. Идеология.-1982.- № 7.- С.98.

[21] См.: Грушин Б.А. Массовое сознание. - С.32.

[22] См.: Средства массовой коммуникации в современной художественной культуре.-С.42.

[23] См.: Там же. - С.82

[24] См.: Там же. - С.48.

[25] См.: Уч. записки Моск. обл. пед. ин-та.- Указ. изд. - С.49.

[26] Интеллигенция. Власть. Народ: Антология. - М., 1993. - С.34.

[27] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - Т.26. - Ч.1. - С.410.

[28] Постиндустриальное развитие капиталистических стран. - М., 1993. - С.3.

[29] Интеллигенция. Власть. Народ... - С.34.

[30] Федотов Г.П. Судьба и грехи России: В 2-х т. - Т.2. - СПб., 1991. - С.100-101.

[31] См.: Мусиенко Н.Б. и др. Буржуазная “массовая” культура: новые времена, старые проблемы. - Киев, 1988. - С.153; Новинская М.И. Указ соч. - С.140.

[32] Ашин Г.К., Мидлер А.П. В тисках духовного гнета. - М., 1986. - С.11.

[33] См. об этом: Там же. - С.240.

[34] См.: Там же. - С.12.

[35] Шаповалов В.Ф. “Восстание масс” по-российски//Свободная мысль.-1993.- № 12.-С.35.

[36] См.: Каган М. С. Философия культуры. СПб., 1996.

[37] См.: Культурология/ Под ред. Н. Г. Багдасарьян. М., 1998. (М., 2001)

[38] См.: Культурология/ Под ред. Н. Г. Багдасарьян. М., 1998. (М., 2001)

[39] См.: Столяренко Л. Д., Самыгин С. И., Сущенко Л. Г. Культурология: Учебное пособие. – 2-е изд. М., Ростов н/Д, 2006.

[40] См.: Культурология/ Под ред. Н. Г. Багдасарьян. М., 1998. (М., 2001)

[41] См.: Столяренко Л. Д., Самыгин С. И., Сущенко Л. Г. Культурология: Учебное пособие. – 2-е изд. М., Ростов н/Д, 2006.

[42] См.: Флиер А. Я. Культурология для культурологов. – М., 2002.

[43] См.: Столяренко Л. Д., Самыгин С. И., Сущенко Л. Г. Культурология: Учебное пособие. – 2-е изд. М., Ростов н/Д, 2006.

[44] См.: Там же.

[45] См.: Там же. Название и обработка материалов – Г. Ю. Чернов.

[46] См.: Флиер А. Я. Культурология для культурологов. – М., 2002.

[47] О порядке вывоза и ввоза культурных ценностей. Федеральный закон от 15.04.1993 г. // Ведомости Съезда народных депутатов Российской федерации и Верховного совета Российской федерации. 1993. № 20. С.1188.

[48] Там же. С.1190.

[49] Щенникова Л. Правовая охрана культурных ценностей в России // Государство и право. 1994. № 3. С.10.

[50] См.: О порядке вывоза и ввоза культурных ценностей. ФЗ от 15.04.1993 г. // Указ. изд. С.1188.

[51] Там же. С.1189.

[52] См.: Там же.

[53] См.: О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации. ФЗ от 15 апреля 1998 г. // Собрание законодательства РФ. 1998. № 16. С. 3414.

[54] О порядке вывоза и ввоза культурных ценностей. ФЗ от 15.04.1993 г. // Указ. изд. С.1188.

[55] См.: Юридический словарь. 2-е изд. Т.2. М., 1956. С.336; Энциклопедический словарь правовых знаний. М., 1965. С.403; Большой юридический словарь / Под ред. А.Я.Сухарева и др. М., 1997. С.595. См. также: Юридический энциклопедический словарь / Под ред. А.Я.Сухарева. М., 1987; Румянцев О.Г., Додонов В.Н. Юридический энциклопедический словарь. М., 1997; Тихомирова Л.В., Тихомиров М.Ю. Юридическая энциклопедия. М., 1998.

[56] См.: О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации. ФЗ от 15 апреля 1998 г. // Указ. изд. С. 3414; Юридический энциклопедический словарь / Под общ. ред. В.Е.Крутских. 3-е изд. М., 2000. С.348–349.

[57] См.: Там же.

[58] См.: Богуславский М.М. Современные правовые вопросы возвращения культурных ценностей в страну их происхождения // Государство и право. 1992. № 11. С. 124.

[59] Цит. по: Указ. соч. С. 125.

[60] См.: Гаагская конвенция о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта от 14 ноября 1954 г.; Конвенция о мерах, направленных на запрещение и предупреждение незаконного ввоза, вывоза и передачи права на культурные ценности от 14 ноября 1970 г. // Свод нормативных актов ЮНЕСКО. М., 1991.

[61] Лихачев Д.С. Культура как целостная динамическая среда // Вестник РАН. 1994. Т.64. № 8. С. 722–723.

[62] См.: О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации. ФЗ от 15 апреля 1998 г. // Указ. изд. С. 3414.

[63] См. об этом: Данилов И. Гибкий подход, поиск альтернативных путей // Культура. 1992. 20 июня. С.3.

Предыдущая 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 1718Следующая