Пути развития камнерезного искусства в советский период

Великая Октябрьская социалистическая революция освободила народ от сковывающих пут капитализма, открыла перед народными художниками необозримое поле деятельности. «Революция, — говорил В. И. Ленин, — развязывает все скованные до того силы и гонит их из глубины на поверхность жизни».1 Она создала все условия и для возрождения камнерезного дела на Урале.

В первые годы советской власти, в эпоху гражданской войны на Урале, камнерезное искусство развивалось слабо. Но затем гранильная фабрика перешла в ведомство треста «Русские самоцветы». Екатеринбургское отделение объединило все уральские предприятия по добыче и обработке камня.

В гранильной фабрике в 1924 году было два цеха — камнерезный и ограночный. В первом работали 30 мастеров, изготовлявших письменные приборы, бусы и т. д. В действие была введена водяная турбина, новые технические приёмы обработки камня. Вместо наждачной резки камня использовалась алмазная, увеличившая производительность в три раза. Была применена машинная обработка бус, давшая не только экономию времени, но и более правильную форму изделий.2 В ограночном цехе занимались, главным образом, огранкой изумрудов.

Мраморские кустари, объединившиеся в артель, обрабатывали мрамор, выполняя заказы на технические изделия со всех концов страны.

В 1927 году гранильное и камнерезное дело перешло в ведение Академии Художеств. Обрабатываться начинают, главным образом, мягкие породы уральских камней.

В 1930 году художественная обработка камня на Урале вновь перешла в ведомство треста «Русские самоцветы». В эти годы реконструируется производство, древнюю силу воды сменяют электромоторы. В настоящее время в Свердловске работают завод треста «Русские самоцветы» и ювелирно-гранильная фабрика.

В 20—30-х годах на Урале выпускается много мелких изделий, не представляющих большого художественного интереса, и технических предметов. Но наряду с этим появляются произведения, в которых ясно сказывается новая советская эпоха. Особенно важно то, что это новое содержание проявляется, прежде всего, в произведениях, связанных с монументальным искусством, как бы намечая те основные пути, по которым должно развиваться в социалистическую эпоху камнерезное искусство Урала.

В 1924 году первый областной съезд горнорабочих постановил сделать для памятника В. И. Ленина в Москве знамя из уральских камней. Знамя горняков Урала — типичное произведение уральского декоративного искусства. Оно высечено на шестипудовом куске южноуральской сургучной яшмы. «Твёрдость яшмы, — писала газета «Уральский рабочий», — настолько велика, что в смену можно было пропилить не больше одного вершка. Работали в три смены и закончили в две недели: такая быстрота, по отзывам, очень редкая».4

Знамя несложно по форме. На нём помещена надпись, высеченная из агата: «Ленину — горняки Урала». Знамя украшают тонкая вьющаяся лента, кирка и молот — эмблема горняков. Над этим произведением работали старые опытные мастера-камнерезы — братья Татауровы, Шубин, Семёнов, Планов.

В 1936 году уральскими мастерами по особому заказу был сделан памятник на могилу французского писателя-революционера Анри Барбюса. К изготовлению памятника были привлечены лучшие мастера гранильной фабрики и бывшего Мраморного завода.

Памятник представляет собою строгую композицию из гладких каменных плит прекрасного розового орлеца, который хранился на фабрике около 100 лет. Розовый цвет орлеца, словно выражающий идею революционной борьбы писателя, умело сочетался мастерами с тёмно-красной яшмой (из неё делался пьедестал) и чёрным мрамором, который вносил траурно-печальные ноты. В верхнюю часть памятника был включён бронзовый круглый барельеф Анри Барбюса.

Купнейшую работу выполнила Свердловская гранильная фабрика для кремлёвских башен. Её мастерами сделаны гигантские рубиновые звёзды, диаметром около пяти метров. Изумруды, аметисты, горные хрустали украшают серп и молот на них.

Со всем блеском мастерство камнерезов Урала в творческом содружестве с мастерами Петергофской фабрики проявилось в работе над крупнейшим произведением — картой Советского Союза для Всемирной выставки в Париже в 1937 году.

Карта СССР, выполненная из цветных камней способом флорентийской мозаики, — одно из высших достижений мозаичного искусства. Её размеры колоссальны. Она имеет площадь 29, 5 квадратного метра. С тонким чувством цвета подобраны сорта зелёных яшм для бескрайних равнин нашей родины, жёлтых и коричневых — для гор, лазурита — для водных просторов. Из орлеца и сургучной яшмы сделана лента государственных границ. Разнообразными светящимися камнями отмечены социалистические города, новостройки, месторождения полезных ископаемых.

Карта потребовала творческих усилий многих специалистов художественной обработки различных пород камня. Вместе с мастерами, работавшими над деталями из яшмы, орлеца и т. д., в работе принимали участие кунгурские мастера — знатоки мягких пород камня. За правильностью хода работы наблюдали специалисты-географы.

Вся карта состояла из нескольких секций — частей, ограниченных параллелями и меридианами. Готовые секции укреплялись на стальной основе — раме. Каждая секция-планшет в свою очередь состояла из различного числа частей, выполнявшихся отдельными мастерами. Один из ленинградских мастеров, работавших над картой, Андреев говорит, что таких частей было от 5 до 12. Эти отдельные части соединялись затем на одной плоскости — планшете.

Мозаичный набор карты требовал кропотливой и чрезвычайно точной работы. По рисунку, выполненному акварелью, мастера с таким расчётом подбирали тона камня в каждой секции, чтобы они совпадали, согласовывались друг с другом, а не выглядели заплатами. Тщательно нужно было не только выбрать цвет камня, но и соблюсти размеры деталей. Неточность размеров, допущенная на одном планшете, приводила к тому, что изображённые на нём реки, озёра не увязывались с реками, озёрами, изображёнными на другом планшете.

Много приходилось работать не только камнерезам, но и огранщикам, ювелирам, резчикам плиток и подсобным рабочим, крепившим плитки на одну основу.

После сборки планшеты поступали в равнение на больших кругах — планшайбах. Большого внимания требовала шлифовка, так как неосторожность могла привести к выбоинам в деталях, сделанных из мягкого камня. Полировка должна была быть также очень тщательной: для стройности общего впечатления важно было все планшеты отполировать одинаково.

После отделки сверлились детали для «нагрузки» — так назывались условные обозначения. Было высверлено множество отверстий в деталях, изображавших центральные и промышленные районы.

Карта демонстрировалась на Всемирной выставке в Париже, затем экспонировалась на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке 1939 года.5

В 30—40-е годы камнерезное искусство Урала, как и в период своего расцвета во второй половине XVIII и начала XIX века, прочно сближается с развитием архитектуры. В преобразование старых городов, создание новых — мастера художественной обработки камня на Урале внесли свой вклад.

В большом количестве уральский мрамор разных сортов использован в Московском метрополитене. Здесь и уфалейский мрамор очень разнообразных рисунков, белый с кружевом голубых прожилок, и красный тагильский мрамор и другие сорта. Традиции старых мастеров-камнерезов, блестяще использовавших природный узор камня, по-новому прозвучали в одном из лучших сооружений советской архитектуры. Так, на станции «Кировская» естественная красота чудесных уральских пород мрамора использована как мощное декоративное средство. С этой целью камни облицовки даны в виде плит крупных размеров, что позволяет во всей красоте развернуться замечательной игре рисунков мрамора.

Декоративное убранство станций Московского метрополитена имеет исключительно важное идейно-политическое значение. Л. М. Каганович подчёркивал: «Наш Московский метрополитен замечателен именно тем, что там не просто мрамор — нет, там не просто гранит — нет, там не просто металл — нет, там не только бетон — нет! Там в каждом куске мрамора, в каждом куске металла и бетона, в каждой ступени эскалатора сквозит новая душа человека, наш социалистический труд, там наша кровь, наша любовь, наша борьба за нового человека, за социалистическое общество».6

В отделке новых станций большого кольца Московского метрополитена уральский мрамор также использован с успехом. Так, например, в эскалаторном зале станции Курская смело применено сочетание чёрного и розового мраморов. Чёрный пол и колонны из уральского мрамора по контрасту с розовым тоном боковых стен придают залу выразительность, цветовую насыщенность.

Сочетание уральских мраморов со сверкающей позолотой люстр, обрамлений и т. д. придаёт станции «Ботанический сад» торжественность, красочную праздничную нарядность.

Замечательных успехов достигают мастера в работе над горками из уральских самоцветов, шкатулками, вазами, письменными приборами из малахита и разнообразных яшм. Несмотря на традиционный характер, эти изделия насыщаются новым содержанием, созвучным советской эпохе. Мастера стремятся в старых привычных формах выразить новые мысли и чувства. Характерным в этом отношении является творчество Д. К. Кубина. Он — один из старейших мастеров уральских горок, сделавший их на своём веку не одну сотню. Но между горками, сделанными им до революции и за годы советской власти, существенная разница. Сам мастер так говорит об этом:

«Во-первых, я, работая теперь над горкой, задался новой идеей. Мне пришла фантазия показать не только богатство нашей уральской природы, но и того, кому принадлежит и служит это богатство.

Во-вторых, я знаю, что в природе нет ничего мёртвого: все живёт. И вот я хотел и эту сторону вопроса как-то выразить в своей горке. Я, как говорят, вкладывал в свою работу всего себя, со всеми своими мыслями, чувствами, знаниями…

На постаменте из молодого каменного угля-агата стоит гора. В средине горы шахта. Вернее: штрек. В штреке горняк. Он разрабатывает богатейшие недра горы, грудью налегая на перфоратор. Над горняком нависла руда, бурный железняк, фиолетовый липитамент и десятки других пород…

В эту горку я вложил сто семнадцать пород кристаллов. Я их располагал так, чтобы самый придирчивый зритель, скажем, какой-нибудь профессор-минералог, не мог сказать: — Так не бывает в природе.

Первый раз в жизни я так сформулировал про свою работу: творческая работа. Первый раз в жизни я знал, что работал не из-за денег, а из-за чести».

Прекрасную горку из уральских самоцветов мастер собрал в 1936 году для международной выставки в Париже. Интересную работу выполнил Кубин и для Всесоюзной сельскохозяйственной выставки 1939 года.

Художники-камнерезы стремятся создать произведения, в которых находят своё отражение возросшие эстетические вкусы советского человека. Их изделия пронизываются жизнеутверждающим чувством, отражают в своих специфических формах нашу советскую действительность, насыщаются высокой идейностью. Показательна работа в довоенные годы одного из опытнейших мастеров-камнерезов А. Подкорытова над переходящим призом для лучшего стрелка г. Свердловска. Приз предполагалось сделать из камня. Мастер выполнил его из шести тонов: из стальной калканской яшмы, из яшмы сургучной, из кремового типографского камня и из мрамора. Были использованы и рубины. Интересны воспоминания самого мастера:

«Когда я продумал значок, который мне заказал военный, я решил сделать значок покрасивей. Это ведь только маляр — возьмёт кисть да мажет взад-вперёд и всё у него зелень да зелень. А здесь дело художественное. Надо камни так расположить, чтобы глаз, глядя на них, радовался да отдыхал. Смотрю я на готовый значок и наслаждение душевное чувствую. Пришёл заказчик. Вручаю ему значок. Он посмотрел и удовлетворённо говорит:

— Теперь наши стрелки никому этого значка не отдадут. Из-за этого они теперь ещё лучше стрелять будут.

И вижу я, как ему понравился мой значок. Я это заранее знал. Как посмотрит стрелок на такую прекрасную вещь, сразу у него появится пламенное желание завоевать этот значок. Прицел у стрелка вернее станет. Значок этот вышел лучше всякой агитации».7

Широко известно среди уральских камнерезов имя Н. Татаурова, потомственного мастера. На своём веку он вырезал из яшмы немало различных изделий, принимал участие в выполнении важнейших заказов, получаемых гранильной фабрикой. Для его творчества особенно характерны традиции народного камнерезного искусства, влияние кустарных промыслов конца XIX века.

Интересны пепельницы его работы из различных сортов яшм. Мастер создаёт целые сценки из камня. На краю пепельницы — два пня, в один из них воткнут топорик. На перекладинке над костром висит ведёрко.

Каждая деталь пепельницы выполнена из соответствующего сорта яшмы: серо-зелёного, сургучного и т. д.

Иногда мастер украшает пепельницы фигурками животных, то объёмными, то рельефными. Такова пепельница из зелёной яшмы: слева из камня вырезан заяц; справа — две убитые птицы. Сама пепельница полирована, скульптурные украшения оставлены матовыми, что подчёркивает их материальность.

Великолепно выполнены Татауровым небольшие скульптуры из яшмы, изображающие животных. Вот львица пригнулась к земле и, присев на задние лапы, готовится к прыжку. Видно, как напряглись её каменные мускулы. Использовав природные свойства камня, Н. Татауров с большим искусством вырезал из яшмы фигуру львицы. Эти же качества отличают и другую работу камнереза — яшмовую коробочку в виде карася. Разнообразная окраска камня даёт возможность мастеру цветом выделить плавник, туловище. Хороша резьба чешуи, несколько стилизованная согласно всему характеру изделия.

В подарок любимой Москве, в восьмисотлетний её юбилей, камнерезы Свердловска отправили модель значка, выпущенного в столице к этой знаменательной дате. На вытянутой вверх пятиугольной пластине изображена Спасская башня и часть кремлёвской стены, под ними — текст: «Москва — 800 лет». Модель была изготовлена из драгоценных и цветных камней. Техника её исполнения сочетала и русскую мозаику и филигранное ювелирное искусство. Башня и стены Кремля чеканились из серебра. Они рельефно выделяются на тёмно-синем ночном небе, созданном из лапис-лазури. Тонкие серебряные нити стремительно возносятся вверх, распускаясь над Спасской башней волнующими огнями победы. В лазурном небе сверкают топазы, светятся хризолиты, вспыхивают аметисты, горят рубины.

С любовью работали мастера над подарком трудящихся Свердловской области И. В. Сталину в день его семидесятилетия. Это был настольный прибор. Шкатулка, подчасник, подставки под вазочку и спичечницу выполнены из чудесного малахита, неповторимого в своей живописной красоте. Казалось, что мастер вырезал их из застывшей тысячелетия назад сине-зелёной переливчатой морской волны, добытой из уральских недр, и она, оживлённая искусством мастера, засверкала яркими, чарующими красками жизни.

Великолепно сделаны часы. В малахитовом подчаснике, в орнаментированном кругу — циферблат. В центре его пылает рубиновая звезда, словно озаряя дорогу золотым стрелкам, указывающим наше замечательное время.

В 1948 году завод треста «Русские самоцветы» изготовил малахитовый письменный прибор из 12 предметов. На зелёном фоне камня красиво выделяются барельефы Ленина и Сталина. Чернильница, календарь, настольная лампа, пепельница, шкатулка для папирос, две вазы имеют строгие пропорции, чёткие простые формы.

Над прибором работал один из потомственных уральских малахитчиков А. Оберюхтин. Мастерство, воспринятое им от отцов и дедов, богатый личный опыт, врождённое понимание красоты камня — всё это позволило ему создать значительное произведение камнерезного искусства, отличающееся прекрасно подобранным узором, тонкостью и тщательностью технического исполнения.

В 1951—1952 годах мастерами завода была создана малахитовая ваза. Формы её типичны для классических ваз и вызывают в памяти изделия уральских камнерезов середины XIX столетия. Рисунок малахита подобран удачно, а ручки из золочёной бронзы ещё более подчёркивают красоту камня. Малахит всегда вызывает в воображении человека представление о зелёной ласковой траве, привольно возросшей на заливных русских лугах или на полянах лесов, о море в часы его задумчивой дремоты под солнцем. Оптимистический рисунок камня, раскрытый искусным мастером в процессе труда-творчества, особенно созвучен жизнеутверждающему духу советского искусства.

В этом отношении характерна и шкатулка, сделанная в 1949 году. Подбор малахита и отделка выделяют её среди обычной продукции завода. На крышке шкатулки, словно на тёмно-зелёном бархатном ковре, алеет комсомольский значок в сверкающей золотой оправе. Знамя значка сделано из сургучной яшмы, звезда из рубинов, буквы «ВЛКСМ» набраны из хризолитов. Мастера, работавшие над шкатулкой, — А. Оберюхтин, В. Зайков, Г. Зверев и другие смело применили сочетание различных камней, что значительно повысило красочное звучание изделия, придало ему яркий оптимистический характер.

Черты нового видны в произведениях мастеров художественной обработки мрамора-серпентина. Один из старейших камнерезов К. С. Аверкиев принадлежит к потомственным уральским мастерам. Из мрамора и серпентина им сделано немало оригинальных ваз, письменных приборов. Интересен, например, письменный прибор, созданный по мотивам сказов П. П. Бажова в 1947 году. Используя природные свойства камня, мастер покрывает прибор резным рельефом, повышающим художественную значимость изделия. В центре помещено рельефное изображение деда Слышко, окружённого слушателями. Справа и слева изображены сказочный дурман-цветок, маленькие змейки-малахитницы, золотой полоз и т. д. К. С. Аверкиев умело использует цвет камня, создавая красивые сочетания чёрно-зелёного и бледно-серого тонов.

Характерно стремление мастеров соединить два исконных уральских искусства — камнерезное дело и чугунное художественное литьё. Эта линия работы при своём продолжении может достичь весьма положительных результатов. Правда, первые опыты ещё не всегда удачны, порой недостаточно продуман выбор изделий из чугуна: несогласованные в пропорциях с камнерезными деталями, они становятся простым украшением, несвязанным конструктивно с изделием. Следует также расширить применение камня. Используется пока лишь мрамор, хотя сочетание живописных яшм, орлеца с чугунным кружевом каслинского литья может дать сильный художественный эффект: волнистые переливы яшмовых красок лишь подчеркнут красоту чугунной скульптуры. Камень нужно применять не только для подставок к литью, но и для самостоятельных деталей. Всё это требует дальнейшей творческой работы, новых поисков.

Вот один из таких письменных приборов, выпущенных заводом треста «Русские самоцветы». Он состоит из нескольких предметов. Центральное место занимает шестиугольная блестящая мраморная плита хорошей полировки. В центре её установлена скульптура Е. Лансере «Джигитовка лезгин», отлитая в чугуне. Она является центром всей композиции прибора. По бокам её установлены две чернильницы. Прибор включает в себя также мраморную пепельницу, металлический стаканчик для карандашей и ручек, поставленный на мраморную подставку, пресс-папье. Все мраморные детали, различные по размерам, сходны по формам, что устанавливает связь между отдельными звеньями композиции.

Не менее интересно и соединение камнерезного искусства с тонкой златоустовской гравюрой на стали, сочетание мастерства уральских камнерезов, гранильщиков и оружейников. Златоустовский завод приготовил для маршалов Советского Союза почётное оружие, а свердловские гранильщики украсили эфесы шашек рубинами.

Наиболее примечательные работы уральских мастеров камня показывают огромную роль Великой Октябрьской социалистической революции в возрождении камнерезного искусства на Урале, выполняющего иные задачи, нежели прежде, служащего теперь народу. Уральские мастера-художники камня выпускали в XVIII—XIX веках замечательные произведения камнерезного искусства. Но круг распространения этих произведений был очень узок. Екатерина II в январе 1778 года, рассказывая в письме Гримму о богатствах Эрмитажа (Музеума), о большом количестве яшм и агатов из Сибири, писала: «всем этим любуются там мыши и я».8

Совершенно новый характер приобретает искусство камня в социалистическую эпоху. «Искусство принадлежит народу, — говорил В. И. Ленин, — оно должно уходить своими глубочайшими корнями в самую толщину широких трудящихся масс. Оно должно объединять чувство, мысль и волю этих масс, поднимать их. Оно должно пробуждать в них художников и развивать их».9

Художественная обработка камня на Урале за годы советской власти достигла немалых успехов, но в целом она отстаёт ещё от общего подъёма нашей социалистической культуры. Одна из причин этого отставания заключается в неправильной ориентации руководителей камнерезного дела в 20-х годах только на кустаря, а в настоящее время только на изготовление мелких изделий.

В конце 20-х годов некоторые «деятели» ориентировали уральское камнерезное искусство на заграничный рынок, призывая даже изучать вкусы иностранного покупателя.10 Это, конечно, отрицательно сказалось на развитии художественной обработки камня на Урале.

Академик А. Е. Ферсман в своей книге о Петергофской гранильной фабрике посвятил специальный раздел Екатеринбургской гранильной фабрике.11 Он видел её задачи, прежде всего, в «широком содействии кустарной промышленности», огранке драгоценных камней, в приготовлении полуфабрикатов: «Роль центральной мастерской должна заключаться в массовом обслуживании кустарей полуфабрикатами и изготовлении массовых продуктов простого рыночного типа, вероятно, главным образом, для экспорта за границу».12 Ошибочность этого взгляда, в частности, состоит в том, что нельзя сводить всю организацию художественной обработки камня на Урале только к содействию кустарной промышленности, производству массового вида изделий. Нельзя забывать большой идейной и глубокой эстетической ценности монументальных камнерезных изделий, их роли в организации интерьеров советских общественных зданий.

Важнейшей задачей камнерезного искусства Урала нужно считать создание произведений монументального характера, продолжение лучших традиций прошлого. Всё лучшее, что было создано художниками камня в прошлом, было создано именно в этой области. Не случайно поэтому первые же наиболее значительные произведения советских лет, совершенно новые по тематике, были связаны с монументальным искусством, с советской архитектурой. Не только Московский метрополитен должен располагать богатством уральского цветного камня, но и прекрасные дворцы культуры, возникающие в различных промышленных центрах, и многие другие общественные здания. В настоящее время в их интерьерах почти нет цветного камня. Там красуются гипсовые вазы, торшеры, а богатство декоративного камня не использовано. Даже сравнительно лёгкий для обработки камень — мрамор в крупных изделиях почти не употребляется, в то время как он должен найти себе место не только в облицовке зданий, но и в убранстве интерьеров рабочих дворцов, в садах, парках культуры и отдыха.

Совершенно права была народный художник СССР В. И. Мухина, когда говорила: «Нельзя обойти молчанием, не пожалеть исчезновения производства, никогда и никакой страной не превзойдённых, наших каменных, малахитовых, яшмовых, нефритовых и других ваз».13

В зелёном поясе скверов, пересекающем наши города, драгоценными украшениями должны загореться огромные светильники, засверкать обелиски и вазы из уральских камней. Умелое использование всех декоративных средств ещё более повысит идейно-художественный уровень наших архитектурных сооружений.

Развитие советского декоративного искусства кровными узами связано с социалистической действительностью. Оно стремится создать произведения новые по содержанию, раскрыть новые темы. Новая тематика, новое содержание советского прикладного искусства, естественно, приведут к созданию и новых форм камнерезных изделий. Эти поиски нового в художественной обработке камня должны основываться на замечательных традициях русской культуры камня и в том числе — уральского камнерезного искусства.

Укрепление связей между советскими архитекторами и народными мастерами художественной обработки камня, участие последних в создании крупнейших сооружений эпохи, постоянная забота о росте художественного мастерства камнерезов — всё это приведёт к новому качественному росту художественной обработки камня на Урале, ещё более расширит круг её тематики, поднимет художественный уровень изделий не только завода, но и промысловых артелей. С другой стороны, более выразительным, впечатляющим станет и убранство интерьеров советских общественных зданий.

Вазы, чаши, торшеры и другие произведения из красочных яшм, орлеца, малахита, лазурита должны служить не только украшением, но выполнять определённую воспитательную роль. Они должны, прежде всего, вызывать в советских людях чувство патриотической гордости богатством и могуществом Родины, чувство восхищения творчеством народных художников, равного которому нет в мире.

«Крестьянин, рабочий, — говорил Л. М. Каганович о метро, а эти слова с полным правом могут быть отнесены и к другим сооружениям советской архитектуры, — умеет видеть в метрополитене, в этих огнях, в этих мраморных колоннах не только мрамор, не только прекрасное техническое сооружение. Он видит в метро воплощение своей силы, своей власти. Раньше только помещики, только богачи пользовались мрамором, а теперь власть наша, эта стройка — для нас, рабочих и крестьян, это — наши мраморные колонны, советские, социалистические».14

Покорение грубого неподатливого камня силой искусства мастера-камнереза, превращение простого каменного блока в совершенное художественное произведение — особенно созвучно социалистической эпохе, когда труд советского человека преобразует природу, подчиняет её себе, заставляет все её богатства служить советскому народу. Монументальное искусство камня, выродившееся в эпоху капитализма, должно ярко расцвести в самом передовом в мире советском искусстве.

Требования, стоящие перед советским монументально-декоративным и декоративно-прикладным искусством, налагают и на мастеров-камнерезов, народных художников большую ответственность. Народ требует от них изделий высокой идейности и художественного совершенства. На воспитание молодого поколения уральских художников камня поэтому должно быть обращено самое пристальное внимание. Мастер-камнерез обязан глубоко воспринять все достижения самой передовой в мире советской культуры, усвоить художественное наследие, в совершенстве овладеть техникой обработки. Только в этом случае он создаст произведения, способные, как указал товарищ А. А. Жданов, «… удовлетворить эстетические потребности и художественные вкусы советских людей...».15

Работая над мелкими художественными произведениями, скульптурой малых форм, народные мастера также должны понимать требования народа, учитывать его запросы, помня, что его эстетический вкус неизмеримо вырос за последние годы, возросла требовательность к предметам, украшающим его повседневный быт.

Особо ответственные задачи стоят перед уральским камнерезным искусством в свете исторических документов XIX съезда Коммунистической партии Советского Союза. В связи с увеличением строительства клубов, дворцов культуры и т. д., согласно принятому съездом новому пятилетнему плану, должно увеличиться и укрепиться производство камнерезных изделий для новых общественных зданий.

Задачи создания высокохудожественных произведений, поставленные перед советским искусством в докладе товарища Г. М. Маленкова, также имеют самое непосредственное отношение к развитию художественной обработки камня на Урале. Нельзя допускать выпуска серых, сырых, недоработанных, а подчас и халтурных произведений.

Исследование истории уральского камнерезного искусства показывает, что монументально-декоративное искусство камня на Урале не знает равного в мире, оно было создано народом и является его гордостью. Уральские камнерезы и в дальнейшем создадут немало прекрасных произведений из цветного камня, созвучных великой эпохе построения коммунизма. Художники и народные мастера, опираясь на богатые народные традиции, осваивая лучшие достижения камнерезного искусства прошлого и настоящего, придут к небывалому расцвету своего искусства. И рубиновые звёзды Кремля, освещающие миру счастливую дорогу к коммунизму, — залог создания новых замечательных «каменных цветков».

Предыдущая 1 2 3 4 5 678 9 10 11 12 13 14 15 16 Следующая