Вопрос Архитектура Урала 18 века

Архитектура Урала в 18-19 веках

Рубеж XVII—XVIII вв. знаменует определенный этап развития уральского зодчества, связанный с мероприятиями правительства Петра Г. широкое распространение каменного строительства, перестройка в камне общественных центров городов Сибири. На Урале это затронуло прежде всего Верхотурье, где развернулись градостроительные работы, по масштабам уступавшие только сибирской столице Тобольску. С 1698 г. ведется сооружение каменного Верхотурского кремля, находившееся под постоянным контролем Москвы, откуда исходили подробные технические инструкции и даже была прислана артель во главе с Тимофеем Гусевым. Московскими мастерами организуется обучение местных посадских и крестьянских детей. Артель Гусева возводила каменные амбары (1699 г.), приказную палату (1700 г.), воеводский дом (1701 г.). Соликамскими каменщиками создан Троицкий собор (1703—1710 гг.). Под руководством подмастерья Максима Горяева в 1705 г. были начаты обнесение посада каменной стеной и строительство выездных ворот с московской дороги, оставшихся, однако, незаконченными, а также сооружены стены и две наугольные башни кремля (1706—1708 гг.) 7. Ансамбль, живописно расположенный на скалистом берегу Туры, имел очертания неправильного четырехугольника. Характерной особенностью Верхотурского кремля было вынесение нескольких зданий на линию ограды. Так, вместо южной стены были поставлены в ряд каменные клети — амбары и приказная палата. Судя по дошедшему до нас чертежу 8, внутренняя планировка палаты была типичной для древнерусских гражданских построек. По одну сторону сеней располагались комнаты — угловая, «где воеводам сидеть», и вторая, отводимая подьячим, по другую — кладовая «со сводом». Фасад на территорию кремля был расчленен спаренными пилястрами, свидетельствовавшими о знакомстве с классическими архитектурными формами. В восточную стену кремля, выходившую на площадь с гостиным двором, встроен Троицкий собор. Этот храм типа «восьмерик на четверике» с богатым кирпичным и керамическим убранством явился ярким примером «московского барокко» на Урале. Такие его черты, как «крещатое» (по сторонам света) пятиглавие, акцентировка углов своеобразно трактованным ордером, наличники со спиралевидными завершениями, нашли отражение во многих последующих уральских постройках. Другим центром каменного строительства на Урале в XVIII в. был Далматов монастырь (г. Далматово Курганской обл.). Основанный в 1644 г., он оставался до начала XVIII в. хорошо укрепленной и вооруженной деревянной крепостью. Каменное строительство в монастыре началось в 1707 г. Его замечательное сооружение — Успенский собор был окончен в 1717 г. и освящен в 1719 г. Это был первый на Урале двухэтажный храм, в котором разместились нижние Христорождественская и придельная Дмитрия Прилуцкого церкви с трапезными, верхняя Успенская церковь с колокольней и деревянной трапезной. Указы о запрете каменного строительства 1714 и 1719 гг. не распространились на Далматов монастырь в силу его стратегического положения, и строительство каменных сооружений продолжалось. В 1720— 1740 гг. были возведены фортификационные, складские, производственные и жилые сооружения. Однако завершение некоторых построек монастырского ансамбля закончилось только в 70-е годы XVIII в. По своим масштабам и архитектурно-художественным достоинствам далматовский ансамбль стоит в одном ряду с кремлями Верхотурья и Тобольска. В 1720—1740-е годы в хозяйствах Демидовых в Невьянском заводе и Строгановых в Усолье также велось каменное строительство. В Невьянском заводе в 20—30-е годы были выстроены каменные, так называемые демидовские хоромы, которые включали господский дом, главную заводскую контору, горницу, хлебные амбары, склады и небольшой сад. Все здания примыкали друг к другу и формировали два пространства — конторского и господского дворов. Постройки в основном двухэтажные, со сводчатыми перекрытиями, толстыми внутренними стенами, открытыми крыльцами отдельных помещений. Изображения демидовского ансамбля XVIII в. и сохранившиеся фрагменты позволяют предположить, что здесь был использован проект Д. Трезини образцового дома для зажиточных людей (1717 г.).

Усолье. Ансамбль строгановских построек (хоромы, Спасо-Преображенский собор, колокольня). 1724-1731 гг. Зодчие Рязанцев, Котельников, Кожин

Знаменитая Невьянская наклонная башня (1725—1732 гг.). композиционно выдержанная в традициях древнерусских ярусных башен и колоколен, отличается укрупненностью форм, лаконизмом и суровостью облика, широким использованием металла — выполненные из чугуна дверные и оконные коробки, балконы-обходы художественного литья и т. д. Это, несомненно, светское по функции сооружение (дозорная башня и высотная доминанта города-завода), глубоко созвучное архитектуре новой петровской России. Ансамбль строгановских построек в Усолье (1724—1731 гг., Соликамские каменщики Рязанцев, Котельников, Кожин и др.) интересен прежде всего каменными хоромами, в которых впервые на Урале использован анфиладный принцип планировки. Усольский Спасо-Преображенский собор композиционно близок к известной Строгановской церкви в Нижнем Новгороде, однако в декоре этого памятника прослеживаются типично уральские черты, в частности замена белокаменной резьбы фигурным кирпичом. Отдельно стоящая колокольня имеет восьмигранную столпообразную форму. Такие колокольни постоянно встречаются при местных храмах XVIII в.

Пермь. Ротонда в городском саду. 1824 г. Архитектор И. И. Свиязев

Местные кадры квалифицированных строителей пополнялись за счет мастеров из Ярославля, Великого Устюга, Вятки. Каменщиков в основном поставлял Соликамск. Так, соликамцы Иона Кремлев, братья Григорий и Иван Татариновы в конце 50-х — начале 60-х годов работали в Верхотурье у заводчика М. М. Походяшина и на строительстве Екатерининского собора в Екатеринбурге. Широкой известностью пользовался «уставщик» из Далматова монастыря Иакинф Стафиев, приглашавшийся и в сибирские города. Гражданских зданий в тот период еще очень немного. Среди них воеводский дом в Кунгуре, имеющий сходство с древнерусскими постройками как в планировке, так и в оформлении фасадов (лопатки по осям внутренних стен), контора Сысертского завода и др. В каменном строительстве по-прежнему преобладали церкви, архитектура которых развивает барочные черты, унаследованные от уральских памятников начала XVIII в. При сохранении общего трехчастного «трапезного» типа получает распространение вытянутый по продольной оси двухэтажный храм «кораблем» (церковь Иоанна Предтечи в с. Красном близ Соликамска, окончена в 70-х годах). Имея одинаковые объемно-, планировочные композиции, местные культовые постройки различаются преимущественно по характеру завершения — большой восьмерик, малый восьмерик, пятиглавие и т. д. К числу церквей с большим (широким) восьмериком относятся Покровская в Верхотурье (1744—1753 гг.), СтароЗлатоустовская в Екатеринбурге (1755—1768 гг.). Особо следует отметить Спасо-Преображепскую церковь в с. Кашприно Кунгурского р-на Пермской обл. (1745 г.) с ее тремя последовательно уменьшающимися восьмериками, хорошо увязанными с ярусным же построением колокольни. Завершение в виде малого восьмерика появилось на Урале не без влияния соседних областей северо-востока России — Устюга и Вятки. Оно представлено такими памятниками, как церкви в селах Комарово (1761-1783 гг.), Филипповское (1772 г.) Кунгурского р-на, Шерья (1776 г.) Нытвинского р-на Пермской обл. и др. Характерной особенностью уральской культовой архитектуры может считаться пятиглавие, которое в тот период также решается на ярусной основе. Центральный малый восьмерик дополняется четырьмя главами на постаментах, располагающимися либо по углам (Воскресенский собор в Чердыни, 1750—1754 гг. или Никольская церковь в Далматове, 1754—1776 гг.), либо по сторонам света. Наиболее интересна разработка второго варианта, т. е. «крещатого» пятиглавия, шедшая на протяжении всего столетия, — от верхотурского Троицкого собора до Преображенской церкви в Кунгуре (1768—1781 гг.) и так называемых походяшинских храмов. Сооруженные на средства Походяшина Введенский собор в Богословском (ныне Карпинск, 1767—1776 гг.) и Петропавловская церковь в Петропавловском (Североуральск, 1767— 1798 г.) заводах принадлежат к шедеврам уральского барокко. Динамизм венчающих частей, эффектность силуэта сочетаются в них с необыкновенной сочностью убранства, как бы синтезирующего формы, найденные в постройках различных уральских городов, а также Тобольска. Наличие устойчивых композиционных и декоративных приемов указывает на существование на Урале самобытной региональной школы барочного зодчества. При этом необходимо учитывать следование местной архитектуры древнерусским в своей основе традициям («московское барокко») и отставание в стилевом отношении от центра России. Новые столичные влияния проникали с большим опозданием. Например, Екатеринбургский кафедральный собор (1771 — 1795 гг.) воспроизводил архитектурные мотивы петровского времени, тогда как в Петербурге и Москве уже утвердился классицизм. Урал XVIII — первой половины XIX в.— «опорный край» в развитии металлургии страны — стал и опорным краем в становлении отечественной промышленной архитектуры. Здесь с развитием металлургического производства возводились здания и сооружения, формировались их комплексы и ансамбли, складывались поселения и системы расселения. Последовательное совершенствование технических и художественных приемов промышленного строительства на протяжении полутора с лишним веков явилось своего рода школой архитектурного мастерства в общегосударственном масштабе. Металлургические заводы находились непосредственно у плотин, ниже по течению реки, на площадках ниже уровня воды в пруду. Заводские строения занимали оба берега реки и размещались в строгой зависимости от источника энергии — наиболее энергоемкие ближе к плотине, с ручным производством дальше от нее. Порядок расположения «вододействующих» цехов диктовался технологией и организацией производства. Представление о таком размещении дает вид Екатеринбургского завода. Главные цеха завода, называвшиеся в то время фабриками, как правило, возводились длинной стороной перпендикулярно к плотине и параллельно к водопроводным ларям и трубопроводам — этим обеспечивалось не только приближение цехов к источникам воды, но и поточность производства. В первой половине XVIII в. застройка заводов была деревянной и состояла из 6—10 зданий, что отражено в видах Каменского и Билимбаевского заводов. Во второй половине XVIII в. с укрупнением производства, количественным наращиванием технологического оборудования и его объединением производственные здания увеличились в размерах за счет всевозможных пристроек: число их возросло до 15—20 и более. Пример — Верхнесергинский завод. Вместе с тем во второй половине XVIII в. началась массовая перестройка деревянных цехов на каменные. В первой половине XIX в. почти все основные цеха заводов были перестроены, а к середине века большинство заводов Урала представляли собой монументальные комплексы зданий и сооружений из кирпича и металла. Это видно по застройке Нижнетагильского и Нижиесалдинского заводов. Перестройка заводов производилась одновременно с внедрением паровых двигателей, водяных турбин и пудлингового способа производства металла, совершенствованием воздуходувных устройств и созданием станков и машин.

Доменные печи Баранчинского завода

В первой половине XIX в. реконструкция заводов проводилась при активном участии архитекторов Горного ведомства. Их появлению на Урале способствовала реформа 1806 г. об упорядочении заводского строительства, приведшая к учреждению должности архитектора горных заводов, горных округов и Главного правления горных заводов. Более 70 архитекторов внесли свой вклад в промышленное зодчество Урала. Наиболее крупными мастерами были И. И. Свиязев, А. 3. Комаров, М. П. Малахов, В. Н. Петенкин, С. Е. Дудин, Ф. А. Тележников, крепостные архитекторы A. IL Чеботарев, К. А. Луценко, А. Д. Вяткин, Л. С. Мальцев и др. Большинство из них закончили Академию художеств в Петербурге, были воспитаны в традициях классической архитектуры. Благодаря творческому таланту этих архитекторов на Урале были созданы интересные ансамбли зданий и сооружений производственного и общественного назначения п жилых комплексов, соответствовавшие уровню лучших архитектурных ансамблей Петербурга и Москвы. К середине XIX в. производственные здания получили четкое типологическое, характерное объемно-планировочное и образное архитектурнохудожественное построение. К лучшим образцам промышленной архитектуры относятся доменные цеха Баранчинского, Кушвинского, Каменского, Верхнесалдинского, Билимбаевского, Полевского, кричные цеха Лайского, Верхнешайтанского, Верхисетского, прокатные цеха Чермозского, Режевского заводов и многие другие. Особое место в ряду производственных зданий занимает Главный корпус Ижевского оружейного завода (архитектор С. Е. Дудин). Он представлял своего рода триумфальный памятник победы России в Отечественной войне 1812 г., символизируя военное могущество великого государства. Подобно Адмиралтейству в С.-Петербурге, он играл большую градостроительную роль, раскрываясь в сторону большого водного пространства и замыкая главную улицу поселения. Металлургические заводы XVIII — первой половины XIX в. имели большое градостроительное значение, так как каждый из них сопровождался строительством поселения. Завод был главным градоформирующим их элементом. Завод, плотина и прилегающая к ним часть пруда составляли функциональное и архитектурно-планировочное ядро поселения и в большинстве случаев формировали его центр. Ось плотины была планировочной осью поселения и совпадала с направлением его основной магистрали. Примером является построение Екатеринбурга. Взаимоперпендикулярность основных осей предопределяла прямоугольную систему планировки всей территории поселения. Этому способствовал и рельеф местности с понижающимися склонами в сторону реки и пруда. Обусловленная особенностями металлургического производства, прямоугольная система планировки города-завода соответствовала и внедряющемуся в русское градостроительство с начала XVIII в. принципу регулярности (геометрически правильной устроенности) поселений, образцом которой был С.-Петербург — новая столица государства, возводившаяся одновременно с первыми городами-заводами Урала. По прямоугольной системе планировки было построено абсолютное большинство горнозаводских центров: Екатеринбург, Алапаевск, Ижевский, Очерский, Верхнесалдинский, Билимбаевский и другие заводы. Лишь в отдельных случаях по условиям рельефа и топографии местности возникали элементы радиальной (в Невьянском заводе) и смешанной (в Нижнетагильском, Шайтанском заводах) систем планировки, но при этом во всех планах центрировалась заводская площадка. Важной и обязательной принадлежностью металлургического завода была предзаводская площадь, размещавшаяся у плотины при выезде на завод, где находились основные цеха. Являясь объединяющим звеном между заводом и жилой застройкой, она была главным композиционным центром. На площади возводились административные, культовые и торговые здания. Однако в ее застройке ведущее место занимали промышленные здания и сооружения, имевшие большие размеры, особые формы и разнообразные силуэты. Новым для русского градостроительства был сам выход промышленной застройки в центры городов. Другая особенность ансамблей предзаводских площадей — раскрытие их застройки на пруды и окружающий ландшафт. Характерными для заводских площадей были здания заводских правлений и служб. Среди них выделяются конторы на Нижнетагильском (архитектор А. П. Чеботарев) и Верхисетском заводах, здание Уральского горного правления в Екатеринбурге (реконструированное архитектором М. П. Малаховым). Конторы заводов часто строились с портиками и завершениями в виде башен, предназначавшихся для сторожевой и противопожарной службы. Каждый из городов-заводов отличался самобытным архитектурно-художественным и композиционно-пространственным решением. Классицизм как господствующее течение русской архитектуры второй половины XVIII — первой половины XIX в. распространился на Урале позднее, чем в Европейской России. Последние годы XVIII и первые XIX в. являлись на Урале не столько переходными от барокко к классицизму (о таком переходе можно говорить только применительно к культовому строительству), сколько началом нового этапа, связанного с широким использованием камня во всех видах строительства и вместе с тем утверждения — самого широкого и повсеместного, в том числе и в деревянном строительстве, — классицизма. Начальный этап прослеживается с большим трудом, так как постройки этого стиля исключительно редки. Никольская церковь в с. Быньги Невьянского р-на Свердловской обл. (1789—1797 гг.) решена в переходных к классицизму формах. Сложные очертания плана, вычурные силуэты боковых куполов сочетаются со впервые использованными в уральских культовых зданиях колонными портиками. Прикамье в первое десятилетие XIX в. постепенно насыщается постройками, в которых утверждается классицизм. С самого начала века в вотчинных центрах крупных землевладельцев — Строгановых, Голицыных, Всеволожских, Абамелек-Лазаревых, Шуваловых и др.— строятся, а чаще перестраиваются или проектируются многочисленные церкви. Их схема — традиционный «корабль». Строительство каменных усадебных домов и других построек еще редкость. На этом фоне выделяется Усолье, вотчина Строгановых, уже в то время игравшее роль не только экономического, но и культурного центра всего северного Прикамья. Здесь появляются хотя и немногочисленные, но с совершенно определенной классической стилистикой, гражданские постройки, среди которых господский дом, училище, провиантский магазин (все 1810 г.), положившие начало целой серии проектов подобных сооружений последующего периода. На юге Прикамья к концу периода появляется один из самых мощных очагов архитектуры классицизма — Ижевск. Здесь осуществляется реконструкция и строительство крупнейшего в России казенного оружейного завода, привлекшее беспрецедентное для того времени и подобного строительства количество профессиональных архитекторов — преимущественно выпускников Академии художеств. Самой яркой фигурой среди них был С. Е. Дудин, ученик и помощник А. Д. Захарова. В промышленных и гражданских постройках Ижевска нашли выражение традиции петербургской архитектурной школы Захарова. Однако Дудин привносит в свои проекты черты, проявившиеся в романтической приподнятости композиций и декоративности форм. Культовое строительство на горном Урале до войны 1812 г. ограничено и носит более архаичный (по сравнению с Прикамьем) характер. Большое распространение получает в тот период гражданское строительство. Оно связано в первую очередь с Екатеринбургом, в котором возводится ряд каменных зданий. Среди них административные — магистрат (1800-е годы), лабораторный корпус главной конторы горных заводов (1799—1807 гг.), обширные торговые ряды (гостиный двор), целый ряд дворцов заводовладельцев и купцов (дома Рязанова, Казанцева, Расторгуева; 1794—1809 гг.). Особое место среди этих построек занимают гостиный двор (1802—1812 гг.), в котором воедино соединились традиционные и новые формы, и дом Расторгуева, положивший начало целому усадебно-дворцовому комплексу. Именно в этой постройке впервые обнаруживаются черты, которые в дальнейшем определят своеобразие екатеринбургской архитектурной школы. Значительные гражданские сооружения появляются и в других заводских поселках горного Урала. Так, например, при Кыштымском заводе, купленном Расторгуевым у Демидова, достраивается в те годы большой дом заводовладельца (так называемый Белый дом), превосходивший своими размерами расторгуевский в Екатеринбурге. В целом отставание в развитии архитектуры классицизма, характерное не только для Урала, но и для провинциального зодчества России вообще, в тот период успешно преодолевалось. Однако на Урале это! процесс в плане стилистики имел свои особенности. Если в зодчестве других провинциальных зон в первом десятилетии XIX в. нераздельно царило влияние Казакова, то на Урале в целом скорее обнаруживается влияние петербургской архитектурной школы. И лишь в отдельных памятниках горной части Урала намечается влияние московской школы Казакова. Самый яркий и емкий период развития архитектуры классицизма на Урале охватывает вторую четверть XIX в. С этим периодом связаны деятельность ведущих мастеров, широкий размах строительства и значительное расширение его географии, зрелость стиля, в рамках которого создаются произведения, чьи художественные достоинства ставят их в один ряд с лучшими произведениями архитектуры русского классицизма. Ведущим центром в формировании архитектуры классицизма на Урале становится Екатеринбург со связанными с ним экономически и географически городами-заводами. Фактором, сыгравшим немаловажную роль в этом процессе, оказалась интенсивная и плодотворная деятельность М. П. Малахова, приехавшего в 1806 г. в Оренбург и перешедшего, в 1815 г. на работу в Екатеринбург в качестве архитектора Екатеринбургского завода, а с 1832.г. главного архитектора Горного правления. Среди наиболее значительных его работ можно назвать завершенный им дворцово-усадебный комплекс Расторгуева—Харитонова (завершение строительства — в конце 1820-х годов), ансамбль административных, производственных и других сооружении Верх-Исетского завода (конец 1810 — конец 1820-х годов), единственный в своем роде памятник архитектуры русского классицизма — Новотихвинский женский монастырь, основанный в 1805 г., но строившийся в несколько этапов. Основные его сооружения были возведены в 20—40-е годы, но ряд объектов достраивался и позднее (Александро-Невский собор, заложенный в 1813 г., был освящен лишь в 1852 г.). Кроме уже отмеченных построек, Малаховым в Екатеринбурге были возведены собственный дом (1817 г.), аптека горного ведомства (начало 20-х годов), «Большой» и «Малый» дома Рязановых (соответственно 1315—1817 гг. и конец 20-х — начало 30-х годов), дом главного горного начальника (20-е годы— 1838 г.). В 1833—1836 гг. им было реконструировано здание главной конторы горных заводов, надстроенное и украшенное двумя коринфскими портиками на аркадах. В конце 30-х — 40-х годах по проектам Малахова строятся съезжий (или «частный») дом с мощной дозорной пожарной башней и ряд гражданских и культовых сооружений. Много строит Малахов и за пределами Екатеринбурга. Так, в Каменске, помимо заводских цехов, он строит контору, госпиталь, перестраивает Троицкую церковь (проект 1828 г.). Малаховым были выработаны своеобразные композиционные приемы, составившие основу многочисленных вариаций, придававших постройкам стилистическое единство при разнообразии облика. Эти приемы дают основание говорить о местной екатеринбургской, или малаховской архитектурной школе. Ее своеобразие заключается в органическом сочетании элементов петербургской архитектурной школы с выраженными чертами московской, а точнее, казаковской. Усолье на севере Прикамья продолжает играть роль одного из ведущих архитектурных центров, однако «наращивание сил» в те годы еще не реализуется количественно. Новых построек немного, но в их числе сооружения, отмеченные печатью стиля Воронихина. Таковы дом Голицына (1815—1818 гг.) и изящная, украшенная дорическими портиками и широким куполом на ложном барабане Никольская церковь (1813— 1820 гг.). В 20—30-х годах XIX в. к этим установившимся центрам развития архитектуры классицизма на Урале добавляются и новые. Таким крупным центром становятся в Прикамье Пермь, а на Горном Урале Нижний Тагил. Губернский город Пермь выдвигается в число ведущих архитектурных центров благодаря появлению в нем на посту архитектора Уральского (тогда Пермского) горного правления И. И. Свиязева. Наряду с постройками, выполненными им в лучших традициях петербургских мастеров, такими, как ротонда на Загородном бульваре (1824 г.), колокольня кафедрального собора, законченная в 1832 г., им в конце 20-х — начале 30-х годов возводятся сооружения с характерными чертами кризиса стиля (главный корпус духовной семинарии) (1826—1841 гг.), Всехсвятская (1832-1837 гг.) и единоверческая Троицкая (1834 г.) церкви. Подобно Перми, с конца 20-х годов XIX в. существенно меняет облик один из крупнейших металлургических центров Урала — Нижний Тагил. Деятельность в этом городе, а также и на других заводах округа таких талантливых архитекторов, как А. 3. Комаров, А. П. Чеботарев, привносит в архитектуру многочисленных построек особые стилистические черты, дающие достаточные основания говорить о местной, тагильской архитектурной школе. Использование форм п приемов из арсенала Казакова усиливало репрезентативность построек. К сооружениям такого плана следует отнести в первую очередь в Нижнем Тагиле главную контору, госпиталь, господский дом (все постройки конца 20-х — начала 30-х годов, архитектор А. П. Чеботарев), в Нижней Салде Никольскую церковь, контору завода. К концу 30-х годов заметны признаки надвигающегося кризиса стиля: академическая сухость в одних постройках (например, в сооружениях Новотихвинского монастыря, архитектор Малахов) или дробность форм, потеря чувства стиля, граничащая с эклектизмом (в доме Строганова, вторая половина 40-х годов), и Выйско-Никольской церкви (1835—1845 гг.) архитектора А. 3. Комарова. 40—50-е годы XIX в. явились, как и в других районах страны, временем кризиса классицизма, сдачи им своих позиций. В Екатеринбурге роль хранителя традиций еще играют сменивший Малахова Эрнст Христиан Георг Сорториус, а затем в какой-то мере Карл Густавович Турский, построивший первый городской театр (1847 г.). Картина будет неполной, если не назвать важный центр распространения архитектуры классицизма на Южном Урале — Златоуст. Работавший здесь Федор Александрович Тележников своими сооружениями (в их числе пятиглавый Троицкий собор с пятиярусной колокольней, 40-е годы) определил лицо города. Построенные в основном в конце 30-х — начале 50-х годов, они отражают характерные черты позднего классицизма и дополняют собой относительно небольшой перечень последних очагов уходящего стиля. Горнозаводские центры Урала XVIII — первой половины XIX в. вместе с металлургическими заводами, их памятниками архитектуры, техники, искусства являются уникальным достоянием русской культуры.

Предыдущая 3 4 5 6 7 8 91011 12 13 14 15 16 17 18 Следующая