Социальные концепции в отечественной науке управления 1920-х гг

⇐ ПредыдущаяСтр 10 из 13Следующая ⇒

Одна из особенностей советской науки управления 1920-х гг. в целом состояла в значительном внимании человеческому фактору в производстве, что было обусловлено общей послереволюционной идеологией, предполагавшей использования энергии людей в реализации идей партийного руководства. В то же время в науке управления сформировались несколько различных подходов к этой проблеме. Часть советских научных школ, даже отмечая различия управления людьми и машинами, методологически все сводили к управлению вещами. Соответственно их можно условно назвать механистическими теориями. Представители другого направления делали основной акцент на управлении трудовыми коллективами. Таким образом их можно назвать социальными школами.

Как отмечалось, предложенная Н. А. Витке в начале 1920-х гг. концепция была наиболее близка к гуманистическому направлению в западной науке менеджмента. К этому направлению также можно отнести теории С. С. Раецкого, С. Д. Стрельбицкого, Я. С. Улицкого. Среди стоявших у истоков гуманистического направления ученых прежде всего следует упомянуть С. С. Раецкого, который еще на I Всероссийской инициативной конференции по научной организации труда и производства в докладе «Организация организаторов» отмечал важность выработки принципов управления людьми и сравнивал их с принципами управления вещами. Особое внимание С.С. Раецкий уделял типологии руководителя и выработке психологической модели современного администратора, отметив необходимость организации отбора, подготовки и воспитания руководящих кадров[407].

Представляется необходимым выделить концепцию, выдвинутую Семеном Дометьевичем Стрельбицким и поддержанную Н. А. Витке, что, в частности, нашло выражение в публикации именно журналом, выпускаемым Бюро Нормализации при НК РКИ, рекламы и положительной рецензии на книгу С. Д. Стрельбицкого[408]. В соответствии с его теорией, деятельность руководителя сводится в основном к организации и направлению человеческой энергии к определенной цели[409], представляя из себя в основном управление людьми. Здесь прослеживаются аналогии с позицией Н. А. Витке, который писал об управленческой деятельности как «целесообразном сочетании людских воль...для достижения определенных, свойственных данной организации целей»[410].

Интересно отметить и еще одну аналогию с теорией Н. А. Витке. По мнению С. Д. Стрельбицкого, для эффективного решения стоящих перед руководителем задач последний должен устроить «автоматизм управления». Причем с этой проблемой непосредственно увязывались вопросы совершенствования стиля и методов управления, построения модели руководителя, а также системы мотивации, продвижения персонала, делегирования прав и обязанностей с тем, чтобы каждый работник реально осознавал свое значение как член трудового коллектива[411].

Любопытно отметить, предъявляемое автором, одновременно и к мышлению руководителя, и к производственному процессу требование последовательности и прямолинейности. Необходимость этого ученый объяснял тем, что производство идет по ряду «параллельных линий» и при отставании одной из них происходит сбой производства. Говоря же о прямолинейности, С. Д. Стрельбицкий предлагал разбить общую линию производственного процесса на отрезки (с целью избежания отклонения в сторону или возврата деталей назад), сократив до минимума время прохождения по каждому из них, имея в виду, что идеальной линией является прямая между двумя крайними точками.

По аналоги с производственным процессом С. Д. Стрельбицкий выделял соответствующие требования к руководству трудовым коллективом. Это прежде всего последовательность в своих действиях, уверенность и спокойствие при отдании распоряжений. Кроме того он подчеркивал необходимость сочетания единоначалия и коллегиальности, создания в коллективе атмосферы готовности к принятию и реализации решения руководителя, предполагающие осознание каждым работником своей роли. В этом отношении заслуживают внимания мысли автора о необходимости поддержания плодотворной атмосферы в коллективе; проявления решительности (особенно, когда руководство своевременно избавляется от непригодного работника); о необходимости избежания решений, принимаемых под влиянием мгновенных порывов[412].

Особого внимания требует позиция Якова Самойловмча Улицкого[413], по мнению которого, наука управления могла и должна была выработать общие правила деятельности руководителя, предназначенные для выявления и предотвращения неверных решений. Причем в случае если у руководителя отсутствовали природные способности, автор считал бессильной помочь ему даже науку. Соответственно он предлагал модель необходимых хорошему управляющему качеств. Важнейшими среди них Я. С. Улицкий считал: развитое абстрактное и конкретное мышление, способность выделить главное среди всех производственных вопросов, умение ориентироваться в статистических данных, наличие сильной воли и решительности, творческий подход к решаемым проблемам[414]. В качестве одной из основных черт хорошего руководителя признавалась способность подобрать подчиненных. В качестве критерия выбора персонала Я. С. Улицкий рекомендовал руководителю использовать свою интуицию. Интересно, что современные теории менеджмента тоже обращают особое внимание на роль интуиции в принятии управленческого решения[415]. При этом следует отметить недоверие автора к модной в то время психотехнике, предлагавшей ряд однозначных методик для профессионального отбора. Значительное внимание Я. С. Улицкий уделял проблеме использования управляющим рабочего времени. Автор особо подчеркивал, что если руководитель не успевает делать все дела в отведенное рабочее время, то он не умеет и не может заниматься этой сферой деятельности.

Таким образом деятельность руководителя состояла из разработки и уточнения при помощи сотрудников детального плана; организации его осуществления и контролю исполнения. Ученый значительное внимание уделил принципам руководства производственным коллективом, рассматривая, в частности, иерархичность, дисциплину, информационные связи между уровнями управления, организацию отчетности и учета. Деятельность руководителя должна была опираться на природные способности и рекомендации науки управления.

Признавая управление наукой и искусством одновременно, Я. С. Улицкий приоритет отдавал искусству. По его мнению, теория управления должна формулировать общие для всех коллективов организационные положения или принципы, которые помогают осуществлять административные распоряжения и выявлять ошибочные действия. Понимаемая таким образом теория управления должна была составить «школу» для руководителей, которая в отдельных случаях могла бы заменить талант. Но выше «школы» Я. С. Улицкий ставил административную одаренность[416].

Своеобразную точку зрения отражает платформа «группы коммунистов», на основе которой объединились достаточно разные ученые. Как отмечалось выше, к числу основных идей, сторонников данной позиции относились: необходимость первоочередного развития теоретической базы управленческой науки, развитие общепланового начала в хозяйстве и максимально широкое привлечение к управлению всех работников. Весьма характерным для представителей этого направления был еще один пункт — жесткое противостояние инакомыслящим.

Накануне II Всесоюзной конференции по НОТ одним из лидеров платформы «группы коммунистов» стал, вернувшийся в 1923 г. в СССР, Платон Mихайлович Kерженцев (Лебедев)[417] (с 1921 г. по 1923 г. исполнявший обязанности полпреда РСФСР и СССР в Швеции), занимавший достаточно непримиримую позицию по отношению к оппонентам. Показательным моментом для понимания перспектив гуманизации трудовых отношений в социально-экономической системе, которую собирались создать П. М. Керженцев и его сторонники, является его ответ на замечание о том, что появление тезисов «группы коммунистов» заставляет опасаться быть обвиненным в очередном уклоне. Это вызвало очевидное удовлетворение, свидетельствующее о реальных целях данного направления в области гуманизации социальных отношений: «Мы и хотим, чтобы работники по НОТ оглядывались и вредных уклонов опасались»[418].

Для раскрытия содержания понятия НОТ П. M. Kерженцев выделял три основные области исследования: 1) изучение человека как машины с точки зрения максимальной эффективности его работы, т. е. субъективного фактора, 2) изучение и приспособление материальных сил (обстановки, орудий, материалов), т.е. вещественных факторов производства; 3) изучение и применение рациональных организационных методов[419].

Исследование человека как машины (т. е. живой силы, действующей с научной правильностью и максимальной продуктивностью) должно было опираться на целый ряд научных дисциплин (в основном на психотехнику и психофизиологию). В качестве цели рассмотрения объективных вещественных факторов производства планировалось улучшение их использования на основе механизации, автоматизации, стандартизации, совершенствования загрузки и размещения оборудования.

По убеждению П. М. Керженцева, «в противовес большинству русских работников в сфере НОТ» самой главной является третья часть, относящаяся ко взаимоотношениям между субъективными и объективными моментами работы, а также между отдельными элементами самих этих факторов. Учитывая стремление ученого применить научные принципы «не только к хозяйственному труду человека или производству, но и ко всякой организационной работе вообще», имеются все основания назвать в качестве главной задачи управленческой деятельности, согласно его концепции, «определение наиболее рациональных методов» любой организационной работы[420]. При этом П. М. Керженцев выделял семь основных элементов организационной работы: 1) ее цель; 2) форма организации, соответствующая данной работе; 3) методы ее выполнения; 4) конкретные исполнители; 5) материальные средства; 6) время исполнения; 7) контроль[421].

Исходя из занимаемых позиций П. М. Керженцев уделял значительное внимание характеристике различных видов организаций, общим правилам, действующим в любых организациях[422]. В то же время подчеркивалась необходимость проведения четкого разграничения организационных частей и однозначного распределения ответственности между ними, что особенно важно, учитывая ту значительную роль, которая отводилась деятельности руководителя по делегированию полномочий. В соответствии с теорией П. М. Керженцева, руководитель ничего не должен делать своими собственными руками. В противном случае он превращается в простого исполнителя. Деятельность руководителя должна ограничиваться исключительно подбором и стимулированием персонала, а также контролем над исполнением[423]. Следует отметить и постановку ученым такого важнейшего вопроса, стоящего перед администрацией, как налаживание системы связи между элементами организации и системы информирования персонала[424], что нашло значительное распространение в идеях развития коммуникаций в менеджменте.

Сделав в своей концепции упор на творчество широких масс, в качестве одного из главнейших направлений управленческой деятельности П. М. Керженцев рассматривал вовлечение в управление всех работников. По его мнению, руководитель призван создать на производстве такие условия, психологическую атмосферу и организационный «дух учреждения», чтобы подчиненные работали «не по принуждению или из-за боязни взысканий, а по внутреннему побуждению»[425]. В качестве одной из основных, стоящих перед руководителем, задач автор выделял подбор персонала и правильное его использование. Для этого предлагалось широкое внедрение методик определения профпригодности, выработанных психологической наукой[426]. Подчеркивая возрастающее значение зарождавшейся психотехники, автор отмечал, что просто плохих работников не бывает. Если же таковые есть, то это является лишь следствие выполнения ими не своего дела, их неправильное использование руководством.

Краеугольным камнем теории П. М. Керженцева, безусловно, являлась борьба за повышение эффективности использования времени. Он подчеркивал: «Борьба за время олицетворяет собой борьбу за хозяйственное восстановление страны»[427]. Признавая время материальной ценностью[428] (что напоминает современные методики «Time Management International»), автор определил три основных направления этой борьбы: 1) учет времени; 2) распределение и планирование его; 3) экономия времени. Для более успешного использования времени П. M. Kерженцевым были разработаны рекомендации по чтению книг, ведению собраний, которые сохранили свою актуальность и до настоящего момента. Особое же место в наследии ученого занимают правила по организации управленческой деятельности[429], выдержавшие три издания, и принципы организации труда любого отдельного работника[430], ежегодно переиздававшиеся в 1920-е гг.

В этом отношении заслуживает отдельного исследования деятельность движения за повышение эффективности использования рабочего времени, инициатором которого был П. М. Керженцев. Эту идею содержала его заметка, опубликованная в «Правде» 18 июля 1923 г. Фактически она открыла кампанию борьбы за экономию времени, а к 1924 г. по Советскому Союзу было создано порядка 800 ячеек Лиги «Время». Однако в 1925 г. П. М. Керженцев был назначен полпредом в Италию, его место председателя президиума заняла Е. Ф. Розмирович, а активность Лиги практически сошла на нет. Наконец, постановлением коллегии НК РК СССР от 4 декабря 1925 г. она была распущена. В качестве основной причины закрытия Лиги приводился тезис о наличии широкого развития самодеятельности трудящихся «в деле улучшения производства и госаппарата».

Показательно, что в постановлении НК РК СССР о прекращении деятельности Лиги «Время» использовалась идея о вовлечении рабочих масс как почве для применения НОТ, которую выдвигал П. М. Керженцев и его товарищи из «группы коммунистов», критикуя различные «уклоны» в НОТ. Соответственно, развивая мысль «группы коммунистов», можно предположить, что эта почва была в 1925 г. уже достаточно подготовлена, либо идеи творчества масс и НОТ в целом оказались излишними для руководства страны. О большей убедительности последнего предположения свидетельствует само постановление однозначно рекомендовавшее, чтобы добровольные общества научной организации труда «ориентировались на профсоюзы»[431] и, следовательно, были бы под их единым контролем, как и все остальное рабочее движение.

Для того чтобы оценить роль теории П. М. Керженцева в развитии отечественной науки и общества в целом обратимся к пониманию ученым источников НОТ. Первым из них считалась организация и техника индустрии передовых капиталистических стран, из опыта которых, по мнению ученого, как раз «почти целиком питаются» его коллеги по НОТ в СССР. Вторым источником П. М. Керженцев называл военное дело, опыт Красной Армии, считая особо важным участие представителей Красной Армии в общей работе по НОТ. Не останавливаясь на этом, он отмечал и третий источник — «наш революционный опыт», совершенно забытый, по его мнению, «нашими деятелями по НОТ», продолжавшими «танцевать от тейлоровской печки, изготовленной в Америке»[432]. Вызывает удивление, что П. М. Керженцев не обратил внимания на тот факт, что к последним двум источникам и была сведена система управления на всех уровнях в СССР.

Не менее поразительны и иные противоречия концепции П. М. Керженцева. Заслуживает внимание его отношение к позиции сотрудников ЦИТ, считавших что «организация труда в предприятиях должна производиться под углом усовершенствования и повышения заработной платы и улучшения условий труда, ибо лишь этот способ может привлечь на нашу сторону громадные массы рабочего класса, сделать их приверженцами и активными проводниками НОТ». В ответ П. М. Керженцев замечал, что этот подход к рабочему «свысока, с деньгой в кулаке…с недоверием к его сознательности» соответствует тейлоризму[433]. Если учесть основополагающую идею А.К. Гастева о создании «трудовой установки» по активизации каждого работника, который призван был стать равноправным членом общества очевидно достаточно сомнительное основание этих обвинений[434]. В то же время именно члены «группы коммунистов» требовали «изжить сдельщину» и, одновременно, делали акцент на особой важности вопроса «о поднятии производительности труда без повышения его интенсификации и установление соответствия между заработной платой и производительностью[435].

Не останавливаясь на неопределенном отношении к зарплате, П. М. Керженцев аналогично подходит и к проблеме интенсификации труда. Как один и лидеров «группы коммунистов», он заявлял о необходимости повышения производительности труда без повышения его интенсификации. С другой стороны, как лицо, приближенное к руководству государства ученый осознавал нереальность своих призывов. Следовательно, по словам, П. М. Керженцева необходимо было к этой проблеме подойти «по-марксистски, а не по-меньшевистски». На практике это означало, что даже если некоторые «готовы кричать об эксплуатации… для нас является высшей задачей охранить и упрочить диктатуру пролетариата…Интенсификация труда будет одним из средств, при помощи которого мы повысим производительность труда и тем самым сможем перейти к высшей хозяйственной ступени»[436].

Критикуя идею ЦИТ о необходимости усовершенствования и повышения заработной платы и условий труда, П. М. Керженцев стремился найти принципиально иную основу применения НОТ. По его мнению, решение народнохозяйственных проблем должно было осуществляться посредством использования энтузиазма людей, «благодаря сознательности пролетариата и его самопожертвованию». Аналогично и в основе применения НОТ должно быть вовлечение широких рабочих масс «в активную работу по НОТ»[437].

Интересно, что А. К. Гастев и его коллеги, понимая реальную роль высшего менеджмента на советском предприятии, считали необходимым предварительным условием работы по НОТ «завоевание сочувствия этой работе со стороны администрации предприятия». В результате они были обвинены в недоверии рабочему и клевете на рабочий класс. Соответственно П. M. Kерженцев, который должен был осознавать всю серьезность своих обвинений, сделал следующий вывод в отношении ЦИТ: «за их теоретическими промахами и уклонами скрываются опасные практические последствия для работы по НОТ, для дела хозяйственного восстановления страны»[438].

Особенно опасными группа «семнадцати» считала уклонения в НОТ в связи с классовым его характером, отмечая в этом свое разногласие с ЦИТовцами, говорившими о вреде теории и уклонявшимися от определения своего отношения к создавшимся группировкам. В этом контексте поразительно изменение тона данного специалиста после II Всесоюзной конференции по НОТ. Вместо «теоретических промахов и уклонов» принцип «узкой базы» А. К. Гастева стал, по мнению П. M. Kерженцева, «азбукой лабораторных изысканий», а центральная платформа конференции «удачно сочетала положительные элементы обеих дискутировавших платформ, причем в центральном пункте — о роли вовлечения масс — она приняла целиком формулировку «семнадцати»»[439].

Таким образом деятельность П. М. Kерженцева является прекрасной иллюстрацией советской истории. В ней отразились такие характерные ее черты как использование лучших чувств и побуждений людей для захвата власти руководством партии, эксплуатация и террор по отношению ко всему населению страны, сопровождаемые необоснованными обвинениями альтернативных мнений в классовой враждебности. Причем в условиях отсутствия основополагающей идеологии, в которую верили бы реальные люди, так и удалось создать прочную основу для существования данной системы как таковой, что и показали реформы конца XX в.

Одним из наиболее активных членов «группы коммунистов», подписавшим тезисы 1923 г. и 1924 г., был Иосиф Менделевич Бурдянский, возглавлявший Казанский институт научной организации труда. В целом, ученый настаивал на необходимости управленческой науки как комплексной, имеющей предпосылки в дисциплинах, изучающих технику, экономику, политику, психологию[440]. Однако провозглашаемые им тезисы относительно комплексности и широты исследованию смежных областей вступают в противоречие с его активным участием в деятельности «группы коммунистов». Являясь одним из лидеров группы И. М. Бурдянский достаточно резко критиковал практически все альтернативные течения, включая Витке, Богданова, Ерманского, Гастева[441]. Причем критика эта подчас была достаточно своеобразной. Так, в статье с названием «Об одной реакционной идеологии» он выражает надежду, что «соответствующие органы» «обратят свое внимание на тот яд реакционной …идеологии, которая идет от Центрального института труда, …когда существующее за пролетарские деньги учреждение делает дело, за продолжение которого в РСФСР ему охотно платили оккупанты Рурского бассейна, подкармливающие у себя русскую контрреволюцию»[442].

И. М. Бурдянский одним из первых обратился к политэкономическому обоснованию управленческой науки. Для этого он использовал работы К. Маркса у которого И. М. Бурдянский нашел столь глубокое определение самого понятия «управление», что «чем чаще его перечитываешь, находишь все новое»[443]. Таким образом И. М. Бурдянский открыл прекрасный источник трансформации своих воззрений и управленческой науки в целом в форме постоянно изменяющегося самого понятия «управление». Находя всякий раз новое понимание основ своего мировоззрения, глава Казанского института научной организации труда обратился к критике собственных сотрудников, положив начало гонениям на расходившегося с марксизмом, исследователя теории утомляемости К. Сотонина, изгнанного из института и репрессированного[444].

Согласно К. Марксу, на которого ссылался И. М. Бурдянский, рост производства вызывает к жизни специальную функцию управления, «которое устраивает гармонию между индивидуальными деятельностями и выполняет общие функции, возникающие из движения всего производственного тела, в отличие от движения его самостоятельных органов». Именно в этой формуле для И. М. Бурдянского и заключался «весь комплекс управленческой деятельности с его задачами плана и учета в целях согласования во времени и в пространстве работы отдельных частей производственного тела»[445]. В то же время ученый проявлял несогласие и с авторитетной на том момент позицией (разделявшейся, в частности, Е. Ф. Розмирович), в соответствии с которой управление сводилось исключительно к технической деятельности. По мнению И. М. Бурдянского, управленческая деятельность охватывала саму техническую деятельность и сумму своеобразных функций (учет, планирование, контроль, калькуляция и др.), не обнимаемых техникой. Следовательно управленческую деятельность необходимо было признать «своеобразным видом деятельности, самостоятельным от техники».

Как и большинство советских исследователей 1920-х гг., И. М. Бурдянский значительное место отводил проблемам совершенствования использования времени[446]. Интересно, что, подчеркивая значение развития науки управления, автор отмечал необходимость для каждого руководителя иметь природную склонность к своей работе и поднимал вопрос о профориентации и профотборе. Сама же управленческая деятельность, по мнению ученого, фактически имела целью максимизацию производительности при минимизации затрат средств производства и оптимуме условий труда для работников[447].

В то же время глава Казанского института научной организации труда не останавливался на критике коллег, а попытался усовершенствовать теорию К. Маркса, что на рубеже 1920-1930-х гг. было весьма смелой мыслью для советского ученого, одного из вдохновителей «группы коммунистов». Основываясь на идеях К. Маркса, И. М. Бурдянский выделял три момента простого труда: предметы труда, орудия труда и сам труд. Развивая марксистское положения о необходимости управления при совместном труде, он открыл четвертый элемент - «управление трудом». Столь активная деятельность не могла остаться незамеченной. И. М. Бурдянский пошел на повышение, был приглашен в Москву на работу в Коммунистическую Академию, а в 1937 г. расстрелян[448].

Среди активных сторонников платформы «группы коммунистов» (вместе с Бурдянским и Торбеком принявшим участие в создании тезисов 1923 г. и 1924 г.) особое внимание привлекает позиция Исаака Нафтуловича Шпильрейна, одного из родоначальников психотехники. Исходным пунктом его исследований был анализ процесса все более глубокого разделения труда. Далее, исходя из посылки о наличии существенных различий способностей людей к существующим профессиям, И. Н. Шпильрейн подчеркивал необходимость развития науки, которая помогла бы распределить людей по областям деятельности в соответствии с имеющимися у них качествами и в итоге создать наилучшие условия для развития народного хозяйства. Для достижения этой цели, по мнению ученого, от зарождавшейся психотехники требовалось, с одной стороны, определить качества, необходимые для работников всех сфер деятельности, с другой стороны, создать методику выявления способностей, присущих каждому работнику. В конечном счете психотехника[449] должна была выдавать конкретные рекомендации о профессиональной пригодности каждого человека, причем здесь планировалось учесть дефицитность каждой специальности, срок обучения, затраты на подготовку и переподготовку, а также ряд других факторов[450]. И. Н. Шпильрейн фактически стоял у истоков целого ряда современных прикладных ответвлений психологии, таких как инженерная психология, психология труда и т.д. Особо следует отметить участие ученого в деятельности Лиги «Время»[451]

Интересно, что И. Н. Шпильрейн, как один из активнейших членов «группы коммунистов», обвинял О. А. Ерманского в затемнении «принципом оптимума» проблемы производительности[452]. В свою очередь О. А. Ерманский, будучи достаточно критически настроенным относительно многих направлений в науке управления достаточно благожелательно высказывался о психотехнике. По мнению О. А. Ерманского, основатель психотехники профессор Гарвардского университета Г. Мюнстерберг положил начало «научному построению теории профессионального отбора личности и выбора профессии, отчасти и вообще приложения психологии к рационализации производительного труда».

Сильный толчок развитию психотехники дала мировая война 1914-1918 гг. Так через психотехнические испытания пригодности для распределения по отраслям военного дела была проведена вся армия США численностью 1, 75 млн. человек[453]. Идеи Г. Мюнстерберга оказали существенное влияние на использование научных методов профессиональной ориентации и подготовки кадров в США[454]. В то же время, по мнению Д. М. Берковича, методы психотехники, получившие в 1920-1930-х гг. относительно широкое распространение в нашей стране, характеризовались «ошибочной трактовкой проблемы одаренности и способностей»[455].

Как достаточно близкую к гуманистическому направлению можно выделить концепцию директора Харьковского Всеукраинского института труда Федора Романовича Дунаевского. Об этом свидетельствует уже такой момент как упоминание о работе Ф. Р. Дунаевского в журнале Бюро Нормализации при НК РКИ, отражавшем взгляды Н. А. Витке[456]. Под его руководством в Харьковском Всеукраинском институте труда была создана концепция, которую можно назвать комплексной, предполагавшая исследование управления с учетом достижений различных наук. Интересно, что в 1960-1970-х гг. в советской науке возобладал как раз комплексный подход к проблемам управления. Таким образом методологически Ф. Р. Дунаевский и его коллеги предвосхитили будущее развитие отечественной науки.

Рассматривая все существовавшие в то время подходы к классификации управленческих функций как неполные, Ф. Р. Дунаевский предложил свою схему. По его мнению, на первой фазе организационного процесса необходимо установить задачи организации, способы и силы их решения, обеспечив в государственном масштабе поддержку инициативы, вплоть до ее судебной защиты по аналогии с правом защиты имущества. На второй фазе формируется организация, определяется состав исполнителей и их система их стимулирования. Третья фаза у Ф. Р. Дунаевского состоит в обосновании распоряжения, определении его содержания, формализации при использовании математики и обеспечении исполнения. Рассматривая функцию обеспечения исполнения распоряжения, особое значение он придавал стилю управления. Ф. Р. Дунаевский доказывал неэффективность и опасность использования командных методов, как для атмосферы в коллективе, так и для самого руководителя[457].

Эту проблему Ф. Р. Дунаевский связывал с понятием «административной емкости», т. е. наличием физических ограничений для любого человека по непосредственному руководству определенным числом людей. Именно их ученый рассматривал как одну из основных причин бюрократизма. В силу ограниченности возможностей руководителя между ним и исполнителем создается все увеличивающийся промежуточный слой, иерархия посредников, регламентирующих поступки подчиненных. Результатом является отрыв руководства от народа, усиление самодостаточности аппарата управления. Для решения этой проблемы предлагалось два способа: 1) построение качественно нового аппарата управления; 2) при опоре на механизацию и автоматизацию, уменьшение числа иерархических уровней управления, что позволило бы увеличить «административную емкость»[458].

Говоря о построении качественно нового аппарата управления, Ф. Р. Дунаевский обращался к необходимости совершенствования системы подготовки руководящих кадров. Обучение предлагалось в основном не в виде лекций, а в форме упражнений в анализе конкретных организационных факторов и теоретическом разрешении организационных задач, включая работу на специальных опытных предприятиях.

В то же время, согласно Ф. Р. Дунаевскому, управленческая деятельность носит творческий характер[459]. Причем, основополагающим для работы руководителя признавалась не теоретическая подготовка, а «наличность специфических природных данных». Таким образом, автор предпринял попытку схематично изобразить модель руководителя, выделив в качестве первичных его качеств организационную инициативу, изобретательность, смелую настойчивость[460]. Уделяя вопросам подбора и профориентации огромное внимание, Ф. Р. Дунаевский подчеркивал двоякое значение этих явлений, с одной стороны, для повышения производительности; а с другой, для индивидуальной профессиональной судьбы человека, повышения его удовлетворенности трудом[461]. В этой связи автор, отмечая необходимость области знаний, способствующей выявлению у человека потенциальных способностей, выражал сомнение в эффективности психотехники, которая могла бы браковать людей, как технические материалы[462].

Можно заметить влияние на концепцию Ф. Р. Дунаевского атмосферы нацеленности на автоматизацию и лозунгов о привлечении широких масс к управлению, в результате чего ученый пришел к выводу, что если деятельность руководителей будет обобщаться, с созданием новые формул, приближающих управление ко все большему автоматизму, это приведет к упразднению администратора как такового[463]. Данный вывод уже приближает подход ученого к теории одного из основных оппонентов гуманистического направления — Е. Ф. Розмирович, возглавлявшей Государственный институт техники управления.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8 91011 12 13 Следующая ⇒