Глава III. ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ И ПОЛОЖЕНИЯ СОЦИОЛОГИЧЕСКИХ ТЕОРИЙ М. ВЕБЕРА И ДЖ. МИДА

СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ МАКСА ВЕБЕРА.

Существенно отличный от позитивистского подход в понимании предмета социологии обосновал выдающийся немецкий теоретик Макс Вебер (1864-1920). Социология Вебера оказала решающее воздействие на западную социологическую науку середины и второй половины ХХ в. В основу методологии социологического познания Вебер положил тезис о принципиальной противоположности законов природы и общества, из чего следовало признание двух типов научного знания: наук о природе (естествознания) и наук о культуре (гуманитарного знания). Социология же, согласно Веберу, занимает пограничное положение между этими двумя типами, заимствуя у естествознания приверженность к точным фактам и причинно-следственному объяснению действительности, а у гуманитарных наук – метод понимания и отнесения к ценностям.

Вебер отвергал в качестве непосредственного предмета социологии такие общие понятия как «общество», «народ», «человечество», «капитализм», «религия», «право», «государство» и т.п. Согласно Веберу, эти и подобные им сложные абстракции могут быть осмыслены только на основе анализа поведения индивидов, т.е. в основе их понимания и использования лежит исследование поведения, социальных взаимодействий на межличностном уровне и в малых социальных группах.

Таким образом, для Вебера изучение поведения, социальных действий индивида представлялось основой предмета социологии. Однако это не означало, что всякое индивидуальное действие может быть признано социальным. Действие становится социальным, если оно отвечает следующим условиям:

1. если это сознательное, в определенной степени рациональное действие, в основе которого лежит достаточно ясное понимание как поставленной действующим субъектом цели, так и соотнесенных с ней средств достижения;

2. если оно ориентировано на поведение других людей;

3. если процедура рационализации действия имеет результатом сознательную ориентацию действующего индивида на то, как практически будет оценено его действие, каким образом отреагируют на него своими действиями (поведением вообще) другие люди, на ту или иную форму взаимодействия с которыми он рассчитывает.

Последнее из названных условий социального действия Вебер определял как «ориентацию действующего на ожидания других». Действие, не ориентированное на предполагаемые индивидом ожидания хотя бы в минимальной степени и не характеризующееся определенной мерой осознанности этой ориентации, не является социальным. Данное положение выражает своего рода социальный алгоритм, лежащий, в частности, в основе политического взаимодействия. Он имеет существенное значение в процессе научного анализа и выработки рациональной, эффективной политической стратегии и тактики.

Исходя из указанных базовых характеристик, Вебер предложил следующую классификацию типов действия:

1. аффективное действие;

2. традиционное действие;

3. ценностно-рациональное;

4. целерациональное.

Данные типы действия располагаются Вебером в порядке возрастающей рациональности.

Аффективное действие, определяемое эмоциональным состоянием действующего субъекта, по своей природе не является собственно социальным действием.

Традиционное действие является «автоматической реакцией» на привычные раздражения. Это действие, которое совершается в русле однажды усвоенной установки. Традиционное поведение диктуется обычаями, верованиями, привычками. Субъект действия поступает по традиции, ему нет нужды ни ставить перед собой цель, ни определять ценности, ни испытывать эмоциональное возбуждение. Он просто подчиняется укоренившимся в нем за долгую практику рефлексам. Здесь – «пограничный случай» социального поведения, которое часто, не может рассматриваться в качестве собственно социального, поскольку не имеет под собой (или почти не имеет) ориентации «по смыслу», т.е. практически не опосредуется рациональным целеполаганием.

Ценностно-рациональное действие основано на вере в безусловную ценность (религиозную, этическую, эстетическую) данного типа поведения. Это действие, относимое Вебером к типу социального, признается лишь относительно рациональным, поскольку сама ценность принимается индивидом без дальнейшего рационального опосредования и обоснования, в результате чего не принимаются во внимание побочные следствия данного действия.

Полностью рациональным, т.е. собственно социальным в установленном Вебером смысле слова является только целерациональное действие. Оно характеризуется ясностью осознания действующим субъектом своей цели, которая обязательно рационально соотнесена со средствами ее достижения. По сути это - умозрительная, рациональная модель поведения, которая служит своеобразным эталоном для реального поведения.

Выделенные Вебером типы поведения являются своеобразными идеально-типическими мыслительными конструкциями. В «чистом» виде данные типы практически не существуют. Реальное поведение индивида ориентировано, как правило, в соответствии с двумя и более видами действия. Принципиальное значение имеет соотношение данных типов в определенных социальных культурах. Так, по мнению Вебера, в разных типах обществ преобладают различные виды действия.

Разрабатывая проблему методологии социологического анализа, Вебер особо подчеркивал важность понимания социологом субъективного смысла, который вкладывается в действие самим действующим индивидом. Так, наблюдая последовательность действий людей, социолог должен сконструировать их объяснение на основе понимания внутренних мотивов этих действий. В связи с этим социология характеризуется Вебером как наука, изучающая и объясняющая (т.е. «понимающая») социальное действие, прежде всего индивида, смыслы этого действия. Вот почему, социология Вебера определяется как «понимающая социология».

Основные принципы «понимающей социологии». Обосновывая свое видение предмета социологии, ее методологических оснований и задач, Вебер сформулировал ряд существенных положений, составивших основу «понимающей социологии».

Положение первое. Отказ от позитивистской трактовки объективности социологического знания. В силу специфики социальной реальности, социология, согласно Веберу, не должна выдавать свои теоретические построения за выражение самой действительности и ее законов. Она должна исходить из принципиального различия между социальной теорией и действительностью.

Вебер отрицал способность социологии:

- открывать универсальные законы общественного развития, сравнимые с законами естествознания;

- подтверждать существование какого-либо прогресса в человеческих сообществах;

- выражать моральное обоснование или давать оценку социальным явлениям и процессам (принцип ценностной нейтральности);

- разрабатывать какие-либо общие понятия (например, «государство», «религия», «право» и т.п.), если они не могут быть соотнесены с действиями индивидов в данной конкретной социальной среде.

Согласно Веберу, вышеназванные и подобного рода абстрактные понятия, обозначающие общественные институты и явления должна присутствовать в социологическом анализе в той форме и степени, в какой они становятся значимыми для отдельных индивидов, в какой последние реально ориентированы на них в своих действиях. Всеобщее, выражаемое абстрактными понятиями, существует лишь постольку, поскольку оно признается отдельными индивидами и ориентирует их реальное поведение.

Положение второе. Важнейшей задачей социологии, связанной с выходом на понимание общекультурных характеристик социума, является исследование процессов развития рационализации социальной жизни. Рационализация как важнейшее понятие «понимающей социологии» используется Вебером в двух взаимосвязанных аспектах. Во-первых, речь идет о тенденции рационализации индивидуального действия и межиндивидуального взаимодействия. Содержанием данного процесса является замена внутренней приверженности привычным нравам и традициям, а также, в возрастающей мере, и ценностям приспособлением к соображениям интереса. Во-вторых, рационализация в веберовском понимании – это всемирно-исторический процесс, в ходе которого каждая область человеческих отношений становится объектом расчета и управления, что позволяет добиваться максимальной экономической эффективности.

Свое наиболее полное социально-культурное воплощение рационализация получила в современном западном «буржуазном капитализме» («буржуазном промышленном капитализме»), который, по мнению Вебера, существенно отличался от «традиционалистского» («архаичного», «авантюристического», «спекулятивно-торгового капитализма»). Последний вид предпринимательства имел широкое распространение еще в древности не только в Европе, но и в Китае, Индии и других странах. «Авантюристически-архаический тип капитализма», выступавший в виде торгового, ссудного и спекулятивного капитала, характеризуется Вебером как, главным образом, потребительски ориентированное иррационально-спекулятивное предпринимательство, всецело мотивированное жаждой наживы и «пренебрегавшее этическими рамками». Традиционалистский тип капитализма, как вид предпринимательства, сохраняется и в современном обществе, сосуществуя с буржуазным производительным капитализмом.

В отличие от традиционного капиталистического предпринимательства современный производительный («продуктивный») промышленный капитализм западного типа представляет собой, прежде всего, рационализированную форму социокультурной организации современного общества. Рациональная природа современного капитализма, согласно Веберу, проявляет себя в следующих характеристиках:

- в научной организации непосредственной производственной деятельности (рационализации внутрипроизводственного управления);

- в техническом применении научного знания (качественно новых технологий) в производстве;

- в возрастании социальной роли науки в обществе в целом (наука, согласно Веберу, представляет наиболее полное и адекватное воплощение принципа рациональности). Развитие научного знания, а также связанного с ним образования стало решающим фактором в преобразовании жизненного уклада народных масс.

- в использовании в качестве одного из важнейших условий хозяйственной деятельности формально свободного труда людей, эмансипировавшихся от внеэкономических форм принуждения к деятельности;

- в последовательной рационализации всей системы права и государственного управления, создающей наиболее эффективные условия функционирования хозяйственной сферы общества;

- в рационализации рынка, выразившейся, в частности, в так называемой коммерционализации. Последняя посредством появления ценных бумаг и биржи рационализировала спекуляцию. В результате спекулятивный капитализм был поставлен на службу промышленного капитализма;

- в усилении роли в жизни общества рациональной бюрократии как социального носителя рационализации;

- в наличие социальной этики современной капиталистической культуры, прообразом которой была, согласно Веберу протестантская хозяйственная этика с ее принципами продуктивного труда, профессионального долга и частной инициативы.

Положение третье. Согласно Веберу, социология может претендовать лишь на выяснение причин свершившихся событий, воздерживаясь при этом от научных прогнозов.

Положение четвертое. Научный статус социологии подтверждается следующими принципами социологического анализа:

- ценностная нейтральность (социология так же свободна от ценностных суждений, как и естественные науки);

- следование принципам формальной логики (внутренняя непротиворечивость умозаключений);

- открытость полученных данных и выводов для научной экспертизы и критики (антидогматизм);

- «отнесение к ценности».

Вебер не только различает, но и взаимоисключает в социологии «ценностную нейтральность» (свободу от оценочных суждений) и «отнесение к ценности». Поскольку ценностные суждения личностны и субъективны (связаны с какой-либо нравственной, политической, религиозной и т.п. оценкой), их должно избегать в социологии.

Что же касается понятия «отнесение к ценности», то оно подразумевает сложную и в методологическом смысле абсолютно необходимую процедуру, связанную с определением объекта научного исследования, отбором и обобщением эмпирического материала. Неизбежность такого отнесения к ценности обусловливается тем, что социолог в познании сталкивается с крайним многообразием фактов. Для их отбора и анализа он вынужден исходить из какой-то установки, так называемой «ценности». Данную установку (ценность) Вебер понимает как установку определенной исторической эпохи, как свойственное конкретной эпохе направление интереса. Именно «интерес эпохи» задает направленность социологических исследований, определяет их проблематику, руководит выбором и обработкой эмпирических данных. Так, Вебер полагал, что современная ему историческая эпоха поставила перед социологией в качестве центрального интереса (ценности) вопрос о природе западно-европейского капитализма. Именно этот интерес и определил направление усилий Вебера на исследование, реконструкцию основного (целерационального) типа социального действия как базовой характеристики социальной реальности западного капиталистического общества.

Положение пятое. Существенное методологическое значение в социологическом исследовании имеет конструирование и использование в качестве основного средства познания социальной реальности понятие «идеальный тип». Идеальный тип представляет собой мыслительную конструкцию, создаваемую исследователем на основе понимания им смысла того или иного социального феномена и, прежде всего, определенного типа социального действия, поведения. Цель, достигаемая с помощью идеального типа, - предложить чисто логическую модель подлежащего исследованию аспекта социальной реальности. Идеальный тип, во-первых, позволяет более четко вычленять объект социологического исследования; во-вторых, служит своеобразным эталоном, посредством сопоставления с которым можно судить о мере удаления или приближения к нему исследуемой эмпирической реальности. Идеальные типы формируются посредством выделения отдельных черт реальности, которые исследователь считает наиболее типическими. Причем, создавая идеально-типические конструкции, социолог, в конечном счете, руководствуется «интересом эпохи». Таким образом, идеальный тип есть лишь средство, а не цель познания.

Введение Вебером в свою «понимающую социологию» категории «идеальный тип» позволило в процессе познания социальной реальности выйти на уровень таких абстрактных понятий как «капитализм», «религия», «общество» и т.п., наполнив их качественно определенным социо-культурным содержанием.

«СИМВОЛИЧЕСКИЙ ИНТЕРАКЦИОНИЗМ» ДЖ. МИДА

Джордж Герберт Мид, (1863–1931) – американский философ, социолог и социальный психолог, заложивший основы символического интеракционизма. Мировую известность Миду принесла его фундаментальная работа «Разум, самость и общество с точки зрения социального бихевиориста» (1934 г.), в которой он проанализировал механизм личного самоопределения в социальном микромире, выясняя, каким образом социальные взаимодействия создают личностную индивидуальность, человеческую самость.

Теория взаимодействия ( интеракции ). Центральное место в учении Мида занимает понятие межличностного взаимодействия. Из совокупности же межличностных взаимодействий (интеракций) в конечном счете формируется общество. Мида интересовало, прежде всего, выявление общего механизма согласованного взаимодействия между людьми в обществе. Научный поиск позволил ученому по своему описать этот процесс: люди наблюдают, осмысливают намерения друг друга и реагируют на них посредством символов. Символы есть средства, с помощью которых происходит осмысление действий своих и чужих. Без них нарушается процесс человеческого взаимодействия, коммуникация, без символов не возможно существование общества. Сущность символического интеракционизма как раз и состоит в том, что социальное действие («социальный акт»), рассматриваемое на уровне личностей, проявляется как «взаимодействие» («интеракция»), как непрекращающийся обмен действиями и намерениями, как диалог. Взаимодействия индивидов основываются на интерпретации поведения друг друга посредством языка, через обмен жестами и символами, которые имеют общее значение. Т.е. люди делают выбор ответной реакции на поступки других индивидов, реагируя на них не непосредственно, а через интерпретацию, осмысление символов, несущих определенную значимую информацию. При символических взаимодействиях интерпретация приобретает важнейшее значение. Если следовать мысли Мида, социальный процесс вообще невозможен без внутренне присущего ему процесса интерпретации, а общество является символической интеракцией.

Мид выделял два типа социальных взаимодействий: несимволические, или автоматические рефлексы, при которых люди не ставят себя на позицию другого индивида, реагируют на действия друг друга непосредственно, что свойственно всему живому; и символические, осмысленные, порождающие стремление действовать с учетом действий («отклика») другого, контролировать взаимное влияние на свое и чужое участие.

Только такие действия приобретают смысловое значение: «общий для данного индивида и для другого индивида отклик, который в свою очередь становится стимулом для первого индивида».То есть человек поступает так, а не иначе, потому, что именно так (а не иначе) он интерпретировал мотивацию действий партнера, пытаясь понять то значение (смысл), которое придавал своим действиям партнер. Эта конкретная интерпретация порождает конкретный стимул для нового ответного действия индивида, которое в свою очередь вызывает определенную интерпретацию смыслового значения партнером, стимулируя его в ответ действовать определенным способом. Каждый из них при этом старался встать на позицию другого, исходя из социального опыта, что является свойственным только человеку. Такое общение каждый раз проиходит на основе обмена значениями и установками через язык и жесты.

Язык и жесты являются важнейшими формами символического взаимодействия, особенность которого заключается в том, что человек может представить себе результат своего воздействия на других людей, предвосхитить реакцию других людей. Люди способны общаться, используя только «значащие» жесты, т.е. жесты, имеющие одинаковые значения: «жесты есть движения первого организма, действующие в качестве особых стимулов, вызывающих социально принятые реакции второго организма». Сознательное общение жестами, т.е. сознательная коммуникация, возникает только тогда, когда жесты становятся знаками, несущими для индивидов определенный смысл или значение, тем самым они делают возможным взаимное приспособление индивидов друг к другу, вызывая рост самосознания.

Мид демонстрирует роль жеста в общении на примере манеры выражаться. Мы способны почувствовать изменение установки партнера по отношению к нам, подметив изменение определенной для каждого человека манеры выражаться. Это изменение «отклика» партнера и есть для нас указывающий жест. В «пространстве» жеста вычленяется то, что может служить в качестве символа. Это может быть целый набор отдельных символов с одним и тем же смыслом: слово, фраза, интонация, пауза, взгляд и т.п. Определяя содержание жеста, они всегда являются частями действия индивида, «открывающими другому, что он собирается делать». Когда человек использует этот ключ, он вызывает в себе установку другого.

Голосовой жест Мид называет «фундаментальным», т.к. он воздействует на всех одинаково. Если голосовой жест вызывает у говорящего примерно такую же реакцию, как и у слушающего, то такой жест считается значащим, поскольку содержит значащие символы. В процессе взаимодействия поэтому важную роль играет умение увидеть себя со стороны глазами других людей, то есть способность человека рассматривать себя не только как субъекта, но и в качестве объекта. Такую способность Мид называл «самость» («self»). Самость, для него, – чисто социальное качество. Оно не только отсутствует у животных, но не является врожденным и у человека.

Ролевая теория личности. Важной заслугой Мида является разработка им ролевой теории личности, согласно которой сущность личности, ее индивидуальность и своеобразие определяются и проявляются прежде всего через выполняемые ею социальные роли, а сама социальная деятельность личности представляется как совокупность ее социальных ролей, зафиксированных в системе символов. Через процесс принятия роли у индивидов формируется самость, самовосприятие, самооценка - способность людей представлять себя в качестве объектов своей собственной мысли: «характерной чертой «Ѕеlf» является отношение к самому себе именно как к объекту. Оно может быть как субъектом, так и объектом».

По своей сущности самость имеет две стороны:

«I» – («ай», в переводе с английского – «Я») – представляет собой субъективное, спонтанное представление индивидом себя, проявляется в его непосредственных поступках по отношению к другим. Это та часть личности, которая выражает индивидуальность и своеобразие конкретного человека. «I» позволяет проявить инициативу, ощутить свободу. «I», или Ego, ответственно за все нововведения, изменения. Будучи осознанным, «I» моментально превращается в «me».

«Me» – («ми», в переводе с английского – «меня») – социальная сторона личности, это то, как люди видят себя со стороны, глазами других, обеспечивая соблюдение общепринятых, ожидаемых норм поведения. «Me» выполняет обязанности цензора, устанавливая границы дозволенного. Это принятая человеком система исходных установок, продуманная и осознанная, предваряющая его действия.

Любое действие человека, полагает Мид, может быть рассмотрено через призму взаимодействия «I» и «me» «Me» предлагает набор ожидаемых реакций, а «I» выбирает ту из них, которую считает нужной, и применяет в том виде, в каком считает необходимым. «I» и «me» – это две половинки одного целого (Self = I + me).

Мид описал две стадии развития самости:

Первая стадия – стадия ролевых игр («play»), стадия «принятия» различных ролей. Это период, когда ребенок в играх примеряет на себя роли отдельных людей, изображая их поведение: доктора, матери, отца, учителя, продавца, воспитателя и других в соответствии со своим социальным опытом. Принимаемые ребенком роли становятся основой обучения: он учится оценивать себя с точки зрения конкретных других людей. Когда ребенок принимает какую-то роль в игре, у него возникают стимулы, вызывающие собственные «отклики», которые он использует для построения самости.

Вторая стадия – стадия коллективных игр в форме соревнования («game»). Групповые игры (прятки, бейсбол, волейбол, футбол) развивают в ребенке способность действовать в организованной группе. Ребенок учится оценивать себя не просто глазами отдельного человека, а с точки зрения обобщенного другого. Мид называет «обобщенным другим» организованное сообщество (социальную группу), которое обеспечивает индивиду единство его самости. Концепция роли «обобщенного другого» Мида развивает теорию «зеркального Я» Чарльза Хортона Кули (1864-1929), которого также почитают как одного из основателей символического интеракционизма.

Коренное различие между соревнованием и игрой в процессе социализации состоит в том, что в соревновании индивидом усваиваются установки других игроков, организуя своего рода единство. Установка «обобщенного другого» есть установка всего сообщества.

На этой стадии у ребенка еще нет полностью развитой, целостной самости. Он осознает свою зависимость от группы и учится в своих действиях руководствоваться общими для этого сообщества установками, нормами, ценностями, правилами игры, понимать ожидания целой группы. Для участия в соревновании он должен научиться организации ролей в себе самом. Соревнование представляет собой переход в жизни ребенка от стадии принятия роли других в игре к стадии организованной роли, которая имеет существенное значение для самосознания личности.

По мнению Мида, процесс социализации человека понимается как обретение собственной роли. Чтобы исполнять свою собственную роль, он должен знать, что собирается делать каждый другой игрок. Он должен принять все эти роли. Принимая установки «обобщенного другого» по отношению к себе, он начинает осознавать себя в качестве объекта, или индивида, и, таким образом, развивает самость или индивидуальность.

Самость человека достигает своего полного развития, когда посредством организации индивидуальных установок других становится индивидуальным отражением «всеобщей модели» социального или группового поведения.

Пример политической социализации в процессе становления самости, приведенный Мидом, показывает, что в политике человек отождествляет себя с целой политической партией и принимает организованные установки всей этой партии по отношению к остальной части общества. Он начинает реагировать на проблемы, с которыми сталкивается партия, с позиции ее организованных установок, вступая в особую конфигурацию социальных отношений со всеми другими индивидами в рамках данного общества.

Возможность его вступления в социальные отношения с почти бесконечным числом других индивидов, которые также придерживаются обобщенных установок своих социальных классов, групп или подгрупп, социальных сообществ, обеспечивается функционированием жестов с системой универсально значимых символов в социальном процессе коммуникации, или интеракции.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 Следующая ⇒