Глава I. Понятие международного уголовного права

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 15Следующая ⇒

1. Вопрос о международном уголовном праве представлял и (Представляет предмет оживленных дискуссий (как и вопрос о понятии международного преступления). При этом не было и нет однозначной аргументации «за» или «против» его существования. В различные исторические периоды одни буржуазные ученые выступали за введение понятия международного уголовного права и, соответственно, за кодификацию норм, содержавших описание международных преступлений, другие считали ненужным создавать международное уголовное право. Иными славами, дискуссионен был вопрос не только о понятии международного уголовного права, но и о том, необходима ли вообще такая отрасль права, имеет ли она право «а существование?

Идея создания международного уголовного права возникла на грани XIX—XX вв.¹. Первоначально под международным уголовным правом понимался ограни ченный круг норм, регулировавших вопросы действия уголовного закона в пространстве. Этому способствовало увеличение числа преступлений, совершенных иностранцами, < в том числе дипломатическими представителями.

Кроме того, некоторые государства стремились распространить действие национальных уголовных законов «а территорию других государств (за преступления, совершенные вне пределов государства, но посягающие на его интересы), что, естественно, вызывало сопротивление и несогласие.

> > > 13> > >

Понятие международного уголовного права складывалось также из норм, регулирующих вопросы правовой помощи и выдачи преступников.

В русской дореволюционной литературе одним из первых идею необходимости международного уголовно го права обосновал Н. М. Коркунов в статье «Опыт конструкции международного уголовного права»². Позднее большой труд, где рассматривалась и эта проблема, написал Ф. Мартене³. Трудно, конечно, сказать, кто явился инициатором идеи создания новой отрасли правовой науки — юристы-международники или юристы-криминалисты. Но, вероятно, приоритет все же следует отдать юристам-международникам, что, впрочем, естественно, ибо международно-правовые отношения, их развитие ставили новые проблемы, требующие своего разрешения.

Еще старая доктрина международного права признавала определенные категории правонарушений международного характера преступными и отмечала международную обязанность всех государств наказывать лиц, их совершивших. Так, немецкий юрист А. Гефтер писал, что «всякое действительное и безусловное отрицание прав людей и народов, всякое покушение общего или частного характера, направленное против этих прав л заявленное вовне принятием соответствующих мер, составляет нарушение международного права, оскорбление всех государств... и вызывает общие усилия к их подавлению»⁴. К числу таких преступлений, совершаемых отдельными лицами, он относил, например, пиратство.

Швейцарский юрист-международник И. Блюнчли писал: «Если нарушение международного права грозит всеобщей опасностью, то не только потерпевшее государство, но и все другие, имеющие достаточно силы для защиты международного права, должны противодействовать ему и позаботиться о восстановлении и обеспечении юридического порядка»⁵.

В числе подобных преступлений, совершенных отдельными лицами, Блюнчли называл пиратство, ограбление иностранцев, введеиие рабства, открытое жестокое угнетение иностранцев и др.

Конечно, старая доктрина не проводила отчетливого различия между международной политической ответственностью государств и международной уголовной

> > > 14> > >

ответственностью отдельных лиц и формулировала принципы международной уголовной ответственности весьма расплывчато. Но это и понятно, ибо принципы эти в то время еще только начали складываться. Точнее, даже только начали проглядывать их контуры. Но сам по себе факт, что уже в то время юристы стали беспокоиться о том, чтобы право более эффективно служило делу сохранения мира и интересам народов, весьма примечателен. Позднее все чаще стали возникать вопросы не только об ответственности государств за нарушение договоров, соглашений, конвенций, общепринятых норм международного трава, но и об ответственности конкретных лиц, причем за такие деяния, которые нормами существовавшего тогда международного права не охватывались.

Имелись такие преступные деяния, которые, не являясь в прямой смысле нарушениями норм международного права, наносили вред международному общению государств (.например, так «азываемое пиратство). Наличие таких деяний требовало согласованной деятельности государств, заключения соответствующих конвенций и договоров, установления принципов ответственности.

В связи с этим требовала разрешения проблема применения принципов уголовного права, например принципа вины. Известно, что в международном праве постановка вопроса об индивидуальной вине не всегда возможна⁶. В уголовном праве без вины не может быть ответственности (среди буржуазных ученых есть сторонники объективного вменения, не имеющие, правда, широкой поддержки).

Не менее важным обстоятельством, повлиявшим на возникновение идей международного уголовного права, было также укрепление связей между преступниками разных стран, создание международных объединений лреступников, часто даже влиявших на политику своих (и чужих) правительств. Этот процесс развивался весьма стремительно, особый размах он получил в настоящее время, когда происходит сращивание капиталистических монополий с организованной преступностью. В то же время, хотят этого или не хотят руководители капиталистического мира, но вести борьбу с организационной преступностью, со складывающимися международными преступными синдикатами они должны.

> > > 15> > >

Наконец, нельзя не сказать и о том, что идеи.создания международного уголовного права возникли и потому, что капитализм хотел создать единый фронт (в том числе с помощью уголовного права) против трудящихся, борющихся за свои права, за уничтожение эксплуатации и угнетения, против их авангарда — коммунистов. Последнее можно видеть на ряде институтов складывавшегося международного уголовного права, например на трактовке понятия такого преступления, как пиратство, к которому буржуазные юристы в угоду господствующему классу приравнивали мятеж на флоте, вызванный невыносимыми условиями службы⁷.

2. С возникновением первого в мире социалистического государства —• СССР — многие буржуазные ученые стремились путем конструирования международно-правовых норм вмешиваться во внутренние дела Советского Союза и протаскивать антикоммунистические законы. Это особенно ярко видно на примере деятельности унификационного движения в области международного уголовного права⁸.

В то же время признание молодого Советского государства и широкий выход его на международную арену дал образец внешней политики совершенно нового качества, послужил созданию новых, подлинно демократических принципов международного права. С этим нельзя было не считаться, в том числе и ведя борьбу с преступными действиями на международной арене.

Таким образом, вопрос о создании международного уголовного лрава становился все более актуальным и даже необходимым, в частности, для защиты демократических принципов международного сотрудничества.

Развитие международных отношений в связи с ростом международного влияния Советского Союза, особенно после разгрома фашизма и возникновения мировой социалистической системы, заставило буржуазных ученых более осторожно подойти к идее создания международного уголовного права. Отчетливее стала проявляться борьба прогрессивных и реакционных взглядов на эту проблему.

Важнейшую роль сыграли при этом суд народов над главарями третьегорейха, утверждение принципов Нюрнбергского трибунала, суд над японскими военными преступниками, рост влияния на международной арене социалистических государств и, соответственно, новый

> > > 16> > >

подход к роли международного уголовного права и понятию международного преступления, в первую очередь и главным образом как преступления против мира и человечества, преступления агрессии.

Мотивы борьбы с революционным движением трудящихся с помощью международного уголовного права стали отходить на второй план, зазвучали глуше. На первый план выступила боязнь империализма понести ответственность за свои преступления, ибо соотношение сил в мире изменилось в пользу социализма, демократии и (прогресса. Поэтому дискуссия о том, быть или не 'быть международному уголовному праву, а если и быть, то какие преступления относить к числу тех, которые должны регулироваться этим правом, приняла иные, мы бы сказали, более осторожные формы.

Более того, крен стал делаться в сторону общеуголовных преступлений, появились утверждения, что они-то и носят «международный характер», что именно они, якобы доставляя особое беспокойство для государств, и должны составлять предмет международного уголовного права. При этом произошло, и довольно отчетливо, разделение ученых на три группы: одна придерживается прогрессивных принципов и стоит прежде всего за то, чтобы международное уголовное право служило делу защиты мира и борьбе против агрессии; вторая состоит из лиц, которые не могут открыто отвергнуть принципы Нюрнберга, но хотят показать свою «чистую приверженность» праву, не высказывая в то же время открыто свои политические позиции и симпатии; в третью группу вошли те, «то в интересах реакционных кругов капитализма отрицает необходимость международного уголовного права.

Весьма интересна эта метаморфоза: первоначально, в угоду буржуазии, когда нужен был в международном¹масштабе инструмент подавления трудящихся и нажима на молодое Советское государство, буржуазные ученые выступали «за» международное уголовное право, теперь же, руководствуясь теми же интересами, они голосуют «против».

3. Крайне отрицательную позицию по отношению к международному уголовному праву занимают прежде всего многие ученые ФРГ, не признающие принципов Устава Нюрнбергского трибунала и правомерность самого приговора. Конечно, это не голословное отрица-

> > > 17> > >

ние. Под данную точку зрения подводятся «юридические» аргументы. Ведь сейчас.не то время, когда голым «нет» можно решить какой-либо вопрос, тем более юридический, международный, затрагивающий коренные интересы народов в борьбе за мир. Поэтому Г. Ешек, например, выражая сомнение в необходимости международного уголовного лрава, считает, что для его существования необходимо наличие международных уголовно-правовых норм, непосредственно распространяющихся не на государство, а на граждан любого государства, признание примата этих но: рм над национальным законодательством, наличие надгосударственных судебных органов⁹. Позиция, .как видим, весьма интересная. И вот почему. В буржуазной юридической литературе послевоенных лет активно обсуждался вопрос о создании международного суда, который мог бы выносить приговоры и решения, обязательные для всех государств и правительств. При этом, поскольку такой суд находился бы, конечно, в руках ведущих капиталистических государств (так полагали авторы этой идеи), можно будет осуществлять диктат по отношению к странам социалистической системы, не говоря уже о слаборазвитых государствах. Еще шире, чем о суде, распространялись идеи о гаверхправ'ительстве, об ограничении суверенитета государств «мировым» государством и т. п. Однако эти теоретические концепции поддержки не нашли. Парадоксально, что Ешек — один из самых реакционных ученых и апологет фашизма — говорит о «сомнительности» международного уголовного права, ибо нет надгосударственных судебных органов, но главное потому, что они не могут быть созданы.

Есть ученые, которые хотя и признают Устав Нюрнбергского трибунала, считают, что его приговор обоснован и законен, но отрицают, что нюрнбергские принципы стали общепризнанными принципами международного права¹⁰. Они тоже не допускают возможности создания международного уголовного права.

Учитывая, очевидно, негативное отношение своих коллег к столь острой проблеме, ряд западных ученых, являющихся в целом выразителями прогрессивных и гуманистических принципов, осторожно оценивают возможности создания международного уголовного права. Один из руководителей Международной Ассоциации уголовного права, известный французский ученый П. Бу-

2 Заказ 5947 17

> > > 18> > >

за, например, считает вопрос о международном уголовном npaiBe «весьма деликатным», не высказываясь, по существу, ни «за», ни «против»¹¹. Другие ученые, близкие по теоретическим позициям и взглядам к П. Буза, например Р. Мерль, говорят, что к определению понятия международного уголовного права, и тем более к его созданию, нужно.подходить осторожно, учитывая большие дискуссии по вопросу о предмете этой науки. При этом Р. Мерль подчеркивает, что вся эта проблема в настоящее время находится в стадии доктринальных наследований¹².

Вряд ли можно считать эту осторожность оправданной. Ведь и П. Буза, и Р. Мерль, и другие ученые, проявляющие осторожность, не могут не видеть, что по важнейшему вопросу, составляющему, мы бы сказали, сердцевину проблемы — уголовно-правовой защиты мира в борьбе с преступлениями против мира и человечества — сложились общие принципы, ставшие общепризнанными нормами и принципами международного уголовного (а не только международного) права, состоялись вошедшие в законную силу приговоры и имеется перечень видов наиболее тяжких международных преступлений, признанных в качестве таковых столь авторитетным форумом, как ООН. Наконец, при юбщем согласии ad hoc создавались международные уголовные суды, выработана процедура рассмотрения таких дел.

Весьма важное значение имела борьба прогрессивных сил за неприменение сроков давности к нацистским военным преступникам, борьба, то существу, за один из важнейших уголовно-правовых принципов с трансформацией его в сферу международных преступлений, как преступлений специфических и особо тяжких для судеб человечества. Эта борьба привела к утверждению этого принципа, признанию его в качестве института международного уголовного права.

В последние годы Объединенные Нации пошли еще дальше, дав определение агрессии как международного преступления. Очевидно, что сейчас имеется достаточная теоретическая и практическая база для создания международного уголовного права. Нельзя проявлять нерешительность, -когда в интересах народов и дела мира требуется сформулировать принципы отрасли права, которая может и должна принести пользу в борьбе за мир, против преступлений агрессии. Тем более, что появи-

> > > 19> > >

лись — и с этим необходимо считаться— другие преступления, хотя и не столь тяжкие, «о наносящие ущерб международному общению, интересам государств, народов, отдельных людей, появились в новых, современных условиях мирного сосуществования государств с различным социально-политическим строем, одинаково опасные для всех государств, независимо от характера общественного строя.

При этом следует отметить, что в 20-х и начале 30-х годов этого столетия ряд уголовных преступлений 'был назва'н в международных конвенциях в качестве таких, с которыми должны вести борьбу все государства или, во -всяком случае, большинство. К. числу их была отнесена, например, торговля наркотиками. Последнее является дополнительным свидетельством того, что жизнь идет впереди теоретической мысли, что вопреки сложившимся доктринальным схемам появляются деяния, нарушающие нормальные отношения между государствами в условиях мирного сосуществования (если не прямо, то косвенно), затрагивающие межгосударственные интересы. Очевидной становится необходимость их правовой регламентации.

4. Попытки сформулировать понятие международного уголовного трава основываются на одной из следующих идей.

Первая идея: международное уголовное право есть самостоятельная отрасль международного права. Вторая: часть международного публичного (либо частного) права. Третья: часть уголовного права. Четвертая: международное уголовное право — самостоятельная комплексная отрасль права.

Какая из этих позиций наиболее приемлема? И почему?

Прежде чем ответить на поставленные вопросы, следует иметь в виду, что в советской науке определение предмета международного уголовного права первоначально проистекало из стремления сформулировать задачи борьбы за мир, в частности борьбы с преступлениями, сформулированными в Уставе Нюрнбергского трибунала. А. Н. Трайнин, начавший в 1935 году активную разработку проблем международного уголовного права, подчеркивал огромную значимость уголовного закона в борьбе за мир и безопасность народов. В период войны и послевоенные годы плодотворно работали в этом наа-

2* 19

> > > 20> > >

равлении Н. Н. Полянский, Б. С. Утевский, А. А. Пион-тковский, М. Д. Шаргородский, П. С. Ромашкин, В. М. Чхиквадзе; из юристов-международников — В. Н. Дур-деневский, Д. Б. Левин, С. Б. Крылов, Г. И. Тункин и др.

П. С. Ромашкин, например, писал, что предметом регулирования международного уголовного права являются «отношения между государствами, складывающиеся в процессе их координированной борьбы с международными преступлениями»¹³. Аналогичную позицию занимал и Д. Б. Левин¹⁴. Следует иметь в виду также и то, что понятие международного преступления связывалось с его определением в Уставе Нюрнбергского трибунала. В настоящее время, как мы постараемся показать, перечень таких.преступлений значительно расширился.

Советские юристы считали необходимым сформулировать понятие международного уголовного права таким образом, чтобы О'но способствовало обеспечению мира и безопасности народов. В этом, на наш взгляд, проявилась прогрессивная роль советской правовой науки, в частности науки уголовного права, которая стала одним из средств защиты мирного сосуществования народов, защиты мира против агрессивных сил реакции¹⁵.

5. Мы уже говорили о том, как узко понимали международное уголовное право буржуазные юристы. В то же время были ученые, считавшие, что международное уголовное право — самостоятельная отрасль права, включающая не только вопросы действия уголовного закона в пространстве и выдачи преступников. Такова, например, позиция проф. Мейли. Он определял международное уголовное право как «комплекс норм и юридических правил, которые вытекают из того факта, что преступные действия подпадают или кажется, что они подпадают, под власть уголовных законов нескольких политически друг от друга независимых государств»¹⁶. Хотя Мейли претендовал л а более широкое, чем у других ученых, определение предмета (ибо кроме вопросов материального права он разрабатывал и процессуальные нормы международного характера), практически он повторял то, что было сказано до него. «При та-ком определении к международному уголовному праву, — писал П. С. Ромашкин, — относятся лишь нормы,

> > > 21> > >

разрешающие столкновение двух или нескольких национальных кодексов и законов, и все вопросы международного уголовного права сводятся лишь к рассмотрению волроса о действии уголовного закона в пространстве»¹⁷-

Один из известных латиноамериканских юристов-международников— Бустаманте по аналогии с международным правом подразделял международное уголовное право на публичное и частное. Он полагал, что международное публичное уголовное право должно заниматься определением ответственности юридических лиц за совершенные ими преступления¹⁸. Такое определение предмета международного уголовного права, с нашей точки зрения, не может быть лрианано удовлетворительным; вызывает возражения и основа теории Бустаманте: разделение международного уголовного права на две части без четкого их разграничения с обоими видами международного права.

Советская правовая наука, анализируя систему права, исходит из того, что деление на отрасли должно происходить по предмету и методу регулирования общественных отношений. Исходя из этого, мы не можем признать международное уголовное право частью международного права.

В самом деле, основной особенностью международного права является то, что оно регулирует отношения между суверенными государствами по самому широкому кругу вопросов в условиях мирного сосуществования¹⁹. Нормы его создаются путем соглашения между государствами. Юридические последствия нарушения общепринятых норм международного права — это прежде всего последствия, падающие на государство, ибо субъектами ответственности по международному праву являются главным образом государства (в ряде случаев международные организации).

Следует при этом отметить, что современное международное право признало принцип индивидуальной ответственности физических лиц в Уставе Нюрнбергского трибунала и в специальной резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 11 декабря 1946 г. о подтверждении принципов международного права, признанных статутом Нюрнбергского трибунала. Это позволило ряду буржуазных юристов говорить о появлении нового вида ответственности государства — уголовной ответствен-

> > > 22> > >

ности (Пелла, Сальданья, Доннадье де Вабр, Бустаман-те и др.). Особенно активно разрабатывал эту.проблему проф. Пелла, составивший План Международного уголовного кодекса (в качестве приложения к работе «Преступная война и преступники войны»)²⁰.

Давая перечень преступных деяний, Пелла назвал и санкции, которые, по его мнению, должно нести государство, совершившее преступление. Он полагал, что санкции должны быть: а) дипломатические (предупреждение, разрыв дипломатических отношений и др.), б) юридические (наложение -секвестра на имущество граждан и др.), в) экономические (экономическая блокада, эмбарго и др.), г) ®ные санкции (штраф, лишение на определенное время представительства в международной организации и it. д., даже... лишение независимости).

Однако эти идеи не получили поддержки. Приведем лишь одно мнение — мнение юриста-международника П. Дроста. Он писал, что преступное государство — юридическая бессмыслица, а преступное правительство — реальность²¹.

Если взглянуть на предложенную проф. Пелла систему «аказаний, то нетрудно увидеть, что эти санкции ничего общего с принципами.уголовного права и уголовным наказанием не имеют.

6. Среди советских юристов-криминалистов наиболее полно неприемлемость теории уголовной ответственности.государства показал А. Н. Трайнин. «Эта идея, — писал он, — находится в глубочайшем несоответствии с основными принципами уголовного правосудия»²².

Формы и виды международно-правовой ответственности государств отличны от ответственности за уголовные преступления. Ответственность ib уголовно-правовом смысле предполагает прежде всего ответственность конкретных людей. Можно признать преступной какую-либо организацию, как это было, например, с СС, гестапо и другими нацистскими организациями на Нюрнбергском процессе, но наказание за преступную деятельность и в этом случае назначалось конкретным лицам в полном соответствии с принципами уголовного права.

7. Среди советских ученых-криминалистов М. Д. Шар-городский считал международное уголовное право частью международного публичного права²³. Противоречивую -позицию занимает М. И. Блум. Говоря о самостоя-

> > > 23> > >

тельное™ международного уголовного права, полагая, что оно не может быть ни частью национального, ни частью международного права, в конце этой же статьи автор неожиданно пишет: «Признание международного уголовного права отраслью международного права (разрядка моя. — И. К.) предполагает существование особой отрасли науки права — науки международного уголовного права»²⁴.

Л. Н. Галенская в одной из своих работ²⁵ утверждает, что международного уголовного права как отрасли международного права нет, что существует международное уголовное право как.комплексная отрасль науки международного права. Позднее она пишет о самостоятельности международного уголовного права, говорит об общих, тенденциях его развития, не утверждая категорично, что это отрасль науки международного права²⁶.

Из оказанного нам представляется логичным сделать вывод, что международное уголовное право содействует нормальному развитию международных отношений, но не является частью международного права, задачи которого гораздо шире, чем вопросы международно-правовой уголовной ответственности преступников. Международное уголовное право нельзя рассматривать ка.к часть.международного публичного (или частного) права.

8. Можно ли рассматривать международное уголовное право как часть национального уголовного права?

Бесспорно, что международное уголовное право, как и национальное уголовное право, имеет дело с преступлениями, т. е. деяниями общественно опасными. Субъектами ответственности и в том и в другом случае являются физические лица, действуют такие институты, как вменяемость, вина, возраст уголовной ответственности, стадии осуществления преступной деятельности, соучастие, давность преследования и т. д. Преступления международные, как и преступления -международного характера, должны влечь специфическую для уголовного права меру ответственности — уголовное наказание.

В национальном уголовном праве мы встречаемся с нормами, обращенными в область международных отношений: о выдаче преступников, о действии закона в

> > > 24> > >

пространстве, о'б ответственности иностранцев за совершенные в другом государстве преступления, включая нормы о лицах, пользующихся дипломатическим иммунитетом. К их числу относятся и появившиеся в последнее время «армы об оказании правовой помощи (особенно между социалистическими государствами), нормы, предусматривающие ответственность за посягательство на иностранных предстайителей в ущерб международной политике и отношениям между государствами, в ущерб мирному сотрудничеству, и, наконец, в национальном уголовном законодательстве есть статьи, включенные в «его в соответствии с принятыми государством обязательствами, вытекающими из международных соглашений и конвенций.

Теперь скажем о различиях, причем весьма существенных.

К их числу отнесем, во-первых, отсутствие международного уголовного законодательства. Его и не может быть в том объеме, в котором сформулированы национальные уголовные кодексы, не только потому, что суверенные государства не могут согласиться с существованием уголовного законодательства, сводящего на нет их суверенитет (международно-правовой аспект), но прежде всего потому, что общественные отношения государств с различным социально-политическим строем порождают принципиально иные способы законодательного закрепления и защиты общественных отношений, формы и методы жизни уголовного закона и его применения. Поэтому то, что в одном государстве считается преступлением, в другом государстве таковым может не являться. Так, в капиталистическом обществе спекуляция — вид бизнеса, даже поощряемый. В социалистическом государстве — преступление, не только подрывающее экономические отношения, но и являющееся одним из видов нетрудового обогащения.

Те виды преступлений, которые сейчас признаются международными, выходят за рамки отношений, которые регулируются национальным законодательством. Это относится прежде всего к преступлениям против мира и человечества: налицо единые интересы народов независимо от 'социально-политического устройства того или иного государства; к тем преступлениям, борьба с которыми должна осуществляться в соответствии с принятыми соглашениями и конвенциями.

> > > 25> > >

Отсюда вывод: международное уголовное право не может рассматриваться ка-к часть национального уголовного права.

9. Рассмотрим вопрос о самостоятельности международного уголовного права.

Международное уголовное право имеет специфические источники. Это прежде всего международные договоры, конвенции, соглашения, обычаи и прецеденты.

Для борьбы с преступлениями против мира и человечества существуют такие специфические источники, как Устав Нюрнбергского трибунала и выработанный на его основе Устав Токийского трибунала (причем, как мы подчеркивали выше, Устав Нюрнбергского трибунала признан в качестве общеприананной международно-правовой нормы Генеральной Ассамблеей ООН). Первоисточником, лослужившим основанием для выработки Устава, явилась Декларация правительств СССР, США и Великобритании от 2 ноября 1943 г. об ответственности немецких фашистов за совершенные ими зверства и преступления, получившая подтверждение на Крымской и Потсдамской конференциях²⁷.

Упоминания об уголовной ответственности содержатся ib ряде международных договоров, начиная от Женевской конвенции 1906 года об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях и кончая довольно многочисленными соглашениями последних лет о борьбе с наркоманией и рядом других преступлений.

Несмотря на различие социально-политических систем, человечество в своем развитии выработало ряд представлений, которые мы называем общечеловеческими ценностями. «...Несмотря «а все границы, которые разделяют человечество, —писал один из видных советских юристов Н. Н. Полянский, —территориальные, национальные, классовые, есть требования, которым в представлении, по крайней мере всех цивилизованных народов, должен удовлетворять человек, чтобы быть достойным этого названия»²⁸.

Ни одно цивилизованное государство, например, не может считать естественным убийство или ограбление своих подданных. Общественное мнение всегда осуждает грабежи и убийства, если даже режим правящей уголовщины фашистского типа утверждает «полезность» лишения жизни каких-либо групп людей. Нет ни одного

> > > 26> > >

уголовного законодательства, где ограбления или убийства не признавались бы тяжкими преступлениями. Поэтому в праве существуют такие принципы, которые являются общепризнанными. Именно они легли в основу создания Устава Нюрнбергского прйбунала, в соответствии с которым человечество покарало международных преступников за совершенные злодеяния.

Эти принципы также являются источниками международного уголовного права. Значение источника права приобретает и обычай. Такую же роль играет прецедент. Прецедентом, например, мы считаем, являются трибуналы для суда над международными уголовными преступниками в Нюрнберге и Токио, созданные ab hoc, a также нормы и порядок рассмотрения дел международных преступников. Причем эти нормы имеют большое общепредупредительное значение для предотвращения таких деяний в будущем.

Нормы международного уголовного права могут создаваться как результат деятельности различных международных органов и организаций, а также соглашений между государствами для оказания взаимопомощи в борьбе с преступлениями. Цель всех этих норм очевидна: они направлены на сохранение мира и служат предупреждением возможным агрессорам.

Поскольку при конструировании таких норм сталкиваются интересы всех государств, они вырабатывают нормы права, признающиеся всеми на основе складывающейся практики международного общения, внося, в то же время, все то полезное, что имеется в национальном законодательстве, выражающее общепризнанные принципы и общечеловеческие ценности.

Если бы эта особая отрасль права была частью международного права, то многие вопросы остались бы неразрешенными прежде всего потому, что международное право проблемой деяний отдельных, каннретных физических лиц, как правило, не занимается и нормы внутреннего уголовного законодательства для него либо безразличны, либо неприемлемы вследствие их специфичности, неприменимости для правового регулирования международных отношений, как и наоборот.

В то же время международное уголовное право не может быть частью национального права потому, что многие его принципы существуют как результат сложившихся межгосударственных отношений и достигну-

> > > 27> > >

тых компромиссных решений. Поведение лиц, которые совершают такие преступления, оценивается с точки зрения общепризнанных общечеловеческих принципов, в то время как национальное уголовное законодательство— это отражение определенной социально-экономической и политической системы, а значит, взглядов и идей, в ней господствующих, и в нем могут быть положения, игнорирующие общечеловеческие моральные ценности, как это имело я имеет место в фашистских законодательствах.

Все это позволяет, как мы полагаем, признать международное уголовное право самостоятельной отраслью права, которая должна развиваться и совершенствоваться в условиях мирного сосуществования государств с различным социально-политическим устройством в целях защиты интересов всех народов от международных преступлений и преступлений международного характера.

Кроме того, развитие этой специальной отрасли права позволит снять вопрос о «криминализации» международного права — идеи, с нашей точки зрения, несостоятельной и вредной в самой своей основе.

Международное уголювное право «вышло» из права международного, ибо принципы его зародились в недрах этого права как своеобразная реакция на изменения, происходящие в международных отношениях. Международное уголовное пра-во связано и с уголовным правом, ибо впитало в себя специфические принципы и признаки, меры воздействия, которые присущи только уголовному праву.

10. Признав международное уголовное право самостоятельной отраслью права, необходимо рассмотреть один сложный и дискуссионный теоретический вопрос.

Как известно, всякая отрасль права составляет часть системы права, должна «вписываться» в нее. Очевидно, что в систему национального права международное уголовное право входить в силу изложенного выше не может. В сфере международных отношений (пока) существует лишь одна отрасль права — международное право; системы права нет. Нет единого мнения даже среди специалистов о месте международного частного права, хотя некоторые ученые говорят о появлении консульского права как самостоятельной отрасли²⁹. Л. А. Лунц, например, говорит о международном частном праве как

> > > 28> > >

праве, регулирующем гражданско-правовые отношения в тех случаях, когда речь идет о коллизии норм и в нали-Ч1ии имеется иностранный элемент³⁰. Эти критерии неприменимы в уголовном праве. Так, присутствие «иностранного элемента» вовсе не делает уголовное право международным: кража у иностранца, совершенная, допустим, в СССР или в США, не делает ее преступлением международного характера. Такой признак, какколлизия норм, та«же подлостью к международному уголовному правуиельзя отнести. Уголовное право и уголовный закон приходят в движение, когда нужно предупредить преступление или наказать за «его. Коллизия норм неопределяет механизма действия уголовного права и уголовного закона. Казалось бы, коллизия норм возникает, когда за одни и те же преступления международного характера национальное законодательство определяет разные (по сроку, характеру исполнения) наказания. Однако такие различия не могут быть устранены, они неизбежный результат того, что нет и не может быть единого международного уголовного законодательства прежде всего вследствие суверенности государств и различия правовых систем. Это не значит, однако, что не может быть достигнуто принципиальное согласие о наказуемости преступлений международных и преступлений международного характера.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒