Тема 7. Источники романо-германского права

План лекции (2 часа)

Занятие 1

1) Понятие источника романо-германского права

2) Основные виды источников романо-германского права

3) Закон в системе источников романо-германского права

Занятие 2

4) Обычай как источник романо-германского права

5) Соотношение прецедента с другими источниками романо-германского права

Литература: 1-5, 27, 40, 42-43, 71, 73-75

 

 

1. В романо-германской правовой семье, отличающейся своей доктринальностью и концептуальностью, традиционно значи­тельное внимание уделялось как общей теории права, так и его источникам. Несомненно, это имело огромное значение не только для раз­вития теории права и его источников, но и для юридической прак­тики. В частности, при рассмотрении теоретически и практически важного вопроса, касающегося юридической природы и характера нормативно-правового акта как источника права и индивидуаль­ного акта.

Вопрос традиционно для романо-германского права, по сло­вам Жана-Луи Бержеля, ставился следующим образом: «следует ли исключать из правовых источников акты, формирующие толь­ко индивидуальные правила» или же, наоборот, их следует рас­сматривать в качестве таковых? Вопрос - не простой и решался он в зависимости от того, какой смысл вкладывался в понятие права и, соответственно - источникам права.

Доминирующим в системе романо-германского права было и остается воззрение, согласно которому главным атрибутом пра­ва и его источников является наличие в них правил общего харак­тера. Закон, резонно замечал в связи с этим автор, «имеет общий ха­рактер, потому что он может быть применим в отношении любого лица, соответствующего предписываемым условиям, а не только какого-то конкретного лица. Принцип, согласно которому закон имеет общий характер, позволяет в таком случае различать инди­видуальный приказ и общее правило».

Разумеется, резюмировал Жан-Луи Бержель, «мы не можем отрицать того, что индивидуальные акты порождают для тех, кого они затрагивают, новые правила и таким образом, изменяют об­щий правопорядок, как и того, что общие правила реализуются только в частных случаях их применения». Однако это не дает ни­каких оснований полагать, что эти акты «могут сами по себе ква­лифицироваться как правовые источники, поскольку они не обра­зуют норм, способных регулировать бесконечный ряд случаев».

Данное мнение разделяется, как показывает анализ научных работ, подавляющим большинством авторов, занимающихся ис­следованием проблем источников романо-германского права. Ме­жду тем по данному вопросу, касающемуся соотношения норма­тивно-правового акта как источника права и индивидуального акта, равно как и по более общим проблемам, касающимся понятия и содержания источников права, в романо-германской правовой семье нет единого их определения и единого о них представления.

Разнообразие исторических, национальных и этнических раз­личий, существующих в странах романо-германского права, осо­бенности их политических и правовых культур и многие другие объективные и субъективные факторы не позволили выработать у компаративистов единого мнения о том, что такое источник ро­мано-германского права, каковым должно быть его определение и в каких социально-политических, экономических и иных пара­метрах должно складываться о нем (если это вообще возможно в столь, разнообразной государственно-правовой среде) единое представление.

В научной литературе в связи с этим совершенно справедливо указывалось на то, что представление об источниках права в пре­делах романо-германской правовой семьи, равно как и представ­ление об их соотношении друг с другом и с источниками других правовых семей, обусловлено целым рядом обстоятельств и варь­ируется «от страны к. стране и даже в рамках отдельных стран - меняется время от времени, а нередко - от одной отрасли к дру­гой, от одного предмета правового регулирования к другому».

Изложить принятую в романо-германской правовой семье теорию источников права, писал Р. Давид, «нелегкое дело». Ведь правовые системы, составляющие эту семью, многочисленны, и каждая из них имеет свои специфические черты. Более того, да­же в каждой системе национального права этот вопрос весьма сложен и зачастую спорен. Способ, с. помощью которого дается ответ на этот вопрос, «может зависеть от отрасли права, в отноше­нии которой он поставлен. Этот ответ в известной степени зави­сит и от психологии, и от личного темперамента каждого автора. Он менялся в разные эпохи и в зависимости от философских тен­денций, господствующих в данный момент».

Однако отсутствие единого представления об источниках ро­мано-германского права, а вместе с ним и единого их определения вовсе не означает, что среди исследователей, занимающихся про­блемами этой правовой семьи, до сих пор не выработано общего о них и их специфике представления.

Последнее складывается из общих признаков и черт, свойст­венных источникам права всех входящих, в романо-германскую правовую семью национальных правовых систем, и зачастую со­поставляется с источниками других правовых семей.

В системе континентального права в случае возникновения противоречий среди источников права или в самом праве настоя­щий приверженец романо-германского («цивильного») права бу­дет искать «справедливое решение» вопроса в нормах права, со­держащихся в законодательных актах. В то же время, скажем, «наши американские коллеги» - сторонники общего права - бу­дут пытаться, «по справедливости» решать аналогичный вопрос путем анализа судебных решений, «в манере судейского права».

Первые придают исключительное значение «важности точно­го знания норм права и правовых принципов, характеру взаимо­связи и их взаимодействия, а также технике их применения». Способность к поиску решений в судейских спорах, в дискусси­ях по поводу общих тенденций развития права, выявления сло­жившихся или складывающихся в процессе судебной деятель­ности правовых норм и проявляющихся при этом интересов иг­рает в системе романо-германского права гораздо меньшую роль, по крайней мере, на уровне рассмотрения конкретных уголов­ных и гражданских дел, нежели это имеет место в системе общего права.

Соответственно вторые, а именно - юристы, работающие в сфере применения общего права, придают исключительно важ­ное значение знанию судебной практики и процедуры, умению находить в процессе осуществления судебной деятельности наи­более подходящие для каждого конкретного случая правила - прецеденты и «наиболее правильные» решения.

С их точки зрения «европейские правовые конфликты» по своей природе и механизму их разрешения «чрезвычайно просты и прямолинейны», «довольно жестки и догматичны», поскольку возникают и разрешаются в строгом соответствии с заранее уста­новленными с помощью законодательных актов и весьма- ста­бильными нормами права. Тогда как правовые конфликты и спо­собы их разрешения в системе общего, в особенности - американ­ского права, с точки зрения сторонников романо-германской -правовой семьи «безнадежно запутаны и неопределенны», под­вержены постоянному влиянию «со стороны весьма многочис­ленных факторов и самых случайных, порою не согласующихся с принципами права, ad hoc решений».

Говоря об общем определении понятия источника романо-гер­манского права, необходимо обратить внимание на следующие, довольно типичные для данной правовой семьи обстоятельства.

Во-первых, «источник права» представляется традиционно не в одном каком-либо отдельно взятом аспекте, а в совокупности нескольких, взаимосвязанных между собой и дополняющих друг друга сторон.

Многогранное и разностороннее понятие «источника права» должно рассматриваться не иначе, как в совокупности всех «со­ставляющих его элементов» и с учетом всех объективных и субъ­ективных факторов, оказывающих на него и на всю правовую се­мью в целом определенное влияние.

Речь при этом идет об исторических, социологических, «фи­лософских» и иных тесно связанных с ними факторах. Соответст­венно имеются в виду и широко используются представления об источниках романо-германского права в историческом, социоло­гическом, философском и иных смыслах.

Во-вторых, несмотря на многообразие взглядов и подходов к определению понятия «источник права», в романо-германской правовой семье традиционно доминировал формально-юридиче­ский подход.

В теоретическом и практическом плане это означает, что ис­точник права всегда рассматривался не иначе, как «исходное на­чало» для всех-тех социальных норм, которые имеют обязатель­ный характер «не только для простых граждан, но и для судей».

В-третьих, формально-юридическое признание «источника права» как доминирующего начала и представления о нем в сис­теме романо-германского права никогда не абсолютизировалось и не отрывалось от общих представлений об источниках права. В противном случае это могло бы привести к одностороннему и весьма искаженному представлению о нем как применительно к романо-германской правовой семье в целом, так и в отношении составляющих ее правовых систем.

Если бы при рассмотрении, например, источников германско­го права авторы ограничились лишь формально-юридическим подходом, согласно которому признается только два вида источ­ников права - законы (Gesetz) и обычное право (Gewohnitsrecht), то «получилась бы весьма искаженная картина того, что происхо­дит в немецкой правовой системе сегодня».

Из поля зрения были бы упущены такие неформальные ис­точники права - факторы, оказывающие в течение многих столе­тий огромное влияние на германское право, как ее правовая-исто­рия, философия права, «общая конституционная и правовая тео­рия», социология права и сравнительное правоведение.

Кроме того, из системы источников права при одностороннем, формально-юридическом подходе неизбежно «выпали» бы реше­ния Конституционного суда и других высших судебных инстан­ций, которые отнюдь «не являются только актами применения су­ществующего права», а также акты применения права Европей­ского Союза (European Community Law).

Наконец, односторонний, формально-юридический подход к источникам немецкого права, а вместе с ним - и всего рома­но-германского права неизбежно самым негативным образом ска­зался бы на деятельности судебных органов, на правовой обосно­ванности и убедительности их решений, ибо кроме двух формаль­но признанных видов источников права они были бы лишены возможности в случае необходимости обращаться и к другим не менее важным видам.

В-четвертых, в процессе выработки общего представления об источниках романо-германского права и их определении следует обратить внимание на то, что среди источников права, понимае­мых в формально-юридическом смысле, ведущая роль неизменно отводится закону.

Одним из традиционных различий романо-германского и анг­лосаксонского права всегда было и остается то, что первое по сво­ей природе и характеру является статутным-правом во главе с за­коном, а второе - судейским, прецедентным правом.

В силу этого европейские юристы, имеющие дело с континен­тальным правом, «всегда предпочитали и приветствовали при­оритет статутного права». В то же время как английские или же американские юристы, «всячески избегая статутного права», все­гда чувствовали себя «более комфортно, когда имели дело с су­дейским (case law), прецедентным правом».

Во избежание терминологической и «содержательной» пута­ницы следует заметить, что когда в научных и иных источниках говорится о «приоритете», «доминировании» и т. п. статутного права, то, как правило, имеется в виду право, состоящее из систе­мы норм, содержащихся в актах высших законодательных орга­нов тех или иных стран - законах. В такого рода случаях «статут» рассматривается в узком смысле слова как синоним термина «за­кон».

Однако нередко в юридической литературе «статут» представ­ляется и как формально-юридический, общеобязательный по сво­ему характеру акт, принятый не только высшими, но и любыми иными правотворческими органами, включая как законодатель­ные, так и исполнительно-распорядительные органы государства. «Статут» в данном, случае употребляется как синоним понятия и термина «нормативно-правовой акт». Соответственно, статут­ное право рассматривается при этом в виде системы норм, содер­жащихся не только в законах, но и в других нормативно-правовых актах.

Кроме того, отмечая ведущую роль закона (статута) в системе романо-германского права, необходимо обратить внимание на то, что в правовой теории и юридической практике стран романо-германского права «закон» в собственном смысле слова традиционно не смешивался, с «правом». Устойчивые позиции сторонников теории естественного права в Европе повлияли на то, что «пози­тивный» закон последовательно воспринимался западноевропей­скими юристами как весьма важная, но, тем не менее, лишь со­ставная часть того, что именовалось «правом».

Закон, в широком смысле слова, подмечал Р. Давид, - это, по-видимому, в наши дни «первостепенный, почти единственный источник права в странах романо-германской правовой семьи».

Все эти страны - страны писаного права. Юристы здесь прежде всего обращаются «к законодательным и регламентирующим ак­там, принятым парламентом или правительственными и админи­стративными органами». Что же касается других источников пра­ва, то они в свете данного постулата занимают «подчиненное ме­сто по сравнению с предпочитаемым классическим источником права - законом». Это - доктрина, сложившийся теоретический подход, который «как бы много о нем не говорили, фактически очень далек от реальности». Такая доктрина «вполне могла бы быть идеалом, какой-либо школы, господствовавшей во Франции в XIX в.».. Однако она никогда не была полностью принята прак­тикой и «даже в настоящее время в теории все более и более от­крыто признают, что абсолютный суверенитет закона в странах романо-германской правовой семьи является фикцией и что на­ряду с законом существуют и другие, весьма значительные источ­ники права».

Смешивать «право и закон и видеть в законе исключительный источник права - значит противоречить всей романо-германской традиции».

В-пятых, при выработке понятия и формировании общего представления об источниках романо-германского права весьма важно иметь в виду, что доктрина ведущей роли законов, а вместе с ними - и всех иных законодательных актов в данной правовой семье органически связана с целым рядом других доктрин, таких, в частности, как теория «жесткого» суверенитета государства, теория «господства права» (rule of law) и др.

Такая связь, прослеживаемая на протяжении весьма длитель­ного исторического периода, вполне логична и легко объяснима. В основе ее лежит общепризнанный среди сторонников юриди­ческого позитивизма постулат, согласно которому только госу­дарство может творить право, а, следовательно, только государ­ство, обладающее сильной властью и «жестким» суверенитетом, может обеспечить его полную реализацию, своего рода «господ­ство права».

Такого взгляда придерживался, например, один из видных представителей «континентального позитивизма» второй поло­вины XIX в. немецкий юрист К. Бергбом, считавший, что «по­скольку естественное и иное внепозитивное право представляет собой не более, чем предположение», нечто субъективно фиктив­ное, оно, если его всерьез принимать за явление правового поряд­ка, влечет за собой «разрушение правопорядка и анархию». Един­ственно реальным правом является то, что выражено в законе. Норма права - это альфа и омега права, его начало и его конец. «За пределами закона нет никакого другого права».

Аналогичного мнения придерживались и многие другие авто­ры, не без оснований утверждающие, что юридический («государ­ственный») позитивизм в том виде, как он «выражается в догме и абсолютном внутреннем и внешнем проявлениях государствен­ного суверенитета неизбежно ведет к установлению монополии государства в области правотворчества».

К таким же последствиям, только теперь уже в процессе пра­воприменения неизбежно ведет также строгое следование доктри­не или принципу «господства права» в странах континентального права.

По сравнению с общим правом, где на первом плане в процес­се формирования и реализации принципа «господства права» сто­ят судьи и «сообщество юристов», в романо-германской правовой семье все обстоит совсем иначе. А именно - данный принцип соз­дается не судьями и другими юристами, а «законодателем - пар­ламентом и электоратом путем проведения референдумов». От­части на процесс его формирования оказывают влияние предста­вители правовой науки, разрабатывающие и развивающие основополагающие идеи данной доктрины.

Что же касается судей, то они при этом играют «второстепен­ную роль», сводящуюся к руководству данным принципом при рассмотрении конкретных дел.

Однако по мере развития западноевропейского общества, го­сударства и права ситуация в данной сфере государственно-пра­вовой жизни постепенно, но весьма существенно менялась.

Констатируя данный факт, Р. Давид и К. Жоффре-Спинози не без оснований отмечают, что позитивистская теория, «считаю­щая, что закон является единственным источником права», каза­лось бы, бесспорно победила в разных странах романо-герман­ской правовой семьи сразу же после периода кодификации. Эта доктрина и сегодня часто преподается студентам как общеприня­тая в этих странах общего права, считается, что она соответствует практике.

На самом же деле «произошло значительное смягчение позиций юристов. Доктрина естественного права в наши дни возродилась». Кроме того, сами сторонники позитивизма отказались «от понимания закона таким, каким он представлялся в XIX в.». В на­стоящее время все больше признается «творческая роль судей». Никто сейчас не считает закон в системе романо-германского пра­ва «единственным источником права и не полагает, что чисто ло­гическое толкование закона может привести во всех случаях к ис­комому правовому решению».

Помимо названных особенностей источников романо-герман­ского права и обстоятельств, оказывающих влияние на формиро­вание их определения и общего о них представления, существуют и другие факторы. Однако в теории и практике «источниковеде­ния» они играют незначительную роль.

2. Основные виды источников романо-германского права и критерии их классификации

Говоря об источниках романо-германского права, равно как и любой иной правовой семьи, необходимо учитывать, как представляется, два обстоятельства. Одно из них заключается в том, что источники правовой семьи в целом не всегда полностью совпадают с источниками формирующих ее национальных право­вых систем, а второе - в том, что национальные правовые систе­мы в плане формирующих источников в силу исторических и на­циональных традиций, особенностей правовой культуры и иных факторов могут отличаться и в действительности весьма значи­тельно отличаются друг от друга. Например, в силу исторических, политических и иных причин правовая система Италии отличает­ся; в частности, тем, что содержит в себе, начиная с 30-40-х гг. - периода фашистской диктатуры - так называемые «корпоративные акты» или нормы. Суть их заключается в том, что они издава­лись в рамках отдельных корпораций, по природе своей имели ло­кальный характер и регулировали лишь внутрикорпоративные отношения. Однако во всех тех случаях, когда «корпоративные акты» в виде внутренних правил или соглашений получали под­держку, своего рода - санкцию со стороны правительства, они «приобретали статус источника права».

С разгромом фашизма данные акты «утратили свое прежнее практическое значение». Но, тем не менее, многие из них не были официально отменены, следовательно, в формально-юридиче­ском плане сохраняют свой прежний статус.

В силу вышеназванных й иных причин в одних национальных правовых системах, принадлежащих к романо-германской право­вой семье, уделяется больше внимания таким источникам права, как делегированное законодательство, чем в других. В отдельных правовых системах придается особое значение правовым доктри­нам (Греция, Франция, Швеция) и «общим принципам» права, которые иногда «выводятся» как из «норм позитивного права», так и из «самого, существующего в стране правового порядка» и которые при этом наделяются статусом «первичных источников права».

«Общим принципам права», в частности, уделяется повышен­ное внимание во Франции, где они нашли свое законодательное закрепление как в Декларации прав человека и гражданина, при­нятой Национальным собранием Франции еще в 1789 г., так и в последующих конституционных актах.

Речь при этом идет о таких принципах, как принципы «при­верженности правам человека»; «принципы национального суве­ренитета»; принцип выражения в законе общей воли: принцип признания «воспрещенными» лишь тех деяний, которые «вредны для общества» («все то, что не воспрещено законом, то дозволено, и никто не может быть принужден к действию, не предписывае­мому законом»); принцип свободы действий, состоящий в предос­тавлении «возможности делать все, что не приносит вреда друго­му»; принцип установления в законе «лишь тех наказаний, кото­рые строго и бесспорно необходимы»; принцип отчетности «каждого должностного лица по вверенной ему части управле­ния» перед обществом и др. Законодательное закрепление «об­щие правовые принципы» нашли не только во Франции, но и в некоторых других странах романо-германского права. В частно­сти, Конституция Испании закрепляет и гарантирует соблюдение таких принципов, как принцип законности; принцип, согласно ко­торому устанавливается и поддерживается «иерархия норматив­ных актов»; принцип «отсутствия обратной силы у норм, содер­жащих санкции, не способствующие осуществлению личных прав или- ограничивающие их», и др.

Ряд «общих правовых принципов», согласно конституционно­му и гражданскому законодательству Испании (ст. 6 ГК Испа­нии), признается в качестве одного из «возможных» источников права.

Кроме того, в качестве таковых, по свидетельству исследова­телей, иногда признаются также «принципы морального порядка, не записанные в законе». Это, в частности, принцип frausi omnia corrumpit («обман уничтожает все юридические последствия»); принцип пещо contra facum' proprium venire potest («лицо не мо­жет оспаривать последствия действия, совершенного им же са­мим и к своей же собственной выгоде») и др.

Общие принципы права признаются в качестве источников права также представителями ряда других национальных право­вых систем, выступающих в качестве составных частей романо-германского права. Однако это делается зачастую с определен­ными, порою весьма существенными оговорками, в частности, по причине того, как замечает Жан-Луи Бержель, что понятие «об­щие принципы права», несмотря на то, что «мы регулярно к нему обращаемся», все еще «остается смутным», а природа общих принципов - неопределенной». Рассматривая общие принципы права как «положения (пра­вила) объективного права (а не естественного или идеального права), которые могут выражаться, а могут и не выражаться в тек­стах, но (обязательно) применяются в судебной практике и обла­дают достаточно общим характером», автор верно подмечает та­кие, отнюдь, не способствующие восприятию общих принципов в качестве источников права их особенности, как их нормативная неопределенность: «необязательное воспроизведение их в поло­жениях (правилах) позитивного права»; нередкое смешение их с обычной судебной практикой, с решениями, «сформулирован­ными судьями для того, чтобы сгладить умалчивания, смутные места и противоречивость закона»; и др.

Наряду с названными особенностями источников права, присущими различным национальным правовым системам рома- но-германской правовой семьи, существуют и другие особенно­сти. Однако не они в этой правовой семье «делают погоду». Над особенностями источников права тех или иных стран романо-гер­манской правовой семьи всегда преобладала общность различных видов источников права, характера их взаимосвязи и взаимодейст­вия, общность принципов построения и поддержания иерархии различных источников права, общность путей их становления и развития и т. д.

Общими для всех правовых систем, входящих в романо-гер­манскую правовую семью, являются такие источники права, как а) нормативно-правовые акты во главе с законом; б) обычаи, фор­мирующие систему норм, именуемых обычным правом; в) судеб­ная практика, судебные прецеденты, которые являются общепри­знанными источниками права, но которые, тем не менее, в некото­рых странах (например, в Германии) нередко оспариваются; г.) международные договоры, которые некоторыми авторами счи­таются «сравнимыми» по своему значению с конституционными законами; д) общие принципы права, нередко именуемые и рас­сматриваемые в научной литературе как «высшие принципы», в соответствии с которыми должна строиться деятельность судеб­ных и других государственных органов; е) доктрины, с помощью которых вырабатываются многие принципы романо-германского права и в законодательном порядке создаются многочисленные нормы права, охватывающие в разных сферах поведение людей.

Нормативно-правовые акты, формирующие систему статут­ного права в западной юридической литературе, зачастую обоб­щенно называют письменными актами, формальными (формаль­но-юридическими) актами или же просто - законами в широком смысле слова, в отличие от собственно законов, принимаемых высшими законодательными органами.

Концепция принимаемых в законодательном порядке норм исходит из того, что в эту систему норм включаются нормы, со­держащиеся не только в актах, принимаемых законодательными органами, но и в актах, исходящих от «исполнительно-распоряди­тельных и административных органов, а также - принимаемых путем референдума». Разумеется, характер, название и виды этих актов в различных странах романо-германского права далеко не одинаковы.

Во Франции, например, кроме законов в систему норматив­но-правовых актов входят регламентарные акты (reglements), из­даваемые, согласно ст. 37 Конституции Франции, по вопросам, «не входящим в сферу законодательства», исполнительно-распо­рядительными органами в лице правительства, министров, а так­же уполномоченных на то органов администрации разных уров­ней.

К этому же виду источников права относятся также ордонан­сы (ordiances) - акты, принимаемые в соответствии со ст. 38 Кон­ституции Франции правительством (Советом министров) страны с разрешения парламента «в течение ограниченного срока осуще­ствлять путем ордонансов меры, которые обычно относятся к об­ласти законодательства», и по заключению Государственного Со­вета. В течение установленного законом срока ордонансы подле­жат утверждению парламентом, после чего они приобретают силу закона и, согласно Конституции страны, «могут быть изменены только законом». В случае же если законопроект об утверждении ордонанса не внесен в парламент «до истечения срока, установ­ленного законом о делегировании полномочий», данный норма­тивно-правовой акт теряет юридическую силу.

По существу своему ордонансы представляют собой одну из разновидностей делегированного законодательства, состоящего из особого рода (по своему характеру, процедуре принятия, юри­дической силе и т. п.) нормативно-правовых актов, действующих практически в каждой относящейся к романо-германскому праву стране.

Особая значимость в системе нормативно-правовых актов Франции придается правительственным декретам, принимаемым в ряде случаев лишь после положительного заключения Консти­туционного Совета, а также декретам президента.

В Италии к системе нормативно-правовых актов, кроме зако­нов, относятся, согласно ст. 76 Конституции страны, так называе­мые «законодательные декреты», издаваемые правительством в порядке осуществления законодательной функции, легирован­ной ему от парламента «не иначе, как с указанием руководящих принципов и критериев такой делегации и только на ограничен­ное время и по определенному кругу вопросов».

В случаях «особой необходимости и срочности» правительст­во уполномочивается также принимать в соответствии со ст. 77 Конституции Италии «под свою ответственность» такие нормативные акты, как «временные распоряжения, имеющие силу за­кона». В тот же день они должны быть представлены в парла­мент для утверждения, палаты которого, «даже если они распу­щены, специально, созываются и собираются в течение пяти дней».

Кроме данных актов, принимаемых, по сути дела, в порядке делегирования законодательных функций (предшествовавшего или последовавшего за принятием того или иного правительственного акта), в системе нормативно-правовых актов Италии вы­деляются также декреты президента, имеющие силу закона, и рег­ламенты. В отношении этих актов Конституция страны особо оговаривает, что: а) «никакой акт Президента Республики недей­ствителен, если- он не контрассигнован предложившими его ми­нистрами, которые за этот акт ответственны» и б) акты, имеющие силу закона, равно как и другие указанные в законе акты, «кон­трассигнуются также председателем. Совета Министров».

Определенное место в системе нормативно-правовых актов Италии занимают акты, принимаемые местными органами госу­дарственной власти, и управления. Для федеративных государств (Бельгия, Германия, Швейцария) важное значение имеют, кроме того, акты, принимаемые уполномоченными на то государствен­ными органами на уровне субъектов федерации.

Свои особенности в форме проявления, названии и даже со­держании рассматриваемых юридических актов имеются, естест­венно, и в других странах романо-германского права, причем не только на уровне национальных правовых систем, но и на уровне составляющих их отраслей права. Одним из наиболее ярких при­меров такого рода особенностей отраслевых источников права может служить трудовое право Финляндии, источниками которо­го являются, наряду с общепринятыми для трудового права дру­гих стран актами, такие источники, как так называемые «абсолют­ные нормы права», значимость которых не может подвергаться сомнению ни при каких обстоятельствах; «абсолютные статуты», от нормативного содержания которых допускается возможность «отклонения» при заключении коллективных соглашений;, акты, в которых. содержатся нормы обычного права; сложившаяся в сфере трудовых отношений практика, которая в юридическом плане «приравнивается к условиям, содержащимся в трудовом контракте»; и др.

Однако эти особенности в значительной мере «поглощаются» и «сглаживаются» теми общими, нередко более важными призна­ками и чертами, которые объединяют большинство этих актов под одним, общеродовым названием и соответственно содержани­ем «нормативно-правовых» или просто - «нормативных» юриди­ческих актов.

Данные акты объединяет прежде всего то, что они: а) являют­ся результатом деятельности законодательных и исполнитель­но-распорядительных государственных органов; б) имеют обще­обязательный характер, содержат в себе предписания общего характера - правовые нормы; в) рассчитаны на многократное I применение; г) обеспечиваются и охраняются государством; д) выступают всегда только в письменной форме; е) в случае на­рушения содержащихся в них предписаний с неизбежностью, предполагают применение соответствующего государственного " воздействия в виде уголовно-правовых, гражданско-правовых, административно-правовых и иных санкций в отношении нару­шителей.

Рассматривая вопрос о классификации форм, или источни­ков романо-германского права, следует заметить, что в зарубеж­ной и отечественной литературе довольно традиционной являет­ся их классификация прежде всего в зависимости от способа фор­мирования тех или иных источников права. В соответствии с этим критерием все источники романо-германского права подразделя­ются на две группы: а) на акты, исходящие от государственных за­конодательных и исполнительно-распорядительных, органов раз­личных уровней и формирующих статутное право; б) на источни­ки, возникающие и развивающиеся в силу развития тех или иных отношений в обществе, а также - самого общества (как, например, обычаи, традиции, правовая культура). Ко второй группе источ­ников права следует отнести также правовые доктрины И работы (нередко - комментарии действующих законов) видных уче- ных-юристов.

Широко распространенной в странах романо-германского права является классификация источников права в зависимости от способа их оформления и формы их внешнего проявления.

В соответствии с данным критерием все источники права под­разделяются на писаные и неписаные, формальные и неформаль­ные. Последние, хотя и не относятся в прямом юридическом смысле в пределах романо-германского права непосредственно к источникам права, тем не менее, оказывают на него, на процесс его развития и совершенствования определенное влияние. К та­ковым относятся, в частности, правовые доктрины, правовые тра­диции, общие принципы права, в особенности в тех странах, где они закреплены законодательно.

Особая значимость в процессе классификации источников права по данному критерию придается, естественно, формаль­но-юридическим, писаным источникам права, к каковым относятся прежде всего нормативно-правовые акты. Писаные источники права играют определяющую роль как во всей системе романо-германского права в целом, так и в отдельных, составляющих ее правовых системах.

Писаные источники, к которым относятся Конституция и дру­гие нормативные акты, «являются наиболее важными источника­ми права, которые широко используются во Франции при разре­шении как гражданских, так и уголовных дел».

В Швейцарии источники права, имеющие писаный характер, «являются наиболее важными источниками права». Они различа­ются между собой по ряду признаков и прежде всего по своей «ценности» - юридической силе. «В порядке приоритетности» на первом плане стоит «Федеральная Конституция, затем - кодексы и другие федеральные статуты и, наконец, - административные акты». Однако, несмотря на существующие между писаными ак­тами различия, всех их объединяет то, что в судебной практике и иной правоприменительной деятельности им отдается по срав­нению с другими источниками швейцарского права приоритетная роль.

Аналогично обстоит дело с приоритетностью писаных источ­ников права и в других национальных системах права, так же как и во всей системе романо-германского права в целом.

Наряду с названными вариантами классификации источни­ков романо-германского, права во многих странах, принадлежа­щих к данной правовой семье, практикуется еще одна, довольно специфическая для романо-германского права. классификация. А именно - подразделение различных источников права на груп­пы в зависимости от комплекса критериев, включающих в себя их юридическую силу, социальную значимость и степень их распро­страненности среди других источников права.

В зависимости от уровня проявления данных признаков-кри­териев в западной юридической литературе выделяют соответст­венно первичные и вторичные источники права. Причем такая классификация источников права некоторыми авторами-компаративистами рассматривается не иначе, как «фундаментальная».

В теории источников романо-германского права наиболее важным, фундаментальным подразделением источников права на различные группы является их классификация на «первичные ис­точники, в которых содержатся нормы, имеющие обязательную силу для судов, и на вторичные источники, иногда называемые просто источниками или документами (authoriries)».

Первичные источники во всех странах романо-германского права охватывают нормативные акты (enacted law) и обычаи.с «несомненным преобладанием первых над вторыми». Иногда к первичным источникам относят также «общие принципы пра­ва».

⇐ Предыдущая12345678Следующая ⇒

Поделиться:

Популярное:

1. D. ПРАВА НА ПРОМЫШЛЕННЫЕ ОБРАЗЦЫ
2. D. ПРАВА, ОХВАТЫВАЕМЫЕ АВТОРСКИМ ПРАВОМ
3. D. СОЦИОИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ СИСТЕМА ВЕЩЕЙ И ПОТРЕБЛЕНИЯ
4. E. Лица, участвующие в договоре, для регулирования своих взаимоотношений могут установить правила, отличающиеся от правил предусмотренных диспозитивными нормами права.
5. H. Обособление права публичного и частного в эпоху Великих реформ. - Судебные уставы императора Александра II. - Закон и суд
6. I. ИСТОЧНИКИ И ИСТОРИОГРАФИЯ
7. I. Методические принципы физического воспитания (сознательность, активность, наглядность, доступность, систематичность)
8. I. Определите значение терминов, сгруппируйте их по темам.
9. I. ПРАВА, ВЫТЕКАЮЩИЕ ИЗ РЕГИСТРАЦИИ ТОВАРНЫХ ЗНАКОВ
10. I. Ультразвук. Его виды. Источники ультразвука.
11. III. ТЕМАТИКА КОНТРОЛЬНЫХ РАБОТ
12. III.3. Система классификационных единиц