Категория шаманских и погребальных личин

⇐ ПредыдущаяСтр 12 из 12

Шаманские личины-маски. Понятие «шаманские маски» достаточно условно. Как показано в первой главе, в шаманизме широкого круга племён Сибири и Приамурья такой детали шаманского костюма не обнаружено.⁴⁶Маски шаман мог одевать изредка, изображая духа-покровителя или предка рода. Они не являлись непременной частью его костюма и не несли в себе сакрального содержания. Алтайские и нанайские шаманы, провожая душу покойника в царство теней, мажет себе лицо сажей, чтобы его не узнали духи. Тот же обычай и в принесении в жертву медведя.⁴⁷Намазывание своего лица сажей — один из простейших способов маскирования, то есть воплощения душ покойников. Погребальная маска опосредованно связана с шаманом и его деятельностью. Согласно нанайской легенде о первых шаманах, записанной в конце ХIХ в. П.П. Шимкевичем, главное предназначение шамана заключалось в достойном сопровождении первых мёртвых в иной мир.⁴⁸ Таким образом, можно полагать, что истоки шаманской культуры совпадают с началом мифического времени, в котором появляются умершие люди и похоронный обряд.

В составе коллекции личин петроглифов эта категория достаточно представительна (Приложение 13). В архаической культуре маски вполне могли быть востребованы. Основными критериями для формирования категории избранно отсутствие признаков танцевальных и погребальных категорий, символические знаки внутри и за пределами контура личины, а также узнаваемые этнографические шаманские символы. Иногда знаки на личине воспринимаются как орнамент, что не противоречит смыслу символической системы, изображаемой на предмете.

В данную категорию вошли следующие рисунки: Сикачи-АлянI: №18: 1; Сикачи-АлянII: №№ 40: 1; 44: 1; 56: 2; 63: 3; 67: 1; Сикачи-Алян III: № 79: 1; Сикачи-Алян IV: № 85: 2; Сикачи-Алян V: №№ 99; 102: 1; 103: 11. ШереметьевоI: 7; Шереметьево II: 7а, 7б. Всего четырнадцать единиц (Таблица 3). Она не однородна, внутри категории выделены орнаментированные личины (№№ 18: 1; 40: 1; 44: 1; 79: 1 Сикачи-Аляна; Шереметьево II: 7а, 7б); сузнаваемыми признаками шаманских атрибутов (сикачи-алянские №№ 40: 1; 63: 3; 67: 1; шереметьевскиеI: 7); со стилизованными череповидными признаками (Сикачи-Алян: №№ 56: 2; 85: 2), а также с обликом вождей-воинов (Сикачи-Алян №№ 99; 102: 1; 103: 11).

Орнаментированные личины Сикачи-Аляна. Изображение маски № 18: 1 (Гл. II: 10)выполненоширокимиплоско-рельефными желобчатыми линиями, направленными горизонтально от границ контурной линии к центру. Преобладает мотив прямолинейности. Нет азиатских антропологических черт.

Личина № 40: 1 (Гл. II: 10)также выполнена в мотиве прямой линии, выражены азиатские черты (раскосые «глаза-рыбки»). Останавливают внимание вертикальные полоски на лбу и по две полудуги на щеках, которые подчёркивают скулы черепа. В верхней части головы от контура вверх веером отходят семь коротких овалов. Их месторасположение сближает с плюмажем, но они слишком коротки, поэтому она рассматривается как деталь шапки духа-помощника шамана.

Личина№ 44: 1 (Гл. II: 15)круглая, с широким контуром. В структуре рисунка плоская рельефная линия и фигуры (бугорки и ямки) в мотиве прямой линии. Прямыми линиями выполнены брови и нос, шесть углов на щеке и лбу, кроме того, личина заполнена бугорками и ямками, в их числе, глаза, рот в виде бугорков, а по центру лба —бугорок в ромбе. Их можно рассматривать как знаково-символическую систему.Рисунок может быть маской духа-покровителя шамана.

Личина № 79: 1 (Гл. II: 29)имеет круглый контур, в структуре рисунка кривая и прямая углублённо-рельефная линия. Нос и брови нанесены прямыми линиями, раскосые «глаза-рыбки» со зрачками-ямками подчёркивают азиатский облик персонажа. Определяющие черты рисунка — обилие точек-ямок внутри контура и крестообразная композицияиз ямок («четвероточие») — позволяют трактовать его как маску духа-хозяина водного мира.

Личина № 85: 2 (Гл. II: 31)имеет овальный контур. В структуре рисунка кривая углублённо-рельефная линия. Особенность рисунка: «глаза-рыбки» как бы помещены в очки, повторяющие их форму. На щеках по одной полудуге, очерчивающих скулы и подбородок. Они обеспечивают череповидность изображения, но это стилизация челюстей черепа. Рот круглый, в виде ямки на бугорке. На лбу начертан угол, вписанный в полудугу.Эти знаки носят фратриальный характер. Возможно, изображена маска родового духа-покровителя шамана.

Личины ШереметьевоII: 7а, 7б (Гл. II: 44 - 45)выглядят настоящими разрисованными масками. Это одинаковые по стилю череповидные парные изображения. Они вполне отвечают требованиям расписанных масок: щёки покрыты вертикальными волнистыми линиями типа змеек, а на лбу выбиты символические знаки в виде вписанных друг в друга углов. В контексте шаманской обрядности, они трактуются как изображения пары духов-помощников шамана.

С признаками шаманских атрибутов. Рисунок № 63: 3 (Гл. II: 22)относитсяк контурным объёмным изображениям в мотиве прямой линии. Это, собственно, полная антропоморфная фигура с головой, туловищем и ногами. По Окладникову (1971) в структуре рисунка видны контурная углублённо-рельефная линия и «линия-змея». В современном состоянии рисунка этого уже не видно. Он состоит из головы с асимметричными глазами, окружёнными двумя змеями, туловища с прорисованным позвоночником и рёбрами, заканчивающимися углом; от туловища отходят ноги двумя тонкими полосками. В настоящее время головки змей на лице персонажа, а также ноги почти не просматриваются. В каменном веке (Вознесеновская культура), на рубеже эр (Эквенский могильник), в ХIХ в. этнокультуре эскимосов и нанайцев мотив скелета использовался на антропоморфных скульптурках, предметах промысла и быта (Приложение 7). В каменном веке этот знак мог воплощать в себе парциальную душу и быть предметом почитания. В дальнейшей истории своего бытования он перевоплощается в знак шаманского перерождения. Это не меняет смысл древнего понимания, просто архаическая парциальная душа входит в осмысление процесса шаманского перерождения и становится егосимволом. Знак скелета на шаманских костюмах свидетельствует о прохождении будущего шамана через горнило ритуальной смерти и возрождения в новом социальном статусе. Сущностный смысл символа не изменился с эпохи каменного века, но обогатился новым содержанием, став знаком полноправного шамана. Итак, изображение рёбер — давняя традиция, ведущая начало с каменного века. Но в рисунке № 63: присутствие пары змей на лице фигуры усложняет её содержание. Этот элемент можно расценивать как:

1. Способность шамана посещать во время камланий верхний мир.

2. Обладание духом-помощником из небесной сферы.

3. Воплощение в шамане модели мира, где змеи составляют первооснову.

Личина № 67: 1 (Гл. II: 13)обладает правильным круглым контуром. За его пределами на макушке изображён главный отличительный знак — это корона или шаманская шапка, состоящая из двух боковых изогнутых полосок, прямой и короткой центральной полоски. Внутри контура изображена маска, надетая на лицо. Она показана одной сплошной линией от правой щеки до левой. Линия огибает глаза и очерчивает длинный нос. Ниже носа узким овалом очерчен рот. Маска крепится короткими полосками на висках. Шаманская корона-шапка известна как наиболее важная часть шаманского костюма. Шапка является символом великого шамана, она обладает сакральной силой.

Личина Шереметьево I: 7. Среди изображений на шереметьевских скалах по р. Уссури также прослежены личины, соответствующие параметрам изучаемых комплексов. В Шереметьево I к ним может быть отнесена личина 7 по признаку головного убора в виде короны (Гл. II: 39). К сожалению, степень сохранности не позволяет относить глаза к череповидным, потому как отсутствуют круглые глазницы. Линия скул также по степени сохранности может лишь предположительно быть связанной с образом черепа. Символические знаки на лбу уникальны, им пока нет аналогий в изучаемой коллекции. Яркий признак знаковой фигуры — головной убор в виде короны с острыми зубцами. Расположение в отдельной каменной нише предполагает тайную обрядность. Возможна трактовка данного артефакта как поздний вариант художественного образа шамана или его духа-покровителя. Головной убор в виде короны, особенно острые концы её зубцов, отдалённо напоминают головной убор с зубцами личины № 86 Сикачи-Аляна, но она обладает чёткими череповидными признаками. Дальнейшее исследование нового артефакта помогут увереннее судить о его содержании.

Изображения со стилизованными признаками черепа Сикачи-Аляна № 56: 2 (Гл. II: 18)и № 85: 2(Гл. II: 31). Они могут выступать парной композицией, несмотря на то, что располагаются в разных местах памятника. Это контурные череповидные изображения с однотипными «глазами-рыбками» и символами, скорее всего, фратриального характера, на лбу (вертикальная полоска на №56: 2 и угол, вписанный в дугу на лбу № 85: 2). Признаки черепа в виде полосок (№56: 2) и полудуг на щеках (№85: 2) показывают угасающую традицию культа или новый изобразительный стиль.

Личины-маски с обликом вождей (шаманов) выделены по принципу отражения властности и повелительности, воинской жёсткости и непреклонности. В отличие от личин, составляющих идеограмму «столб людоеда», они лишены признаков устрашения зрителя и внутренней опустошённости. Напротив, они наполнены чувством энергии власти. Среди сикачи-алянских выделено три рисунка, отличающихся схематизмом крайней степени. Личина № 103: 11 (Гл. II: 36)имеет форму овала, в структуре рисунка только прямые лаконичные линии, создающие впечатление твёрдости и непреклонности персонажа. Прямой нос, раскосые брови и глаза сделаны почти одинаковыми прямыми линиями, на подбородке два угла, символизирующие уходящую традицию череповидности, на лбу фратриальный знак угла. Изображения № 99 (Гл. II: 33)и№ 102: 1 (Гл. II: 34)различаются тем, что последний сделан в мотиве силуэтности, а первый — тонкой гибкой линией. Различаются в общем облике, но сходны в передаче деталей: прямые носы с выделенными ноздрями (линией или круглой точкой), «глаза-рыбки», на щеках — полудуги как признаки черепа, на лбу у первого четыре угла, их разделяет вертикальная линия; у второго на лбу широкая дуга. Созданы образы особенных персонажей, жёстких и непреклонных вождей, возможно, воинов.Линии углов на лбу № 99 выглядят перекрещивающимися кинжалами или саблями. Но, в то же время, это и маски сакральных персон.

Категорияпогребальных личин-масок.Онавыделена, прежде всего, по признаку горизонтальной линии, нанесённой ниже лба по центру носа или под ним, а также знаку жертвенного завитка. Подобные рисунки прослежены в четырёх памятниках. Сикачи-АлянI: №№ 2: 1; № 4: 2; № 13: 1, 6-7; 17: 1. Сикачи-АлянII: 74: 2; 02: 1; 010: 1.ШереметьевоIV: № 2: 1. Калиновка: 1-3. Всего 13изображений (Таблица 3, приложения 10, 14).

Личина № 2: 1 (Гл. II: 1) имеет свои неповторимые особенности. Несмотря на отсутствие левой верхней части, он оставляет целостное впечатление. Взгляд останавливают длинные горизонтальные и короткие вертикальные полоски, передающие повязку или маску на личине. Но горизонтальные линии могут означать ещё и причастность изображаемого к загробному миру. Полоски на подбородке означают мужскую бороду. Изображение объёмное, локализовано на пересечении трёх плоскостей каменной глыбы. Эти признаки позволяют видеть в личине воплощение почитаемого образа мужского бородатого первопредка из потустороннего мира. Объёмность изображения усиливает его непосредственное присутствие во время ритуалов.

Личина на камне № 4: 2, это силуэтное изображение (Гл. II: 2).Элементы внутреннего заполнения личины поданы в манерекрайнего схематизма и условности. Горизонтальная широкая полоса, пересекающая личину поперёк, расценивается как погребальный знак. Несомненно, условность передачи образа также имеет свою семантику, но пока она недоступна осмыслению. Рисунок трактован как погребальная маска.

Камень № 13 по содержанию преобладающей части изображений можно назвать мемориальным. А в совокупности с комплексом «столб людоеда», этот камень становится поистине алтарным. Возле него проводились важные обрядово-ритуальные действия.

На рисунке № 13: 1(Гл. II: 3)личина с круглыми глазами в круге, зрачки придают глазам силу выражения, именно глаза останавливают внимание зрителя. Над одним глазом выбита полудугой бровь, другой брови нет. Нос прямой длинный, сразу под ним показана горизонтальная линия, отделяющая нижнюю часть лица, где маленькой ямкой показан рот. Лоб рисунка нагромождён знаками: по центру у макушки нанесена короткая полудуга, ниже — угол, в правой части лба ещё один угол, в левой части — короткая линия. Обращает внимание контур рисунка: верхняя часть головы сделана куполом, лицо очерчено прямыми, немного сужающимися линиями, нижняя часть лица — прямой линией, в её центре выделен прямоугольный подбородок.

Рисунок № 13: 6 (Гл. II: 7)более лаконичен: глаза аналогичные ямкой-зрачком в кружках, нос прямой и короткий, от его середины в левую и правую стороны лица отходит широкая горизонтальная линия. Она вместе с глазами создаёт зрительный центр. Рот показан крупным овалом. Контур личины в нижней части углом, а вся остальная часть почти прямоугольная, лоб срезан контурной линией.

Рисунок № 13: 7 (Гл. II: 8)сохранился не полностью, нижняя часть от носа утрачена. Тем не менее, рисунок выразителен. Контур очерчивает крупную круглую личину, с узким лбом. Глаза большие и круглые с одним зрачком, широкими полудугами выбиты брови и длинный тонкий нос с утолщённым завершением. От середины носа влево и вправо отходят широкие горизонтальные полосы. На щеке справа от рта нанесён знак угла. Вероятно, определённую сакральность имеет факт локализации на поверхности одной каменной глыбы трёх изображений с горизонтальной линией. Выше этого комплекса расположен уже описанный «комплекс людоеда», среди рисунков которого, имеется изображение №13: 5 с тонкой немного извилистой горизонтальной линией, расположенной также ниже носа. Это практически четвёртая личина-маска со знаком горизонтальной полосы. Имеются основания трактовать этот камень как мемориальный.

Личина на камне № 74: 1(Гл. II: 25) контурная, имеет овальную форму. Выполнены довольно широкие неровные линии контура, глаз и бровей. Создан цельный, законченный и закрытый в себе образ. Несмотря на прорисовку крупных удлинённых«глаз-рыбок», образ закрыт от зрителя, такое впечатление создаётся от того, что глаза пустые, без зрачков. Завиток на лбу рассматривается нами как художественный образ древесных ритуальных стружек инау=саори, воплощающих в себе смысл человеческого жертвоприношения. Такие знаки нередко наносились на погребальных антропоморфных скульптурках в протоайнской культуре Дзёмон на Хоккайдо в Японии.⁴⁹

Личина № 02: 1 (Гл. II: 28)стилистически может поставлена в качестве парной к изображению № 17: 1, оба рисунка полностью покрыты горизонтальными полосками. Но данный обладает отличительной чертой, он по периметру покрыт плюмажем, отличается и удлинённо-овальной формой контура. В совокупности черт и признаков приурочен к изображению маски мифологического сакрализованного первопредка, помещаемого в небесную сферу. Он выступает покровителем рода и ему воздаются почести.

Личина № 010: 1 (Гл. II: 27). Выпукло-рельефный рисунок в криволинейном мотиве демонстрирует художественный образ мифологического звериного первопредка. Предположительно, слабо-рельефная желобчатая полоска, пересекающая рисунок по горизонтали ниже уровня носа, свидетельствует о его принадлежности миру мёртвых. Он изображён погружённым в себя, закрытым от зрителя, как бы спящим. Возможно, так передано пребывание персонажа в недоступном потустороннем ирреальном мире, и в то же время, в земном, здешнем мире, где в нём нуждаются потомки. В сведениях антропологов, в частности, в наблюдениях Р.Ф. Фортуной в 30-х годах ХХ в., восприятиемира австралийцами следует, что «промежуток между живущими и предками не является пропастью. Они видят своих мифических героев и первопредков продолжающими ныне свою деятельность так же как и в мифическое время, они крепко верят в это…».⁵⁰ Таким образом, художественный образ передаёт мифического героя, существующего в реальном и потустороннем мирах.

Шереметьево IV: № 2: 1 (Гл. II: 50). Череповидная личина-маскасо знаком загробного мира открыта недавно.⁵¹Рисунок округлых очертаний, выполнен выпукло-рельефными кругами, линиями и бугорками. Имеет череповидный зооморфный облик. Маленьким овальным бугорком передан нос, а под ним проходит выпукло-рельефная полоска, пересекающая личину по горизонтали. Личина редкостна по структуре, но особенно неповторимы большие растянутые мясистые губы с изгибом по центру. Такие губы можно встретить только в искусстве племён Крайнего Севера, в частности, на костяных фигурках чукчей (Приложение 9). Маска, безусловно, зооморфная. Горизонтальная полоска позволяет расценивать изображение как художественный образ зооморфного первопредка. Содержание сближает рисунок с личиной № 010: 1.

Калиновские личины (Гл. II: 37 – 39) характеризуются как тесно связанные с темой загробного мира и обращения к покровителю водной стихии (личина 1). В заполнении личины 1 в качестве погребального знака рассматриваются двойные косые линии от носа к подбородку. Вторая личина отмечена двойной, а третья — одинарной горизонтальными полосами. Одним из отличающих признаков выступает отсутствие азиатских антропологических черт. Возможно, они передают представления пришлых групп из западных ареалов. Выделенные знаки адекватны символическим знакам изображений личин и накладных масок в могильниках эпохи бронзыи раннего средневековья Сибири.

Таким образом, иконографический анализ и системный подход позволили выделить категорию погребальных масок. Ведущими символами, раскрывающими семантику содержания изображений, стали знак жертвенного завитка типа инау и горизонтальные, либо косые двойные (одинарные) желобчатые линии и выпукло-рельефные полоски.

Автором ранее было проведено отдельное исследование знака завитка в заполнении личин, а также отдельных изображений жертвенного завитка в нижнеамурском наскальном искусстве. Выявлена его семантика как жертвенного знака — посредника в дарообменных отношениях между человеком, верховными божествами и покровителями природных сфер.⁵²Этот знак появляется в искусстве археологических культур каменного века: Вознесеновской (Нижний Амур) и Дзёмон (о. Хоккайдо). Примерно от V тыс. л.н. до ХХ в. его наносят на предметы быта, берестяные ёмкости, керамические сосуды, а иногда и на скульптурки; он широко распространён как основа орнамента современного декоративно-прикладного искусства народностей Амура. Есть основания связывать этот знак с исходной палеоазиатской культурой региона. Нанесённые на керамические сосуды знаки означали жертвенное назначение их содержимого. На антропоморфных личинах петроглифов этот знак локализован на лбу, что позволяет относить их к сфере погребальной обрядности или жертвенному предназначению изображённой личины (Сикачи-Алян II, № 74: 1). Иногда знак завитка выбивается возле рисунков на скалах, например, над лодками с душами умерших, отправляющихся в загробный подводный мир (Шереметьево I), особое значение имеет камень, заполненный завитками (Сикачи-Алян III: № 81). Его можно трактовать как место проведения обрядов, связанных с «кормлением реки», т.е. отправления даров покровителю водной стихии. Знаки жертвенных завитков можно проследить на отдельных ритуальных скульптурах алеутов, сапотеков Мезоамерики. Место их размещения — лоб и щёки (Приложение 15-17).

Космологический смысл знака священного завитка заключается в обращении за покровительством к небесным божествам и даровании им заместителя человека-жертвы, т.е. древесных ритуальных стружек.

Этот знак обнаружен в древних могильниках Сибири. Завитки и спирали наносились красной краской на лоб, нос, виски и возле ушей погребальных гипсовых масок могильников Енисея (I – IV вв. н.э.) (Приложение 18). Это означает, что ритуальная традиция связана с космогоническими воззрениями, поэтому так широко распространена и хронологически (от каменного века до раннего средневековья) и географически — на больших пространствах Азии и бассейна Тихого океана.

Бытование этого знака в архаических культурах бассейна Нижнего Амура, культуры Дзёмон о. Хоккайдо, сохранение как ведущего в современном орнаментальном искусстве этнокультур Амура, позволяет уверенно связывать его с нижнеамурской территорией как исходной.

Второй знак, связанный с загробной сферой, также обнаруживает широкую пространственно-временную направленность. Это знак горизонтальной, иногда косой, полосы, пересекающей нос личины или проведённой под носом.

Две маски полностью покрыты горизонтальными полосками (№№ 17: 1 и 02: 1) (Приложение 14). С одной стороны, эти две личины вписываются в ряд изображений линейного стиля, но, с другой стороны, обе содержат ровную горизонтальную линию под носом. Прямой ровный нос упирается в этот знак. Большой интерес представляют личины из двух памятников, разделённых большим расстоянием: это недавно открытые сикачи-алянская (№ 010) и из нового памятника Шереметьево IV (№ 2: 1). Они близки стилистически (определяющая черта — выпукло-рельефные круги и линии), оба имеют зооморфные очертания, а главное, и ту и другую на уровне «нос-губы» горизонтально пересекает полоска.

Камень № 13, уникальное собрание ритуальных свидетельств, содержит три личины, рассечённые по носу или под ним горизонтальной полосой. Калиновские личины и по расположению возле высокого крутого скалистого мыса, опасного для рыбаков; и по расположению на плоскости среди обрядовых погребальных лодок, и по внутреннему заполнению (прежде всего, полоскам) несут в себе обращение к покровителям, просьбу о заступничестве и в земном и загробном мирах. Они также важны как свидетельство длительного бытования традиции, так как это наиболее поздние артефакты в изучаемой коллекции. В целом она относится ко времени конца каменного века и начала средневековья. Аналогичные горизонтальные полоски встречаем на масках погребённых в раннесредневековых могильниках Енисея (Приложение 18).Они наносились на лоб, кончик носа, пересекали нос.

Проблема выделения данного знака как загробного осложняется тем, что линия встречается на неолитических изображениях зверей в петроглифах Сибири, и в Нижнем Приамурье.⁵³ Она связывается с представлениями о парциальной душе охотничьей добычи. И линии, отделяющие голову зверя, и в целом скелетный стиль наскального искусства Е.А. Окладникова связывает с древними представлениями каменного века о парциальной магии. А на антропоморфных масках погребального инвентаря Эквенского могильника таких полосок вовсе нет.⁵⁴ Рассматривая культуру древних эскимосов как палеоазиатскую, следует признать, что для неё не характерна горизонтальная полоса как знак загробного мира. Это усиливает его позиции как сибирского по происхождению знака.

Со временем, когда человеческое сознание подходит к пониманию приоритетной ценности души человека, возможно, знак полосы становится маркером потустороннего мира, куда уходят умершие. Тогда в наскальном искусстве и могла появиться шаманская тема перемещения душ умерших в нижнюю сферу мироздания на лодках. Она шаманская по причине главного функционального назначения шамана — переправлять души умерших в мир предков. Это показали труды П.П. Шимкевича, Г.М. Василевич, А.В. Смоляк, М. Элиаде и др.

Горизонтальная полоса символизирует части мироздания, в этом её непреходящий космологический смысл. Этот знак особенно характерен для искусства Сибири. В конце 50-х годов его выделяют на петроглифах Ангары А.П.Окладников и В.Д. Запорожская: на скале Шишкино (Приангарье) изображён фантастический персонаж, заключённый под двумя горизонтальными параллельными линиями.⁵⁵По представлениям племени, оставившего эти изображения, нижний мир структурирован, он разделён на две сферы, в нижней —обитают чудовища, заглатывающие светила.

В сибирских петроглифах знак линии трактуется Е.А. Окладниковой как трёхуровневая или многоярусная модель вселенной, каждый ярус которой разделён ещё на три, девять и более сфер. К объектам, символизирующим ярусность мира она относит культовые «обо» степей и предгорий Южной Сибири, а в петроглифах — изображения решёток как символов дома хозяйки мира или природной сферы; а также линейные композиции рисунков на скалах. На юге Сибири получила развитие личина с горизонтальной поперечной полосой и рамкой вокруг глаз. Она вполне соответствует этнографическим маскам народов Сибири (ханты, манси) из коллекции С.В. Иванова.⁵⁶Тиваненко А.В. отмечает для петроглифов Бурятии рубежа эр и раннего средневековья знаки-символы, олицетворяющие небо: солнце, луна, птицы, орлы, антропоморфные существа с солярными головами, а такжегоризонтальные полосы, символизируют ярусность неба.⁵⁷

Серия упоминавшихся выше погребальных масок енисейских могильников со всей полнотой демонстрирует горизонтальные линии на масках как знаки мёртвых в картине мира рубежа эр и раннего Средневековья Сибири. С этим центром можно связывать истоки данного космогонического знака и его распространение на восток.

Таблица 3. Перечень череповидных личин по категориям

№	танцевальные	№	погребальные	№	шаманские
	№ 13: 2		№ 2: 1		№ 18: 1
	№ 13: 3		№ 4: 2		№ 40: 1
	№ 13: 5		№ 13: 1		№ 44: 1
	Личина с зубами		№ 13: 6		№ 56: 2
	Лучистая		№ 13: 7		№ 63: 3
	№ 41: 1		№ 17: 1		№ 67: 1
	№ 55: 1		№ 74: 1		№ 79: 1
	№ 55: 2		№ 010: 1		№ 85: 2
	№ 59: 1		№ 02: 1		№ 99
	№ 62: 1		Калиновка: 1		№ 102: 1
	№ 62: 4 а, б.		Калиновка: 2		№ 103: 11
	№ 68: 1		Калиновка: 3		Шеремет. I: 7
	№002: 1		Шерем. IV: №2: 1		Шеремет. II: 7 а
	№ 80: 1		Итого: 13 ед.		Шеремет. II: 7 б
	№ 86: 1				Итого: 14 ед.
	№ 103: 2
	Шеремет. II: 5
	Шеремет. II: 6 а
	Шеремет. II: 6 б
	Шеремет. II: 12
	Шеремет. II: 21
	Шеремет. II: 22
	Шеремет. III: 4, 6
	Переяславка: 1
	Итого: 24 ед.

Наблюдения за обликом личин, относимых к шаманскому культурному пространству Сибири, позволяют отметить отсутствие у артефактов признаков мёртвой головы и азиатских антропологических черт, типологическую близость к коллекциям металлических антропоморфных личин из могильников и этнографических коллекций музеев. Что касается антропоморфных личин петроглифов Нижнего Приамурья, они показали тенденцию угасания череповидности и переход на стилизованные знаки черепа. Это очерчивает специфику нижнеамурского культурного развития, боле привязанного к традициям культур тихоокеанского бассейна.

Итак, семантическое исследование череповидных личин нижнеамурских петроглифов позволило обосновать их разделение на категории танцевальных, шаманских и погребальных. Артефакты изобразительного творчества предстали в качестве материального свидетельства ритуальной жизни, отразившей древнее миропонимание племён бассейна Нижнего Амура.

Логика исследования выводит автора на уровень философского осмысления ключевых понятий коллективного сознания изучаемых племён. Красной линией в развитии сознания человека проходит идея жизни и смерти. Категория танцевальных личин связана с ритуалами и моделью трёхчастного мира, в котором очевидна доминанта смерти. Даже рождение воспринимается через призму её неизбежного прихода. Древние богини-рожаницы, с которыми связывалось плодородие человека и зверя, оказываются в нижнем загробном мире, где они уже не рождают, а поглощают души, значит, становятся горнилом смерти.

Мироздание, в котором преобладает страх и ужас смерти, проходит главной темой многочисленных преданий и сказаний племён бассейна Тихого океана, в частности, нижнеамурского и североамериканского фольклора. В них каждодневная жизнь семьи и отдельного человека проходит на фоне опасности стать жертвой людоедов.

Шаманизм как новая форма отправления обрядов появляется в результате культурных влияний с запада. Он также проводит и развивает тему смерти и погребальной обрядности. Шаманизмом порождены погребальные личины петроглифов. Человек исповедует представления о загробном пути души, стремится проявить заботу о ней. С этой целью и проводятся шаманские камлания. На личинах, воплощающих в себе художественный образ духа-покровителя шамана, размещаются важнейшие сакральные символы. Их назначение состоит, как и в древности, в обращении к высшим силам мироздания принять человеческую душу и упокоить её в потустороннем мире, а также стать защитой шаману-проводнику.

Заботы и чаяния о душе приближают древних жителей Амура к мировосприятию их далёких потомков. Нашего современника ничуть не меньше волнует смерть и неизбежность покидания земного мира. В современном мировосприятии также существует не одна модель мировоззрения. В ХХв. получила развитие теория дохристианского монотеизма (В. Шмидт и др.).В ней рассматриваются аргументы в пользу исповедания единобожия древними племенами ещё до язычества. В хорошо знакомой атеистической материалистической парадигме душа после смерти гибнет, человек уходит навсегда и безвозвратно. А в традиционном для русского сознания православном христианском мировосприятии, эта тема выглядит иначе.⁵⁸ Христианин знает, что с момента Пасхи Христовой, человеку даровано бессмертие души. Иисуса Христа называют Победителем смерти.

Каждый народ в своей этнической истории призван Создателем сделать выбор: оставаться с ним или отступиться и следовать за искусителем-змеем. Как сказано в Деяниях Апостолов: «От одной крови Он произвёл весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределённые времена и пределы их обитанию, дабы они искали Бога, не ощутят ли Его, и не найдут ли, хотя и недалеко Он от каждого из нас: ибо мы Им живём, и движемся, и существуем…».⁵⁹

В художественных образах древнего искусства Амура отражён выбор рыбаков и охотников Амура, а также тех, кто унаследовал их идеологию и продолжил её в тысячелетиях. Сознание и мировосприятие древних племён продвигалось по линии отступления от Создателя и поклонения змею с человеческими жертвоприношениями в границах двухчастного мира. В дальнейшем коллективное сознание обретает трёхчастную структуру мира с преисподней, с ритуалами каннибализма, заключёнными в идеограмме «столба людоеда». Трёхчастный космос с доминантой нижнего мира унаследован шаманизмом. Основное назначение шамана — достойно проводить душу умершего человека в иной мир, для этого он обращается к духам-покровителям из потустороннего мира. Деятельность шамана состоит в общении с демоническими силами преисподней. Таков путь развития коллективного сознания, отражённый в семантике личин петроглифов Амура.

Примечания

¹Дэвлет М.А. Каменный «компас» в Саянском каньоне Енисея. – М.: Научный мир, 2004. – 86 с. и др.; Заика А.Л. Принципы классификацииантропоморфных образов (по материалам петроглифов нижней Ангары).–«Homo Eurasicus» у врат искусства: сборник научных трудов /Отв.ред. д.и.н. Е.А.Окладникова. – СПб.: Астерион, 2009. – С.307–325; Кондратенко А.П. К вопросу об антропоморфных личинах в керамике культуры дземон. –Семантикадревнихобразов.–Новосибирск: Наука, 1990.–С.90–91; Косвен М.О. Амазонки. История легенды. – СЭ. – 1947. – № 3. – С.3 – 32; Леви – Строс К. Путь масок / Пер. с фр. А. Б. Островского. – М: Республика, 2000. – 399 с.; Окладникова Е.А. Загадочные личины Азии и Америки. – Новосибирск: Наука, 1989. – 168с.; Элиаде М. Шаманизм.Архаические техники экстаза/ Пер. с англ. К. Богуцкий, В.Трилис. – София, 1998. – 384 с.

²Элиаде М. Шаманизм.Архаические техники… С.129.

³Einfü hrung in die Archaische Kosmologie. – Wissenshaft. – 1976\1977. - Teil 1/part 1b.; https: //www.google.ru/webhp? sourceid=chrome-instant& rlz=1C1GIWA_enRU634RU634& ion=1& espv=2& ie=UTF-8#newwindow=1& q=Wissenshaft++; Kroeber A.L. Hdt. K. Mask and Moieties as a Culture Complex. – Jornal of the Royal Anthropological Institute. Vol. 50. – 1920. – P. 452-460; Montandon G. Traite d, ethnologie Culturelle. – Paris. 1934. (P. 723); Schmidt W. Die Kulturhistori she Methodeund die nordamerikanische Ethnologie. – Anthropos. – 1919\1920. – Vol. 14-15. – P. 543 – 563 (P. 553).

⁴Элькин А. Коренное население Австралии. – М., 1952. – 254 с. (С.183).

⁵BoasF. Thesocialorganization and the secret societies of she Kwakiutl Indians. –Ann.rep. of the Bureau of Amer. Ethnology, Smithsonian Inst., .S. Nat. museum, Washington, 1897; СегалД.М.МифологическиеизображенияуиндейцевСеверо – ЗападногопобережьяКанады. – Ранниеформыискусства. – М., 1972. – С. 321 – 372.

⁶Окладникова Е.А. Загадочные личины… С.45 –48.

⁷ Леви – СтросК. Колдун и его магия. – Природа. – 1974. – № 7. – С.86 –91; Он же. Колдун и его магия. – Природа. – № 8. – С. 88 –97.

⁸Окладникова Е.А.Загадочные личины…С.36 – 42.

⁹Заика А.Л. Принципы классификации…; Кондратенко А.П. К вопросу об антропоморфных личинах…; Медведев В.Е. Неолитические культовые центры в долине Амура. –Археология, этнография и антропология Евразии. – 2005а. – № 4(24). – С.40 – 69; Окладников А.П. Отчет о раскопках древнего поселения у села Вознесеновского на Амуре, 1966г./А.П.Окладников. – Материалы по археологии Сибири и Дальнего Востока. – Новосибирск: ИИФФ СО АН СССР, 1972. –Ч.1. – С.3 – 35.

¹⁰Окладникова Е.А. Загадочные личины… С.130.

¹¹Лапшина З.С. Архаическая модель мира в наскальных рисунках Амура и Уссури.–Хабаровск: ХГИИК, 2012б. – 212 с. (С.114-115).

¹²Лапшина З.С. Архаическая модель… С.122 – 124.

¹³Анисимов А.Ф. Космологические представления народов Севера. – М.-Л., 1959 – 106 с. (С. 37– 39, 41).

¹⁴Лапшина З.С. Архаическая модель… С.78 – 79.

¹⁵Лапшина З.С. Архаическая модель… С.79 – 81; Она же. Ритуальные стружки «инау»в наскальном искусстве Нижнего Приамурья. –Научное обозрение: теория и практика. – 2012в. – № 3. – С.112 – 120.

¹⁶Лапшина З.С.Явление парности в личинах Амуро – Уссурийского петроглифического комплекса. – Известия Уральского федерального университета. Сер.2. Гуманитарные науки. – 2012а – № 1 (99). – С. 95 – 107.

¹⁷Заика А.Л. Принципы классификации…; Кондратенко А.П. К вопросу об антропоморфных личинах…; Окладникова Е.А. Загадочные личины…

¹⁸Окладников А.П. Петроглифы Нижнего…С.58.

¹⁹Ритуальные стружки «инау»…

²⁰Окладникова Е.А. Загадочные личины… С.130.

²¹Окладникова Е.А. Загадочные личины… С. 33.

²²Фрэзер Д. Золотая ветвь: Исследования магии и религии: В 2 т. Т. 1. /Пер. с англ. М. Рыклина. – М.: ТЕРРА – Книжный клуб, 2001. – 528 с.

²³Фрэзер Д. Там же. С.340-353, 550 – 557; Берёзкин Ю.Б. Маниоковое дерево: происхождение тропического земледелия в Америке. – Природа. – 1985. –№ 10. – С. 39 – 46.

²⁴BoasF. Thesocialorganization…; КосвенМ.О. Амазон

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 7 8 9 10 1112