Формы соучастия и их значение для

Квалификации преступлений

Соучастие может выражаться в различных формах, отражающих специфику организованных связей между соучастниками и момент возникновения умысла на совместное совершение преступления.

Соучастие в каждом конкретном случае может характеризоваться различной степенью согласованности действий соучастников. Различным по своему характеру может быть и участие отдельных соучастников в совершении преступления. Первое из указанных обстоятельств оказывает существенное влияние на характер и степень общественной опасности, объединенной преступной деятельности в целом. Второе имеет очень важное значение для решения вопроса об основаниях ответственности соучастников и дифференциации ответственности виновных.

Вопрос о формах соучастия не получил единой трактовки в уголовном праве. В учебной лекции нет смысла развивать дискуссию на эту тему. Поэтому вопрос о формах соучастия осветим лишь в той мере, в какой позволит проследить влияние форм соучастия на квалификацию действий соучастников.

Форма соучастия – это внешняя сторона, различающаяся по способу соединения двух и более лиц в единое посягательство по способу взаимодействия виновных. Способ взаимодействия охватывает объективные обстоятельства соучастия. Главное в нем – распределение ролей и стойкость объединения виновных.

В уголовном праве России выделяют, как правило, две формы соучастия, которые схематично можно выразить следующим образом:

Если соучастие приобретает форму соисполнительства, т.е. роли соучастников одинаковы, их действия квалифицируются по той статье, которая соответствует составу совершаемого ими преступления, без ссылки на ст.33 УК РФ.

Не следует считать, что при соисполнительстве действия каждого из соучастников абсолютно одинаковы. Одинаковы их роли, значение их действий для выполнения соответствующего преступления, о чем уже говорилось при характеристике исполнителя преступления. Если же роль соучастников различна, то деяние исполнителя квалифицируется по соответствующей этому деянию статье Особенной части УК РФ, а деяния других соучастников, кроме того, и по ст. 33 УК РФ.

Таким образом, объем деятельности соисполнителей может быть примерно равным либо различным. Если при убийстве все соучастники наносят смертельные повреждения, то в степени участия не будет значительных расхождений. Если же один держит потерпевшего, а другой наносит ранение, то мера соисполнительства окажется различной.

По объему выполнения соучастниками объективной стороны преступления различают соисполнительство, при котором:

1) каждый соучастник выполняет объективную сторону преступления полностью;

2) один соучастник выполняет объективную сторону преступления полностью, а другой частично;

3) все соучастники выполняют объективную сторону преступления частично.

Совместные деяния, не составляющие непосредственного совершения преступления, выходят за пределы данной формы соучастия.

Соисполнительство чаще всего возникает без предварительного сговора. Связь и совместная деятельность виновных здесь не носят устойчивого характера.

Другим основанием для деления соучастия на формы, также оказывающим влияние на квалификацию действий соучастников, как говорилось ранее, является время возникновения сговора между соучастниками и степень прочности объединения соучастников. С учетом этого обстоятельства в ряде статей уголовного закона совершение преступления по предварительному сговору группой лиц рассматривается в качестве квалифицирующего обстоятельства (См.: ч. 2 ст. 158-166 и др. УК РФ).

Несколько сложно разделить соисполнительство при совершении отдельных преступлений, например убийства. Принято считать, что соисполнительство при совершении убийства предполагает, когда двое или более лиц совместно, с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвуют в самом процессе лишения жизни потерпевшего.

Квалификация содеянного не вызывает затруднений в тех случаях, когда преступный вклад каждого соучастника примерно одинаков, например, оба нанесли потерпевшему смертельное ранение. Нередко участники деяния совершают значительно различающиеся между собой действия, однако все они рассматриваются как соисполнители умышленного убийства.

Следует признать, что любое целенаправленное ограничение свободы действий потерпевшего, любое физическое воздействие на его организм, бесспорно, образуют соисполнительство убийства. Лицо, которое только направляет действия других, лично не применяя физического насилия к потерпевшему, рассматривается как организатор преступления.

Наибольшую трудность для квалификации представляет групповое убийство, когда его отдельные участники, находясь на месте преступления, непосредственно не выполняют действий, характерных для исполнителя. В подобной ситуации лицо, не будучи соисполнителем убийства, совершенного группой, может в зависимости от своего поведения являться либо очевидцем преступления, либо отвечать за соучастие в убийстве (организацию, подстрекательство, пособничество) или за укрывательство, или недоносительство.

Иногда суды необоснованно квалифицируют действия организаторов как соисполнителей, и в результате содеянное без достаточных оснований рассматривается как групповое убийство. Не образует группового убийства также пособническое действие, не связанное с применением физического насилия к потерпевшему. Существенным для соисполнителя убийства является любое действие, облегчающее совершение посягательства участнику, наносящему смертельные удары. Совершая какие-либо «вспомогательные» действия, участник группы действует целенаправленно, добиваясь причинения смерти потерпевшему совместными усилиями. Один лишь факт участия в драке, во время которой совершено убийство, не дает оснований расценивать действия всех участников драки как соучастие в убийстве.

Итак, для квалификации содеянного как группового убийства требуется установить не только объем преступного вклада в совместно совершенное общественно опасное деяние, но и умысел каждого его участника на совместное причинение смерти потерпевшему. Если лицо не осведомлено о намерениях убийцы и, являясь очевидцем какого-либо инцидента между потерпевшим и убийцей, неосторожно способствует последнему в причинении смерти потерпевшему, то в содеянном отсутствуют признаки не только соисполнительства убийства, но и пособничества этому деянию.

Когда в деянии отсутствуют отягчающие или смягчающие обстоятельства или предусмотренные в законе квалифицирующие признаки, деяние квалифицируется по ч.1 ст. 105 УК РФ. Трудности возникают при применении ч.2 данной статьи.

Однако необязательно, чтобы все исполнители действовали только из личных корыстных побуждений, т.е. материальную выгоду получал каждый для себя. Убийство должно быть квалифицировано как совершенное в соучастии и в том случае, когда один из исполнителей, не намериваясь лично завладеть имуществом потерпевшего и не стремясь создать какие-либо материальные выгоды для себя, в то же время сознает, что они являются целью другого соисполнителя и, исходя, например, из приятельских с ним отношений, способствует ему в ее достижении, совершая убийство.

За последние годы в судебно-следственной практике встречаются случаи, когда один соисполнитель убийства подстрекает другого на совершение этого преступления за вознаграждение. Причем первый руководствуется мотивом мести (и ему подобными), а второй принимает участие в этом деянии за определенную плату от первого. Содеянное обоими квалифицируется как соучастие в умышленном убийстве, с применением первому ст. 33 УК РФ и п. «з» ч.2 ст. 105 УК РФ.

Определенные сложности возникают при отграничении умышленного убийства из хулиганских побуждений от убийства, совершенного по личным мотивам (месть, ревность, личная неприязнь, ссора по конкретному поводу и т.п.). В судебной практике они нередко приводят к ошибочной квалификации содеянного из-за смешения двух мотивов действий субъектов – личных и хулиганских. Содеянное может быть признано убийством из хулиганских побуждений только при отсутствии в нем личных мотивов и использовании незначительного повода для расправы над потерпевшим. Бесспорно, соисполнители это должны сознавать. Убийство из хулиганских побуждений, в отличие от убийства из корыстных побуждений, возможно как с прямым, так и косвенным умыслом.

Для квалификации убийства по п. «б» ч.2 ст. 105 УК РФ необязательно совершение его каждым исполнителем в связи с выполнением потерпевшим или его близкими служебной деятельности или выполнением общественного долга. Мотивы мести за служебную или общественную деятельность могут принадлежать другому соисполнителю, подстрекателю, организатору, но это обстоятельство сознает данный участник деяния. Содеянное, следовательно, может быть квалифицировано так и в том случае, когда потерпевший по поводу своей служебной или общественной деятельности с конкретными исполнителями и не сталкивался. Умышленное убийство не может быть квалифицировано как совершенное в связи с выполнением потерпевшим служебной деятельности или выполнением своего общественного долга, если об этом обстоятельстве не было известно виновным.

Если эти обстоятельства кем-либо из соисполнителей группового убийства, предусмотренного п. «б» ч.2 ст. 105 УК РФ, не осознаются, и он действует лишь на почве мести или ревности, его деяние не может быть квалифицировано по данной норме, хотя само по себе групповое убийство налицо и различие в мотивах его не устраняет.

Если соисполнитель принимает участие как в убийстве одного, так и в покушении на жизнь другого лица, то его действия квалифицируются как за убийство и покушение на убийство. Поскольку убийство признается оконченным преступлением с момента наступления смерти потерпевшего, причинение вреда здоровью, если смерть не наступает по причинам, не зависящим от виновных, образует покушение на убийство. С другой стороны, оконченное групповое убийство могут образовать только такие действия, которые совершены до наступления конечного момента жизни потерпевшего. Современная медицина признает моментом начала необратимых процессов в коре головного мозга. Действия, совершенные после этого, могут образовать покушение на убийство.

При квалификации групповых посягательств на жизнь человека следует иметь в виду, что покушение на убийство возможно только с прямым умыслом. Применительно к групповому покушению на убийство это означает, что действия каждого члена группы были направлены на лишение жизни потерпевшего, что каждый из них предвидел наступление его смерти от совокупных усилий соисполнителей и желал этого.

При покушении на групповое убийство возможна различная степень применения насилия. Например, один из нападающих наносит удары по жизненно важным органам тела потерпевшего, а другой его удерживает и лишает возможности защищаться от этих ударов. Однако смерть потерпевшего здесь может наступить по причинам, не зависящим от преступников. Отдельно взятые действия второго преступника внешне носят характер пособничества совершенному посягательству. Однако умысел каждого виновного должен охватить действия и свои, и другого соучастника. Применение насилия без цели причинения смерти не образует соисполнительства покушения на убийство.

Другим основанием для деления соучастия на формы, также оказывающим влияние на квалификацию действий соучастников, как неоднократно подчеркивалось ранее, является время возникновения сговора между соучастниками и степень прочности объединения соучастников. С учетом этого обстоятельства в ряде статей уголовного закона совершение преступления по предварительному сговору группой лиц рассматривается в качестве квалифицирующего обстоятельства (См.: части два статей 158-166 УК РФ и др.).

Применительно к хищениям Пленум Верховного Суда СССР в постановлении № 4 от 11 июля 1972 года дал общую принципиальную установку относительно применения такого квалифицирующего хищение признака, как «по предварительному сговору группой лиц». В п. 12 указанного постановления говорится: «Под хищением, совершенным по предварительному сговору группой лиц, следует понимать такое хищение, в котором участвовало двое и более лиц, заранее договорившихся о совместном его совершении».

Наличие этой рекомендации Верховного Суда не привело, однако, к полной ликвидации ошибок в следственно-судебной практике при квалификации действий нескольких лиц, совершивших хищения. Ошибки встречаются двух видов. С одной стороны, следователи и судьи квалифицируют как хищение, совершенное по предварительному сговору группой лиц, такие случаи, когда хищение совершается одним лицом при содействии других лиц, не принимавших непосредственного участия в хищении, или подстрекательстве одного из лиц (или выполнении им организаторских функций). Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР признала необоснованной квалификацию лиц как хищение имущества по предварительному сговору группой лиц. Как было установлено, Мукба, прибыв в Абхазию для заготовки крупного рогатого скота, подговорил скотников двух совхозов похитить и продать ему нескольких совхозных телок. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР квалифицировала его действия как подстрекательство к хищению государственного имущества.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» в п. 9. дает разъяснение: «При квалификации действий виновных как совершение хищения чужого имущества группой лиц по предварительному сговору суду следует выяснять, имел ли место такой сговор соучастников до начала действий, непосредственно направленных на хищение чужого имущества, состоялась ли договоренность о распределении ролей в целях осуществления преступного умысла, а также какие конкретно действия совершены каждым исполнителем и другими соучастниками преступления. В приговоре надлежит оценить доказательства в отношении каждого исполнителя совершенного преступления и других соучастников (организаторов, подстрекателей, пособников)». Это способствовало минимизации судебные ошибки.

С другой стороны, допускается ошибочная квалификация хищений, совершаемых соисполнителями, со ссылкой на ст. 33 УК РФ, на том основании, что некоторые из них выполняют свою «исключительную роль» не в полном объеме и поэтому являются пособниками. В связи с этим возникает необходимость остановиться на понятии хищения по предварительному сговору группой лиц более подробно. Выражение «предварительный сговор» охватывает несколько возможных случаев. Прежде всего, сговор следует считать «предварительным», если он состоялся между двумя и более лицами до начала хищения. Поэтому сговор исполнителя хищения после его совершения с другим лицом об оказании содействия в реализации похищенного, его сокрытии, транспортировке и т.д. – вообще исключает возможность квалификации подобных действий как соучастие.

Если сговор об оказании содействия в реализации, сокрытии, транспортировке был предварительным, то осуществление подобных действий, даже сам факт согласия совершить подобные действия, будет пособничеством в хищении, так как оно укрепило решимость исполнителя и придавало его действиям больший размах и дерзость.

Во всех этих случаях действия пособников должны квалифицироваться со ссылкой на ст. 33 УК РФ. В постановлениях Пленума Верховного Суда СССР от 31 июля 1962 года «О судебной практике по делам о заранее не обещанном укрывательстве преступлений, приобретении и сбыте заведомо похищенного имущества» (в п.2) и № 4 от 11 июля 1971 года «О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества» (п.13) по этому поводу даны исчерпывающие разъяснения. Верховный Суд предложил квалифицировать как соучастие в хищении и систематическое приобретение от одного и того же расхитителя похищенного имущества лицом, сознававшим, что это дает возможность расхитителю рассчитывать на содействие в сбыте данного имущества.

Действия, составляющие объективную сторону хищения, совершенные в указанных случаях исполнителем в одиночку, должны квалифицироваться при отсутствии других квалифицирующих признаков по части первой соответствующей статьи УК РФ. Чрезвычайно важны для квалификации характер, содержание предварительного сговора. Для обоснования квалификации хищения как совершенного по предварительному сговору группой лиц необходимо доказать, что сговор был не только предварительным, но и касался договоренности о совместном осуществлении объективной стороны хищения.

В многоэпизодных хищениях возможны случаи, когда лицо, начавшее хищение в одиночку, сталкивается с затруднениями в осуществлении своих преступных намерений (например, в связи с трудностью выноса громоздкого имущества или усилением охраны территории), преодолеть которые без поддержки других лиц оно не в состоянии. Если на этом этапе возникает сговор между первоначально действующим лицом и присоединившимся к нему лицом, такие действия следует рассматривать как групповое хищение, совершенное по предварительному сговору группой лиц. Однако эпизоды хищения, совершенные до сговора исполнителя с другим лицом, не могут, естественно, вменяться в вину другого лица последующего группового хищения.

Ошибки в квалификации часто кроются в неправильном понимании значения слов « совместное совершение » применительно к группе лиц. Следует подчеркнуть, что выражение «группа лиц» и «несколько лиц» существенно отличаются. В группе лиц, по предварительному сговору совершающих хищение, все участники хищения-соисполнители, т.е. все они совершают действия, характерные для объективной стороны соответствующего состава преступления. Это не означает, что все их действия одинаковы или в полном объеме охватывают запланированное хищение. Это может быть и неполное осуществление обусловленных сговором деяний, относящихся к объективной стороне хищения: изъятие части похищенного, обеспечение проникновения в помещение, выноса имущества и т.д.

Более сложными для квалификации случаями совершения хищения по предварительному сговору группой лиц являются такие, когда действия некоторых участников группы напоминают действия пособника. Например, лицо, замыслившее кражу чужого имущества, предварительно сговаривается с работниками охраны о том, что не будут те препятствовать выносу похищенного. В этом случае охранник не пособник, а соисполнитель. Без его «вклада» хищения в данном случае не совершить. Его роль, определенная предварительным сговором, выражается в том, что он в месте совершения хищения, в момент изъятия имущества обеспечивает реальную возможность завладения похищенным имуществом.

Охранник, умышленно содействовавший лицу, совершающему хищение, в выносе имущества, похищаемого с охраняемой территории, или иным способом устраняющий препятствия для хищения, несет ответственность за соучастие в хищении. Аналогичная установка Верховного Суда содержится в постановлении № 2 от 26.04.84 г. и Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» применительно к квалификации хищений с проникновением в помещение (иное хранилище), совершенных по предварительному сговору группой лиц. В данном случае можно говорить о распределении «технических» ролей между участниками организовавшейся по предварительному сговору группы лиц.

Но это не то распределение ролей, которое характерно для сложного соучастия. Возможное распределение ролей между соучастниками в рамках группового преступления, совершаемого по предварительному сговору, не может быть ничем иным, кроме распределения конкретных обязанностей по совершению различных действий, входящих в объективную сторону преступления. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР сочла правильной квалификацию действий обвиняемых Малышева и Еланского как кражу личного имущества, совершенную по предварительному сговору группой лиц. Обвиняемые приехали на автомашине на стоянку автотранспорта. Еланский остался наблюдать за окружающей обстановкой, а Малышев вскрыл багажник одного из автомобилей и вынул из него запасное колесо с диском. В другом случае Судебная коллегия признала необоснованным осуждение Ведерникова Р. и Ведерникова В. за совершение кражи по предварительному сговору группой лиц. Как было установлено, Ведерников В. во время распития спиртного попросил тракториста Ведерникова Р., перевозившего колхозный картофель, привести его ему, и сказал, куда сгрузить похищенное. Ведерников Р. привез 2, 8 т картофеля на сумму 504 рубля. Определение коллегии в данном случае было следующим: «Если кража непосредственно совершена одним лицом, а другое явилось только подстрекателем этого преступления, она не может квалифицироваться как совершенная по предварительному сговору группой лиц». Коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР, изменив приговор и кассационное определение, квалифицировала действия Ведерникова Р. по ч.1 ст. 89 УК РСФСР, а Ведерникова В. по ст. 17 и ч.1 ст. 89 УК РСФСР.

Для правильной трактовки понятия «по предварительному сговору группой лиц» представляет интерес определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР по делу Ч. и других. Существо дела сводится к следующему. Ч. пришел на квартиру к студентам техникума П., С. и В. и предложил им похитить из помещения техникума радиоприемник, на что они дали свое согласие. Реализуя замысел, Ч. и П. похитили радиоприемник. Городовинский районный суд Калмыцкой АССР осудил Ч. по ст. 17 и ч.3 ст. 89 и ст. 210 УК РСФСР. Он был признан виновным в соучастии в хищении государственного имущества и вовлечении несовершеннолетних в преступную деятельность. Рассматривая протест прокурора, судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР пришла к выводу, что суд дал неправильную оценку фактическим обстоятельствам дела. Как было установлено в судебном заседании, между всеми участниками преступной группы были заранее согласованы и распределены роли, совместно проработан и осуществлен план хищения. Таким образом, суд признал, что хищение было совершено по предварительному сговору группой лиц с проникновением в помещение. Однако вопреки фактическим обстоятельствам дела суд признал в действиях Ч. соучастие в хищении и переквалифицировал его действия с ч.3 ст. 89 УК РСФСР на ст. 17 и ч. 3 ст. 89 УК РСФСР, чем допустил неправильное применение закона. Судебная коллегия приговор и кассационное определение в отношении Ч. отменила, а дело направила на новое судебное разбирательство, при этом указав, что «Действия лиц, предварительно договорившихся о хищении с распределением ролей и совершивших это преступление, квалифицируется как соисполнительство, а не соучастие в хищении».

Представляется, что важным обстоятельством для такого вывода судебной коллегии явилось то, что речь идет о распределении ролей применительно к выполнению объективной стороны хищения. Предварительный сговор соучастников может привести к образованию устойчивого преступного сообщества, отличающегося повышенной организованностью и сплоченностью его участников.

Российскому уголовному законодательству ранее были известны три вида таких сообществ: антисоветская преступная организация, вооруженная банда и преступная группировка. Сейчас: преступная группа, организованная группа, преступное сообщество (преступная организация).

Преступная группа – в отличие от соисполнительства и соучастия с использованием различных ролей характеризуется более тесным взаимодействием виновных, их более стойкой преступной связью. Они не только объединяют свои силы, но и сознают, что составляют группу. В отличие от соучастия с предварительным сговором в его элементарной форме, предполагает предварительную соорганизованность своих членов, между которыми в процессе предварительного сговора устанавливаются более прочные связи.

Различают три разновидности преступных образований:

1. Предварительно сговорившаяся группа – это два и более субъекта, объединившихся по предварительному соглашению для совершения умышленного преступления посредством взаимно согласованных действий;

2. Организованная группа – устойчивое объединение двух и более лиц, организовавшихся для совместной преступной деятельности;

3. Преступное сообщество.

Организованная группа характеризуется организованными функциями: наличием руководства, осуществляемого одним либо несколькими лицами, объединением в целях сравнительно продолжительной преступной деятельности (для совершения нескольких преступлений и лишь иногда – одного посягательства, но рассчитанного на организованное совершение. С созданием организованной группы значительно возрастает общественная опасность соучастия. Факт совершения преступления организованной группой всегда признается отягчающим обстоятельством (ст.63 УК РФ).

По мнению Р. Галиакбарова, организованная группа отличается от обычной группы по следующим признакам:

1) ей характерны особенности выполнения преступления каждым отдельным участником;

2) непременным признаком организованной группы является предварительный сговор на осуществление ее деятельности, предполагающий техническое распределение функций и ролей в процессе осуществления одного или нескольких преступлений;

3) организованная преступная группа характеризуется особенностями психического отношения соучастников к содеянному.1

Преступная организация – это устойчивое объединение виновных, организовавшихся для совместного совершения особо тяжких и тяжких преступлений, либо объединявшее организованные группы. По целям и способам объединения – это наиболее опасная форма соучастия. Её признаки: наличие нескольких участников (как правило, более двух), организованность, устойчивость, специальная цель объединения.

В действующем уголовном законодательстве преступная организация упоминается только в статьях 210, ч.4 и 5 ст. 35 и ч.1 п. «в» ст. 63 УК РФ. Её организованность означает наличие руководства, подчинение ему участников организации, установление между ними конспиративных связей и т.п. Об устойчивости говорит длительный характер взаимодействия виновных (по крайней мере, по замыслу).

В организации различаются организатор и рядовые участники. Участником признается тот, кто, зная подлинные цели организации, согласился вступить в нее и посредством каких-либо деяний принял участие в ее деятельности. По мнению профессора А.В. Грошева, преступное сообщество (организация) характеризуется двумя группами признаков: а) общими, присущими организованной группе (хотя «общими» их можно назвать с известной оговоркой); б) специальными признаками, присущими только сообществу: сплоченность группы; цель совершения тяжких и особо тяжких преступлений; объединение преступных групп, созданное в тех же целях; дифференцированная ответственность на основании и в пределах, предусмотренных уголовным законом (ч.5 ст. 35 УК).2

Вооруженная банда – (ст. 209 УК РФ). Эта разновидность соучастия в юридической литературе вызывает бурные дискуссии: одни авторы считают банду как форму соучастия, другие – вид организованной преступной деятельности, третьи считают, что банда, обладая совокупностью свойственных только ей признаков, не входит ни в одну из указанных в ст. 35 УК РФ форм соучастия, равно как и незаконное вооруженное формирование, экстремистское сообщество и другие объединения, специально оговоренные в Особенной части.1 Наличие банды признается в следующих случаях, т.е. при наличии следующих признаков:

- наличие хотя бы у одного члена банды огнестрельного или холодного оружия, специально предназначенного для убийства или причинения вреда здоровью (т.е. не имеющего иного хозяйственного назначения), о котором осведомлены остальные члены преступного сообщества,

- устойчивость, сплоченность группы для совершения ряда вооруженных нападений, т.е., как правило, для более или менее длительного занятия преступной деятельностью.

Организацией банды считается сговор ее участников о совершении нескольких вооруженных нападений, их объединение, руководство бандитской группой, подыскание оружия, снабжения им членов банды, разработка планов конкретных нападений, непосредственное руководство их осуществлением. Причем сам факт организации вооруженной банды признается оконченным преступлением, даже если банда не произвела ни одного нападения.

Участие в банде означает, что лицо входит в вооруженную устойчивую группу, созданную для совершения нападения на государственные или общественные предприятия, учреждения, организации или на отдельных граждан. Как правило, участие в банде предполагает участие в совершении задуманных ею нападений, хотя оно может быть выражено и в иной форме: участие в подготовке нападения, укрывательство членов банды, реализация похищенного бандой имущества и т.п. Участие в банде – также оконченное преступление.

Предыдущая 20 21 22 23 24 25 262728 29 30 31 32 33 34 35 Следующая