Другие подходы к групповой психотерапии и связанные с ними теоретические разработки в области групповой арт-терапии

⇐ ПредыдущаяСтр 9 из 17Следующая ⇒

Хотелось бы также рассмотреть некоторые другие, не связанные с психодинамическим подходом теории групповой психотерапии, используемые в настоящее время для обоснования групповой арт-терапевтической практики. К ним можно отнести следующие теоретические направления:

• семейный системный подход;

• теорию игровой психотерапии;

• клиент-центрированный подход;

• клинический подход;

• холистическое направление;

• теорию танцедвигательной терапии и драматерапии и некоторые другие теории.

Семейный системный подход

Что касается теории системной семейной психотерапии, то она основана на понимании семьи как живой открытой системы и стремлении учесть не только ее структурно-функциональные особенности, но и разнообразные внешние влияния. «Семейный системный подход, – пишет Д. Фримен, – предполагает признание того, что проблемы человека связаны с нарушениями в социальной системе, – в данном случае, в семейной системе, – а потому эти нарушения влияют на всех членов семьи, и для того, чтобы им помочь, необходимо воздействовать на семейную систему в целом» (Фримен, 2001, с. 27).

В соответствии с данным пониманием проблем членов семьи, усилия психотерапевта должны быть направлены на такую помощь, которая способствовала бы их переходу к новому пониманию своих проблем, оценке ситуации в целом и к осознанию того, как на сложившуюся ситуацию влияет поведение каждого. Кроме того, семейный системный психотерапевт стремится раскрыть внутренний потенциал семьи, благодаря чему ее члены могут изменить свои отношения.

Примером использования представлений о семейной системной психотерапии применительно к работе с арт-терапевтически-ми группами могут являться статьи Хелен Ландгартен (Ландгар-тен, 2001) и Лоис Кери (Кери, 2001). Характеризуя свой метод работы с семьями, X. Ландгартен отмечает, что он основан на сочетании двух подходов – динамически ориентированной арт-терапии, связанной с концепцией Маргарет Наумбург (Naumburg, 1966) и ее собственными теоретическими разработками (Landgarten, 1980), и семейной системной теорией, развиваемой Н. Акерманом, Дж. Беллом и другими авторами. Она отмечает, что данный метод включает в себя диагностический и психотерапевтический аспекты: «На начальном этапе работы применяется директивный подход, позволяющий активизировать взаимодействие членов семьи и определить характерные для них особенности коммуникации. Это достигается путем анализа двух аспектов художественной работы –ее динамики и содержания. Даже в ходе одной сессии клиницист может увидеть способы реагирования участников психотерапевтического процесса, которые характеризуют семейную систему в целом» (Ландгартен, 2001, с. 276). Психотерапевтический же аспект ее метода обладает возможностью осознания членами семьи характерных для них паттернов взаимодействия и их последующим изменением.

X. Ландгартен также анализирует различные стили поведения специалиста в ходе арт-терапевтической работы с семьями, в основе которых лежат теоретические модели в рамках общего подхода семейной системной психотерапии, которых они придерживаются (психоаналитическая, экспириенциаль-ная, бовенианская, структурная, коммуникативная, стратегическая, бихевиоральная).

X. Ландгартен подробно анализирует различные дисфункциональные паттерны внутрисемейного взаимодействия, которые можно выявить на основе анализа рисунков, – псевдозависимость, парентификация, семейное расщепление, семейные искажения, триангуляция, формирование недифференцированной эго-массы и слияние, а также отчуждение.

Перечисляя различные задачи семейной арт-психотерапии, X. Ландгартен отмечает, что они связаны с целью лечения и, помимо выявления вышеупомянутых дисфункциональных поведенческих паттернов, могут также включать раскрытие неосознаваемых переживаний членов семьи и преодоление характерных для них защитных механизмов, создание условий для осознания ими неосознаваемых переживаний, создание предпосылок для отреа-гирования чувств, определение актуальных внутрисемейных конфликтов и транзакционных конфигураций, коррекцию родительского поведения, актуализацию и обогащение опыта, полученного успешным решением проблем, и другие задачи.

Что касается публикации Л. Кэри (2001), то она посвящена использованию песочной терапии в работе с семьями. В качестве теоретической основы своего подхода к работе с семьями она, так же как и X. Ландгартен, использует представления семейной системной психотерапии, сочетая их с характерными для юнгианской песочной терапии идеями.

Примечательно, что Л. Кэри применяет интерактивный вариант песочной терапии, что, как известно, нехарактерно для того варианта песочной терапии, который был разработан на основе юнгианской теории Дорой Кальфф.

Теория игровой психотерапии

В некоторых случаях при обосновании работы с арт-тера-певтическими группами используются также представления групповой психотерапии. Основой теории игровой психотерапии, как известно, послужили работы М. Кляйн, М. Ловен-фельд, Ж. Пиаже, А. Фрейд и других классиков психодинамического направления. М. Кляйн, например, воспринимала игру как процесс связанного с символическим отражением бессознательных процессов свободного ассоциирования, протекающего на определенном уровне психического развития ребенка. В соответствии с таким пониманием природы игровой деятельности ребенка основной акцент в психотерапевтической работе с детьми делался ею на интерпретации символического содержания игры и прояснении переноса.

В дальнейшем заметный вклад в развитие теории игровой деятельности внесли представители гуманистического подхода– В. Экслайн (Axline, 1947), К. Мустакас (Moustakas, 1959), а в последние годы – К. Шефер и соавторы (Schaefer et al., 1991), Р. Чазин (Chasin, 1989) и другие.

В отличие от представителей психодинамического подхода, такие инициаторы гуманистического направления в игровой психотерапии, как В. Экслайн, обращали основное внимание не столько на отражение в игровой деятельности ребенка ранних травм, сколько на получение им нового опыта в контексте «здесь-и-сейчас». Задача психотерапевта, по мнению В. Экслайн, заключается в том, чтобы создать благоприятную для выражения ребенком своих чувств среды. «Игровая психотерапия, – пишет она, – основана на признании того, что игра является для ребенка естественным средством самовыражения. Она дает ему возможность «отыгрывать» свои чувства и проблемы, аналогично тому, как это происходит в психотерапевтической работе со взрослыми, когда они «выговаривают» свои проблемы» (Axline, 1947, р. 9). Большая роль придается В. Экслайн недирективной позиции психотерапевта, руководствующегося принципами клиент-центрированного подхода.

Что касается современного этапа в развитии теории игровой психотерапии, то он может рассматриваться с попытками интеграции некоторых положений бихевиорального подхода и теории объектных отношений. Нельзя не отметить и обозначившуюся тенденцию к объединению теорий игровой и семейной психотерапии (Шефер и Кэри, 2001).

Представления игровой и семейной психотерапии, а также психологические концепции игровой деятельности, указанные в работах М. Кляйн, Д. Винникотта, Ж. Пиаже и других авторов, в последние годы используются в теоретическом обосновании некоторых методов групповой интерактивной арт-терапии. Так, например, одна из глав в книге М. Либманн «Арттерапия для групп: руководство по использованию тем, игр и упражнений» (1986) посвящена обсуждению взаимодействия изобразительной и игровой деятельности, в связи с чем автор этой книги ссылается на работы Ж. Пиаже, Э. Эриксона и Д. Винникотта. В то же время, имея главным образом практическую направленность, данная книга никак не может рассматриваться в качестве весомой теоретической разработки в области арт-терапевтической работы с группами с позиций теории игровой психотерапии.

Множество техник изобразительного характера, многие из которых используются в работе с детьми, приводится также в «Практикуме по игровой психотерапии» (Кэдьюсон и Шефер, 2000) и некоторых других аналогичных изданиях (Кэррел, 2002), однако, несмотря на их определенную связь с групповой арт-терапевтической практикой и содержащиеся в них элементы теоретического обоснования используемых авторами техник, значение этих работ для развития теории групповой интерактивной арт-терапии в целом невелико.

Клиент-центрированный подход

Что касается клиент-центрированного подхода, то, несмотря на широкое использование современными арт-терапевтами общих принципов гуманистического подхода и заимствование ими некоторых характерных для него приемов работы с группами, каких-либо серьезных попыток теоретического обоснования групповой интерактивной арт-терапии на основе гуманистического подхода вплоть до последнего времени не предпринималось. Определенный интерес представляет работа Лизл Сильверстоун «Арт-терапия: центрированный на личности подход. Изобразительное искусство и развитие личности» (1997). Хотя книга представляет собой описание разных этапов практической работы Л. Сильверстоун с одной из тренин-говых групп, введение к книге содержит краткое теоретическое обоснование используемого автором метода. Но сути, однако, данное обоснование представляет собой перечисление хорошо известных принципов клиент-центрированного подхода К. Роджерса, дополняемое краткими пояснениями автора относительно того, каким образом данные принципы используются ею в арт-терапевтической работе с группами. Поскольку основной задачей использования представленной в книге модели работы, по мнению Л. Сильверстоун, является развитие у участников тренинга навыков фасилитатора и формирование самодирективности, большое внимание уделяется автором книги внутриличностной динамике участников тренинга. В некоторых случаях она отмечает также влияние используемого ею подхода на личные границы участников тренинга и их позиции в группе, а также на общий уровень их коммуникативной и творческой активности и степень взаимного доверия.

Клинический подход

Примером использования клинического подхода, для обоснования включающей элементы изобразительной и иной творческой деятельности участников практики работы с группами, могут служить работы М. Е. Бурно (1989, 2000). Несмотря на подчеркиваемое М. Е. Бурно принципиальное отличие его подхода от западной психотерапии, имеющей преимущественно общегуманитарные (философские, психологические), а не естественно-научные основы, можно тем не менее увидеть нечто общее между развиваемым им подходом к психотерапии и характерной в настоящее время для американской психотерапевтической практики тенденцией к более жесткому структурированию процедур оценки и лечения на основе Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам (DSM-IV). Тесно связанными с естественно-научной парадигмой являются и характерные преимущественно для Соединенных Штатов попытки некоторых современных арттерапевтов исследовать механизмы и факторы воздействия художественного творчества на уровне биологических и нейро-психологических процессов (Мальчиоди, 2002). При этом, однако, было бы неправильно отождествлять клинический подход, как основанный на естественно-научной парадигме универсальный способ метаописаний и понимаемый внутренней природой и механизмом развития различных видов душевной патологии метод, с современной американской, достаточно формализованной и эмпирически ориентированной таксономией психических расстройств, лежащей в основе деятельности большого числа арт-терапевтов США.

Объясняя сущность клинического подхода применительно к групповой психотерапии, М. Е. Бурно пишет: «Слово «клинический» говорит здесь о врачебном, клиническом мироощущении психотерапевта в этих группах. Клиническое мышление, мироощущение вырабатывается, складывается в достаточной стройности своей... только в клиниках медицинского института, факультета. Это – естественно-научное, «биологическое» мышление в медицине и здоровой жизни, раскрывающее, например, и здоровье души через заостренные, гротескные, патологические картины, в сравнении с ними... На самом тонком, нежном, душевном, духовном движении для истинного клинициста... лежит печать материально-природного, телесного происхождения». В той же статье («О клинических психотерапевтических группах») М. Е. Бурно подчеркивает историческую преемственность созданного им на основе клинического подхода метода терапии творческим самовыражением и первых клинических психотерапевтических групп на Западе, связанных с деятельностью Дж. Прэтта, Э. Лейзелла и других врачей.

Несмотря на клинические, психиатрические основы метода терапии творческим самовыражением, в последние годы он с успехом используется также со здоровыми детьми и взрослыми, представляя собой одну из форм психопрофилактической работы, включающей в себя определенные педагогические (в форме изучения детьми и взрослыми основ характерологии и таксономии личностных расстройств) воздействия.

Поскольку структура и содержание сессий в рамках проводимой М. Е. Бурно терапии творческим самовыражением порой мало чем отличаются от тех сессий, которые характерны для современной практики тематических арт-терапевтических групп, можно говорить о том, что основное различие между ними заключается в способах интерпретации продуктов творческой деятельности участников группы, то есть в той клинической дискурсивной модели, носителем которой первоначально выступает врач – ведущий группы и которая постепенно ассимилируется и начинает использоваться самими участниками группы. Естественно, что в рамках такого подхода к групповой психотерапии большая роль принадлежит ведущему группы как носителю данной дискурсивной модели и его активной позиции в интерпретации продуктов изобразительной и иной творческой деятельности участников группы. Он фактически должен передать им основы естественно-научного, клинического мышления, усвоив которые участники группы смогут затем независимо от психотерапевта анализировать свою творческую продукцию и плоды творчества других людей.

Есть основания говорить о том, что терапия творческим самовыражением, применяемая в основном в психотерапевтических группах, является одним из наиболее обоснованных в теоретическом плане методов современной психотерапии. В некоторых ее вариантах, например, в форме краткосрочной терапии творческим рисунком, ее можно также отнести к методам групповой интерактивной арт-терапии.

Данный метод базируется на естественно-научной, медицинской парадигме и потому, к сожалению, не располагает достаточными концептуальными возможностями для анализа отношений как между участниками группы, так и между ними и психотерапевтом. Развиваясь за пределами психодинамической традиции, клинический подход в психотерапии и терапия творческим самовыражением не позволяют описывать и анализировать общегрупповые процессы, с которыми в значительной мере связаны психотерапевтические возможности группы. С этой точки зрения, включающая в себя определенный психодинамический элемент и представляющая собой дальнейшее развитие учения М. В. Мясищева о неврозах личностно-ориентированная (реконструктивная) психотерапия Карвасарского, Исуриной, Таш-лыкова (см.: Карвасарский, 2000) имеет большие возможности для обоснования групповой интерактивной арт-терапии.

Холистические подходы

Что касается использования холистических и иных инновационных теорий в качестве методологической основы работы с арт-терапевтическими группами, то такие попытки предпринимаются в последнее время все чаще. Развиваемые на их основе формы групповой арт-терапии пока еще слабо интегрированы в деятельность профессиональных психотерапевтов и иногда рассматриваются в качестве «маргинальных», так как их использование иногда чревато нарушением некоторых основополагающих принципов арт-терапевтической деятельности и групповой психотерапии. К некоторым основанным на холистических представлениях и иных инновационных подходах видам современной групповой арт-терапии можно отнести следующие:

• групповые арт-терапевтические методы с использованием элементов психодуховной практики и древних систем це-лительства;

• такие виды интерактивной групповой арт-терапии, которые предполагают работу с телом и использование элементов танцедвигательной, драматически-ролевой и музыкальной экспрессии;

• феминистский, нарративный и некоторые другие, связанные с постмодернистскими представлениями и использованием новых социологических и культурологических теорий подходы.

Хотя они отнесены нами к разным категориям, довольно часто те или иные инновационные подходы к групповой арт-терапии совмещают в себе признаки сразу нескольких категорий. Несмотря на большое разнообразие этих подходов, для всех них характерна интеграттная направленность, то есть стремление достичь более тесного взаимодействия между мышлением, поведением, эмоциями, интуицией и духовным опытом. На уровне же группы это проявляется в более активном и целостном взаимодействии между ее участниками, осуществляемом с использованием самых разных каналов коммуникации и способов творческого самовыражения.

Ярким примером холистического подхода в арт-терапии могут служить уже упоминавшиеся нами работы Шона Мак-Ниффа (1992, 1999). Здесь мы дополнительно оценим метод, обращая основное внимание на его теоретическое обоснование. На наш взгляд, практикуемый Ш. МакНиффом метод характеризуется, с одной стороны, использованием элементов психодуховных практик и древних систем целительства и, с другой стороны, стремлением сочетать разные формы творческого самовыражения при сохранении ведущей роли визуальной экспрессии. Подход Ш. МакНиффа, несомненно, включает в себя определенные положения аналитической психологии Юнга, хотя она, как известно, редко применяется в групповом контексте. В какой-то мере Ш. МакНиффа можно отнести к постюнгианцам, поскольку его система взглядов во многом напоминает ту, которая характерна, например, для Дж. Хил-лмана. Так же как и постюнгианца Дж. Хиллмана, Ш. МакНиффа отличает акцент на внутренних исцеляющих возможностях психики, которые оба связывают с понятиями души, даймона, вдохновения и т. д.

Понимая необходимость объяснения смысла используемого им понятия души, Ш. МакНифф пишет, что «слово «душа» обозначает сущность человека или иного живого существа. Душа характеризуется индивидуальностью, эстетическими качествами или аурой, отличающими одни существа от других. В то же время она является внутренним двигателем или побуждением, силой творческого одухотворения и оживления. Душа связана с такими понятиями, как «псюхе» и «даймон» и другими... Все эти слова являются, однако, не столько объясняющими, сколько поэтическими определениями». (Там же, р. 2).

Имея, таким образом, отчасти метафизические основания, предлагаемая Ш. МакНиффом «психотерапия души», явно чуждая ортодоксальным религиозным представлениям, неизбежно оказывается в русле внеконфессиональных психодуховных практик и в то же время обнаруживает свою преемственность древним системам духовного целительства. Вне метафизических определений и культурных влияний оказывается трудно понять те механизмы, с помощью которых Ш. МакНифф пытается объяснить исцеляющие возможности творчества: «Когда изображение создано... образы начинают свое независимое существование. Автономная жизнь образа выступает в качестве основы... исцеления духовных недугов... Благодаря другим[3] мы постигаем, кто мы есть. Когда мы учимся отходить в сторону и наблюдать за собой, «другое» становится агентом трансформации» (McNiff, 1992, 1999, р. 2).

«Диалог художника со своим произведением, – продолжает Ш. МакНифф, – редко ограничивается двусторонней коммуникацией, поскольку в его «разговор» с ним включаются многие содержащиеся в изображении сущности... Входя в мир «живого» образа, мы осознаем, что через нас «говорят» многие – не только изображенные на картине персонажи, но и разные аспекты нашей психики» (там же).

Ш. МакНифф рассматривает «исцеляющее творчество» как процесс, включающий в себя разные стадии создания образа и последующей рефлексии. Он пишет, что «хотя психотерапевты и другие включающиеся в этот процесс люди вносят в него нечто свое, действуя в качестве «проводников» или «свидетелей», исцеляющее воздействие связано все же в первую очередь с самим изобразительным творчеством» (р. 4).

В отличие от традиционных техник интерпретации визуальных образов, Ш. МакНифф использует другие техники, представляющие собой те или иные способы прямого взаимодействия с ними – посредством телесной или музыкальной экспрессии, художественных описаний, сочинения диалогов и т. д. Он пишет, что «интерпретация является способом вхождения в мир образов и ответом на их внутреннюю природу. Вместо того чтобы навешивать на образы ярлыки, руководствуясь некоторой системой оценок, мы на них медитируем, рассказываем истории об их создании, разговариваем с ними, слушаем, что они нам «говорят», пытаемся работать с ними драматически, используя тело, и работаем с воображением. Все эти методы позволяют в большей степени раскрыть исцеляющий потенциал образов» (McNiff, 1992, 1999, р. 4).

Хотя, обосновывая свой метод, Ш. МакНифф связывает его с попытками реанимации в современной арт-терапии шаманской традиции, среди некоторых наиболее значимых для себя культурных влияний он называет также сюрреализм, спиритизм и некоторые другие. «Я убежден, – пишет он, – что сюрреалисты хотели использовать состояние шаманского экстаза и воодушевления для преображения мира... Как и шаманы, художники-сюрреалисты использовали творчество для того, чтобы помочь другим участвовать в «сюрреальности». Как и шаманы, они сочетали риск, удивление, шок и драматические провокации» (McNiff, 1992, 1999, р. 51).

Нельзя не признать, что попытки Ш. МакНиффа обосновать свой метод работы с группами не столько с позиций современной психологии, сколько с использованием метафизических и культурологических представлений дают основания отнести этот метод к одной из разновидностей психотерапии духовной культурой (см.: Бурно, 2000, с. 643-650).

Другим примером применения холистических теорий и иных инновационных представлений для обоснования групповой арт-терапии могут служить работы Памелы Уайтекер (2002). В своем подходе к ведению арт-терапевтических групп она соединяет, с одной стороны, постмодернистские представления и, с другой стороны, теорию танцедвигательной и телесно-ориентированной психотерапии. Необходимость в применении новейших культурологических идей и теории танцедвигательной и телесноориентированной терапии для обоснования работы с арт-терапевтическими группами П. Уайтекер объясняет явно недостаточным вниманием современных арт-терапевтов к телесным, двигательным аспектам изобразительного творчества и внутригрупповой коммуникации, а также несоответствием традиционных теорий личности постмодернистскому пониманию субъективности. Она также указывает на стирание границ между различными науками и дисциплинами, что создает основу для ассимиляции современными арт-тера-певтами тех теорий, которые никогда ранее не употреблялись в обосновании работы с арт-терапевтическими группами. «Соединение теории арт-терапии с представлениями танцедвигательной терапии и теорией культуры, – пишет она, – может обогатить наше понимание, связанного с арт-терапевтическим процессом телесного опыта... Это также может помочь в понимании «кинетической субъективности»« (Уайтекер, 2002, с. 39).

Примечательной особенностью используемой ею модели работы с группами является также применение стратегии построения партнерских отношений с участниками группы, что позволяет создать особый – постмодернистский, плюралистический контекст, свободный от формирования какой-либо определенной, «нормативной» системы значений и отвечающий современному понятию субъективности: «Все это может отчасти быть следствием групповой работы – в данном случае, работы в арт-терапевтической группе, – хотя и предполагает определенный риск возникновения тревоги и усиления у членов группы потребности в возвращении в «безопасное пространство». Понимание изобразительной деятельности как неразрывно связанной с движением и телесной активностью и в то же время как такого процесса, который в принципе не может иметь завершенности или какой-либо конечной точки движения, ведет к иному пониманию идентичности» (там же).

Ссылаясь на 3. Баумана (2000), П. Уайтекер заявляет, что основным условием преемственности чувства «я» выступает человеческое тело и что оно является некой константой посреди множества зыбких идентичностей.

Применение танцедвигательной терапии в практике групповой арт-терапии заставило П. Уайтекер также обратить пристальное внимание на используемые участниками группы спонтанные или связанные с групповыми обсуждениями определения, так или иначе отражающие их телесный и двигательный опыт («Мои ноги ватные», «Мне никак не усидеть на месте», «Я летаю» и т. д.). По ее мнению, теории танцедвигательной терапии и постмодернистских представлений «открывает новую перспективу для изучения арт-терапевти-ческого процесса и значения художественных образов – ту перспективу, которая связана с применением множества систем психологической и физической референтности (как клиента, так и психотерапевта). Расшатывая границы разных дисциплин, постмодернизм не пытается «определять» субъективность, но предоставляет множество точек зрения на нее. Это проявляется в междисциплинарном характере художественного творчества, стремлении художников соединить различные формы и материалы для выражения личных и социальных тем. Включение данного многообразия форм творческой работы и материалов в арт-терапевтическую практику обогащает ее возможности. Представления танцедвигательной терапии бросают вызов привычным формам интерпретации и теоретическим представлениям арт-терапии. Постмодернистский же акцент на меняющейся идентичности и процессе движения позволяет исследовать ранее крайне плохо изученные феномены арт-терапии. Рассмотрение тела как «вместилища» потребностей, идеологий и языков позволяет использовать его в качестве инструмента «локализации» и «делока-лизации» идентичностей и исследования разных типов репрезентаций – не столько для определения «я» или достижения конкретных психотерапевтических целей, сколько для проживания сложной последовательности разных событий, запечатлеваемых в различных визуальных и телесных образах... «Гетерогенность» экспрессии, освобожденной от необходимости создавать какой-либо конкретный и единственный образ, повышает восприимчивость к скрытым аспектам символического языка – тем аспектам, которые связаны с телом и его жестами» (Уайтекер, 2002, с. 45).

И наконец, хотелось бы кратко охарактеризовать нарративное, также основанное на постмодернистских представлениях направление в групповой арт-терапии. Оно характерно для таких авторов, как Ширли Рили (Riley, 1999), Майкл Барби (Barbee, 2002) и других. Выступая в качестве концептуальной основы их подхода к работе с группами, данное направление исходит из признания того, что не существует «объективного» знания и что социальная и культурная среда оказывает большое влияние на жизнь людей и то, как они, благодаря использованию языка, понимают свой опыт и интерпретируют разные события. Как подчеркивает Ш. Рили, «теория социального конструктивизма является открытой системой взглядов. Не принимая во внимание влияния внешнего, социального мира на наше «конструирование» реальности, мы не можем адекватно решать те клинические вопросы, которые связаны с расовой, культурной, тендерной и социально-экономической принадлежностью клиентов» (Riley, 1999). Некоторыми основными отличиями нарративного подхода к групповой арт-терапии от ее других теоретических моделей являются следующие:

• диалогичность и равенство позиций участников группы и психотерапевта, предполагающее доверие к тем способам решения проблем, которые использует клиент, и к его субъективному опыту (что определяется понятием со-конст-руирования);

• отказ от патологизирующего взгляда на участников группы и их изобразительную продукцию и предоставление им возможности самим вести групповой процесс;

• исследовательская позиция психотерапевта и участников группы в отношении их изобразительной продукции;

• гибкость психотерапевта и использование им в процессе диалога с участниками группы различных стратегий интерпретации образов в зависимости от контекста обсуждения.

По мнению Ш. Рили, применение данного подхода, например в работе с подростками, требует отказа от традиционных теорий психического развития, разработанных в свое время Фрейдом, Юнгом, Пиаже и Эриксоном, которые придавали слишком малое значение культурному и социальному контексту развития. Руководствуясь новыми представлениями о механизмах психической идентификации подростков и особенностях их развития в новых исторических условиях, в своей книге «Современная психотерапия подростков» (Riley, 1999) она обстоятельно обсуждает особенности групповой динамики в группах подростков и разные условия их работы.

Таковы некоторые используемые в современной практике групповой арт-терапии теоретические подходы. Как будет показано далее, их применение определяется не только подготовкой специалиста и его теоретической и мировоззренческой ориентацией, но и условиями и задачами работы, а также особенностями конкретной клиентской группы. С целью систематизации рассмотренного в данной главе материала он представлен в виде таблицы основных форм и теоретических моделей групповой арт-терапии (табл. 1).

Таблица 1 Основные формы и теоретические модели групповой арт-терапии

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒