Проблема соотношения предложения и суждения. Предложение и ситуация

⇐ ПредыдущаяСтр 6 из 10Следующая ⇒

Выявив языковую специфику предложения, его грамматическую форму и семантику, можно попытаться установить его отношения, аналогичные отношениям слова с предметом и понятием. При этом следует сделать два замечания. Во-первых, слово как языковая единица соотносится не просто с предметом, а с классом предметов, который представляет собой денотатного слова. В отдельном своем употреблении — в речи, в тексте — слово соотносится с конкретным отдельным предметом — референтом этого слова. Таким образом, в рамках данной работы понятия «денотат» и «режерент» не тождественны. Способ задания или определения денотата представляет собой сигнификат слова, его сигнификативное значение. Во-вторых, когда речь идет о соотношении слова и понятия, обычно говорят о связи между значением и понятием. В этом случае смешиваются два разных понятия — «значение» и «означаемое» (содержание слова). В своих работах я исхожу из того, что «понятие» есть аналог «означаемого», поэтому «значение» и «означаемое» никоим образом не сопоставимы: значение представляет собой «условную связь звукового комплекса с понятием, устанавливаемую человеком» [Серебрснниковг, 71]. Так называемый семантический треугольник Огдена—Ричардса (вершины которого были обозначены Г. Фреге) выглядит так:

Понятие

Слово Предмет

Если в одну из вершин этого треугольника вместо слова поместить предложение, то в остальных, соответственно, необходимо заменить понятие на суждение и предмет на событие (ситуацию). Следовательно, внешняя семантика предложения может быть представлена как соотношение (связь) предложения с суждением и ситуацией.

Предложение и суждение

Проблема связи предложения с мыслью, суждением достаточно традиционна. Она лежит в основе всего логического направления в лингвистике, начиная с Аристотеля. Сущность проблемы в отождествлении предложения с суждением, членов предложения — с компонентами суждения: логическому субъекту соответствует подлежащее, а логическому предикату — сказуемое.C точки зрения формальной логики возможна логическая интерпретация лишь вполне определенной разновидности предложений, в которых нечто либо утверждается, либо отрицается: Железо есть метая/ Всякая лошадь есть животное; Ни одно живое существо не бессмертно т. п. Круг предложений, соответствующих правилам формальной логики, был расширен — сюда были отнесены вес предложения, в которых что-либо утверждается или отрицается, т.е. повествовательные. Что же касается предложений вопросительных, побудительных, вероятностных (в сослагательном наклонении), а также «односоставных», то им было отказано в праве считаться нормальными предложениями, поскольку они «не выражают суждения». Очень долгое время подавляющее большинство логиков, а также, как ни странно, лингвистов исходили из следующего постулата: Всякое суждение обязательно выражается предложением, но не всякое предложение выражает суждение.В последнее время логики и лингвисты начинают изменять свое отношение к традиционному постулату. Это выражается прежде всего в попытках выявить специфику логических и лингвистических подходов к интерпретации предложения, выяснить, где — «логиково», а где — «языковедово». Основа связи лингвистики и логики заключается в том, что «любое логическое образование имеет существование только в языке и может исследоваться только относительно языка. Ментальная пропозиция образуется не тем, что сначала мы думаем о субъекте, затем о связке и затем — о предикате. Она образуется в результате одновременной мысли об обеих частях. В суждении логика не рассматривает процесса высказывания, со своей односторонней точки зрения оцетвает результаты совершившегося процесса. Логика есть наиболее формальная из всех наук. Она судит о всякой мысли, относящейся к какой бы то ни было области знания, так как всякая мысль допускает одностороннюю логическую проверку: Согласие или несогласие с требованием тождества мысли с самой собой, язык есть тоже форма мысли, но такая, которая ни в чем, кроме языка, не встречается. Поэтому формальность языкознания вещественна сравнительно Формальностью логики. Языкознание, и в частности грамматика, ничуть не н'ЧЖе к логике, чем какая-либо из прочих наук».Следует разграничивать два вида мышления: познавательное и коммуникативное. Первое связано с процессом осмысления явлений, второе — с преобразованием уже имеющихся знания для целей коммуникации, с выбором из множества вариантов, существующих в языковой системе, того, который соответствует условиям коммуникации. Второе понимание «в сущности уравнивает логическое суждение с тем, что в конце прошлого века интерпретировалось как психологическое суждение».

Логика исследует не процесс коммуникации, а правильность построения мысли, строгой фиксации познанного. Предложение, построенное по всем правилам формальной логики, уместно в рамках строгого научного" рассуждения, в научных текстах и дискуссиях. В обычной же разговорной ситуации говорящий выбирает наиболее доступный для слушающего вариант. Ср. в этом плане: Сумма чисел два и два есть число четыре и Дважды два — четыре. Строго говоря, предложение, полностью соответствующее суждению, должно быть обязательно не только двусоставным, но и сложным, поскольку оно должно содержать так называемые модусдиктум. Тогда первое из приведенных предложений приобретает еще более громоздкий вид: Я утверждаю, что сумма чисел два и два число четыре. Синтаксис же интересует форма, в которой выражена мысль, а не сама мысль, являющаяся его содержанием. Язык располагает большим арсеналом средств выражения одной и той же мысли (суждения), предлагая возможность широкого выбора для каждого случая. Структура предложения, наслаиваясь на структуру суждения, определенным образом преобразует последнюю. Преобразованию подвергается как формальная, так и содержательная сторона. Формальный аспект преобразования заключается в сокращении, упрощении структуры: вместо исходного сложного предложения — простое. Семантический аспект заключается чаще всего в редукции модуса. Иначе говоря, сущность семантического преобразования состоит в «вынесении за скобку» вспомогательных, строевых элементов суждения.

Что же касается вопросительных и побудительных предложений, то П. В. Копнин убедительно показывает, что в основе любого вопроса лежит некое утверждение: задавая тот или иной вопрос, говорящий всегда исходит из какого-то предварительного знания (утверждения), недостаточность которого и требует соответствующего уточнения. Так, вопрос: На какой улице в Москве находится Музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина? основывается на утверждении: Музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина находится в Москве. В вопросе указывается, какие именно элементы мысли неизвестны спрашивающему. Это касается и побуждения, отличие которого от вопроса заключается в том, что собеседник побуждается не к словесному (вербальному) ответу на поставленный вопрос, а к определенному действию. Таким образом, каждое предложение независимо от его формы выражает определенную мысль, в основе которой лежит суждение. Однако соотношение структуры логического суждения и формы предложения далеко не всегда оказывается однозначными. Как уже отмечалось, современная логика со времен Аристотеля претерпела значительные изменения. В частности, помимо классической объектно-предикатной формы суждения выявлена и другая — пропозивная, или пропозициональная — форма суждения, где мысль представлена в виде некоторого отношения между несколькими. Предложение стало пониматься как способ выражения такого суждения. В целом ряде работ рассматриваются основные типы отношений и типы предложений, выражающих эти отношения. В центр внимания проблемы ставится соотношение конкретного содержательного типа суждения и вполне конкретной формы предложения.В. А. Богородицкий выделил три основных типа предложения, обусловленных характером признаков, «выражаемых в сказуемом и приписываемых субъекту»: «1) предложения, изображающие факт (Лошадь идет); 2)...классифицирующие, т. е. зачисляющие предмет в ту или другую родовую категорию (Лошадь — животное); 3) предложения, обозначающие качества предмета (Лошадь пуглива)».

В. Г. Адмони выделяет ряд логико-грамматических типов предложения в зависимости от формы как подлежащего, так и сказуемого. «Если исходить только из формы подлежащего, то все многообразные логико-грамматические отношения, выражаемые в предложении, сводятся почти целиком к одному крайне общему отношению — к отношению предмета (предметного понятия, субстанции) и исходящего от него действия (движения), процесса, получающего свое выражение в глаголе». При этом основным логико-грамматическим типом является предложение, «оформленное сочетанием подлежащего в именительном падеже и спрягаемого глагола». Из предложений с именным сказуемым «максимальной широтой отличается тип предложений, у которых именной член сказуемого образуется прилагательным». Предложения с именной частью сказуемого, представленной винительным, выражают либо связь отдельного и общего (Karl is ein, либо отношение тождества (Der einzige, der am Ende nochf> uns hielt, war der Hausmeistersohn).

Работа Н. Д. Арутюновой посвящена отношений, которые, будучи непосредственно связаны со способами мышления о мире, в то же время подчинены грамматической стороне языка. В качестве них выделяются отношения экзистенции, идентификации, номинации и характеризации. Несколько более детальная классификация логико-грамматических «начал», или «концептов», содержится в работе Г. А. Волохиной и Г Д Поповой. Авторы отмечают, что «синтаксические по строения имеют свою знаковую природу и свои означаемые — синтаксические концепты». В качестве означающих выступают структурные схемы простого предложения (ССПП), представляющие собой знаки «операции предицирования, а разновидности ССПП — знаки разновидностей операции предицирования». Основными концептами, по мнению авторов, являются следующие: 1) «бытие объекта», 2) «бытие признака объекта», 3) «инобытие объекта», 4) «самостоятельное перемещение объекта», 5) «агенс воздействует на объект», 6) «речемыслительная деятельность человека», 7) «пациенс претерпевает состояние», 8) «небытие объекта. Содержание этих концептов раскрывается следующим образом.Бытие объекта: «Концепт бытия определяется четырьмя основными смыслами, организующими пропозицию. Некоторый объект имеет бытие в пространстве и во времени: „кто/что есть где когда"... Я была нынче в галерее. Весь остаток дня лисенок провел в углу».Бытие признака объекта: «При постановке в позицию „область бытия" разного рода непространственных наименований (одежда, состояние, совместно бытующие лицо и объект и т. п.) очень естественно и плавно выражение концепта „бытие объекта" становится выражением концепта „бытие признака объекта"... Слово таверна итальянское. Волосы у нее были какие-то розовые».Инобытие объекта: «Объект проявляет себя как бы изнутри за счет своих собственных возможностей, вытекающих из его природы, устройства, организации. Эти проявления обеспечивают его инобытие, т. е. бытие для других. Иначе говоря, дают возможность наблюдателю воспринять данный объект в процессе раскрытия его внутренней природы, его возможностей и способностей, диапазона его деятельности... Отец печально кивнул головой. Вера махнула ресницами. Медвежонок пошевелил пуговкой-носом».Самостоятельное перемещение объекта: «При описании самостоятельного перемещения агенса (обычно одушевленного, реже — приводимого в движение человеком) в пропозиции присутствует пять смыслов: агенс — перемещение — пространственные ориентиры (локативы): исходный пункт — конечный пункт — трасса перемещения... От остановки автобуса к вам я шел пешком. Путешественники едут в Малую Азию через Грецию».Агенс воздействует на объект: «Структурная схема „кто делает что"... известна всем индоевропейским языкам. Судя по устойчивости распространению этой схемы, действия человека с предметами были осмыслены в качестве концепта уже в древнейшие времена... Пропозиция «агенс воздействует на объект" содержит... не менее трех смыслов: агенс — действие — объект... Она несла большую куклу. Я вытащил свою самую острую стрелу». Речемыслительная деятельность человека: «Концепт речемыслителыюй деятельности может быть еще не вполне синтаксически закреплен. Он обслуживается многими ССПП. Но мы считаем целесообразным выделить его описание в особую главу, поскольку он четко маркируется введением в высказывание словоформы „о чем/о ком". Это вполне однозначная словоформа, обозначающая тему речи/мысли... Марина сказала действительно что-то неуместное. Я говорил адрес шоферу».Пациенс претерпевает состояние: «Ситуация, в которой одушевленное лицо под давлением обстоятельств вынуждено терпеть то или иное состояние — физическое, физиологическое, психологическое, но чаще всего интеллектуально-модальное, предписываемое другим человеком, ситуацией или природой, передается в русском языке схемой „кому нуж-но/приходится что делать"... Для появления замысла, как и для появления молнии, нужен подчас ничтожный толчок. Ей одной подвода целая нужна. Мне надо иметь доказательства». Небытие объекта: «Концепт „небытие объекта" опознается благодаря специфическим ССПП: „кого/чего нет (не было) не будет где" и „кто/что не делает чего". Схема „кого/чего нет где" четко противопоставлена схеме „бытия объекта": „кто/что есть где". Схема „кто/что не делает чего" противопоставлена ССПП „кто/что делает чего"... Здесь ничего нет. Мне ничего не оставалось. Очков она не носила».

В работе Ю. В. Копрова выявляются инвариантные семантические структуры простого предложения (ИСС), в которых выражаются основные отношения, или «типовые значения» (ТЗ). Система ИСС выглядит следующим образом.

«При нерасчлененном кодировании ситуация реализуется одним предметным компонентом — существительным в именительном (номинативном) падеже; позиционная схема: ИСС в прямом значении слова " Структура" у таких предложений нет. В принципе их ИСС можно обозначить так же, как ТЗ — ситуативно-качественная репрезентация предмет-ситуаций.

I. В рамках ТЗ „субстанция и ее признак" разграничиваются следую- ИСС и выражаются их частеречные типы предложений:

1) окружающая среда и ее состояние (V),

2) субъект и его действие/состояние (N — V),

3) окружающая среда и се состояние (сор Adj),

4) субъект и его качество (N — сор Adj),

5) субъект и его „предметный" качественный признак (N — сор N),

6) субъект и его количественный признак (N — сор Num),

7) субъект и его процессуальный качественный признак (N — сор Part),

8) субъект и его „действенный" качественный признак (N — сор Vadv).

II. В рамках ТЗ „отношение между двумя субстанциями" различаются следующие ИСС и выражающие их частеречные типы предложений:

1) субъектно-объектные отношения: субъект — действие / состояние -объект (N — V — N; N — сор Part — N; N — сор V adv),

2) отношение локализации: субъект — состояние — локализатор (N —V —N),

3) объект — качественный признак — субъект восприятия этого признака (N — сор Adj — N),

4) субъект — качественный признак — адресат (N — сор Adj — N),

5) субъект сравнения — качественный признак — объект сравнения (Nсор Adj — N).

Ш. ТЗ „отношение между тремя субстанциями" представлено ИСС:

1) субъект — действие — объект — адресат (N — V — N — N; N — сорPart —N —N),

2) субъект — действие — объект — локализатор (N — V — N — N; N Шсор Part — N — N).

ГУ. ТЗ „отношение между четырьмя субстанциями" также представлено ИСС: субъект — действие — объект — локализатор — локализатор (N — V — N — N — N; N — cop Part — N— N — N)».

В этих работах описывается одна из сторон семантического треугольника, характеризующая связь языка и мышления, конкретизированная в виде отношения предложения и суждения. Вторая сторона — это связь между языком и действительностью, предложением и событием (ситуацией).

Предложение и ситуация

Связь семантики предложения и реального события (ситуации) заключается в том, что «все типы предложений, по крайней мере в их генезисе, представляли языковые модели конкретных ситуаций, которые по мере развития человеческого мышления эпизодически могли наполнять довольно абстрактным содержанием. Без создания языковых моделей конкретных ситуаций языковое выражение элементарных связей между предметами и явлениями окружающего нас материального мира было фактически невозможно». Ср. также: «В предложении должно быть в точности столько разных частей, сколько их в положении вещей, которое оно изображает».

С развитием формально-синтаксической структуры предложения эта семантика падежей уходила в глубь и на поверхности остались формально-синтаксические падежи, соответствующие уже не участникам ситуации, а компонентам системы предложения, членам предложения. Падеж стал даже не столько формально-синтаксической категорией, сколько морфологической, и соотношение падежей с участниками ситуации оказалось опосредованным, косвенным. Если с точки зрения ролевой грамматики центром предложения является глагол (что очень хорошо согласуется с логикой отношений, с пропозициональной семантикой предложения), в котором потенциально заложено значение предложения, то с позиции формально-синтаксической грамматики (основанной на субъектно-предикатном представлении структуры предложения) «представление о личном глаголе, как об абсолютном структурном центре предложения, задающем количество, форму и семантическую функцию именных актантов, оказывается слишком упрощенным также и потому, что оно не отражает двусторонней зависимости между предметом и его определением». В последнее время наблюдается большой интерес к ролевой грамматике, однако изучается материал не тех языков, которые еще находятся на стадии формирования ролевой грамматики, а языков прежде всего номинативного строя. Первые исследования проводились в основном на базе современного английского языка, в котором в силу его корневого характера ролевая структура предложения очень просто превращается в формально - синтаксическую. Подлежащее ролевого предложения стоит в форме одного из косвенных падежей в соответствии с семантикой глагола. Как уже отмечалось в первой части, в современном английском языке при отсутствии словоизменительной парадигмы существительного падежи оказываются чисто позиционными, и любое ролевое по смыслу предложение Соматически становится формально-синтаксическим, поскольку первое Место в предложении — это позиция подлежащего, т. с. именительного ежа. Поэтому такие предложения, как Мне это нравится; Маше дали книгу; у него насморк, в английском языке превращаются в «нормальные» предложения: / like it; Mary was given a book; He has a cold. Начало ролевой грамматики было положено, с одной стороны, исследование многозначности падежей (Пауль, Потебня и др.), с другой — работой Л. Теньера, которого интересовал не столько характер ролей, сколько их состав, определяемый валентностными характеристиками глагола. Наконец, в 1968 г. появилась статья Ч. Филлмора «Дело о падеже», за которой последовали новые работы его и других исследователей (Чейф, Куно и др.). История этой «падежной грамматики» изложена в одном из обзоров грамматических теорий. Сущность падежной грамматики заключается в следующем. При сопоставлении различных языков обнаруживается, что одноименные морфологические падежи могут играть в них разные роли и наоборот, одни и те же роли могут оформляться в виде различных падежей. Ч. Филлмор, исходивший, по его словам, из концепции Л. Теньера и открывший серию работ по падежной грамматике, считает, что общая теория падежей должна быть связана не с формальной их интерпретацией, а с семантической — ролевой. Набор таких «глубинных» (семантических) падежей должен быть универсальным, а все средства их оформления в разных языках составляют специфику этих языков. У. Л. Чейф выявляет соответствие между наборами семантических ролей и типами ситуаций, описываемых предложениями. Различаются следующие типы ситуаций: состояние, процесс, действие и действие-процесс.В предложениях, обозначающих состояние, о некотором предмете или лице говорится, что он (оно) находится в определенном состоянии или положении. Отличительным признаком таких предложений является невозможность постановки к ним вопроса «Что случилось? » или «Что происходит? »: The wood is dry — Дрова сухие; The dish is broken — Блюдо разбито; Tom wanted a drink — Том хотел пить; Тот knew the answer — Том знал отве. В предложениях со значением процесса о предмете говорится, что он изменил свое состояние. Предложения подобного типа отвечают на вопрос «Что случилось с X? »:

The wood dried —Дрова высохли; The dish broke — Блюдо разбилось; Тот saw a snake — Том увидел змею; Тот learned the answer — Том узнал ответ.Предложения со значением действия выражают деятельность — «нечто, что кто-то делает». Такие предложения отвечают на вопрос «Что сделал Х? »: Michael ran — Михаил побежал; Harriet sang — Хэрриет запел.Предложения со значением действия-процесса связывают два предмета, один из которых производит соответствующее действие, а другой в результате этого действия изменяет свое состояние: Michael dried the wood — Михаил высушил дрова; Mary sent Тот the tickets — Мери послала Тому билеты.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒