Несистематические системы убеждений
Обычно средний человек не знает точно, в какое именно мировоззрение вписываются его убеждения, и это понятно, потому что чаще всего его мировоззрение носит довольно смешанный, беспорядочный характер. Сегодня он рассуждает как натуралист, отвергая и называя суеверием всё, чего нельзя объяснить научно. Однако по воскресеньям он ходит в церковь, доказывает существование Бога и утверждает, что верит в силу молитвы. И в довершение всего выясняется, что он также верит в экстрасенсорное восприятие и в то, что его мать своими глазами видела, как дух умершего дедушки стоял у изголовья её больничной койки. Непоследовательность почти всегда является результатом того, что человек не знает точно, во что же он верит и почему. Чаще всего «системы убеждений» оказываются совершенно бессистемными. Разве можно, к примеру, быть экзистенциалистом, если не знаешь, что такое экзистенциализм? А может, на самом деле вы верите в мистические силы, наивно полагая, что веруете в сверхъестественное? Можно, конечно, взять макаронную запеканку и назвать её бифштексом, но по сути своей макароны так и останутся макаронами!
Найти настоящего, искреннего, убеждённого атеиста не так-то легко. Даже люди, заверяющие нас в том, что придерживаются исключительно натуралистических взглядов, всё равно то и дело проявляют непоследовательность, особенно когда на них наваливаются жизненные неприятности. Кроме того, при жизни атеистом быть гораздо легче, нежели на смертном одре.
Агностиков среди нас, пожалуй, больше, чем настоящих атеистов. Агностики – это люди, которые не знают, существует ли область сверхъестественного, и полагают, что точно это узнать невозможно.
А вот мистикам совершенно не грозит опасность вымирания! Предполагается, что на данный момент около восьмидесяти пяти процентов всего населения земли являются анимистами в широком смысле этого слова. Анимизм – это одна из разновидностей мистицизма в нашем употреблении этого слова.
Скользкий склон, ведущий к мистицизму
Очень важно отметить тот факт, что и натуралистический, и христианский сегменты общества потихоньку скатываются к мистицизму. Собственно, именно это и побудило меня взяться за перо и написать эту книгу. Уклон в мистицизм среди приверженцев натурализма вполне объясним, ведь это единственный способ выбраться из философской дилеммы, в которой они оказались – кроме, конечно, перехода в лагерь тех, кто верует в сверхъестественное. Однако сторонники натурализма стараются не говорить о «мистических явлениях» и заменяют слово «мистический» более объективным и научным по звучанию – «паранормальный».
Довольно значительное число христиан также склоняется к мистическому мышлению, но даже не замечает этого – и отчасти потому, что совершенно не знает, чем одно отличается от другого!
Я предполагаю, что изложенные здесь утверждения могут вызвать у читателей довольно сильную негативную реакцию, особенно по следующим двум моментам. Во-первых, кто-то возразит и скажет, что значительного «съезжания» в мистицизм вовсе не наблюдается. Во-вторых, мне скажут, что возрастающее «осознание духовной реальности» – это очень позитивное явление, плод идущего по миру пробуждения. Это слишком важные вопросы, чтобы небрежно отбросить их в сторону, и нам придётся тщательно рассмотреть намечающиеся тенденции и проанализировать, что они означают для нас с вами. Что же, в самом деле, происходит, почему оно происходит и что всё это значит?
«И пошёл он, не зная, куда...»
Возвращение к средневековью
Когда в обществе появляется та или иная тенденция, большинство людей вообще не подозревает и не догадывается о том, что происходит нечто важное. В нашем конкретном случае мне бы очень хотелось откинуться на спинку удобного кресла и объективно взглянуть на то, как разворачивается всеобъемлющий процесс изменений в мировой культуре. Правда, процесс этот не является прогрессивным. На самом деле, это регресс, возвращение к тому мышлению, которое властвовало над умами человечества много веков назад, подавляя и духовное, и материальное продвижение вперёд.
Чтобы лучше понять сегодня и завтра, нам нужно кое-что уяснить насчёт вчера. Хотя нынешняя тенденция проявляется во всём мире, для наших целей будет достаточно заглянуть назад, в средневековую Европу. Представим себе, что нам удалось присоединиться к группе туристов, путешествующих по европейскому континенту, каким он был восемь столетий назад. Наверное, наши основные впечатления от тогдашней Европы можно подытожить словами «примитивизм» и «суеверие». От нынешнего положения вещей тогдашняя ситуации отличалась не только ужасающей бедностью среднего человека. Различия пролегали гораздо глубже. Скорее всего, именно мышление и отношение к жизни тогдашних людей показались бы нам странными и дикими. Да уж, подумали бы мы, «примитивизм» и «суеверие» – лучше и сказать нельзя!
Например, происходило что-то такое, чего никак нельзя было объяснить человеческими знаниями, не добравшимися пока до науки и техники. Любое такое событие немедленно приписывалось Богу – а может, дьяволу, злым духам, колдовству или какой-то иной невидимой силе. Когда надвигалась опасность, человек одной рукой инстинктивно перекрещивал лоб, другой тянулся за чётками или талисманом, приносящим удачу, и скорее бежал к окну, чтобы подвесить на раму связку чеснока, не переставая при этом отчаянно взывать к Богу или своему покровителю-святому.
В мировоззрении этих людей просто не было места для естественной вселенной, компоненты которой действуют механически, безлично, подчиняясь причинно-следственным законам. Они не делали чёткого различия между естественными и сверхъестественными причинами происходящего.
В те времена человек не считал себя способным что-то изменить в жизни мира, привнести в неё что-то новое. Меньше всего ему хотелось тревожить установленный порядок – чего доброго, прогневишь Бога или ещё какую-нибудь невидимую силу, которой принадлежит эксклюзивное право управлять судьбами народов и отдельных людей. Может быть, королям, священникам или каким-то другим важным людям и позволено влиять на подобные решения, но уж никак не простому человеку!
Тогда ни один человек не усомнился бы в подлинности чудес и видений, но эти явления не рассматривались как сверхъестественное вмешательство в обычную природную систему. Они говорили, скорее, о том, что некоторые люди обладают особыми свойствами, необычными физическими возможностями – либо добрыми, либо дурными. Сами Небеса вовсе не считались совершенно иным миром. Они были «где-то там, наверху» – нечто вроде древнегреческого Олимпа, откуда совершенные духи взирают на людскую жизнь, время от времени вторгаясь в её течение. Вселенная была полна тайн и загадок.
Даже величественные церкви и изумительные шедевры искусства того времени ещё больше подтверждают и подчёркивают эти факты. Случалось ли вам когда-нибудь, запрокинув голову, с изумлением смотреть на великолепие собора, выстроенного тысячу лет назад? Тогда, быть может, вы видели на нём горгульи – уродливые, страшные каменные морды, торчащие высоко на стенах? Их помещали туда совсем не для красоты! Они были нужны для того, чтобы отгонять злых духов. Искусство тоже служило не просто для украшения внутреннего убранства. Даже если оно не носило откровенно мистического или символического характера, цель художников всё равно заключалась в том, чтобы придать собору атмосферу силы, величия или таинственности и благоговения.
Не думайте, пожалуйста, что я нарочно передёргиваю факты. Большинству жителей двадцать первого столетия трудно поверить, что их предки сочли бы саму мысль о естественном причинно-следственном законе настоящей ересью, если бы вообще были способны представить себе нечто подобное! Один из читателей может подумать, что я намеренно сгущаю краски, но другому средневековая вера, утверждающая, что каждый предмет и каждое происшествие являются (или должны являться) частью божественного плана или плодом влияния мистических сил, покажется вполне приемлемой.
Дело в том, что несколько столетий назад вся Европа мыслила практически одинаково, и никто даже не задумывался о том, что может быть как-то иначе. Благодаря системе убеждений и образу мышления, порождённым общей религией, – изысканно-нарядным сплетением христианства с традициями, оставшимися после древнего язычества – никто не задавал никаких вопросов: видимо, так уж устроен мир! Толкование действительности – то есть, мировоззрение средневекового человека – было глубоко мистическим по своему характеру.
Развитие убеждения
Однако у средневекового европейца было одно громадное преимущество, также порождённое христианской верой: он знал, что ему надо постоянно каяться в своих грехах. Это побуждало его оценивать себя критически, думать, что жизнь его может и должна становиться лучше, и верить в прогресс. Такого мышления не было больше нигде.
С течением времени такое отношение к жизни сильно усугубило конфликт отдельного человека с официальными религиозными институтами, которые сами когда-то призывали его к покаянию и критическому взгляду на самого себя (но не на правящую верхушку). Любой государственный институт стремится сохранить установившийся статус кво и противится тем, кто требует перемен и улучшений, причём требует их немедленно, сейчас! Так и получилось, что Незыблемая Твердыня помогла создать Неотразимую Силу.
«Да владычествуют
они...»
Заново открывая реальность
Критическое отношение к себе побуждает человека критически смотреть и на всё общество в целом. Самые смелые начали задавать щекотливые вопросы, а потом отважились поставить под сомнение и даже отрицать некоторые из основных мировоззренческих аксиом средневекового общества. Конечно, ничего особенно нового они не говорили. Они всего лишь вспомнили и вытащили на свет то мировоззрение, которое только и ждало, что его снова откроют, – веру в сверхъестественное (которую мы так красочно описали в первой главе этой книги).
В средневековой церкви кульминацией событий стала протестантская реформация, но произошедшие вместе с ней перемены были настолько глобальными и привели к таким далеко идущим последствиям, что в конце концов изменился весь мир, изменился заметно и очень осязаемо. Мышление людей не только утратило мистическую окраску, но, напротив, чётко разделило естественную и сверхъестественную вселенные.
Популярное:
