Функции масок в культурах народов мира

Стр 1 из 12Следующая ⇒

Проблема маски широко разработана и продолжает сохранять неизменный интерес специалистов различных направлений науки — археологов, историков, искусствоведов, культурологов, философов, музееведов, и др. Что объясняется её безграничным распространением: она рассматривается учёными как культурный феномен, обладающий всеобъемлющим характером. В словарях понятие маска — это специальная накладка, скрывающая лицо (иногда с изображением человеческого лица, звериной морды и т.п.) с вырезами для глаз. Так называют и человека с накладкой на лице, потому что он скрывает своё истинное лицо и принимает обличье маски. В русском языке имеется ещё одно слово с этим значением: личина как символ двоедушия и притворства, человека переодетого, ряженого, личина в русском понимании носит негативный оттенок.¹

Маска (личина) заключает в себе целый набор понятий и значений. Прежде всего, она сама по себе является знаком, и в то же время, этнографическая или ещё более древняя маска может быть наделена комплексом дополнительных символов-знаков. В данном исследовании она рассматривается в ключевых значениях как «знак» — «система знаков» — «культурный феномен».

Самые ранние костюмы с масками, изображающими зверя, обнаружены в пещерных памятниках наскального искусства Франции, они относятся ко времени позднего палеолита. Появление маски напрямую связано с магическими ритуалами для воздействия на окружающий мир.Во все последующие эпохи маска неизменно присутствует в праздничной культуре человека, не исчезает из нашей современной жизни. Утвердившись в театральной сфере, маска стала символом театра и обозначает перевоплощение актёра на сцене в изображаемого персонажа.

В формате культурологического подхода, привлекает позиция В. В. Иванова, который рассматривает маску как информативный источник семиотического познания культуры: «Маска как один из важнейших элементов культуры рассматривается, прежде всего, с точки зрения теории знаков — семиотики. Знак — это доступный… ушам, глазам материальный объект, который сообщает нечто, отличное от себя самого, передаёт какое-то содержание или смысл…. С её помощью человек может оказаться воплощением божественного или демонического начала, приобщиться к миру зверей, теней или духов, а то и войти в человеческий мир, но при этом стать иной личностью, вовсе не похожей на того, кто под маской».²

Маска многозначна с позицийсоциального восприятия и в определённых смыслах она может заменить татуировку, быть, собственно, «паспортом». Пространственно-временные границы бытования маски безграничны: она известна не только во всех исторических эпохах, но также и во всех традиционных культурах ойкумены. При этом выделяются области, сохраняющие с древности живую традицию масок, такие как Африканский континент и бассейн Тихого океана.

Искусствовед В.Б. Мириманов в исследованиях первобытного исовременного искусства Африки составил представление об их разновидностях, об особо почтительном отношении к маскам в соответствии с их функциональным назначением и символическими знаками.³ Его работы важны как опыт систематизации и выявления общих черт в процессе тысячелетнего развития традиций в искусстве. Он отмечал, что в племенах Йоруба (Нигерия) маска, отлитая в натуральную величину с прорезями ниже глаз, надевалась во время торжественных церемоний на лицо человека, перевоплощавшегося в почитаемого обожествляемого предка.⁴По его наблюдениям, наиболее древние маски связаны с тотемными представлениями, в основе которых лежат обряды культа животных — покровителей рода, передаваемые из поколения в поколение в устных легендах.⁵Зооморфные маски использовались тайными мужскими союзами. Этот социальный институт возник в африканском обществе в период перехода от материнского к отцовскому роду и формирования имущественного расслоения. Подавляющее большинство масок Африки воплощают духов предков, поэтому внешне воспроизводят облик мертвеца, устрашающий характер имеют также маски тайных мужских союзов. Маски для обряда инициации варьируют от портретных до предельно схематических. Многие маски были портретами убитого вождя или воина, в том числе, воина — противника. Маски для лечения болезни несли на себе её отпечаток, к примеру, маска для лечения лицевого нерва передаёт искажённое параличом лицо, поэтому сделана с деформированными чертами.⁶

Большой вклад в изучение культуры североамериканских индейцев сделан учёными американской исторической школы и её основателем Ф. Боасом.⁷ Собранные ими многочисленные коллекции предметов искусства и ритуалов, мифологические повествования и обрядность племён индейцев составляют существенную часть информативной базы изучаемой темы.

К искусству масок индейских племён обращался французский антрополог К. Леви-Строс. Формируя структуралистское направление в этнологии, он стремился увидеть в традиционной культуре, прежде всего, систему социального содержания. В изданной в 1974 г. в нашей стране его работе «Колдун и его магия» он делится рассуждениями о психическом состоянии колдуна как персоны, исполняющей сакральную социальную функцию. В книге «Печальные тропики» он писал: «Совокупность обычаев одного народа всегда отмечена каким-то стилем, они образуют системы. Я убежден, что число этих систем не является неограниченным…».⁸С позиций изначально заданной систематики, которую следует обнаружить, он подходит к изучению феномена индейской, в частности, североамериканской маски. Его труд «Путь масок» вышел в свет в 1975г. Автора поражало разнообразие и неповторимость маски как творческого произведения, в котором трудно уловить какие-либо системные признаки. Тем не менее, он указал инвариантные черты, постоянно и неизменно включаемые в новые изображения. По мнению учёного, «…не только мифы, но и маски не поддаются интерпретации в себе и для себя как изолированные объекты. Рассмотренный с точки зрения семантики, миф обретает значение только будучи помещённым в группу из своих трансформаций; таким же образом какой-либо тип маски, рассмотренный лишь с точки зрения пластики, отвечает другим типам, контуры и цвет которых он трансформирует, обретая свою индивидуальность…».⁹

Представляют интерес исследования культуры и искусства канадских индейцев Д.М. Сегалом. Одно из направлений его научных интересов — мифология и искусство индейцев северо-западного побережья Канады. Он исследовал связь отдельных мифов и художественных образов декоративно-прикладного искусства, в том числе, ритуальных масок.¹⁰ Интересны и важны его наблюдения соответствия внешнего вида масок с отдельными элементами мифологии и ритуалов канадских индейцев. Они значительно дополняют сведения учёных американской исторической школы, К. Леви – Строса и др.

Изучая маски как культурный феномен, учёные задаются вопросами об их функциональном назначении, семантике знаков на поверхности, их соотношении с другими способами презентации человека (именем, пляской, татуировкой, раскраской тела и др.), а также местом масок в мировоззрении конкретного племени. Масштабное исследование этнографической маски народов мира проведено А.Д. Авдеевым в середине ХХ века. Предметом изучения стали коллекции масок Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого, а целью — их типологическая классификация. Тип маски непосредственно связан с её предназначением. Он выделил для них ряд функций в культурах народов Северной Евразии, Африки и др. частей света: наиболее многочисленными оказались ритуальные маски, посвящённые культу предков, а также погребальные, шаманские, воинские.¹¹

Продолжателем темы феномена масок стал этнограф С.В. Иванов. Они изучаются им как часть декоративно-прикладного искусства народов Севера Сибири. Исследовано собрание сибирских этнографических масок в фондах Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого, а также коллекции ряда музеев Сибири. По наблюдениям учёного, наиболее древние маски предназначались для промыслов и медвежьего праздника. Им выделен тип маски, которую надевали на лицо как охотничий головной убор; а также тип маскоидов (миниатюрных скульптур с масками на лицах, либо миниатюрных масок, соединённых пучком). Маскоиды предназначались для ритуальных церемоний и крепились на одежде или головном уборе главного сакрального лица (руководителя обряда).Они сходны с образцами индейских масок, описываемых К. Леви-Стросом в статье «Колдун и его магия», изданной в советском журнале «Природа» в 1974 году (Приложение 1: I).¹²

В основном они вырезались из дерева, но у ханты и манси сохранились берестяные маски с обведёнными краской глазами и ртом. В них мужчины танцевали на медвежьем празднике. Маски аналогичного облика крепились к антропоморфным фигуркам пупихов — покровителей рода, которые также выставлялись во время праздника, посвящённого медведю — «хозяину тайги». Вторую часть масок С.В.Иванов связывает с шаманизмом. Они особенно распространены в бассейне Енисея и Байкала. В коллекциях имеются маски из сукна и другой ткани, но чаще металлические или деревянные. В основном они предназначались для защиты лица шамана, что подтверждается описаниями этнографов и фотографиями. Использование металлических масок при лечении больных, отмечал у забайкальских эвенкийских шаманов в середине ХIХ в. корреспондент ИРГО Орлов А.А.¹³ Привлекая сведения Архиепископа Нила (ХIХ в.), С.В. Иванов указывает на непривычное употребление маски: во время шаманского камлания у забайкальских эвенков их использовали не как часть шаманского костюма, а как нечто отдельное и самодостаточное. Такую маску вносили как почитаемого гостя, ставили на почётное место, угощали и чествовали. Она присутствовала на камлании. Затем её с большим уважением уносили. Воспринималось это как посещение важного участника обрядового действа.¹⁴Этот эпизод отражает включение в шаманское камлание архаического элемента, связанного с культом предков. Подобное использование маски в Африке воспринимается как присутствие предка среди живых.

В этнокультурах Сибири маски, предназначенные для медвежьего праздника, надевали на исполнителя обряда, а промысловые маски могли выбивать или наносить краской на скалах, вырезать на стволе дерева. Эту традицию нельзя назвать ушедшей в прошлое, она практиковалась до конца ХХв. Сохраняется традиция масок, предназначенных для духов предков и покровителей рода. Шаманские маски, по мнению С.В. Иванова, использовались в землях, где прочны культурные контакты с Монголией и Бурятией. Он приводит коллекции деревянных и металлических шаманских масок у енисейских, баргузинских и нерчинских эвенков. Ссылаясь на мнение Б. Диосеги, он утвердился во взгляде на происхождение сибирских шаманских масок от монголоязычных народов.¹⁵

Маски в культурах народов мира использовались в наиболее значимых обрядовых действах: многообразно их использование в Африке, но основу составляет маска, передающая образ первопредка; не менее разнообразны маски индейцев Американского континента, в архаической первооснове их образов также лежат представления о предках рода. Сибирские маски посвящены медвежьему празднику и духам предков рода; и только группа масок, собранная в районе Енисея и Байкала в отдельных эвенкийских родах, связана с шаманской культурой.

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒