Лекция 4. Кочевые племена и их межкультурные контакты

Исследуемое культурное пространство отличается разнообразием и богатством естественных условий, благодаря которым здесь обитал человек с незапамятных времён. Сюда тяготели народы с разных концов мира.

Тысячелетиями евразийские степи были подобны клокочущему котлу, выплёскивавшему всё новые и новые бурные потоки народов, наводнявшие степные просторы, вливавшиеся в плодородные долины и останавливавшиеся в преддверии гор. Этот край с осёдлым населением издавна притягивал кочевников. Он имел свой собственный путь развития, изменявшийся или прерывавшийся очередным нашествием, свои установившиеся веками культурные и торговые связи. Само географическое положение Кавказа между Передней Азией с её высокоразвитыми цивилизациями, евразийскими степями и Европой оставалось залогом контактов между местным горским населением и пришлыми ираноязычными племенами.

Таким образом, здесь чудеса природы слились с загадками истории таинственных народностей.

Понятие «географическое пространство» применительно к древнекубанскому региону означает форму пространственного конструирования мира в сознании человека. Возникнув в определённых исторических условиях, оно обрело различные контуры в зависимости от характера общих моделей мира, частью которых является.

Заселение древнекубанского региона шло несколькими путями. Один из них – западный, соединивший традиции карпатской культуры и закавказской кремневой индустрии. Второй путь шёл из Передней Азии через Закавказье.

Среди обитателей древнекубанского региона в разнообразных источниках упоминаются киммерийцы; скифы, савроматы, синды; меотские племена, греки-колонисты, сарматы, аланы; гунны, готы, авары, затем хазары, кыпчаки; монголы, генуэзцы-колонисты и др.

В разное время на этих землях обитали греки, немцы, чехи, евреи, армяне, молдаване, эстонцы, осетины, латыши, абазины, убыхи, карачаевцы, беснеевцы, кабардинцы, ногайцы, бжедуги, адамиевцы, а также адыгейцы. В настоящее время в регионе насчитывается свыше 50 автохтонных народов, говорящих на языках кавказской, индоевропейской и алтайской языковой семей.

На нахско-дагестанских языках говорят чеченцы, ингуши, аварцы, лезгины, даргинцы, табасараны, дидойцы, лакцы, рутилы и др.; на адыго-абхазских языках - кабардинцы, черкесы, абазины; на тюрских языках - кумыки, карачаевцы, балкарцы, ногайцы. В XVIII веке на эти земли были переселены запорожские казаки, русские, белорусы и другие народы. В Евразии нет больше региона, где бы существовало такое многоязычное сообщество народов. Это ведёт к необходимости осмысления роли культуры в формировании многослойных пластов истории рассматриваемого региона.

Все племена, в разное время побывавшие на землях древнекубанского региона, оказывали влияние друг на друга. Так, киммерийцев считают представителями индоевропейских народов, а скифы в степях Причерноморья слились с ними и сформировали «новую» скифскую культуру на основе киммерийского субстрата (Д. Раевский). Эта точка зрения поддерживается не всеми учеными.

Итак, в VII в. до н. э. в степях Северного Причерноморья появляются скифы, создавшие одноименную археологическую культуру, для которой была характерна так называемая «скифская триада»: определенной формы вооружение, конская упряжь и украшения в «зверином стиле». Курганный обряд скифов включал множество предметов, в т.ч. боевых коней, (иногда по несколько сотен). Гробницу окружала каменная выкладка-крепида, а вершину кургана венчала каменная стела или «каменная баба».

«Отец истории» Геродот писал, что скифы не имели ни городов, ни укреплений, добывая себе пропитание скотоводством. Жилищем у них была обыкновенная повозка. Молодых людей с раннего детства они приучали к верховой езде, считая передвижение пешком большим позором. У них были невероятные обычаи. К примеру, скиф пьет кровь первого убитого им врага, а головы всех врагов, убитых в сражении, он относит царю, потому что под условием доставления головы неприятеля скиф получал долю добычи[3].

Подробнее всего о скифах рассказал Геродот. Странствуя по миру, он побывал в Северном Причерноморье, много общался со скифами и непосредственно от них записал известные легенды о происхождении народа. Две легенды, рассказанные Геродотом, говорят о том, что скифы жили здесь издревле, т. е. были местным населением. По третьей легенде скифы пришли в Северное Причерноморье из Азии. В настоящее время этот вопрос до конца не решен, но большинство ученых склоняется к теории центральноазиатского происхождения скифов.

Раскопки скифских курганов подтверждают рассказы Геродота. В них обнаружена обстановка царского погребения с убитыми лошадьми. В центре погребались трупы, а вне гробницы хвостами к ней располагалилошадей. Такие захоронения датируются V-IV вв. до н.э.

Скифы упоминаются еще в ассирийских клинописных текстах как народ, проникший из Причерноморья через Западное Закавказье на территорию Передней Азии. Мобильные, хорошо вооруженные скифские конники, не знавшие себе равных в стрельбе из лука, являлись желанными союзниками и страшными соперниками для многих правителей Древнего Востока.

Фараон Псаммепил I вынужден был откупиться от скифов дарами. В 616 г. до н. э. скифы вместе с Мидией и Вавилоном взяли и уничтожили столицу Ассирии Нивению, участвовали в разгроме государства Урарту.

Свои походы в Закавказье и Переднюю Азию скифы совершали из Прикавказских степей. Одним из таких плацдармов для набегов было Закубанье с прекрасными горными пастбищами. Сюда же и возвращались после дальних походов с награбленным золотом. По словам Геродота, 28 лет скифы господствовали в Азии и в 585 г. в соответствии с договором между Мидией и Лидией вернулись в степи Северного Причерноморья, а здесь их не очень-то и ждали. Возникшую ситуацию описал Геродот. Когда скифы, проведя на чужбине двадцать восемь лет, после столь продолжительного отсутствия возвращались на родину, им пришлось выдержать войну не меньше мидийской: они встретили выступившее против них немалое войско, потому что скифские женщины, вследствие продолжительного отсутствия своих мужей, вступили в связь с рабами. От этих рабов и жен скифских произошла молодежь, которая, узнав о своем происхождении, решила воспротивиться скифам при их возвращении из Мидии. Прежде всего, они отрезали свою землю, выкопав широкий ров от Таврических гор до озера Меотиды, где оно было наиболее широко. При всякой попытке скифов вторгнуться, они выходили против них и вступали в битву. Эта война интерпретируется многими учеными как война местных племен и народностей против скифов-завоевателей, завершившаяся скифской победой и образованием Скифии как государства.

В итоге скифы возвратились в Причерноморье, подчинили себе «местные» племена. Началось 500-летнее господство скифов в степях Причерноморья. Именно тогда происходит смена культур и формируется археологическая культура, известная как скифская. Однако нельзя объяснять формирование скифской культуры только завоевательными походами скифов. Это был сложный процесс социальной консолидации, адаптации и формирования новых основ хозяйства, который ознаменовал начало скифов и скифской эпохи.

Скифия простиралась от Нижнего Дуная и Карпат до Дона. На юге она доходила до побережья Черного и Азовского морей, а на севере – до лесной зоны. Эту территорию населяли этнически неоднородные племена и народы, различающиеся по типу хозяйства и образу жизни. Говоря о населении Скифии, Геродот очень определенно делит его на кочевое, не имеющее ни городов, ни пашен, и на земледельческое. Северо-западное Причерноморье занимали каллипиды – смешанные греко-скифские земледельческие племена. К западу от Днепра жила часть фракийцев, воспринявших многие особенности скифской культуры. Между Днестром и Днепром жили скифы-пахари, в степях Причерноморья – скифы-кочевники и царские скифы. Геродот, рассказывая о расселении в Скифии, выделял шесть «этносов»: от Ольвии на западе «первыми живут каллипиды», выше их – алазоны, которые сеют хлеб, лук, чеснок, чечевицу и просо; выше алазонов живут скифы-пахари, которые сеют хлеб на продажу; вдоль Днепра и к востоку от него живут скифы-кочевники, ничего не сеющие и не пашущие. На востоке скифского мира живут царские скифы – «самые лучшие, считающие прочих своими рабами».

Вопрос о возникновении государственности на основании археологических и письменных источников рассматривался только применительно к скифскому обществу, которое по социальной структуре и степени изученности можно считать образцом для других обществ скифо-сибирского мира. Разработку этой темы начал в конце XIX в. А. Лаппо-Данилевский, который полагал, что скифы были народом варварским, но находившимся близко к цивилизации. Исследователь начала XX века М. Ростовцев считал, что уже в ранний период у скифов существовала мощная держава. Основываясь на сведениях Геродота, он первый стал рассматривать Скифию как классовое общество. Он видел в Скифии военно-феодальное государство, сходное по своему устройству с Хазарским каганатом или с Золотой Ордой, в которых господство принадлежало царям, рыцарям и дружинникам, являвшимся владельцами стад и табунов, хозяйство которых обслуживали крепостные и рабы. Однако отдельные вопросы социальной истории скифского общества до сих пор остаются дискуссионными. Так, существует несколько точек зрения на время возникновения государства у скифов. Историки античности В. Гайдукевич, С. Жебелев полагали, что государство у скифов возникло в III-II вв. до н. э. Археологи Б. Греков, А. Мелюкова, М. Артамонов и их последователи считали, что скифское общество до V в до н. э. было военно-демократическим с преобладанием кочевых форм быта; в V в. до н. э. сложилось царство с сильной деспотической властью, с ведущей ролью кочевых племен, подчинивших себе землевладельцев. Нет единства во взглядах и на характер государства, его структуру. Достаточно широкое распространение получила точка зрения о рабовладельческом характере скифского государства. При этом исследователи понимали, что рабство у скифов носило совершенно иной характер, нежели в Греции и Риме, что скифы-земледельцы и скифы-пахари были свободными общинниками.

М. Ростовцев полагал, что у скифов существовало государство, похожее на Хазарский каганат, и определял их общественный строй как военно-феодальный. Этой точки зрения придерживались Н. Толль, М. Эберт, Д. Дюмезиль, которые считали, что скифское общество развивалось по пути феодализма.

В 20-х годах XX в. Ю. Готье высказывает предположение, что скифское государство было особым типом государства, «образовавшимся именно здесь, в южнорусских степях», где деспотическая власть сочеталась со сложной системой племенных и социальных отношений.

Скифы оказали влияние на культуру меотов, тавров и греков, о чем свидетельствуют источники о скифах-борисфенитах, тавро-скифах, эллинских скифах. В свою очередь меоты переняли многие скифские обычаи (погребальный), а скифы – земледельческие.

На Таманском полуострове жили синды, которых многие ученые считают представителями автохтонных меотских племен, хотя археологические раскопки свидетельствуют и об их близости со скифами. На их культуру влияли греки.

С начала I тысячелетия до н. э. до рубежа VII-I вв. до н. э. в степях Причерноморья, Крыма и частично на Северо-Западном Кавказе жили киммерийцы. Некоторые географические пункты Северного Причерноморья, в первую очередь, пролив Боспор Киммерийский, напоминают о киммерийцах. Наименование пролива встречается у множества античных авторов, начиная с Гекатея; он упоминал также какой-то киммерийский город, то есть греческую колонию, в землях киммерийцев. Римский географ Мела, опираясь на утраченные теперь сочинения греческих географов VI-V вв., называл киммерийскими городами Мирмекий, Пантикапей, Феодосию и Гермисий. Следовательно, киммерийскими землями считалось восточное побережье Крыма и южная часть Таманского полуострова. Имя легендарного народа киммерийцев, по преданию населявшего эти места задолго до появления греков, носил самый северный из островов архипелага. Киммериада, современный полуостров Фантал, и теперь отделен от материка ериком и валом, который так и называется – Киммерийский.

Это название народа было широко известно: их имя прочно вошло в произведения греческих авторов, в книги Ветхого Завета, в анналы ассирийских царей. Этот воинственный народ ураганом пронесся по просторам Передней Азии, сметая и выжигая все на своем пути. Библия устами пророка Иезекииля говорит про конных северных варваров так: «и поверну тебя и вложу удила в челюсти твои и поведу тебя и все войско твое, какой и всадников, всех в полном вооружении, большое полчище, в бронях и со щитами, всех вооруженных мечами». На рубеже VII-VI вв. до н. э. киммерийцев в степях Причерноморья и Крыма окончательно вытеснили скифы. В источниках упоминается о могилах киммерийских царей у г. Тиры в устье Днепра. Однако в археологии все еще остается нерешенная проблема соотнесения киммерийцев как этноса с определенной археологической культурой.

Большинство исследователей сходятся во мнении, что киммерийцы являлись древними аборигенами степных пространств Северного Причерноморья, Крыма и Северо-западного Кавказа, были этнически неоднородны и что само название «киммерийцы» (гимери, гимирраи, гомер, кимеры) в качестве собирательного имени распространилось на все местное доскифское население обширной территории, обнимающей пространство почти от Волги до Центральной Европы.

Рассуждения о дальнейшем процессе культурогенеза в рассматриваемом культурном пространстве приводят к греческим городам-колониям, входившим в состав Боспорского царства. Известно, что ряд меотских племен низовья Кубани находился в зависимости от боспорских правителей из династии Спартокидов. Раньше других вступили в тесный контакт с греками синды, создавшие в V в. до н. э. свое государство, присоединенное в середине IV в. до н. э. к Боспору.

Когда проплываешь Боспор, будут синды, выше же их – меоты, скифы. Так писал древнегреческий историк Гелланик Митиленский, живший в V в. до н. э.

Греческие мореходы хорошо знали Синдику или Синдскую гавань. Перечисляя города Азиатского Боспора, древние авторы упоминали Синд, Синдик, Синдику, деревню Синда и Синдскую гавань. О ней сообщали Геродот, Псевдо-Скилак, Псевдо-Скимн, Арриан, Птолемей, Псевдо-Арриан. Стефан Византийский отождествлял город Синдик с Горгиппией. Синдик – город с гаванью, смежный со Скифией. Некоторые называют его Горгиппией. Страбон упоминал Горгиппию, но одновременно Синдику и Синдскую гавань. Помпонию Меле был известен город Синд. В географическом описании Псевдо-Скимна сообщалось, что Синдская гавань населена эллинами, пришедшими из соседних местностей. Древние авторы шесть раз упоминали Синдскую гавань, четыре раза Синдику, один раз Синд и деревню Синда.

М. Ростовцев считал Синдскую гавань и Горгиппию разными городами. Он полагал, что Горгиппия возникла на месте догреческого Синдика – резиденции синдских царей, а Синдская гавань находилась близ современных станиц Витязевки и Благовещенской. Большинство исследователей объединяют эти города. Следы поселения IV в. до н. э. на месте Горгиппии и данные письменных источников позволяют отождествить с Горгиппией Синдскую гавань, о которой сообщали Псевдо-Скилак, Псевдо-Скимн, Арриан, Птолемей, Псевдо-Арриан. Возможно, долгое время сохранялось два названия: Горгиппия, появившаяся после присоединения Синдики к Боспорскому царству, и Синдика или Синдская гавань, восходившее к догреческому поселению.

В. Гайдукевич высказался за отождествление Синдской гавани с Синдиком и Горгиппией, и все три пункта разместил на месте Анапы. В настоящее время местоположение города установлено твердо и не вызывает никаких сомнений. Результаты археологических раскопок позволяют утверждать, что на берегу Анапской бухты существовало поселение конца VI-V вв. до н. э. Видимо, это поселение Синдик. Первые поселенцы жили в полуземлянках. Гончарная посуда представлена изделиями, привезенными из Средиземноморья. Лепная посуда была получена от меотов. Все это свидетельствует о том, что на самом раннем этапе заселения Анапской бухты устанавливаются тесные контакты прибывших сюда эллинов и местных жителей.

Синдов большинство ученых-кавказоведов относят к кавказской языковой группе и причисляют их к меотам, населявшим в древности бассейн реки Кубань. Существует мнение, что синды были значительно культурнее своих соседей. Они чеканили свою монету, правда, на монетном дворе одного из греческих городов.

Основой хозяйства было земледелие и скотоводство, в городах развивалось ремесло, большой удельный вес в экономике имела торговля. Земледелие было пашенным. Основные культуры - пшеница, ячмень и просо. Соседство античных колоний способствовало распространению виноградарства и виноделия (винодельни в Горгиппии). Широко было развито скотоводство (мелкий и крупный рогатый скот, свиньи и лошади). Существенное место в хозяйственной жизни синдов занимало рыболовство, имевшее значение регулярного промысла. Города были центрами ремесел и торговли. Через Синдскую гавань и города Боспорского государства поступали товары из материковой Греции, островов Эгейского моря, малоазийских центров и других мест. Часть товара шла вглубь материка, к меотским племенам. Полис, расположенный на берегах Анапской бухты, обладал обширными плодородными землями, и его жители стремились к независимости. Следы пожаров свидетельствуют о том, что присоединение к Боспору не было мирным. В 80-90 гг. IV в. до н. э. город присоединился к Боспорскому царству, и начался его быстрый рост. Видимо, в это время он получил новое название, и с этого времени начинается собственно Горгиппия.

В 1954 г. начались раскопки некрополя Горгиппии. Исследовались греческие города, расположенные на ее территории: Горгиппия, Гермонасса, Фанагория и Кепы; раскапывались многочисленные курганы, изучались Семибратные городища (у хутора Разнокол, в 12 км к западу от станицы Варениковской), городище у станицы Раевской и в Верхнем Джемете. Вблизи Анапы, у хутора Рассвет, были открыты Синдские могильники.

Археологические раскопки дали интересный материал о культуре синдов. Так, их погребальные сооружения были разнообразны: грунтовые могилы, ямы, окруженные каменными кругами, каменные ящики из тесаных плит или необработанных камней, каменные склепы. Кроме того, археологи обращают внимание на сильную эллинизацию синдов, о чем свидетельствуют поселения IV-III вв. до н. э., открытые на территории Синдики, которые ничем не отличаются от античных сельскохозяйственных усадеб. При их раскопках обнаружены каменные стены жилых и хозяйственных построек, в большом количестве найдены обломки античных амфор и другой посуды, сделанной на гончарном круге, боспорские монеты.

В первые века нашей эры основным населением бассейна реки Кубань в ее среднем и нижнем течении оставались меотские племена, но с продвижением к югу сарматов этнический состав населения несколько изменился. Новые племена, постепенно заселившие во II в. до н. э. степные просторы правобережья Кубани, отождествляются с сираками, известными нам по античной литературе. Сираки – одно из сарматских племен. Как сообщает древнегреческий географ Страбон, сираки спускаются к югу до Кавказских гор; одни из них кочуют, а другие живут в шатрах и занимаются земледелием. С сираками связана одна из наиболее ярких страниц древней истории Прикубанья последних веков до новой эры. Самым ранним письменным источником, локализующим сиракские племена в Прикубанье, является сообщение Диодора Сицилийского о борьбе за боспорский престол между наследниками Перисада. После смерти царя Боспора Перисада I его сын Евмел восстал против своего старшего брата Сатира – законного преемника Боспорского царя. В этой междоусобной войне, основные действия которой развернулись в Нижнем Прикубанье, на стороне Евмела выступил царь сираков Арифан.

Сарматское племя сираков, вклиниваясь в меотскую среду, частично поселяется вместе с меотами на правобережных городищах Кубани. Это нашло отражение в увеличении площади городищ, возникновении новых оборонительных укреплений и появлении в I в. н. э. небольших городищ рядом с ранее существовавшими крупными поселениями. Пришлые племена оказали известное влияние на местное население. Широкое распространение получили общесарматские предметы материальной культуры – оружие, украшения, типы одежды, зеркала, фибулы, новые черты в погребальном обряде. Анализ погребальных комплексов грунтовых могильников (вторая половина I в. до н. э. – II в. н. э.) позволяет говорить о синкретичности культуры, в которой в равной степени представлены как меотские, так и сарматские элементы. Это свидетельствует об образовании новой этнической общности на основе меотских и сарматских племен, входивших в сиракский союз, которая характеризуется не только синкретичностью материальной и духовной культуры, но и общностью территории проживания. Новая сирако-меотская этническая общность окончательно оформилась в I в. н. э.

Итак, варварский мир не был неизменным. Примерно в VII в. до н. э. произошло вторжение скифов, потеснивших киммерийцев. Сарматы, обитавшие к востоку от Дона, уже во второй половине IV в. до н. э. вторглись в Скифию и постепенно захватили большую часть последней; во II в. до н. э. в руках скифов оставался степной Крым и прилежащая к нему территория примерно до Ольвии.

При императоре Юстиниане на Юге Европы появились готы, которые были выходцами из Скандинавии. На территории древнекубанского региона они осели в районах Тамани, Анапы, Геленджика.

Они были вытеснены кочевыми племенами, вышедшими из глубин Азии - гуннами, которые одновременно разрушили и Боспорское царство.

Характеризуя это племя, А. Марцелин писал, что невиданный дотоле род людей, поднявшийся, как снег из укромного угла, потрясает и уничтожает все, что попадается навстречу, подобно вихрю, несущемуся с высоких гор. Присоединив к себе ряд покоренных племен, их орды двинулись по пути, уже проторенному отдельными гуннскими группами в предшествующее время. Далее очень красочно А. Марцелин отмечает, что гунны – племя новое для европейцев, о котором мало знают древние памятники. Обычаями, нравами и самим видом гунны отличны от всех известных племен, «превосходят всякую меру дикости», они стареют безбородыми и лишенными всякой красоты, подобно евнухам; все они отличаются плотными и крепкими членами, толстыми затылками и вообще столь чудовищным и страшным видом, что можно принять их за двуногих зверей или уподобить сваям, которые грубо вытесываются при постройке мостов. Как типичные кочевники, они не употребляли огня, не готовили пищу. Питались кореньями полевых трав и полусырым мясом всякого скота. Никаких жилых построек, даже покрытого тростником шалаша они не имели. У них не было определенного места жительства, устойчивого образа жизни. Они кочевали в кибитках как вечные беглецы. Никто из них не может сказать, где их родина.

Так, двигаясь вперед среди грабежей и резни соседних народов этот подвижный и неукротимый народ, пылающий неудержимой страстью к похищению чужой собственности, дошел до аланов.

За гуннами последовали новые волны переселяющихся кочевников: авары, венгры, мадьяры, затем хазары, печенеги, половцы, монголы и татары. Но среди них только половцы, монголы и татары надолго осели в исследуемом регионе. Следы их проживания сохранились до сих пор: могильники, курганы, каменные бабы-идолы. Особенно много опустошений произвели монголы и татары, которые позднее образовали здесь свои поселения. Впоследствии часть татар была покорена турками. Они владели степной частью региона, пока Северо-западная кубанская степь не стала заселяться черноморскими казаками.

Итак, в эпоху ранней бронзы произошел распад кавказских языковых общностей, представители которых служили субстратом для возникновения новых этнических культур. Кроме культурных контактов земледельческие и кочевые народы испытывали влияние греческой цивилизации.

Но, согласно имеющимся сведениям, уже во второй половине I тысячелетия новой эры на юго-востоке России имелось славянское население. Здесь обитали не новые пришельцы, а устоявшие в некоторых областях, вопреки всем превратностям «эпохи великого переселения народов», жители днепровского левобережья. Наиболее значительная и компактная их группа располагалась в бассейне Северного Донца, на границе среднего и верхнего его течения. Можно предположить, что донецкие славяне проникали и на Тамань, о чём свидетельствуют следы славянской культуры, обнаруженные по берегам Керченского пролива.

Академик Б. Рыбаков считал, что древние славяне ещё до создания прочной государственности, трижды в своей многовековой истории прикасались к очагам мировой культуры. Первый раз в скифское время, когда «окном в Европу» была Ольвия близ устья Днепра, через которую в Грецию шел славянский хлеб, а к славянам ввозились греческая керамика, вино и оливковое масло. Второй раз, - когда до Руси добрались купцы из римских городов, а третий раз - в Ш – IV века, когда выстраивались отношения её с Византией.

Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 Следующая