Лекция 10. Школа как универсалий культуры в пореформенный период

60-е годы XIX века отмечены событиями, которые положительно повлияли на состояние дела народного просвещения: буржуазные реформы, совпавшие по времени с окончанием Кавказской войны (май 1864). В этот период встал вопрос не только о расширении народной школы, но и о всеобщем начальном образовании.

Было ясно, что просвещение народа нужно не только для поднятия его грамотности, но и для экономического состояния Кубанской области. Боясь пробуждения самосознания народа, царское правительство всячески урезало возможности распространения грамотности среди населения, особенно сельского. Все проекты о народном образовании, принятые после реформы 1861 года, лишь на словах давали право бедному крестьянину учиться и учить своих детей. Фактически, правительство самоустранилось, переложив на плечи народных масс содержание школ и училищ. Казаки учились бесплатно, за счет станичных и сельских обществ, а иногородние оплачивали свое обучение в училищах. В первые пореформенные годы в Кубанской области по-прежнему было мало учебных заведений, да и посещать их могло лишь около восьми процентов детей ученического возраста.

Благодаря деятельности атамана Кубанского войска Г. Рашпиля была открыта Мариинская женская пустынь, в которой предполагалось учредить женское училище для дочерей войсковых старшин, где они могли получать образование и знакомиться с ведением хозяйства и рукоделием. Обитель во имя святой Марии Магдалины была устроена на реке Кирпили между станицами Роговской и Тимашевской в 1849 г.

Г. Рашпиль также ходатайствовал об открытии гимназии (1851 г.), в которой учились бы дети казаков, черкесов и др. население. Обучение было платным. На 16 октября 1861 г. в гимназии обучался 141 человек. Из них 93 - уроженцы Кубанской области, 48 –«постороннего ведомства». При гимназии находился пансион, в котором содержалось 87 человек, из них 60 детей казаков, содержащихся за счет войска и «полукоштных» (оплачивающих половину расходов); 22 своекоштных воспитанника не казачьего сословия; а также пять детей черкесов, содержащихся за счет Государственного казначейства.

В 1860 г. попечитель гимназии в представлении на имя Кавказского наместника указывал, что здание гимназии ветхое, тесное и неудобное; в стенах такие щели, что можно легко просунуть руку. Состояние здания угрожает опасностью при дальнейшем оставлении в оном этого учебно-воспитательного заведения.

Поскольку закрыть гимназию было невозможно, попечитель предлагал перенести ее в другой город. Возможным местом пребывания предполагался г. Ейск, где для этой цели был арендован дом у купцов Федюшкиных.

Однако в декабре 1861 г. генерал-адъютант Н. Евдокимов направил предписание в Войсковое правление о возврате гимназии в Екатеринодар.

25 октября 1863 г.в Екатеринодаре открывается Мариинское женское училище, главной задачей его было дать дочерям офицеров Кубанского казачьего войска воспитание, соответствующее их будущему назначению, — быть добрыми супругами, преимущественно людей, большая часть жизни которых посвящена службе на защиту родного края, быть попечительными матерями, на которых исключительно лежит обязанность о физическом и нравственном образовании детей, быть знающими хозяйками, от которых большею частью будет зависить домашнее благосостояние. Выпускницы училища становились женами офицеров и чиновников, назначались «народными учительницами» в станичные начальные училища.

В 1864 году царское правительство утверждает «Положение о начальных народных училищах», в котором определена их главная цель: «утверждать в народе религиозные и нравственные понятия и распространять первоначальные полезные сведения». В целом школьная реформа носила половинчатый характер, но, тем не менее, привела к заметному сдвигу в развитии образования. Теперь поступать в средние и высшие учебные заведения могли выходцы из всех слоев российского общества. Правда, на практике реализовать это право мог не каждый.

Войсковое начальство неоднократно отмечало успехи и усердную службу учителей, среди которых работали выпускники Московского, Петербургского, Харьковского, Киевского, Новороссийского (Одесского) университетов, Киевского политехнического института, Академии художеств, Императорской придворной капеллы. Так, учителям Темрюкского одноклассного училища Луке Купале, Апшеронского – Михаилу Ноздрику, Кабардинского – Николаю Долинскому, а также почетным блюстителям Варениковского одноклассного сельского училища Акакию Птушенко, Медведовского - Игнатию Кошик, Ахтырского – Ивану Телиге вручили серебряные медали с надписью «За усердие» для ношения на груди на Александровской ленте.

В приказе по Кубанскому казачьему войску в марте 1866 года читаем: «Принимая во внимание засвидетельствование Попечителя школ Екатеринодарского округа об отличном усердии учителей станичных школ Василия Дейнеки и Василия Коваленко я (т.е. атаман казачьего войска) в поощрение похвальной их деятельности на пользу распространения грамотности Дейнеки произвожу в урядники, а Коваленко — имеющего от роду 17 лет, зачисляю во второй батальон — с оставлением в обязанности учителя».

В приказах и циркулярах Наказного атамана Кубанского войска помещен документ о том, что за преуспевание в просвещении учителя Новоминской школы (Ейского округа) дьякона той станицы Алексея Худякова наградить 150 рублями серебром и объявить об этом по Кубанскому казачьему войску.

Кроме того, к начальнику Кубанской области неоднократно обращались из уездов о поощрении некоторых атаманов и учителей за активную деятельность в сфере народного просвещения. Так, в рапорте сбора станицы Баталпашинской содержалась просьба поощрить местного учителя за заботы его об училище, любовь к детям и своему делу единовременным пособием в размере 50 рублей серебром, а атаманам станиц Константиновской, Невинномысской, Воздвиженской, Ярославской в приказе по Кубанской области была выражена благодарность. Одновременно в приказе по области были названы атаманы, которые крайне невнимательно относились к школьному делу. В результате атаманам станиц Баракаевской, Переправной, Губской, Царской, Ширвинской и других был объявлен выговор.

В приказе по Кубанскому войску от 14 августа 1867 года отмечалось, что дело народного образования выступило, наконец, из того заколдованного круга невежества и упорства, в котором оно держалось... В приказе поставлены «на вид» те из начальников, у которых еще не открыты станичные народные школы, обращено внимание на то, чтобы к новому году положительно во всех станицах войска были открыты школы. Итак, в пореформенный период на Кубани наблюдалось увеличение числа учебных заведений и числа обучающихся в них.

В 1869 году циркуляром атамана казачьего войска графа Сумарокова-Эльстона утверждалась должность инспектора станичных школ, надзор за ними возлагался на командиров номерных полков и младших штабных офицеров в отдельных полках. И уже в 1871 году в сельской местности области было открыто 179 школ.

При большой настойчивости свыше положение дел стало меняться, о чем говорят следующие данные. В 1863 году школ уже было 47, учащихся в них — 1427; в 1864 году соответственно 115 и 2996; в 1865 году — 217 и 5638; в 1866 году — 202 и 5984; в 1867 году — 209 школ с 6368 учащимися.

Итак, с 1863 по 1868 годы число школ увеличилось в 4, 6 раза, а число учащихся – в 4, 9 раза.

Чтобы поднять интерес населения к образованию, наказной атаман казачьего войска генерал-адъютант граф Сумароков-Эльстон издал циркуляр (от 19 апреля 1868 года за № 648) о приглашении станичных обществ, духовенства, окружных начальников, бригадных и полковых командиров принять участие в открытии школ в станицах. Только при совместном распространении в войсковом населении элементарного образования, грамотности, под которой разумеется не только ее механический смысл, но и поучительные беседы, чтения с учащимися всех возрастов, можно надеяться на возвышение казаков в нравственном и хозяйственном их положении. В сем важном деле необходима последовательность, нужно осилить неразлучные с нововведением препятствия, и настойчиво, терпеливо, шаг за шагом выводить новые поколения из-под опеки невежества, — написано в циркуляре.

Ссылаясь на источники, можно отметить заметные сдвиги в деле народного образования в Ейском уезде. Начальник этого уездного статистического комитета Константин Николаевич Черный сообщал секретарю Кубанского областного статистического комитета Н. Фелицину: до 1863 года в бывшем Ейском округе станичные училища были только в станице Уманской — окружное (уездное) училище с пансионом - и в станице Старощербиновской — начальное училище. Оба эти училища содержались на суммы Кубанского казачьего войска, а дети в них обучались почти все из привилегированного сословия этого войска, да и в Староминской станице была станичная школа с весьма малым числом учащихся.

В станице Динской в 1875 году насчитывалось 3350 жителей, и был всего один учитель, который обучал 40 ребят, в основном, детей богатеев.

Объективно характеризуя состояние школьного дела по Ейскому уезду, К. Черный констатировал, что здесь на 1 января 1878 года удобных училищных зданий — устроенных по нормальному плану — 14, не по плану — 2. Постройка по нормальному плану зданий начата с 1874 года и выстроено одно училище, в 1875 году — четыре, а остальные три здания — в 1879 году.

Начата постройка в 1878 году, но не окончена трех училищных зданий, а в 1879 году предположительно нужно было построить еще три здания.

Содержание училищ производилось за счет общественных сумм того общества, которому принадлежало училище. В Ейском уезде в исключительном положении находились только станицы Уманская, Ясенская и Копанская, получающие пособие на содержание своих училищ из сумм Кубанского казачьего войска, первая — 750 рублей, а последние две — по 100 рублей каждая. К 1 января 1879 года в Ейском уезде было станичных училищ мужских — 26 (в том числе одно двухклассное) и одно женское. В них — учителей, окончивших курс в учительской семинарии — 12, знакомившихся при семинарии с лучшими методами преподавания — 1 и обучавшихся в разных других учебных заведениях — 7. Кроме того — учительниц, слушавших педагогические курсы в учительской семинарии — 5 и обучавшихся в других учебных заведениях — 2. Учащихся мальчиков в станичных училищах — 1119, девочек — 114, в том числе казачьего сословия из нижнего звания: мальчиков — 952, девочек — 62.

Вопрос о всеобщем начальном обучении, о продолжительности учебного года, об определении жалования учителям обсуждался сходами многих станиц Кубанского войска.

Но количество школ, немного выросшее к этому времени, не радовало, так как больше половины из них находилось в неудовлетворительном состоянии. Анализируя школьное дело в Кубанской области, П. Зажаев отмечает, что школьные здания тесны, низки, школьная мебель состоит из простых длинных, кухонных столов с приставными скамейками или из длинных неуклюжих парт без ящиков для книг, учебников и пособий не хватало, жалование учителю платили родители учеников.

Газета «Кубанские областные ведомости», помещая статьи о состоянии школьного дела, приводила следующие примеры. В станине Устьджегутинской классная комната имеет вид сарая, загромождена углем и разным сором, из-под которых высовываются полуразвалившиеся парты. В станице Крыловской школа располагалась в сторожке, а помещение Урупской школы было настолько тесно, что негде было повернуться и негде поставить классную доску.

Значительная затрата станичными обществами своих сумм была произведена единовременно на постройку училищных зданий по нормальному плану, для чего издержано на постройку 14 училищ более 50 тысяч рублей, причем самые дорогие здания обошлись в 5000 рублей каждое, а самое дешевое — в 2500 рублей.

Огромное внимание делу народного просвещения уделял Н. Кармалин, назначенный на должность Наказного атамана и Начальника области 18 июля 1873 года. Он неоднократно обсуждал с уездными начальниками, инспекторами станичных обществ меры для развития народного образования в области. Так, посчитали целесообразным ввести условно-обязательное обучение, т.е. установить в каждой станице определенное число учеников, обязательно посещающих школу. Школьный возраст был определен от 9 до 14 лет включительно.

Продолжительность учебного года была определена с 1 сентября по 1 июня. Причем, из соображения практических надобностей были исключены из расписания апрель и сентябрь.

Для того, чтобы станичные и сельские общества при постройке учебных зданий сочетали педагогические и гигиенические требования, был составлен чертеж, согласно которому школьное здание должно было состоять из 2-х классных комнат с прихожей и учительской квартирой из двух комнат с кухней, кладовой и прихожей. Причем каждая классная комната должна была вмещать 60 учеников.

Однако этот процесс шел медленно. Школы в станицах Владимирской, Ахметовской, Петропавловской, Троицкой и Анапской, по-прежнему, занимали тесные обывательские дома. Обстановка их меньше всего напоминала учебные здания: в первой — одна и таже комната служила и классной комнатой и кухней, и тут же производилась стирка белья. А школа станицы Севастопольской занимала караулку при часовне: маленькую комнатку с изрытой поверхностью вместо пола, с тремя маленькими окнами, из которых два - заклеены бумагой. В станицах Родниковской и Шапсугской обстановка в школах была еще безобразнее: в одном и том же помещении находилась и школа, и арестантская.

Число грамотных в области росло крайне медленно и к этому периоду составило 5 процентов. Неравномерным было и отношение школ к населению по национальной принадлежности:

— русское население — 88 процентов из всего числа имело 228 школ;

— армянское —- при населении в 6 тысяч человек —4 школы;

— татары — при населении в 5 тысяч человек — 1 школу;

— горцы — при населении в 90 тысяч человек —5 школ и т. д.

Было рассчитано, что для достижения нормального школьного образования для всей области понадобилось бы 1100 школ, т. е. в 4.5 раза больше существующих.

В 1876 году в Кубанской области появилась возможность устроить в аулах начальные училища, в которых наряду с обучением арабскому языку и мусульманскому закону, преподавались русский язык и другие предметы элементарного курса на русском языке. Так, в 1877 году аулы Мажуровский, Тохтаемышевский, Ураковский устроили школу, на содержание которой определили 7000 рублей. В 1878 году общества нескольких аулов открыли училища в ауле Учкупан и определили содержание по 800 рублей в год. Процесс открытия учебных заведений уже невозможно было остановить. Только за 8 лет было открыто 72 учебных заведения. 46 станичных училищ были преобразованы в 4-х классные и 42 – в одноклассные.

В 70 е—80-е годы XIX века продолжается подъем народного просвещения, открываются новые школы. Если в 1872 году станичных школ насчитывалось 181, то в 1894 году их действовало 491. В 1880 году одна сельская школа приходилась на 3463 человека населения, в 1894 — на 3072. И все же три четверти детей школьного возраста были лишены возможности получить элементарное образование. Так, в станице Полтавской таких было 82 процента, в Дядьковской — 80 процентов, в Натухаевской — 73 процента, в Гостагаевской — 69 процентов, в Варениковской — 66 процентов, в Холмской —36 процентов.

Станичные училища давали минимум элементарных знаний: основания веры и христианской нравственности, умение читать, писать, считать в пределах первых четырех действий, а также усвоение из книг для чтения некоторых полезных сведений.

Это был тот запас знаний, который могли приобрести ученики при благоприятных обстоятельствах за три года. Предметы второй степени образования были следующими: география, естествознание, геометрия, отечественная история и некоторые сведения из естественных наук.

Всего к 1880 году в Кубанской области было построено 136 школ. В среднем, на строительство каждого здания выделялось около 3, 5 тысячи рублей.

В июле 1887 года попечитель Кавказского учебного округа подписал специальный циркуляр об ограничении приема в гимназии и прогимназии детей бедняков. В нем отмечалось, что господин Министр народного просвещения, озабочиваясь улучшением состава учеников гимназий и прогимназий, изволил признать необходимым допускать в эти заведения только таких детей, которые находятся на попечении лиц, представляющих достаточное ручательство в правильном над ними домашнем надзоре и в предоставлении им необходимых для учебных занятий удобств. Таким образом, при неуклонном соблюдении этого правила, гимназии и прогимназии освободятся от поступления в них детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей, дети коих, за исключением разве одаренных необыкновенными способностями, вовсе не следует выводить из среды, к коей они принадлежат, и чрез то, как показывает многолетний опыт, приводить их к пренебрежению своих родителей, к недовольству своим бытом, к озлоблению против существующего и неизбежного, по самой природе вещей, неравенства имущественных положений...

По поводу открытия школ для детей иногородних жителей был также подписан специальный циркуляр генерал-лейтенантом Малама. В нем отмечалось, что усиливающееся из года в год стремление населения войскового сословия к образованию в связи с недостаточным количеством народных школ в станицах делает положение лиц невойскового сословия в отношении обучения детей крайне затруднительным, закрывая последним доступ в школы, содержащиеся на средства станичных обществ. Явление, несомненно, печальное, и возможное устранение его вполне отвечало бы интересам правительства и невойскового сословия, но достигнуть этого, хотя отчасти, при существующем порядке вещей возможно лишь в том случае, если это население само примет участие в расширении своих образовательных средств, не полагаясь, как это было до настоящего времени, на помощь казаков.

Во многих станицах области жители невойскового сословия составляли по численности половину и более от общего числа населения и в иных случаях были весьма обеспечены материально, поэтому, казалось бы, открытие и содержание дешевых школ на средства этого сословия не может представлять затруднения, так как и теперь за обучение детей приходилось вносить особую плату. Устройство подобных школ и, тем более, еще осуществимо практически, что наиболее зажиточные обыватели станиц: торговцы, ремесленники - лица невойскового сословия, не отказывались принести на это дело посильные жертвы и взять на себя организацию необходимых денежных сборов.

Областная администрация считала, что, поставляя заботу о развитии школьного дела на степень важнейшей обязанности администрации и надеясь на полное сочувствие к той огромной массе детей, которая поневоле остается за порогом школы, необходимо взять на себя труд войти в сношение лично через подведомственных вам чинов с войсковым населением тех станиц, где они проживают в значительном числе, и предложить им на обсуждение вопрос об открытии для своих детей школ, разъяснив им, что при постройке училищных зданий из дешевых материалов необходимые для этого расходы не могут быть обременительными и что в деле обучения детей они должны надеяться только на самих себя.

Во второй половине XIX века в отдельных станицах области появились средние учебные заведения - гимназии и реальные училища. В них обучались дети дворян и казачьей верхушки. Оплата за обучение в войсковой гимназии была для казаков приготовительных классов 5 рублей, в остальных классах — 10 рублей, для иногородних соответственно — 20 и 35 рублей.

Во второй половине XIX в. на Кубани открываются реальные училища. Первое Александровское реальное училище было открыто в 1880 г. в Екатеринодаре и стало одним из лучших среди учебных заведений Кавказского учебного округа. Мысль об учреждении в Екатеринодаре этого учебного заведения принадлежала начальнику области Н. Кармалину. Возникновение училища было не случайным. Увеличивался процент выбывающих из воинской гимназии, так как родители неохотно отдавали детей в строго классические гимназии, потому что считали, что классическое образование «туго прививается к молодым людям». В силу этих обстоятельств, Н. Кармалин ходатайствовал об учреждении в Кубанской области двух реальных училищ, в том числе одного шестиклассного в Екатеринодаре с одним основным отделением в 5 и 6 классов, и с общим отделением в дополнительном 7 классе на сумму войска.

С открытием Александровского училища при нем был организован пансионат на 50 воспитанников. Требования к поступающим были достаточно высоки. Все желающие учиться должны были иметь хорошую подготовку, быть обеспечены учебными пособиями, одеваться по форме и своевременно вносить плату за обучение.

Интересны традиции этого учебного заведения. Так, здесь практиковалось ведение тетрадей под названием «Что я читал», в которые вносились названия прочитанных каждым учеником книг. Они проверялись классными наставниками, которые наблюдали за своими питомцами не только во время учебных занятий, но и после них. Велись также «штрафные журналы», фиксировалось посещение учащимися театров, время их прогулок по улицам и паркам города. Большое внимание уделялось преподаванию хорового пения, танцам и гимнастике. С 1891 г. при училище действовали: метеорологическая станция (бюллетени со сводками погоды постоянно печатались в газетах Кубани), курсы по черчению и рисованию для взрослых, детский горный клуб, изучающий богатства края.

Нужно заметить, что казачье население относилось к образованию неоднозначно. Вот, к примеру, содержание любопытной публикации из газеты «Кубанские областные ведомости»: «по личному приказанию командира бригады имею покорнейше просить Отрадненское станичное правление выслать мне семь учеников (приводятся фамилии). Все эти ученики были неоднократно требуемы мною через посланного сторожа. Родители прятали своих детей, а один — позволил сыну стать возле дверей своей хаты с топором и не позволил войти моему помощнику...». Детей привлекали к занятиям в школе и полицейскими мерами: «Придет... квартальный под окно к казаку и объявит ему вести сына в училище: сколько слез, горя, сетований! Вначале несчастный отец не менее несчастного сына старается откупиться от квартального при помощи «магарыча», но, видя, что дело не клюется, отправляется к станичному атаману, на общественный сход, к учителю. И был рад-радехонек, что дело увенчалось успехом, т. е. если ему удавалось хоть на один год отсрочить, предотвратить столь «крупное несчастье».

Чтобы привлечь внимание населения к школе, содержатели и их попечители стали проводить школьные вечера и праздники, детские утренники, на которые приглашались и родители. Все чаще в станицах выписывались газеты и журналы. Так, «Кубанские областные ведомости» писали, что во многих станицах мужики просят выписывать газеты: «гарна штука оце газета, — говорил один урядник, — про шоб целый вик не чув, а за ней дознаешь. Таке добро, прочитаешь, побалакаешь...». К примеру, в Ейском уезде станицы и селения выписывали «Новости», «Русский мир», «Современные известия», «Неделю», «Семью и школу», «Народную школу», «Историческую библиотеку» и другие. А за успехи в учебе учеников нередко награждали книгами русских писателей и поэтов.

Итак, положение, хотя и очень медленно, менялось. Больше внимания стали уделять школе станичные, сельские и аульные общества, чаще можно было встретить в школе родителей, справляющихся об успехах своих детей. Уменьшилось число пропусков занятий. Многие учителя пользовались доверием и уважением, благодаря внимательному и честному отношению к своим обязанностям. К ним нередко обращались за советом и просьбами дать книги для чтения из учительской библиотеки. Под их руководством организовывались хоры, вечерние чтения.

К концу XIX века наблюдался рост церковно-приходских школ. Так, на 831 тысячу населения области в 1892 было 74 церковно-приходских школ и школ первоначального обучения грамоте – 107 с общим числом учащихся 5540 человек. При всем этом общее число детей, не имеющих возможности учиться, составляло более 100 тысяч.

Для общего повышения грамотности населения во многих станицах проводились воскресные занятия для взрослого населения. На станичных сходах, собраниях сельских обществ ставились вопросы о содержании начальной школы, обсуждалась возможность строительства новых просторных школьных зданий, привлечения достаточно образованных учителей.

На школьные нужды использовали деньги, получаемые от сдачи части юртовых земель в аренду. Однако этих денег было очень мало. К примеру, в 1893 году в станице Копанской Ейского отдела доходы с 54 процентов земель, сданных в аренду, шли в общественную кассу, с 43 процентов — на строительство церкви и только с 0, 08 процентов земель — на школьные нужды.

Часть средств на школьные нужды собиралось с населения. Такими поборами облагались обычно все члены общества. Другим источником покрытия расходов на школьное дело являлись пожертвования, сбором которых занимались благотворительные общества. Однако этот источник доходов был весьма ненадежен.

Да и порядка в школе было мало: ученики приходили и уходили кто, когда захочет, выбор изучаемых предметов зависел от настроения учителя и его знаний. Больше читали, меньше писали. И то и другое делалось одновременно всем классом, поэтому знания воспринимались с большим трудом. Ученика могли выдрать за уши, выругать, но пороть — строго запрещалось, за это снижалось жалование учителя. Обычно учитель назначал уроки каждому «отсюда и досюда». Причем ногтем обозначал границы урока, а через день или два уроки выслушивались. Кто бойко прочитывал урок - получал «молодец» и отметку в журнале «3» (знает); горе тому, кто плохо прочитал урок, он за каждую ошибку получал удар линейкой по ладони левой руки - правую руку учитель берег для чистописания. Не знавшего урока, как ленивца, клали под розги, он получал отметку «Н» (не знает) и оставался в школе без обеда. Ученики читали уроки свои вслух, причем каждый старался, чтобы его голос покрывал другие голоса, иначе ум его отвлекался в стороны читающих товарищей.

В больших и богатых станицах с 70-х годов стали открываться двухклассные училища с пятилетним курсом обучения, а в отдельных станицах — гимназии, прогимназии и т. д., доступные только зажиточной части населения. В одноклассных училищах изучались: Закон Божий, русский язык с чистописанием, арифметика и церковное пение. В двухклассных училищах к этим предметам добавлялись история, география, естествознание. Таким образом, одноклассные училища фактически не отличались от ранее существовавших приходских училищ, а двухклассные — только сроком обучения — пять лет.

Но, несмотря на такое положение, две трети населения Кубанской области — около 2 млн. человек — не умели ни писать, ни читать. Каждые четыре сельских жителя из пяти — были неграмотными. В 1897 году в Кубанской области 84, 6 процента населения было неграмотным.

На станичных сходах в приговорах станичных обществ — Динской, Георгиевской, Старощербиновской, Кужорской, Некрасовской, Кабардинской и других ставились вопросы о выделении средств на строительство школьных зданий, на содержание учителей и другие.

В конце XIX — начале XX века в ряде станиц открываются специальные школы для иногородних, построенные и содержащиеся за их счет. Но, как правило, такие школы влачили жалкое существование.

Плохо обстояло дело и с учительскими кадрами. Вплоть до 70-х годов XIX века в роли учителей выступали случайные люди, кое-как знакомые с грамотой. Из проверенных инспектором Кубанской области в 1871 году 49 станичных школ, выяснилось, что в них только 4 учителя имели учительские права (свидетельства). В других 45 школах работали: четыре офицера, четыре унтер-офицера, один рядовой, тринадцать урядников, шесть казаков, четыре писаря, два отставных чиновника, один священник, два дьякона и т. п. По окончании такой школы ученики едва читали по слогам, а вскоре забывали и то немногое, чему их там учили. Распространенными методами обучения были «оставление без обеда, стояние на коленях, дергание за волосы и уши».

В систему народного образования области входила Кубанская учительская семинария, которая была открыта на войсковые средства в 1872 году. Здесь имелась своя библиотека с книгами по истории, географии, богословию, сельскому хозяйству, а также газеты и журналы. Среди наглядных пособий, используемых в учебном процессе, имелись карты и картины для изучения Закона божьего, атласы, географические модели, коллекции минералов, чучела животных, модели и образцы земледельческих орудий, модель локомотива и электрическая машина. Большое внимание уделялось развитию музыкального образования воспитанников: учащихся обучали игре на фортепиано и скрипке, народных музыкальных инструментах. Их учили писать рефераты, статьи для ученического журнала «Народная школа», который издавался с разрешения начальника Кубанского казачьего войска.

Сохранились сведения о практике и методике обучения воспитанников и воспитанниц. Так, с целью отучения их от привычки зазубривания и механического заучивания первому и второму курсам не давали учебников в течение года. К занятиям они готовились по подробным программам, выработанным в классе. Пользоваться учебниками они могли только для подготовки к испытательным экзаменам. Учащиеся третьего курса, наоборот, в основном самостоятельно изучали содержание программы по учебникам, а в классе проходило лишь «выспрашивание» и разъяснение.

Для увеличения числа лиц, имевших право учительствовать, при семинарии были учреждены учительские съезды, которые выполняли роль своеобразных «курсов повышения квалификации». С 1872 по 1875 годы на них с правилами школьного дела ознакомились 76 человек. На съездах читались лекции по педагогике и дидактике, арифметике и наглядной геометрии, а также проводились уроки по чтению книг. Обычно работа съезда включала теоретический и практический этапы, а также написание рефератов по обзорным темам, к примеру, «О состоянии своей школы», «О том, что я вынес со съезда» и другие. Таким образом, выявлялись также люди, не способные работать в области народного образования.

Но темпы подготовки кадров учительства были невелики. К 1913 году из 3757 учителей всей Кубанской области только 45 имели высшее образование, да и они, как правило, жили и работали в городах.

К началу XX века в России сформировалось тринадцать типов начальных училищ. Многие из них были распространены и в Кубанской области, к примеру, станичные начальные училища и церковно-приходские школы.

Очень низкий уровень обучения наблюдался в церковно-приходских школах. Это были школы маленькие, в среднем в них обучалось до 36 человек. В Кубанской области из 287 церковно-приходских школ 74 помещались в собственных, светлых и сухих помещениях, 46 - использовали для обучения наемные квартиры и помещения, 57 — использовали общественные здания для проведения занятий, 110 - по-прежнему ютились при церквях в сторожках, сараях, подсобных помещениях или кладовых.

Главное внимание в этих школах уделялось изучению Закона Божьего — проповеди послушания и покорности церкви и царю, а также прививались элементарные знания в области письма и арифметики.

Стремление к грамоте и, вообще, к просвещению послужило появлению бесплатных читален, воскресных курсов и школ. В 1895 году при 62 школах были открыты публичные библиотеки, в 78 - проходили внеклассные чтения для взрослых с использованием «волшебного фонаря», при 55 - организовались воскресные школы для взрослых. В 300 станичных школах преподавали пение, в 306 - гимнастику, в 108 — был введен предмет «рукоделие», в 179 -велись внеклассные чтения для учеников и их родителей.

Кроме церковно-приходских школ, согласно «Правилам о школах грамоты» школьная сеть церковного ведомства пополнялась так называемыми «вольными крестьянскими школами». Это были одногодичные школы, которые находились в ведении Синода. Их на Кубани было очень много. Причем, ставился вопрос о насильственном насаждении церковно-приходских школ и школ грамоты. Им выделялось больше средств, чем школам Министерства народного просвещения. В 1905 году в Кубанской области насчитывалось 504 церковно-приходских школ, из них школ грамоты — 214 с числом учащихся 25818 человек. Окончило курс всего 2132 человека.

По положению Кубанского казачьего войска, все казаки призывного возраста должны были знать грамоту, поэтому мальчики из казачьих семей обычно какое-то время посещали школу. Однако выяснилось, что, к примеру, в 1899 в станице Бекешенской 29 из 43 молодых казаков были неграмотными. Неграмотных призывников станичные учителя в течение четырех месяцев (с 1 ноября по 1 марта) обучали чтению, письму и счету, за что станичные общества назначали им дополнительную оплату.

Помимо обязательного обучения призывников с 90-х годов во многих станицах области стали открываться воскресные школы для взрослого населения. Занятия в них шли по воскресеньям. Ученикам бесплатно предоставляли учебники и учебные пособия. В этих школах преподавались письмо, арифметика, география, история, Закон Божий. В сельской местности первая такая школа открылась в станице Ладожской в 1893 году. В ней ежегодно обучалось 60—80 человек, в основном молодежь. Здесь много уделялось внимания чтению, которое проводилось не только на специальных уроках, но и в свободное время после уроков на т.н. «послеурочных посиделках». На шестом году существования этой школы ее посещало более 100 учеников.

Опыт ладожской школы показал, что такие учебные заведения можно было организовывать в станицах при училищах. В 1896 году их в области насчитывалось 82. По свидетельствам очевидцев народ так и валил толпами в школы, радуясь возможности научиться грамоте, пообщаться с умными людьми – учителями. Проверка некоторых воскресных школ оказала, что «ответы учеников не были слабыми, пели они прекрасно, по гимнастике – тоже недурно».

Сами воспитанники школ участвовали в спектаклях, концертах в пользу своих учебных заведений, а средства, вырученные от такой благотворительной деятельности, шли на приобретение учебников, наглядных пособий и т.д. Кроме того, проводились чтения с «волшебным фонарем» с демонстрацией картинок и иллюстраций из истории.

Есть сведения, что для проведения воскресных занятий в станице Крыловской станичное общество ассигновало 650 рублей. Только за один год их посетило 135 человек. А в станице Екатериновской было 6 школ грамоты, в каждой занималось 15-20 человек.

Порядок обучения взрослых в таких школах был установлен циркуляром начальника Кубанской области. В нем написано:

1. Обучение молодых казаков грамоте, чтению, письму, счету возлагается на станичных учителей, знакомых с делом начального обучения и способных короткий срок (с 1 ноября по I марта) обучить взрослых.

2. Ввиду того, что по разным причинам обучения казаков в дневное время не могло происходить, предполагалось обучать их вечером, ежедневно по два часа.

3. За выполнение этих обязанностей учителя получали дополнительную плату в размере 15 рублей за каждый месяц.

4. Для занятий в вечерние часы выделялись свечи, учебные пособия и учебники, а также дополнительная литература для чтения.

Количество желающих учиться в таких школах росло. Особенно популярными были народные чтения, которые собирали до 200 человек. Занятия часто сопровождались пением учащихся, историческими рассказами и даже постановкой сценок и спектаклей на исторические мотивы. Так, были прослушаны рассказы о Петре I, о войне 1812 года, о завоевании Сибири.

Подобные занятия проводились во многих станицах области, о чем имеется обобщающий рапорт на имя смотрителя народных училищ. Кроме того, газета «Кубанские областные ведомости» регулярно помещала сведения о деятельности училищ и воскресных школ.

Предыдущая 4 5 6 7 8 9 101112 13 14 15 16 17 18 19 Следующая