В. Фурс // Практикум по философии: Социальная филосо-фия. – Минск, 2007. – С. 100–102.

⇐ ПредыдущаяСтр 4 из 33Следующая ⇒

1. Какие аргументы приводит В. Фурс для обоснования отказа рассматривать социальную философию как одну из составных частей философии в целом?

Во-первых, трактуя социальную философию как региональную субдисциплину и соответственно этому представляя ее через сочетание «философии вообще» и «общества» как частной предметной области, мы определяем ее сугубо внешним образом.

Во-вторых, в условиях, когда опора на философско-историческое мышление с его грезами о «смысле мировой истории», «законах исторического развития» и т.п. может устроить только очень простодушных людей, шанс ответить на вопрос ( зачем еще нужна социальная философия, если уже есть хорошо развитая и интенсивно развивающаяся логическая теория? ) дает, на первый взгляд, ссылка на важность философской рефлексии относительно эпистемологических и/или «онтологических» оснований социально-научного знания.

В-третьих, это тривиальное понимание социальной философии опирается на устоявшееся институциональное оформление философской деятельности. (Социальная философия – это то, чем занимаются сотрудники соответствующих научных и учебно-научных подразделений, а также лица, защитившие диссертации по данной специальности; то, что пишется в одноименных учебных курсах и учебниках, публикуется в разделах журналов и т.п.).

Понимание социальной философии как подсистемы философии в целом неудовлетворительно по ряду соображений: неясным остается специфическая мотивация социально-философского мышления и своеобразие социально-философской предметности; непонятно, зачем нужна социальная философия, если есть социологическая теория; социальная философия часто воспринимается как элемент рутинного воспроизводства институциональных структур, предопределяющих горизонты социально-философского мышления.

Социальная философия – это не только философия «о социальном», но и философия «из социального». Анализ социально-философского опыта позволяет пролить свет на то, что вообще представляет собой философия.

2. Какова, с точки зрения автора, взаимосвязь социальной философии с онтологической, эпистемологической и антропологической проблематикой философского знания?

Нетривиально понимаемое выражение «социальная философия» обозначает не региональную подсистему, а специфически мотивированную «полную» философию, включающую также и «онтологическую», «эпистемологическую», «этико-антропологическую» и т.п. проблематику. Сказанное не означает, что социальная философия исчерпывает философию как таковую, - разумно предполагать многообразие видов философского опыта, но различие между ними коренится в различии не предметов, а мотиваций. «Философий» - причем достаточно разнородных - много, но именно поэтому не «философию социального» следует определять при помощи некоего предрешенного представления о «философии в целом», а, наоборот, анализ социально-философского опыта в его особенностях позволяет пролить некоторый свет на то, что вообще представляет собой актуальное философствование.

При нетривиальном подходе «социальная философия» рассматривается как специфически мотивированная «полная» философия, включающая «онтологическую», «эпистемологическую», «этико-антропологическую» проблематику.

1.5. Философия и другие формы культуротворчества (религия, искусство, мораль, наука)

Н.А. Бердяев // Практикум по философии: В 2-х ч. Ч. 1. – Минск, 2004. – С. 89–92.

1. Почему философия должна отстаивать свою автономию перед лицом религии и науки? В чем трагедия философа верующего и философа неверующего?

Именно столкновение философии и религии и создает трагедию философа. Столкновение философии и науки менее трагично. Острота столкновения философии и религии определяется тем, что религия имеет свое познавательное выражение в теологии, свою познавательную зону. Философия всегда ставила и решала те же вопросы, которые ставила и решала теология. Поэтому теологи всегда утесняли философов, нередкопреследовали их и даже сжигали. Основа религии есть откровение. Откровение само по себе не сталкивается с познанием. Откровение есть то, что открывается мне, познание есть то, что открываю я.

Происходит столкновение между философией и теологией, между мыслью индивидуальной и мыслью коллективной. Познание не есть откровение. Но откровение может иметь огромное значение для познания. Откровение для философского познания есть опыт и факт. Философское познание — духовно-опытное. Интуиция философа есть опыт. Теология всегда заключает в себе какую-то философию и это особенно нужно сказать про теологию христианскую.

2.Почему среди широких масс населения и разных социальных кругов существует неприязнь к философии?

Философа не хотят признать свободным существом. Не успел он освободиться от подчинения религии, вернее теологии и церковной власти, как потребовали его подчинения науке. Он освобождается от власти высшего и подчиняется власти низшего. Он сдавливается между двумя силами — религии и науки — и с трудом может дышать. Лишь краткие миги был свободен философ в своем философствовании, и в эти миги были обнаружены вершины философского творчества.

Философы всегда составляли небольшую группу в человечестве, их всегда было немного. И тем более поразительно, что их так не любят. Философию и философов не любят люди религии, теологи, иерархи церкви и простые верующие, не любят ученые и представители разных специальностей, не любят политики и социальные деятели, люди государственной власти, консерваторы и революционеры, не любят инженеры и техники, не любят артисты, не любят простые люди, обыватели. Казалось бы, философы люди самые безвластные, они не играют никакой роли в жизни государственной и хозяйственной. Но люди, уже власть имеющие или к власти стремящиеся, уже играющие роль в жизни государственной или хозяйственной или стремящиеся ее играть, чего-то не Могут простить философам.

Ф.В. Шеллинг // Практикум по философии: В 2-х ч. Ч. 1. – Минск, 2004. – С. 69–71.

1. Как взаимосвязаны и чем отличаются искусство и философия?

Искусство есть единственно истинный и вечный органон, а также документ философии, который беспрестанно все вновь подтверждает то, чего философия не может дать во внешнем выражении, а именно наличие бессознательного в его действовании и продуцировании и его изначальное тождество с сознательным. Искусство есть для философа наивысшее именно потому, что оно открывает его взору святая святых, где как бы пламенеет в вечном и изначальном единении то, что в природе и в истории разделено, что в жизни и в деятельности, так же как в мышлении, вечно должно избегать друг друга. Вся система заключена между двумя крайними полюсами, из которых один определяется интеллектуальным, другой — эстетическим созерцанием. Тем, чем интеллектуальное созерцание является для философа, эстетическое является для его объекта.

философия в качестве философии никогда не может быть общезначимой, и понятно, почему это происходит. Абсолютная объективность дана одному искусству. Философия достигает, правда, наивысшего, но она приводит к этой точке как бы частицу человека. Искусство же приводит к познанию наивысшего, всего человека, каков он есть, и на этом основано извечное своеобразие искусства и даруемое им чудо. Если искусство — самое объективное в человеческой деятельности, то религия — ее субъективная сторона, так как она направлена не на то, чтобы полагать бытие, а на то, чтобы полагать в отношении к тому наивысшему субъекту все сущее как не-сущее.

2. Сферы духовной деятельности человека.

Искусство, религия и философия — это три сферы человеческой деятельности, в которых только и открывает себя высший дух в качестве такового; он — гений искусства, гений религии, гений философии. Только эти три сферы познания признаются божественными и поэтому обладающими изначальной одухотворенностью.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒