ТЕРАПЕВТ, ИСПОЛЬЗУЮЩИЙ ИСКУССТВО -ОТДЕЛЬНАЯ ПРОФЕССИЯ

Стр 1 из 12Следующая ⇒

Несмотря на то, что многие терапевты используют рисунок как помощь в интерпретации и реинтеграции личности пациента, существует совершенно изолированная группа специалистов, которые специализируются в терапии искусством. Они овладели языком символов и множеством иных форм невербальной коммуникации (Robbins и Sibley, 1976). Их способности и компетенция отмечены в Реестре Арт-терапевтов (Art Therapist Registered — ATR), который составляется Американским Обществом Арт-терапии (American Art Therapy Association).

Арт-терапевты ищут символы в образах, пытаясь помочь пациентам лучше познать их внутренне " Я". Одновременно помогая им интегрировать недавно открытое внутреннее " Я" с внешней реальностью, в надежде на создание обобщений относительно ежедневного интерперсонального поведения вне терапевтического опыта. Таким образом, арт-терапия неразрывно связана с укреплением аутоэкспрессни и по-|нимання.

Арт-терапия как отдельная дисциплина берёт свое начало в психоанализе, подобно практически всем формам психотерапии. В традиционном подходе арт-терапия является придатком к психоанализу, позволяющим укрепить вербальную коммуникацию и использовать символические интерпретации, возникающие в картинах пациентов. Искусство как терапевтическая техника впервые была применена Маргарет Наумбург (Margaret Naumburg, 1966), воспитанной в духе традиционного психоанализа, в рамках которого акцент делался на свободные ассоциации и интерпретации. Как вспомогательную технику, Наумбург предлагала включить спонтанный рисунок. Использованная в этом подходе экспрессия с помощью искусства становилась фундаментом, на основе которой искали конфликтные моменты и их производили интерпретацию. Ценность арт-терапии видели в аутентичности ее выражения в расширении коммуникации, где рисунок являлся частью символического ответа.

Продолжательницей работ Маргарет Наумбург в пятидесятых годах стала Эдит Крамер, которая представляла другое отношение к арт-терапии, работая исключительно с детьми (Kramer, 1971). Крамер утверждала, что художественный процесс сам по себе имеет оздоравливающее действие, не требуя вербального комментатора. Она считала, что задача терапевта состоит в привлечении к творчеству и предоставлении технической помощи и эмоциональной поддержки; однако он не должен позволить расходовать энергию в пользу игры или фантазии. В такой арт-терапии ведущий скорее играл роль учителя и художника, нежели пассивного интерпретатора. В результате этого возник спор между двумя концепциями: одна из них подчеркивала творческий аспект художественного опыта, другая делала упор на терапевтический пнсайт, полученный при помощи искусства (Wadeson, 1980).

Большое влияние на развитие арт-терании оказала также Ханна Якса Квятковска (Наина Yaxa Kwiatkowska, 1978), которая включила ее в диагностику и лечение семей. Работая в Национальном Институте Психиатрического Здоровья (National Institute of Mental Health) Квятковска открыла, что художественная сессия с участием всех членов семьи действует терапевтически и укрепляет общие семейные отношения. Семейные рисунки приносили множество диагностической

информации, касающейся связей между членами семьи и того, как они видят свои роли и статус в семье.

В последнее время из-за гуманистического направления в психологии арт-терапия стала самостоятельной терапевтической техникой, в которой особенное внимание уделяется самому произведению. Райан (Rhyne, 1973) ввел художественную деятельность в группах, направленных на развитие посредством опыта, что обогатило аутоэкспрессию, самовоспри-ятие и интеракции в группе. После таких новаторских введений начали возникать все более новые варианты, и в 60-х годах арт-терапия уже считалась отдельной профессией. Это дало арт-терапевтам новую профессиональную идентичность, и вскоре их можно было встретить в различных областях как клиники, так и науки.

Сегодня арт-терапевты работают в психиатрических больницах и в открытых отделениях, где ведут индивидуальную и групповую психотерапию, помогая также диагностировать семьи и отдельных пациентов; участвуют в специальных образовательных программах, работая с детьми с ограниченными способностями к обучению, с задержками в развитии, воспитывающимися в тяжелых социальных условиях или с эмоциональными проблемами. Их можно обнаружить также в домах престарелых, где искусство помогает пенсионерам в процессе оценки своей жизни. Терапевты этой специальности работают также в центрах консультации для людей зависимых от наркотических веществ, в университетских консультационных центрах, они участвуют в программах помощи для трудящихся, ведут также частную практику.

РИСУНОК ДЛЯ ПОСТАНОВКИ ДИАГНОЗА

Сейчас подчеркивается полезность рисунка в процессе познания пациента. Интерес к этой технике появляется в момент, когда диагносты ничего не могут сделать из-за малой пользы, которую дают тесты, цель которых подкреплять психометрические процедуры, необходимые для понимания сложных и часто необычайно утонченных проблем, с какими нам приходится встречаться в повседневной практике. Однако независимо от вышеизложенного факта многие терапевты верят, что рисунок — это неповторимая, личностная экспрессия внутреннего опыта, и что если его умело использовать, то он

даст ценную информацию не только с точки зрения диагностики, но и с терапевтической точки зрения. Несмотря на то, что невозможно измерить данные, возникающие при интерпретации рисунка, независимо от приобретенного опыта и знания терапевта, это не уменьшает ценности этой техники в работе как с больными, так и клиентами, стремящимися к развитию личности. Внимательный наблюдатель человеческого поведения не может игнорировать роли, которую в декодировании коммуникации играет чувствительность, интуиция и мнение терапевта. Рисунок, таким образом, содержит всю сложность личности терапевта и пациента, а также интеракции между ними, и тем самым выходит за область четких систем оценки.

Рисунок также стал отличной методикой оценки психофизического состояния пациента и шансом выразить его насущные проблемы и конфликты. Личность с сильным защитным характером обычно отражает отсутствие спонтанности в рисунках, создавая монотонно лишь репродукции или ставя копирование выше своего творчества (Gumaer, 1984). Депрессию связывают с такими чертами рисунка, как избегание цветов, множество пустого пространства, различные ограничения, дезорганизация, незаконченность, отсутствие смыслов и исполнение при наименьшем количестве усилий. Работы шизофреников обращают на себя внимание религиозным содержанием, а их паранойя проявляется часто в рисовании глаз, окон и телевизоров (Wadeson, 1980). Такая интерпретация рисунков дает множество разнородных указаний, касающихся физической и познавательной зрелости, а также определенных аспектов его личности и мироощущения.

Так как и во всех интерперсональных отношениях, важно чтобы выбранная техника не только объясняла вопросы, имеющие для пациента личное значение, но чтобы также в той же степени подчеркивала сотрудничество. В этом состоит основная цель каждой методики, которую выбирает терапевт, чтобы удержать или усилить терапевтическую связь. В этом и состоит максимальная польза от использования рисунка в любой диагностической ситуации. Фрейд сказал, что сны — это " королевская дорога к бессознательному". Так и мы, терапевты, пользующиеся рисунком для оценки и диагноза, утверждаем, что можно так его интерпретировать, что удастся уло-

вить содержание, скрытое для сознания пациента. Как пациент, так и терапевт, могут принять это как за символическую манифестацию внутренних нужд, стремлений и импульсов, которые и создают основу структуры личности.

Понимающий терапевт также может использовать рисунок во время интервью. Полезность этой техники в диагнозе и лечении прямо пропорциональна количеству накопленных знаний и опыта ведущего. Поэтому оценка рисунков с помощью психометрических процедур здесь, видимо, не уместна (Anastasi, 1982). Даже обширные системы, которые казались такими многообещающими в теории, на практике вносили ошибки, а их кажущаяся объективность скорее всего лишь иллюзия. Каждая проективная техника — это просто клиническая процедура. Проекции и интервью дают богатый материал, однако он не слишком соответствует действительности. Кроме того, каждая техника проекции провоцирует различные реакции у различных людей. Ответы какого-то пациента на серию историй, разработанных на основе реакций на Тематический Апперцептивный Тест (TAT) (Murray, 1943) могут дать множество информации об агрессии пациента, но не добавят многого на тему его ориентации на успех, в то время как ответы другого человека покажут творческий характер, но не говорят об агрессии (Anastasi, 1982). То же самое можно сказать об анализе и интерпретации серии рисунков, выполненных разными людьми. Такое отсутствие единства в ответах является причиной слабых результатов, получаемых во время статистических анализов, которые должны были показать унифицированные черты некой группы людей. Мы здесь снова сталкиваемся с проблемой разнородности ответов, которые можно вывести из данных полученных в психологических тестах.

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒